Parabellum

      Утренний сигнал к сбору оповещает о начале нового дня в подземном комплексе на Эндоре. Услышав звук, доносящийся из громкоговорителя, Люк подскакивает на койке, мгновенно оказывается на ногах. Он уснул. Как? Когда? Люк не заметил. Сон оказался тяжёлым, словно навязанным извне. Люк окидывает взглядом помещение жилого блока и не очень удивляется, когда обнаруживает пустую койку напротив. Одеяло небрежно сброшено на пол. Беглый осмотр отсека лишь подтверждает опасения. Вейдер исчез.       Накинув куртку и выйдя в коридор, Люк идёт к взлетным ангарам, постепенно вливаясь в поток обитателей бункера. Кто-то направляется в пищеблок, кто-то уже спешит по своим делам. Многие обмениваются с Люком короткими приветствиями, удивляясь, что он уже вернулся, потому что вчера он успел встретиться лишь с Леей и Мон Мотмой.       Возникшую догадку, нужно проверить немедленно. По пути он сталкивается в коридоре с Леей. Она как раз возвращается от ангаров. Судя по экипировке и бластеру, пристегнутому к ее поясу, в подземном комплексе возникла чрезвычайная ситуация. Люк даже догадывается, кто мог стать причиной.       — Твой друг угнал «Химеру»! — Лея замедляет шаг, тянет Люка за рукав, заставляя остановиться. — Что ты теперь на это скажешь?       — Не угнал. Это я предложил взять «Химеру». На время, — почти мгновенно находит, что ответить, Люк. В принципе, уже, направляясь к ангарам, он ожидал узнать нечто подобное. — Ему нужно было решить кое-какие вопросы. — В очередной раз выгораживает отца. А сам размышляет о том, что Вейдер собирался ведь взять меньший по габаритам, но более скоростной и маневренный Ганшип. И по мнению Люка, это был бы правильный выбор, учитывая, что беглецу придётся управлять кораблем в одиночку. Почему тогда он изменил свои планы?       — А где наш трофейный корвет? — решает уточнить Люк у сестры.       — Его отправили на покраску.       Вот теперь всё становится на свои места. Увести корабль из ремонтного ангара без лишнего шума сложнее. Инженеры нередко работают и после сигнала отбоя.       — Ты предложил человеку, которого знаешь пару дней, взять… мой корабль? — на лице сестры отражается неприкрытое удивление. Выпрямившись ещё сильнее, Лея расправляет плечи и поджимает губы. Уловив это сочетание мимики и жестов, Люк едва заметно усмехается. Сестра даже не подозревает, как в этот момент напоминает отца, когда он слышит то, что ему не нравится или удивляет. Лея, как и отец, не любят сюрпризы, но сами не прочь преподнести их другим. Люку уже представилась возможность выяснить это.       — И он не просто друг. Он… — запнувшись, Люк трёт ладонью переносицу и тянет время. — Он второй Магистр Нового Ордена джедаев. Поэтому выполняет задание Ордена. И вскоре вернётся.       Хотелось бы ему самому верить в то, что он говорит. Люк думает: «Не может все закончиться вот так». Это не более, чем предчувствие, но ему хочется верить, отец вернётся.       В секторе Велкар у системы Энтрелла из гиперпространства в пределе досягаемости для сенсоров Звёздного суперразрушителя «Жнец» типа «Палач» вываливается корвет типа «Убийца».       Крейсер берёт корвет в захват луча и притягивает ближе к грузовому отсеку. Корабль типа «Убийца», в сравнении со «Жнецом», выглядит крошечной щепкой, случайно занесённой течением, и кажется безжизненным. Все системы дезактивированы. Даже сканер форм жизни сообщает об отсутствии живых существ на борту. Кажется, что пустой, холодный и безжизненный корабль-призрак вернулся из путешествия по мирам, находящимся за гранью восприятия живых существ. Если бы не зафиксированный выход из гиперпространства, можно решить, что корвет дрейфует в этом секторе Галактики уже долгое время. Так долго, что экипаж, наверное, успел превратиться в прах. Корвет надёжно стыкуется внутри обширного грузового ангара, и к нему отправляется разведывательный отряд из четырёх штурмовиков во главе со старшим офицером.       Тьма в извилистых узких коридорах корвета разрывается лишь тонкими лучами армейских фонариков. Обстановка окутана дымкой нереальности, побуждающей воображение создавать фантомы. Отопление отключено, всё, даже двигатели, остыло и покрыто слоем изморози. Остаётся лишь догадываться, каким образом тогда звездолёт прошёл через гиперпространство. Каждый предмет находится на своих местах, словно корвет только что сошёл с верфи, без малейших признаков того лёгкого организованного хаоса, что присущ обитаемым кораблям.       