***
ЮляСерёжка улетел на Новую Волну и моя жизнь без него, непривычно опустела. Столько свободного времени появилось, куда интересно, я его тратила раньше. Даже после восьмичасового рабочего дня в офисе, свободный вечер мне казался длинным, и переделав все стандартные дела, я не знала, чем заполнить эту пустоту.
Поздним вечером, третьего сентября на любимом Ленкином музыкальном канале, состоялась премьера клипа на песню «Это всё она». Ну и естественно, подруга пришла с бутылочкой игристого, чтобы вместе посмотреть и заодно отметить это событие.
Так непривычно было смотреть на себя со стороны, как будто это и не я вовсе.
— Юлька, клип супер! Вы с Лазревым, тут такие зайки — восторженно закружилась по комнате Маркова — Так и представляю вас в постели, играющими в ролевые игры: ты — неприступная красотка, а он — чудаковатый обояшка-ботаник.
— Да иди ты, Лен, нам итак не скучно — я грустно вздохнула, ощутив как соскучилась по его прикосновениям. По бархатному, ласкающему тембру голоса, когда он шепчет на ушко что-то пошлое. По его смеху.
— Ланская, не кисни, твой Карлсон улетел, но обещал вернуться — весело засмеявшись, подруга плеснула еще шампанского в мой бокал.
Отпив глоточек полусухого, я потянулась за мобильником, услышав звук входящего сообщения. На губы невольно заползла улыбка, когда я пробежалась глазами по нескольким строчкам: «Привет, моя красотка!!! Клип только вышел, а на youtube просмотры с космической скоростью растут. И я уже начинаю волноваться, это у меня просто голова болит или рога начинают пробиваться!!!? А на самом деле, я очень соску… Позвоню позже. Цццццц (*•*)»
Весело хихикнув, я настрочила ответ: «Привет, мой сладенький!!! Мы с Ленкой смотрели по тв, нам очень понра))) Пока нет, но если задержишься дольше положенного, можешь приехать и обнаружить «сюрприз» под кроватью или в шкафу {^_^} или где-там любовников прячут!)) Я тоже очень соскучилась, удачи, Серёнька))»
Моя улыбка вмиг погасла, когда подняв от дисплея глаза, я встретилась со строгим взглядом Елены Игоревны.
— Юль, ты так и не сказала ему про письма?
— Ленусь, пока нет… Ну зачем его дергать? Это явно чьи-то глупые шутки. Ну или Серёгины особенно ревнивые поклонницы, решили меня попугать — беззаботно пожав плечами, я сделала еще пару глоточков искрящейся, прохладной жидкости.
— Ланская, я вообще офигеваю! Ты уже в какой, третий раз? Находишь в своём почтовом ящике анонимное письмо с угрозами, и не говоришь об этом своему мужчине, который должен узнать это в первую очередь. Ты прекрасно знаешь, что Лазареву это не понравится, и он всыплет тебе по первое число за молчание — голос подруги зазвенел от возмущения.
— Ленуська, ну не ругайся! Я расскажу ему, когда он приедет. И даже покажу, они вон, все в сумке у меня лежат. Но там нет адресата и текст напечатан на компьютере, просто невозможно узнать кто это — я обняла кипящую праведным гневом Маркову.
— Лазарев сможет всё — отрезала она и обняла меня в ответ.
Когда наша бутылочка вина почти опустела, мы с подругой уже блаженно растянувшись на моей кровати и жуя виноград, душевно болтали.
— Лен, может, ты мне всё-таки расскажешь, что у тебя с Мишей. Долго будешь томить? Только обещаешь — приподнявшись на локте, я заглянула ей в глаза.
— Ой, Юлик, расскажу обязательно. Но немного позже, когда сама буду точно уверенна — её мечтательный тон быстро сменился любопытным — Лучше ты мне расскажи, Лазаревич любит наручники и плётки?
— Маркова, откуда ты берешь эти вопросы? Я в шоке!!! — отвернулась, не желая продолжать эту тему, но Ленка смотрела на меня выжидательным взглядом.
