***
ЮляВремя — наш друг и наш враг, наш лекарь и наше забвение. Время сглаживает острые углы и стирает наши печали. В машине по дороге за Никиткой, я рассказала Серёже, что видела Заславцева на премии. Карие глаза любимого тут же сузились, а челюсти сжались в холодной решимости.
— Всё будет хорошо, Юлён, я обещаю. Если он объявился в городе, его обязательно поймают. Просто так оставлять это дело органам правопорядка я больше не намерен.
— Серёнь, в том то и дело, что я не уверена. Вдруг, мне это только лишь показалось. Ну там…стресс, эмоции и всё такое. Вот и разыгралось воображение.
— Как бы там не было, а меры мы примем — его тёплая ладонь в успокаивающем жесте накрыла мою.
— Действительно, с кем я собралась спорить.
— Ну вот и не спорь, малыш. Оставь всё это мне. Твои заботы — дом, Ник и я.
— Я…Серёж, как раз хотела сказать тебе. Мне тут предложили вести утреннюю программу на одном канале. Это всего лишь пара часов, но мне так интересно себя в этом попробовать. Может, я смогу брать Никитку с собой на съёмки — я бросила выжидательный взгляд на красивое лицо мужа, ожидая его реакции.
— Юлён, если дело касается финансового аспекта, то тебе не обязательно работать. Я в состоянии обеспечить свою семью. Но если ты хочешь делать это для души, окей. Только давай, наймем няню. Я давно думал об этом, теперь вот и повод появился. Ты отлично справляешься с нашим сыном, но мне хочется, чтобы тебе было полегче.
— Серёжа, ты у меня самый лучший, самый понимающий и самый любимый — потянувшись, я обвила его шею руками и прильнула губами к ямочке за ухом, отчего услышала довольное мурлыканье.
— Ууу-ля-ля, Лазарева, ты ещё забыла добавить, что я мега-сексуальный красавчик и превосходный любовник.
Мои зубы довольно ощутимо сомкнулись на мочке уха мега-сексуального Лазербоя всея Руси и он примирительно захохотал.
— Ну, Юлён! Ай! Сдаюсь, сдаюсь. Пошутил. Ты же знаешь, сам себя не похвалишь, никто не похвалит.
— Ах, бедненький — я весело подхватила заливистый смех мужа, который не мог не заразить весельем всех окружающих.
Мы забрали Никиту и погостив немного у Валентины Викторовны, отправились восвояси. На следующий день, пока Серёжа не уехал на гастроли, нам предстояло посмотреть кандидатов и подыскивать няню для Никиты Сергеевича, которая бы устраивала всех членов нашей маленькой семьи.
***
Так у нас появилась Наталья Петровна, бывший педагог со стажем и очень доброжелательная женщина, которая обожает детей и прекрасно с ними ладит. А еще Артём — крепкого телосложения, крайне серьёзный парень, которого нанял Серёжа, для нашей с Никитой охраны.— Серёнь, охрана-то зачем? Я вообще не уверена, что Заславцев не почудился мне тогда — приподнявшись на локте, я заглянула в немного сонное, но такое трогательное и очаровательное лицо любимого.
— Мась, ну сколько можно это обсуждать. Вот именно, ты не уверена. А я, когда уеду в очередной город, и буду за тысячи километров от тебя с сыном, хочу быть уверен, что вам ничего не угрожает. И этот псих ненормальный не бродит вокруг нашего дома — вспомнив об Алексее, Лазарев раздражённо поморщился — Ну вот чем тебе мешает Артём? Не слышен, не виден, просто ходит, наблюдает.
— Ничем. Он мне не мешает, милый. Просто… — закончить свою возмущённую тираду, я разумеется не успела. Горячие, властные губы тут же требовательно накрыли мои.
— Всё! Я сказал! — ну как можно спорить с Серёжей Лазаревым? Особенно, когда его руки гипнотически блуждают по моему телу, при этом ловко стягивая коротенькую ночную сорочку, и неизменно рождают во мне волны острейшего желания.
— Юлён, а няня уже пришла?
— Да, Серёнь, она пришла к восьми утра. Я как раз вставала кормить Никиту.
— Значит, нас какое-то время никто не потревожит, и мы сможем продлить это шикарное утро в нашей постели еще минут на сорок или на часок — довольная улыбка Чеширского кота, заиграла на его губах.
— Возможно… — я вернула ему лукавую улыбку, приподнимаясь и помогая стянуть с меня трусики, которые тут же полетели в неизвестном направлении.
— Ммм, кайф просто. Доброе утро, любимая — томный выдох мне в губы. И я уже прижата к постели, отвечаю на жаркие, голодные поцелуи, которые градом сыпятся на меня. Наслаждаюсь сладкой тяжестью спортивного тела, поглаживая кончиками пальцев широкую, загорелую спину.
— Доброе утро, любимый…Мы оба пылаем в огне страсти и нетерпения, сгорая без остатка, чтобы потом воспарить над всем окружающим миром с его суетой и проблемами. Мне хочется раствориться в Серёже, забыв обо всём, ведь завтра он уже будет далеко от меня. Нас снова будут соединять телефонные звонки и ночные часовые разговоры по видеосвязи после концертов.