Разведывательная команда неспешно продвигается вперёд, разглядывая каждую деталь. Никто не желает признаться идущим рядом сослуживцам, но всем присутствующим кажется, будто в глубине корабля, во тьме скрывается нечто ужасное, живое, но неопределяющееся сканерами форм жизни. Оно дышит, исторгая ледяной холод, сковывающий все предметы коркой льда, ворочается и ждёт своих жертв. Штурмовики переглядываются, общаясь жестами, продвигаются вглубь, мысленно отмахиваясь от объявшего их первобытного страха. Но их не оставляет ощущение, будто они проникли в жуткий неизведанный мир, где каждый абсолютно беспомощен. Поэтому, когда осмотр корабля окончен и разведотряд оказывается снаружи, все вздыхают с явным облегчением.       Проходят почти сутки с момента стыковки корвета со Звёздным суперразрушитель. О заброшенном корабле все уже и позабыли. Даже те, кто вдыхал морозный воздух покинутых отсеков, окутанных тьмой, когда у офицера, возглавлявшего разведмиссию, начинается небольшой кашель.       «Простудился», — думает он и направляется к медотсеку. Но не успевает пройти нескольких шагов, как тихое покашливание перерастает в надрывный кашель. Офицер утирает губы и, увидев на ладони кровь, путается по-настоящему. В этот момент он слышит такой же надрывный кашель от одного из своих штурмовиков. Самому офицеру кажется, с каждым новым толчком воздуха и позывом прокашляться, он выплёвываются по частям собственные лёгкие. Все пятеро, кто побывал в заброшенном корвете, умирают, не успев даже добраться до медотсека. Коронер констатирует смерть от удушья по невыясненным причинам. Никаких повреждений на телах погибших не обнаруживается. Задохнуться прямо посреди хорошо кондиционируемого помещения… Это кажется по меньшей мере странным.       В тот же день на «Жнеце» происходит ещё одно ЧП, очевидцев которого находится масса, но произошедшее не может подтвердить ни одна из записей ни с одной из камер наблюдения.       По коридорам суперразрушителя с невероятной скоростью распространяется огненная волна, охватывающая всё и всех на пути. Люди пытаются бежать, сбить охватившее их пламя, кричат и корчатся от адской боли. Мгновение, и всё исчезает. Коронерам привозят несколько десятков трупов, снова без следов повреждений. Уровень адреналина и кортизола в крови говорит о том, что все умерли от болевого шока. Вот так, прямо посреди полного здоровья, в абсолютно стандартной обстановке замкнутого, хорошо присматривающегося с камер наблюдения пространства.       Новое чрезвычайное происшествие уносит уже не пару десятков, а несколько сотен жизней. В комнате отдыха трое офицеров доигрывают партию в сабакк. Остальные, кто уже вышел из игры, и те, кто явился лишь поглазеть, наблюдают за ними. Неожиданно для всех присутствующих мигает и включается приёмопередатчик голонета. Никто не обращает на этот факт особого внимания, пока голубоватый свет, идущий от голоприемника не превращается в ядовито-зелёный. Свечение стремительно разрастается, становясь слишком ярким до рези в глазах, сиянием, охватывающим всё пространство комнаты отдыха, окрашивающим всё в ядовито-зелёный. Этот свет навязчив и вызывает у отдыхающих неприятные давящие чувства тревоги и страха, перерастающие во вполне физические ощущения, — неприятный кожный зуд, в считанные секунды доходящий по интенсивности до жгучей боли. Внезапно, под действием зелёного свечения, идущего от голонета, плоть присутствующих людей начинает буквально плавиться и крупными каплями стекать на пол. Доносятся душераздирающие вопли боли, кто-то выхватывает лазганы и начинает палить по остальным. Спустя несколько мгновений морок рассеивается, и стреляющий обнаруживает себя посреди комнаты, усеянной трупами застреленных им товарищей. На их телах лишь повреждения, нанесённые его бластером. Никаких оплавленных кусков плоти. Схватившись в ужасе за голову от осознания того, что сотворил, офицер выбегает за дверь. Снаружи, за пределами кают-кампании по коридорам носятся другие члены экипажа. Кто-то пытается достать других сослуживцев из бластера, кто-то, затравленно оглядываясь, улепётывает от незримых химерный миражей. А весь суперразрушитель охватывает всё тоже ядовито-зелёное свечение, идущее от включённых приемопередатчиков голонета. И никто не знает, как их отключить.       