— Ой ладно, такого за ним я не замечала. Но за собой заметила, что мне с ним стали нравится такие вещи, которые раньше казались неприемлемыми. Мне нравится растворятся в его руках, нравится когда он безраздельно владеет моим телом и делает с ним, что хочет. Разве раньше я могла вот так, не задумываясь, отдать себя на волю мужчины, со своей независимостью. Ты и сама знаешь — смущенно улыбнувшись, я сунула в рот виноградину.
— Это, дорогая моя, объясняется истинной любовью к мужчине. Просто, ты не любила Стрижова по-настоящему. Ты была влюблена в него какое-то время, да. Но настоящие чувства и твою сексуальную сущность, разбудил в тебе Лазарев — профессорским тоном изрекла моя подруга.
А вот и сам предмет наших обсуждений, наверное обыкался там в Сочи. Я схватила трезвонящий мобильник с тумбочки, и подойдя к окну в гостинной тихо шепнула — «Да, Серёнька, привет»
— Ну как ты, милая? — прозвучал в трубке его мягкий, тихий голос.
— Нормально, у меня Маркова сегодня ночует. Она всеми силами старается не давать мне скучать. Ты чем-то расстроен, милый? У тебя голос грустный.
— Нет, Юлён, устал просто. День тяжелый был, и…я скучаю…ты мне сейчас так нужна…
— Что случилось, Серёнь? Скажи мне, я же чувствую, что ты грустишь!
— Спать тебе пора, завтра на работу. Заканчивайте уже бухать, девочки, и в люлю. Сладких снов, принцесса моя… — Лазарев отключился.
А я сжав погасший мобильник в руках, задумчиво села на подоконник и посмотрела на засыпающий город, гадая о том, что же несёт нам всем завтра.
А завтра принесло мне несколько сюрпризов, приятных и не очень.После выхода, стремительно набирающего популярность нового Серёжкиного клипа. Моё имя стало переходящим знаменем, которое не обсуждал в кулуарах нашего офиса только ленивый.
Выйдя утром из такси, и проходя мимо курилки, я случайно услышала, как девочки из моего отдела увлеченно перешептываются.
— Да он и снял её в этом клипе, потому что она спит с ним. Он сам это говорил в интервью, я читала — сказала Наташа, которая сидит со мной за соседним столом.
— Наверное, Юлька хорошо старается, и ни в чем Лазареву не отказывает. Хотя я бы такому красавчику тоже ни в чем бы не отказывала — послышался мечтательный голос Тани, с которой мы были в неплохих отношениях. Видимо, раньше были…
— Да она перед ним каждую ночь ноги раздвигает. В «Что скрывают звезды» писали, что он каждый день у неё ночует. Их даже утром видели, как они из ее дома выходили за ручку. Дурочка, наверное надеется с помощью одного места, карьеру модели сделать. Только скоро она ему надоест и до свидания — этот настолько искаженный злобой голос, я даже не узнала.
Не в силах больше слушать, как они поливают меня грязью, я громко застучав каблуками и надменно вздернув нос, прошла мимо. Хотя в этот момент мне хотелось забиться куда-нибудь подальше, заревев от обиды и всей этой гадости.
Вторым сюрпризом было то, что мне позвонила рекламный представитель одного бренда, специализирующегося на шубах и верхней одежде. Она предложила мне работу в качестве модели этого сезона «осень-зима». Было крайне неожиданно и приятно. Мы обменялись координатами и я обещала подумать.
Ну, а третьим, очень неприятным сюрпризом, было то, что кое-как просидев на работе, и целый день ловя на себе откровенно любопытные или завистливые взгляды коллег, вечером я снова нашла в почтовом ящике письмо.
«Уйди от него по-хорошему сама, иначе пострадаешь не только ты, но и он. Помни, моё терпение не бесконечно, потом будешь горько плакать, но будет поздно…» — пробежав глазами по строчкам, дрожащими руками я скомкала лист бумаги. Достав из сумочки мобильник, я набрала Маркову — Лен, привет, ты не сможешь опять со мной переночевать сегодня, а то мне как-то не по себе...