***
С наслаждением скинув туфли на высокой шпильке, я плюхнулась на диван и стала судорожно рыться в сумочке в поисках трезвонящего мобильника.
— Лазарева, чё так долго не отвечаешь? Я уже обзвонился! — ударил мне в ухо такой родной, бархатистый, но очень недовольный голос.
— Только вошла, Серёнь. Вот даже переодеться еще не успела.
— Ну как первый рабочий день? Тебя не попросили больше не появляться в студии? — он подавил смешок, довольный своей шуткой.
— Ой, Лазарев, эти вот твои шуточки. Представь себе, нет! — ехидно выдала я, растегивая молнию на платье.
— Ладно тебе, милая, я же шучу. Всегда знал, что ты у меня умничка и всё сможешь.
— А вот это мне от тебя слышать очень приятно, правда. Я ценю, что ты в меня веришь — невольная улыбка тронула мои губы — И уже очень скучаю.
— Я тоже, Юлён. Мы тут с Мишкой перекусить зашли перед концертом, я вечером позвоню из номера. Надеюсь, Ник еще спать не будет, и промычит что-нибудь приятное папе в трубку. Люблю вас.
— И мы тебя… — Серёжа отключился, а я отложив телефон, пошла на второй этаж, чтобы сменить Наталью Петровну.
Она что-то читала, сидя рядом с кроваткой, в которой сопел чистенький и довольный сынишка. Я легко поцеловала его в пухлую щёчку и поняла, что безумно соскучилась по своему маленькому сорванцу. Пока Ник спал, я занялась приготовлением кашки для него и лёгкого обеда для себя. Наталья Петровна спешила домой по срочным делам и компанию мне составить не могла. Наготовила я много, поэтому решила угостить обедом Артёма. Вначале парень смущённо отнекивался, но потом, всё-таки оттаял и пришёл на кухню. Накрыв на стол, я налила бутылочку и пошла кормить Никиту, дабы не смущать ещё больше итак покрасневшего Артёма.
В приятных заботах и хлопотах день пролетел совсем незаметно. Мы погуляли с Ником на улице, наслаждаясь тёплым майским солнышком, а когда небо затянули грозные тучки, отправились домой, и продолжили свои игры на пушистом ковре в детской. Вечером, искупав и накормив уже совсем сонного сынишку, я уложила его в кроватку, и прихватив с собой радионяню, отправилась в ванную. На часах было почти десять вечера, но Серёжа всё еще не звонил. Я подсушила волосы, надела пижаму и решила что-нибудь почитать перед сном. Спустившись в гостиную за книгой, я невольно вздрогнула от резкого раската грома, наполнившего собой пустой дом. Ветер растрепал лёгкие шторы на приоткрытых окнах, и я бросилась их закрывать. А через минуту, словно незваный гость с дурными намерениями, в стёкла забарабанил дождь, тут же превратившись в ливень. Сверкнула молния, осветив холодным светом тёмную гостиную и мне стало не по себе. Рация от радионяни, зажатая в моих онемевших пальцах, молчала, значит Ник спал крепко и весь этот шум не потревожил его сладкий сон. Я провела ладонью по гладкой поверхности стены и нащупав выключатель, щёлкнула им, но свет так и не загорелся. Видимо, из-за непогоды выбило пробки. Стоя в темноте, я сбросила оцепенение и медленно двинулась по коридору к комнате Артёма. Сейчас я бы всё отдала, только бы Лазарев был рядом. Чувствуя себя маленькой, испуганной девочкой, я тихонько постучала в дверь, надеясь, что Артём не спит и сможет починить вышедшие из строя пробки. Стук — за дверью полная тишина. Я постучала еще несколько раз, уже значительно громче, но ответа так и не последовало. Неужели Артём в такую непогоду, так и не зашёл в дом? Я внутренне напряглась и снова пошла в гостиную. Во мне боролись два противоречивых чувства. С одной стороны — я боялась открывать входную дверь, ведь кроме Артёма, мы были в доме только вдвоём с Никиткой. Но с другой — я должна была хотя бы посмотреть всё ли в порядке с нашим новоиспечённым охранником и не нужна ли ему помощь. Я уже решительнее взялась за задвижку замка, решив окликнуть парня с крыльца. Но сделать этого не успела, так как рядом распахнулось большое арочное окно и в него ввалился окровавленный Артём.
— О, Боже, Тём! Что случилось? — я попыталась подхватить шатающегося охранника, но он рухнул на пол. Кровь заливала ему одну половину лица, она методично сочилась из раны на голове. Подложив, ему под голову подушку с дивана, я стала оглядываться в поисках телефона.
— Юль, нет времени — голос Артёма был хриплым и слабым — я склонилась над ним, пытаясь разобрать слова.
— Потерпи, я сейчас вызову скорую, Тём. Всё будет хорошо.
— Нет, беги наверх, закройся с Ником в детской и звони в полицию. Ты поняла, Юль? Сейчас же!