Неделю экипаж «Жнеца», теперь безвольно дрейфующего за пределами привычного базирования у системы Энтрелла, лихорадит от накатывающих кошмаров. Холод и Тьма притаились в каждом углюу крейсера, за каждой переборкой. Причудливые и жуткие химеры выползают из закоулков то ли корабля, то ли из их собственных сознаний, заставляя нападать друг на друга, совершать убийство за убийством, суицид за суицидом. Всем членам экипажа «Жнеца» кажется, Звёздный суперразрушитель одержим, захвачен какими-то потусторонними силами, которые скрываются во тьме, дышат холодом и питаются страхом. Многие теперь попросту отказываются выходить из своих кают и выполнять обязанности. И сколько не пытаются старшие по званию убеждать, что происходящее — плод разыгравшейся фантазии солдат, в глазах старших так же зарождается страх, неподдельный, животный ужас, который больше невозможно скрывать. И это вовсе не способствует поднятию боевого духа среди подчинённых. Холод, Тьма и Страх поселились на «Жнеце», сжимая боевую громадину, ранее несущую смерть всему живому, в тесных сковывающих объятиях бездействия. Некоторые, особо суеверные, шепчутся, что тому виной название крейсера. Это сам Жнец, предвестник Смерти, пришёл за ними всеми.       На верхних палубах, ближе к командному отсеку сейчас царит настоящий ад. Несколько штурмовиков и офицеров корчатся на палубе. Изо рта и из носа у них хлещет кровь. Иные, казалось, сошли с ума. Глаза их повылазили из орбит. Люди дико кричат, бегут по судну, пытаясь открыть шлюзы и выброситься в открытый космос. — Что, к хатту, здесь происходит?! — выругавшись, Гранд-мофф Ардус Кейн окидывает взглядом командный мостик. Поблизости — ни души. Кейн удивлённо моргает. Он только что собственными глазами видел корчащихся в предсмертных муках подчинённых. Моргнул — и вокруг пустота. Лишь слышен писк оборудования, становясь мягче, словно перерождаясь в глухую тишину.       Каково же было его изумление, когда по углам командного отсека начинает сгущаться тьма, ворочаясь, материализуясь, мрак тянет к командующему огромные, переплетённые между собой лоснящиеся чернотой щупальца. Одно из них опускается на голову случайно заскочившего в командный отсек штурмовика, раздавливая шлем вместе с головой.       В этот же миг слышатся выстрелы из бластеров. Это двое офицеров пытаются палить по извивающимся щупальцам. Они тянутся в сторону стреляющих людей, лоснящиеся очертания плывут, покрываются сизой туманной дымкой и растворяются в воздухе. Как и не бывало. И Кейну становится ещё страшнее. Если до сих пор он считал происходящее лишь видением, возникшим, возможно, из-за утечки какого-то отравляющего вещества, то одно видение на всех лишь подтверждает… его реальность. Кейн отступает и… упирается в невидимую преграду, словно какой-то энергетический щит окружает его и сжимается плотным кольцом, становясь все теснее, захватывая шею Гранд-моффа в удушающей хватке. Он цепляется дрожащими пальцами за ворот, пытаясь его оттянуть, ослабить захват, но давление лишь нарастает.       — Ардус Кейн, — Гранд-мофф слышит сквозь шум крови в ушах незнакомый мужской голос. Звук доносится со спины, но незримая хватка не позволяет повернуть голову, чтобы разглядеть говорящего. Кейна разворачивает Силой на сто восемьдесят градусов так, что теперь он может видеть, кто к нему обращается. — Быстро ты сориентировался. Воспользовался смутой, отхватил себе Звёздный суперразрушитель и решил стать Императором? Скажи, пока ещё можешь. Помнишь меня?       Выкатив глаза то ли от нехватки кислорода, то ли от удивления, Кейн пытается отрицательно мотнуть головой.       — Неужели даже не помнишь, как после битвы при Явине нашёптывал Императору, о том, что предатель — именно тот, кто выжил? Чтобы если уж очернить, то всех, и занять место Таркина, получив безраздельную власть во Внешнем кольце.       — Кто ты такой? Тебя там не было, — хрипло шепчет Кейн, едва выговаривая слова. — Я тебя даже не знаю. Каким боком это может тебя волновать?       — Неужели? А ты приглядись внимательнее, — Вейдер поворачивается лицом к Гранд-моффу, делает шаг вперёд, и в серо-стальных глазах словно отражаются отблески восходящего за бортом суперразрушителя светила, делая взгляд странно желтым. — Ведь это ты предлагал возложить вину за гибель первой Звезды Смерти исключительно на меня…       На миг во взгляде Кейна мелькает догадка, узнавание. Он открывает рот. Но Вейдер сжимает руку сильнее:       — Тш-ш, не стоит так громко… — и пытающееся вырваться слово тонет в бессвязном хрипе.       