***
СережаПоудобнее усаживаясь в кресле самолёта Москва-Сочи, я не мог отбросить тревогу, которая упрямо закралась на подкорки сознания. Это не страх полёта, потому что я давно привык летать. Перелеты и переезды это неотъемлемая часть моей профессии. Я не мог объяснить природу этого чувства, причин вроде не было. Но все равно было не по себе.
Чтобы хоть как-то отвлечься, решил снять небольшое сторис для инста. Навел на себя фронталку и заговорил — "Друзья мы уже в самолёте, с директором летим на Новую Волну, которая пройдет в Сочи, с четвертого по девятое сентября. В этом году очень много интересных и талантливых конкурсантов, так что не пропустите. Ну и сразу, хочу передать привет одной милой девушке. Надеюсь, она увидит это!"
Наведя камеру на соседнее кресло, чтобы показать Дворю, я вздрогнул от неожиданности.
— Господи, Михаил, шо вы народ так пугаете!? — я приблизил, показав крупным планом своего директора, который мило лыбился и махал в камеру.
На его немаленькой физиономии красовалась тканевая маска, причем черного цвета. Из прорезей выглядывали лишь глаза и губы.
— Это, Сергей Вячеславович, мужская уходовая маска с углем, и вам советую попробовать — невозмутимо выдал Дворя.
— Нет спасибо, я как-нибудь так, с прыщами и синяками под глазами — повернув на себя камеру, я не выдержав засмеялся, и остановил запись.
— Серьёзно, Миш, сними уже с лица эту фигню, ты как папуас в прикиде от «Gucci» — поддел друга я.
— Ха-ха-ха, остроумный, Сергей Вячеславович! А ты, прекрати дергаться, не на год уезжаешь. Всё с ней будет в порядке, она себя в обиду не даст — он не произносил её имени. Но мы оба прекрасно знали, кого имеет в виду Михал Михалыч.
Сочи добродушно встретил нас приятным началом бархатного сезона и очень комфортной температурой. Забросив вещи в отель, я поехал в New Wave Hall на читку сценария и репетицию первого конкурсного дня. Там и встретил Кудрю. Она сидела в крайнем кресле на первом ряду и читала сценарий. На глазах у неё были большие солнечные очки. Не снимая их, она выбирала свой текст, откладывая ненужные листы в сторону. Я тихо подошел и сел рядом, положив свою руку на подлокотник кресла, и накрыв ее ладонь своей.
— Лерусь, что с тобой происходит? О чем хотела поговорить? Не молчи. Тебя Макаров обижает? — я сжал её руку, пытаясь обратить на себя внимание.
— Привет, Серёнь, нормально долетел? — вздрогнула от неожиданности.
— Лерочка, давай оставим светские разговоры, я спросил, он тебя обижает??? — сам не заметил, как повысил на неё голос.
— Говори тише, Серёж. Нет, он меня не обижает. Давай потом об этом поговорим, не здесь — опустив голову, она снова уткнулась в сценарий, подчеркивая красным маркером свои слова. Мы вышли на сцену, немного прогнали текст, поделили кто начинает, кто заканчивает. Вообщем, всё как обычно.
К вечеру, дико уставший, я притащился в отель, всё-таки перелёт сказывался. Пока ждал ужин в номер, позвонил Юлёне. И услышав, уже такой родной и нежный её голосок в трубке, понял что очень скучаю по своей блондиночке. Мы проговорили с ней тридцать минут, и я настоял, чтобы она ложилась спать. Всё-таки целый день в офисе, устала девочка.
Плотно поужинав, сходил в душ и улегся в кровать. Спать не хотелось, поэтому я переключал каналы телевизора в поисках какого-нибудь кинишка. И тут услышал тихое поскребывание в дверь. Подумал, может Дворецкий отыскался. По дороге натягивая штаны и недовольно бурча, поплёлся открывать.
Но я ни разу не угадал, и за дверью стоял не Мишка, а Лера. Она была лишь в черных, шелковых пижамных штанах и такой же маечке. А следовательно, по уже сложившейся традиции, её номер либо напротив, либо рядом с моим, раз она в таком виде. Отступив и дав ей пройти, я выглянул в коридор. Убедившись, что никого нет, вошел следом и закрыл дверь на замок.
