***
ЮляСладкая утренняя дремота так не хотела выпускать из своих объятий. Медленно открыв глаза, я увидела за окном порхающие, воздушные снежинки. Я лежала на боку к Серёже спиной, а он приподнявшись на локте лениво перебирал мои волосы, пропуская пряди через пальцы. Наслаждаясь его прикосновениями, я была не силах вымолвить ни слова, лишь потянулась как сытая кошка. Он так же молча провел по моей щеке, а после, коснулся её губами, даря нежную ласку. Я снова прикрыла глаза, позволяя ему проделывать мучительно-сладкий путь по линиям и изгибам моего тела. Его руки медленно скользили по плечам, животу, опускаясь до бедер и попутно спуская тонкие лямочки пеньюара. Черный шелк легко соскользнул с моего тела, а его ладонь, будто невзначай, погладила мою грудь, от чего соски моментально затвердели и напряглись. Из горла вырвался тихий стон, я хотела еще. Будто прочитав мои мысли, Лазарев отбросил мои волосы с шеи, освобождая участок кожи для поцелуя. Этот сладостный и долгий поцелуй, заставил моё тело покрыться мурашками. Предвкушение завязалось тугим узлом внизу живота. Я хотела снова и снова чувствовать этого невероятного мужчину в себе.Тем временем его поцелуи становились всё более требовательными и жадными. Он ласкал руками моё тело, а губы творили что-то невообразимое. От прикосновения его горячего, возбужденного члена к моему обнаженному бедру я окончательно потеряла над собой контроль.
— Хочу тебя, милый. Хочу! — вырвался у меня полувздох-полустон.
И Серёжа будто ждал этих слов. Он властно подмял меня под себя и положил на живот, накрывая сверху своим сильным телом. Его губы целовали и покусывали мою шею, пока руки по-хозяйски обшаривали моё тело. Я вздрогнула, когда его средний палец проник внутрь, а указательным он ласково поглаживал чувствительное местечко, даря мучительное наслаждение. Я выгнулась и приподняла бёдра, от чего его движения стали лишь настойчивее и интенсивнее.
—Умница, девочка. Терпи — он нежно шепчет мне в ушко, прихватывая его зубами.
Но я уже ничего не соображаю. Мои громкие стоны разносятся по всей квартире. Наконец, прекратив эту сладкую пытку, он раздвинул мои ноги шире и приподнявшись на руках, аккуратно скользнул внутрь. Он заполнил меня собой, и это было таким естественным и необходимым.
Как же сладко он любил меня в это утро. Я словно парила над комнатой и кроватью. С каждым новым толчком Серёня ускорялся, приближая меня к оргазму. Он замер лишь на мгновенье, перехватывая меня под животом и прижимая к своему телу еще сильнее.
— Юлён, я так хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтоб ты родила мне сына или дочку — тихо шепнул мне в волосы.
И снова начиная двигаться во мне, уже не сдерживал собственных стонов. Я тонула в этом потрясающем мужчине, растворяясь в нем без остатка. И никогда не чувствовала себя более счастливой, чем сейчас. Именно его я ждала всю жизнь. Еще несколько резких толчков и реальность рассыпалась на тысячи осколков, до конвульсий, прошивших тело. Я задрожала, почувствовав как внутри сокращается и пульсирует его естество, заполняя меня горячей жидкостью.
— Какое чудестное утро тридцать первого декабря — восстанавливая дыхание, говорит любимый и перевернув меня, ложится рядом.
— Сергей Вячеславович, вы могли бы предупреждать о своих намерениях зараннее — я шутливо ткнула его в бок.
— А разве моя жена была против, Юлия Сергеевна? Если да, то почему она кричала, что хочет меня сию же секунду? — Лазарев весело засмеялся, заметив мое смущение.
Через двадцать минут, я всё-таки нашла в себе силы встать. Ощущая сладкую боль во всем теле, отправилась на кухню и быстренько сварганила завтрак Серёньке, так как, ему еще надо было ехать на запись новогодней передачи. Он с волчьим аппетитом всё съел и ушел собираться. А я прикинула в уме свой план действий на этот день.
— Красотка моя, я буду часам к семи. Надеюсь, дед Мороз учел моё желание. И ты встретишь меня, одетая лишь в чулочки? — послышался из прихожей его голос.