Включаются экраны внутренней связи. На командном мостике все, кто находится поблизости экранов, видят высокого широкоплечего мужчину, одетого как республиканец или пират. Русые волосы падают на плечи, покрытые темно-серым джедайским плащом, мерцающий серо-стальной взгляд внимательный и жесткий, лишь подтверждает, что каждое слово — не блеф, и сказанное будет приведено в исполнение немедленно. Его голос, вещающий через систему оповещения, разносится по всему крейсеру.       — Я — Лиам Старкиллер, — Вейдер чеканит каждое слово. Он чувствует себя в своей стихии. Сейчас более пятидесяти тысяч пар человеческих глаз устремлены на него. Вы не слышали обо мне. Но ещё услышите. Гарантирую, — он делает паузу, позволяя слушателям оценить сказанное, и продолжает. — Ваш предводитель, захватив одну планету, разыгрывает из себя Императора. Какая самонадеянность! Сегодня вы все подчинитесь мне, примете присягу верности или умрёте. Я не стану возиться с каждым, позволяя дожить до трибунала. Так или иначе, у Новой Республики другие задачи, и лишние рты в виде заключённых сейчас ни к чему. Кто не даст присягу верности мне сегодня, умрёт. В страхе и муках. В подтверждение своих слов, Вейдер вскидывает руку, и находящийся в удушающем захвате адмирал Кейн, странно изогнувшись, отрывает ступни от земли. Система громкой связи хорошо отлажена, передаёт все нюансы. В динамиках, многократно усиленный, слышен отчётливый звук ломающихся шейных позвонков.       Измученный многодневными кошмарами экипаж безропотно, без единого выстрела сдаётся и склоняется перед новым лидером. Вейдер действует по привычной схеме, и единственная, известная ему мера воздействия — страх. Кому-то он придаёт сил, кого-то заставляет подчиниться.       Возможно, экипаж «Жнеца» когда-то достигнет того уровня сплочения, когда не каждый за себя, возможно, даже, объединится, восстанет против угнетения, и, чтобы не быть свергнутым, придётся действовать иначе, стать лидером, за которым идут по убеждениям, а не из-за страха, таким, каким был когда-то Энакин. Но это уже будет совсем другая история, другие, изменившиеся люди. А сейчас достаточно лишь внушённого страха.       У границы системы Эндор из гиперпространства появляется Звёздный суперразрушитель типа «Палач» в сопровождении десятка Системных Патрульных кораблей.       Гранд-адмирал Акбар стягивает все доступные единицы республиканского флота к границе системы. Никто не уверен, что хватит боевой мощи, чтобы остановить Звёздный суперразрушитель, на борту которого может оказаться больше военной техники, чем в данный момент базируется у системы Эндор.       — Приготовиться к бою, — приказ, скорее, порождённый долгом, чем уверенностью в лёгкой победе. — Говорит командующий мон-каламарианским крейсером Дом-Один гранд-адмирал флота Новой Республики Акбар. Сдавайтесь или будете уничтожены.       — Адмирал… — офицер связи поспешно отправляет сообщение на командный мостик. — Со Звёздного суперразрушителя передается сигнал. Судя по коду доступа, это — кто-то из наших. Они запрашивают разрешение на связь с советником Органой.       — Я — Лиам Старкиллер, Магистр Нового Ордена джедаев, — слышит Лея, когда поднимается на командный мостик, и отвечает на сообщение, передаваемое со «Жнеца». — Примете почти новенький Звёздный суперразрушитель в состав своего флота, советник Органа? И скажите вашему Гранд-адмиралу, пусть не бросается угрозами, которые не сможет выполнить. — Передатчик немного искажает звуки. По крайней мере Лее так кажется. Иначе, почему тогда тембр голоса нового Магистра так похож на голос Люка, находящегося сейчас рядом с ней? Если бы не этот факт, советник Органа даже восприняла бы происходящее как странную шутку ее брата.       — Даже не знаю, как смогу благодарить… Магистр, — запинаясь, неуверенно отвечает Лея и в упор глядит на Люка. В этом взгляде читается: «А теперь ты мне объяснишь, что здесь происходит!»       — Думаю, звания адмирала и возможности принять командование «Жнецом» будет вполне достаточно, советник, — в голосе назвавшегося Магистром слышится уверенность с оттенком лёгкой усмешки.       — Это… это нужно будет ещё обсудить…       — Кто ещё сможет держать под контролем имперских перебежчиков, кроме того, кому они сдались? А я смогу, — и после недолгой паузы, достаточной, чтобы по ту сторону переговорного устройства осмыслили его слова, Старкиллер добавляет. — Или мне вернуть МОЙ крейсер Содружеству пяти звёзд?       — Ладно, Старкиллер, принимайте временное командование, — вздыхает советник Органа, понимая, что мирный диалог уходит в несколько иное, непредсказуемое русло. — Я поднимусь на борт «Жнеца», тогда и обсудим постоянное назначение.