Она сидела на краешке дивана в гостевой зоне, опустив голову и закрыв лицо руками. Я присел перед ней на корточки, и убрав от лица ее руки, заглянул в глаза.
— Лерусь, что случилось обьясни мне, пожалуйста. На тебе лица нет, а я больше не могу играть в загадки — я взял ее за подбородок, не дав отвернуться.
— Я беременна, Сереж…
— Ну это же…разве это плохо? Почему ты в таком убитом горем состоянии? Или… Макаров что ли не рад???
— Нет, Серёня, ты не понял. Я не знаю от кого беременна, от Игоря или от тебя. По сроку подходите вы оба. А до дня высчитать невозможно никак — её глаза были испуганными и растерянными.
— Какой срок, Лер? — в памяти всплыл наш последний с ней раз, у неё в квартире. Естественно, мы не предохранялись никак, но мне казалось что я успел…
— Месяц, плюс-минус день или два — она снова опустила лицо на руки.
— Ты так и не пьёшь таблетки? — глупо спрашивать, если сам знаю, что ей давно доктора не разрешают.
— Нет, ты же сам знаешь. С моим здоровьем в этом плане, тем более мы с Игорем давно пытаемся завести ребенка — ее плечи затряслись от тихих рыданий.
— Лер, прошу тебя, только не плач, иди ко мне — я обнял ее, и она как раньше забралась ко мне на колени. Совсем как маленькая девочка, спрятала лицо на плече.
— Что мы наделали, Серёж?
Я не знал, что ей ответить. У меня было такое чувство, что вселенная дала мне под дых. Как странно, я вспомнил время, когда мы с Лерой так хотели, и так радовались нашему, так и не родившемуся ребенку. А теперь, этот бедный человечек внутри нее, своим рождением может легко сломать четыре жизни.
— Лер, я не позволю Макарову воспитывать моего ребенка — сжав зубы, я посмотрел ей в лицо.
— Ты спятил, Лазарев, а вдруг, он даже не твой — Кудрявцева возмущенно утрела слёзы.
— А если мой, Лер? Ты думаешь, твой Макаров поймет, когда через восемь месяцев, ты родишь сына или дочь, не важно, — похожего на меня?
— Серёня, скажи честно, ты любишь свою Юлю?
— Да, люблю…
— Ты думаешь, она поймет, что тебе родила ребёнка твоя бывшая, которая замужем за другим? — Лера выскользнула из моих рук, и выудив из кармана пачку сигарет и зажигалку, собралась закурить.
—Ты спятила? Какие сигареты, Лер! О ребенке подумай, мало того, что сама вся на нервах еще и никотином его травить собралась! — я выдернул сигарету из её пальцев и смяв, бросил на стол.
— Это единственное, что помогает мне хоть как-то успокоится. Я всё понимаю, Сереж, но сейчас, по-другому не получается — она снова потянулась за сигаретами, но я перехватив ее руку, забрал пачку и сунул к себе в карман.
— Так, Лерусь, сегодня мы с тобой ни о чем не договоримся. Я сам, если честно, щас трезво мыслить не могу — заказал ей в свой номер зелёный чай с пироженным и уложил спать в свою кровать.
Когда Лерка уснула, я осторожно положил руку на её животик — «Не важно чей ты, малыш, тебя уже очень любят» — тихо шепнул ему я, и укрыв Кудрю одеялом, погасил свет.
Зашел в ванную и умылся ледяной водой, чтобы хоть как-то собрать разбегающиеся мысли. Не помогло. Я в отчаянии и сумасшедшей злости на себя, ударил кулаком в кафельную стену, рядом с зеркалом, отражающим моё лицо. Костяшки пальцев были разбиты в кровь, но сейчас это мало заботило. Я всю ночь просидел на открытом балкончике, и выкурил почти всю пачку Леркиных сигарет. Поднимая глаза к звёздам, и прося у Бога ответа, я мысленно шептал — «Прости любимая, я не могу тебя потерять. Я так запутался, но ты так нужна мне…»