— Серёнь, ты маньяк. Иди уже, а то опоздаешь. И возвращайся быстрее — довольно хихикнув, я закрыла за ним дверь, и с чашечкой ароматного кофе уселась в гостиной.Еще раз придирчивым взглядом осмотрела, украшенную мной ёлку и осталась довольна. Оказывается, есть несколько вещей, которые безупречный Сергей Вячеславович, делать всё-таки не умеет. Одно из них — наряжать ёлку. Три дня назад, он привёз из магазина пушистую, зелёную красавицу и короб красно-золотых украшений. Со словами — «Малыш, если ты не хочешь, чтобы у нас в квартире, вместо праздничной ёлки, стояло зелёное нечто. То давай лучше сама» — вручил всё это мне. А я ёлку наряжать обожаю с детства, поэтому, получила огромное удовольствие. Лазареву результат, вроде бы тоже понравился.
До семи вечера мне предстояло переделать множество дел. Но я, вдохновлённая, успела практически закончить праздничный ужин на двоих и сервировать стол. Да, этот Новый Год мы будем встречать вдвоём с Серёней. Маму Валю и Алину он еще вчера отправил на зимние каникулы в Париж. А Мишаня и Лена отказались от нашего приглашения, каждый под собственным, абсолютно невинным предлогом.
Посмотрела на время. Было начало девятого, но Лазарев до сих пор не появлялся. Я даже одела праздничное платье и сделала макияж. Нервничая, мерила шагами гостиную, и сто раз набирала ему и Мише на мобильник. Но никто из них не отвечал.
И вот долгожданный звонок в дверь. Поправив платье и прикидывая в голове, каким же изощрённым способом убить этого «мистера пунктуальность», я открыла. Но к своему вселенскому разочарованию, увидела не Серёжу, а Мишу. Он застыл на пороге, очень растерянный и бледный.
— Мишань, а ты один? Где Серёня? — спросила я, невольно заглядывая ему за плечо.
— Юль… Серёга… Он попал в аварию. В его машину въехал какой-то идиот. Он в больнице. Когда я оттуда уезжал, его готовили к операции. Больше пока ничего не знаю. Поедем? — он успокаивающе сжал моё плечо. Пол качнулся у меня под ногами. Ухватившись за руку Двори, я пошла в прихожую и накинула пальто.
В больнице узнав что я жена, меня без проблем проводили к лечащему врачу, но к Серёне не пустили. Это пугало, и я чувствовала, что балансирую на грани истерики. Видя мое состояние, Станислав Валерьевич, один из лучших хирургов столицы и лечащий врач Лазарева, по-отечески обнял меня, и дал таблетку успокоительного.
— Юлечка, надо успокоится. С вашим мужем всё будет хорошо. Да, травмы не совсем царапины. Операция на плече была сложной и довольно долгой, не буду скрывать. Это плечо уже было травмированно и оперировалось раньше, поэтому пришлось приложить максимум усилий, чтобы не осталось последствий. Ушиб рёбер - не приятно, но не так страшно. Он здоровый, молодой мужчина. Поэтому я уверен, что Сергей быстро поправится. Сегодняшние сутки - самые тяжелые после операции, и сейчас вы ему очень нужны. Можете остаться с ним на ночь. Мы в свою очередь, тоже будем следить за его состоянием, но ваше присутствие сейчас гораздо важнее. Я думаю, он быстрее придет в себя, если будет слышать ваш голос и чувствовать присутствие любимого человека — накинув мне на плечи халат, он проводил меня в палату.
Когда я вошла, слёзы нахлынули с новой силой. Мой красивый и сильный муж неподвижно лежал на больничной кровати. Я бросила взгляд на монитор, показывающий давление и частоту сердечных сокращений, непрервыно бежавшей кривой линией.Отчего-то вспомнилась концовка Сережиного клипа на песню «Биение сердца». Та же ситуация и та же обстановка. Больничная палата, его неподвижное тело и мониторы. Но увы, это не было постановкой. Сейчас, всё было так пугающе реально.
Я наклонилась и нежно прижалась губами к его руке — Я здесь, мой хороший. Ты не один, я рядом. Его ресницы дрогнули, но он ничего мне не ответил. А через минуту, я услышала неприятный писк датчика, а на мониторе стали резко скакать цифры. В испуге выскочив в коридор, я стала звать врачей. Через три секунды Серёне уже делали какой-то укол, пока я билась в истерике, в руках у Мишы. Снова зайти в палату, мне разрешили только через пятнадцать минут, показавшихся вечностью. За это время, мы с Дворей решили, что маме Вале говорить пока не будем. Чтобы её раньше времени не пугать, ведь после аварии, унесшей жизнь её старшего сына, это будет слишком большим ударом.
Миша поехал домой, а я вернулась к Серёже, присев на стул возле его кровати. Сказать что эта Новогодняя ночь была ужаснейшей в моей жизни, значит не сказать ничего.И пока вся страна уплетала оливье, запивая его шампанским под речь президента, а потом и под праздничные концерты по телевизору. Я всю ночь не отходила от кровати любимого. Нежно гдадила по волосам, когда он бредил и стонал от боли. Осторожно смачивала водой его пересохшие губы, потому что пить ему было пока нельзя. В эти моменты моё сердце разрывалось от жалости и безграничной любви к нему.
Под утро, я сама не заметила как задремала. Мне снился сон, в котором темный человек рвал на мне одежду зубами, рыча как дикий зверь. Я могла лишь беззвучно кричать, а Серёни не было рядом, чтобы защитить меня.
Моё тело вздрогнуло, и затёкшие мышцы пронзило болью. Я открыла глаза, выбираясь из пучины кошмара, и встретилась взглядом с самыми потрясающими в мире, карими глазами. Они смотрели на меня с теплотой и искренним беспокойством.
— Маленькая, что такое? Страшный сон? — Лазарев погладил меня по голове здоровой рукой.
— Серёня! Я так испугалась! Как ты? — вскочила со стула и осторожно поцеловала его в небритую щеку.
— Тихо-тихо, милая. Не бойся, я с тобой. Немного не в форме, конечно, но это пройдет — слабая улыбка осветила его бледное лицо — Там Михал Михалыч пришел, он тебя подменит. А ты поедешь домой, поспишь и вечером вернёшься.
— Нет, я с тобой буду. Я не хочу спать. Я выспалась — упрямо вздернула подбородок, демонстрируя своё упрямство.
— Юль! Опять включила упрямого барана? Ты выглядишь хуже чем я. Всю ночь на ногах, и спала ты, ровно двадцать минут. Быстро домой! Я жду тебя вечером! — он не повысил голоса, потому что вдыхать глубоко из-за ушибленных рёбер, ему было больно. Но по строгому, не терпящему возражений взгляду, я поняла, что спорить сейчас бесполезно. Дома я ужаснулась, увидев себя в зеркало. Вот предстала перед любимым с утра в образе…Бабы-Яги! Вымыла голову и смыла раскраску «панды» с лица. Убрала стол и стала собирать Серёне в больницу что-нибудь вкусненькое. Будем вечером праздновать первое января в его палате. Но это ерунда, главное, что с ним всё хорошо и мы вместе.
Так и полетели мои будни. Все десять дней, что Лазарев лежал в больнице, я не оставляла его одного надолго. Днём, когда его навещали друзья и коллеги, отлучалась домой. Готовила ему домашнюю еду, приводила себя в порядок и возвращалась к нему ночевать. Да, Сергей Вячеславович немножко воспользовался своим «обаянием», и мне разрешили ночевать на пустующей, соседней кровати в его палате.
Конечно, первое время он бесился из-за собственной ограниченности в движениях, и дико стеснялся моей помощи. Но это же — супер упёртый овен и перфекционист в одном флаконе. Он не давал себе слабины и поблажек. И как только с его плеча сняли швы, и провели контрольные обследования, этот упрямец выписался домой. С настоятельными рекомендациями от доктора — дать рёбрам зажить окончательно, и беречь от больших нагрузок травмированное плечо.
Остальную половину января мы пробыли дома. И в наших отношениях наступила самая настоящая семейная идилия. Только наслаждаться этим мне мешал страх за Лазарева, в котором я жила практически каждый день. Я тихо сходила с ума от беспокойства, когда он стал постепенно возвращаться к работе и пропадать в студии звукозаписи, приезжая домой далеко за полночь. Время, как это бывает у счастливых людей, неумолимо бежало вперед. У нас его осталось очень мало. Но я не могла позволить себе снова подвергнуть риску жизнь человека, которого я так люблю. Шутки, вроде писем с угрозами и краски в лицо - закончились. Началась уже совсем не детская игра…
Это я поняла в тот день, когда пришла из больницы и возилась на кухне, готовя своему ненаглядному индейку с овощами. Зазвонил мобильник и я насторожилась, увидев на дисплее, что номер скрыт. Обычно на такие звонки я не отвечаю. Но в этот раз почему-то решила ответить.
— Молчи и не перебивай, пока я буду говорить, красавица. Это в твоих же интересах — услышала я искаженный мужской голос — То, что случилось с твоим хахалем, или кто он там тебе. Это не случайность. Это тщательно спланированная акция. Да, не удивляйся. Предвосхищая твой вопрос, отвечу — эта авария был подстроена специально нанятым человеком. Специалистом в этой области, и берет он очень хорошие деньги за свои услуги. Тем более, мы знали, что поедет твой Лазарев по дороге с ограничением скрости до 80 км/час. Поэтому на смерть не убьётся. Но один лишь маленький просчет мог стоить ему жизни. Ты понимаешь?
— Да. Я только не понимаю, кто вы? И зачем вы это делаете? Что плохого мы вам сделали?
— А ты не догадалась, пташечка моя? Я не желаю видеть его с тобой рядом. Ты же по-хорошему не понимала. Поэтому, настоятельно тебе советую, оставить его как можно скорее. Больше я так милостив не буду. За тебя я любого порву, а он мне только мешает. Ты понимаешь о чем я?
— Да. Прошу, не трогайте больше Лазарева. Как только он окрепнет, я уйду. Обещаю. Только не причиняйте ему вреда.
— По рукам. Только учти, я за тобой наблюдаю. Не делай глупостей. И говорить о нашем разговоре никому не нужно. А ему — особенно.
— Я поняла.
***
СерёжаГоворят — «Как Новый Год встретишь, так его и проведешь». Но я от всей души надеюсь, что мне больше не придётся встречать первое января на больничной койке, после операции на плече и с ушибом рёбер.О, этот волшебный выход из наркотического сна. Или проще говоря — общего наркоза. Был у меня уже подобный опыт, когда на этом же плече операцию в Германии делали. Но в этот раз, мне далось всё гораздо сложнее. Ну, как-никак не двадцать шесть уже.
Пока валялся, воскресил в голове события того дня, который так шикарно начался и сулил мне не менее приятное продолжение, наедине с любимой женщиной. Я целый день проездил по делам, и всё было нормально. После записи программы, заехал в ювелирный салон и купил Юльке обручальное кольцо из белого золота с небольшим желтым бриллиантом — мой новогодний подарок.
После, у меня была встреча с Кудрей, в нашем любимом кафе. Пришлось ждать её, потому что она опаздывала. Я уже пол часа пил кофе, когда она прибежала. Вся такая раскрасневшаяся и милая. Шепнув — «Прости, Серёнь. Пробки», она чмокнула меня в губы, и уселась рядом. Дальше всё стандартно. Поговорили о пустяках и обменялись новогодними подарками. Для себя отметил, что беременность Кудрявишне очень идет. Она стала еще красивее. Хотя животик совсем еще маленький. Я нежно погладил его под столом.
— Ну как мы поживаем, малыш? Как дела, Лерочка?
— Об этом я хотела поговорить, Серёнь. Я была на УЗИ, и мне поставили срок больше на две недели, чем ставили по последним…критическим дням. УЗИ надо будет повторить через некоторое время, чтобы установить точно — её глаза заблестели.
— И что это значит? Я не понимаю, Лер!
— Серёнь, ну не тупи. Это значит, что все смогут свободно выдохнуть, потому что, это ребёнок Игоря. Ты рад?
— Не знаю, но ты же рада — стиснув зубы, я отвернулся и посмотрел в окно.
— Конечно рада, дорогой. Ну сам подумай, сколько проблем это сразу решает. Ты, наконец, сможешь быть с Юлей — она трепетно сжала мою руку.
— Она итак моя жена.
— Что?
— Что слышала, Лерусь. Только, пока это не публичная информация — я сжал её руку в ответ, но она резко отдёрнула свою.
— А на мне за семь лет, жениться так и не удосужился...
— Лер, вот к чему щас твоя ревность? Ты замужем за другим уже два года, у тебя своя семья. У меня — своя. Что мы делим?
— Ничего, Серёнь, прости. Не знаю, что на меня нашло. Я пойду. Когда точно всё станет известно, дам тебе знать — утвердительно кивнув, я поцеловал её в щеку.
Дальше по плану, предстоял двадцатиминутный эфир на радио. Туда я поехал, уже не в таком хорошем настроении. После разговора с Кудрей, как-то грустно стало на душе, ведь я уже свыкся с мыслью, что скоро стану папой. Были уже легкие сумерки, я ехал и разговаривал с Дворей по мобильнику, прижав его плечом к уху. Мы, как всегда ржали, уже даже не помню с чьей конкретно шутки. И в следующий момент я увидел летящий в лоб черный джип, ослепивший меня ксеноновым светом. Всё, что я успел сделать, это чуть вывернуть руль и подставить водительское крыло. Благо, скорость не высокая была, и реакция у меня хорошая от природы, поэтому я достаточно легко отделался, скажем так. Если честно, даже испугаться не успел. Вот Юлёна испугалась за меня сильно. Когда я очнулся после операции — увидел её, спящую на стуле у моей кровати. Она положила свою прелестную головку на край кровати, и крепко держала меня за руку. Я был счастлив(да, лёжа на больничной койке) и очень тронут.
Не хочу вдаваться в подробности моего десятидневного пребывания в больнице. Сразу скажу, мужчины не любят болеть и быть беспомощными. Но моя девочка всячески старалась скрасить, показавшейся вечностью пребывание в больничных стенах. Не оставляла меня одного надолго. Днём отлучалось, а к вечеру приходила и ночевала со мной на соседней кровати, пытаясь отвлечь меня и поднять настроение, которое было в основном отвратительным. Могу вам сказать, что Лазарева в скверном настроении, не пожелаешь даже врагу. За терпение и заботу, я безмерно благодарен Юлёне.
Когда вернулась мама, я был уже на ногах, поэтому она сильно не испугалась. Юля очень мудро поступила, что не стала её волновать раньше времени. Второй аварии в нашей семье, моя мамуля бы не пережила.
Как только прошло моё состояние, что называется «влёжку», я начал рваться домой. Выписали, но с рекомендациями и щадящим режимом. Ребра еще окончательно не зажили, им нужно было еще хотя бы две недели. А плечу - и того больше. Но дома и стены помогают, как говориться. Хотя без работы я быстро начал сходить с ума, и часто срывался на жене. Естественно, кто же еще мог попасть под водопад раздражения и сарказма под названием «Недовольный Лазарев». Но она у меня умничка, не обижалась.
Так как физических нагрузок, то есть спорта и секса, пока было нельзя. Мы с Юлькой играли в видеоигры и карты, пересмотрели кучу сериалов(название некоторых я даже не вспомню), ужинали при свечах и душевно разговаривали, делясь самым сокровенным.
Лишь в конце января, я чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы вернутся к работе, правда пока без гастролей. И наконец-то мог как следует «любить» свою жену, очень стараясь, чтобы она поскорее забеременела. Еще я решил, что нам с любимой, надо слетать отдохнуть. Хотя бы на пару недель. И чтобы не дёргаться в Америке, а наслаждаться нашим «медовым месяцем», я несколько дней подряд пропадал в студии допоздна. Нужно было срочно закончить новый альбом. В один из таких дней, я приполз домой в три часа ночи, охрипший и очень уставший. Но Юлёны нигде не было. Я в недоумении вошел в спальню и увидел на кровати лист бумаги. С неприятным предчувствием развернул его, и мне на ладонь выпало обручальное кольцо, которое я недавно ей подарил.
Пробежал глазами строчки, написанные её аккуратным почерком: «Любимый, когда ты будешь это читать, я буду уже далеко. Прости, что трусливо сбежала, как вор. Но я не хотела никаких объяснений. Не ищи меня, пожалуйста. Я не хочу и не могу быть с тобой. На развод можешь подать сам. Наш брак легко расторгнут в одностороннем порядке. Прошу, не думай обо мне плохо, и вспоминай хоть иногда. Извини, что так и не смогла сделать тебя счастливым. Надеюсь, ты обретёшь счастье быть мужем и папой с кем-то другим. Мне очень жаль. Но пришло время каждому из нас идти своей дорогой. Для тебя так будет лучше, поверь. Ты навсегда останешься в моём сердце. Спасибо, что подарил мне сказку. Ты потрясающий и настоящий. Береги себя, очень прошу. Ю.»
Скомкав лист, я в бешенстве разнёс половину спальни, швыряя и круша всё, что попадётся под руку, абсолютно не обращая внимания, на отдающуюся эхом, боль в плече. Со злости ударил кулаком в рамку с нашим совместным фото, и разбив стекло, осколками поранил руку. А потом, сидел неподвижно и смотрел, как из сжатого кулака на белоснежный ковер капает ярко-алая кровь. Но это даже на сотую долю, было не сравнимо с тем, как болело и кровоточило в этот момент моё разбитое вдребезги сердце.