— Что произошло, объясни пожалуйста! Ты меня пугаешь! — я в ужасе вспомнила, что оставила мобильник в спальне. А домашний телефон, был абсолютно бесполезен, поскольку электричества по-прежнему не было.
— Нет…нет времени. Заславцев…здесь… — Артём отключился.
Несколько секунд я так и сидела неподвижно, словно приросла к полу. Тело отяжелело и обмякло. «Заславцев зесь» — в сознании громом колоколов забилась единственная мысль. Это подействовало словно удар электрического тока в каждую мышцу, и вскочив на ноги, я метнулась на кухню. В темноте перебирая кухонную утварь в ящиках и на полочках, я искала подходящий предмет для самозащиты. Под руку попадалось всё, кроме острого поварского ножа, который был мне сейчас так нужен. Смогла бы я пустить его в ход или нет, я не знала. Но знала одно — я сделаю всё, чтобы защитить своего ребёнка.
— Наконец-то — облегчённо выдохнула я, когда мои пальцы коснулись гладкой, деревянной рукояти.
— Юль, не усугубляй, пожалуйста. Всё итак, как бы это сказать…слишком запутано — над ухом зазвучал знакомый голос, от чего всё тело покрылось колючими мурашками. Длинные мужские пальцы, крепко сжали моё запястье, заставляя выронить нож, который со звоном упал на мозаичный пол.
— Лёша… — сглотнув в горле крик ужаса, я бесстрашно посмотрела в лицо блондину.
— Я рад, что ты меня не забыла, любимая. Я о тебе думал каждый день и каждую ночь — его голубые глаза хищно сверкнув, пробежались по моей фигуре — Ты еще привлекательнее стала, Юляш. Хотя не знаю, куда уж больше.
— Спасибо — я потуже затянула поясок атласного кремового халата — Но тебе не кажется, что время немного позднее для дружеских посиделок, да и обстоятельства…
— Какая дружба, Юль, ты же знаешь, что я от тебя без ума, вот и наделал глупостей. А обстоятельства… Этот парень сам виноват, не пропускал меня. И головой он сам ударился, всего лишь случайность. Ну, а про тебя и Лазарева, я в курсе. Давно слежу за тобой. И про ребёнка я тоже знаю, видел как ты с ним гуляешь.
— Лёш, но ведь мы можем обо всём забыть. Я люблю Серёжу. Прости, возможно я давала тебе ошибочную надежду, на то, что между нами возможно что-то, кроме дружбы — я глубоко вздохнула, пытаясь говорить спокойно и тщательно подбирая слова, чтобы не разбудить в нём агрессию.
— Юль, а помнишь, как ты кормила меня вкуснейшими сырниками, на кухне в твоей уютной квартирке — мужчина подошел ближе, практически прижав меня к кухонному столу.
Я испуганно вздрогнула, упираясь ладонями в его широкую грудь.— Помню конечно, но сейчас, нужно посмотреть как там Артём. Думаю, ему нужна медицинская помощь.
— Ты самая красивая, великодушная и добрая девушка, которую я когда-либо встречал, Юль. Поверь, с ним всё будет в порядке, парнишка оклемается, он крепкий. Нам сейчас нужно решить, как жить дальше, это важнее, согласись — его губы касались моей щеки, а небольшая щетина щекотала шею. Я сжала губы, сдерживая вскрик омерзения, и улучив момент, юркнула под руку Заславцева, медленно отступая к окну.
— Я…я понимаю твои чувства — «наглая ложь», конечно же — Но у нас с Серёжей семья и ребёнок, этого уже не изменить. А ты еще обязательно встретишь ту, которую полюбишь всем сердцем и которая полюбит тебя.
— Боишься меня? Зря. Я не хочу никого другого. Они — НЕ ТЫ. И с чего ты взяла, что мы ничего не сможем изменить?
Я возмущённо вздергиваю брови. Хочется ответить грубостью. Но вместо этого, лишь спокойное — «Лёшь, о чем ты говоришь? Я снова повторяю, что давно замужем за Лазаревым. У нас семья и маленький ребенок.»
— Юленька, милая, я же сказал, что в курсе. Не стоит повторять это мне, будто я тупой.
«Ты не тупой, ты долбанный псих!!!» Хочется закричать мне, но я сохраняю видимость спокойствия и выжидательно смотрю в холодные голубые глаза.
— Ты уедешь со мной, а ребёнка оставишь Лазареву. Мы всё забудем, начнём с чистого листа и ты родишь мне наших общих детей. Всё будет хорошо…у всех…
— Что? — мой шокированный взгляд его только позабавил.
— А разве плохой вариант?
«Ты спятил»! — злобно захотелось прошипеть мне в это ненавистное лицо.
— Ты ведь понимаешь, что это невозможно. Такого никогда не будет, потому что я не люблю тебя — повисла долгая, гнетущая пауза, в которой был слышен лишь звук нашего дыхания и уже совсем отдалённые раскаты грома.
— Хмм, ну тогда мне придётся принять более радикальные меры — его глаза сузились в холодной злобе.
— Что…что ты собираешься делать? — прозвучало слишком испуганно, но сдержаться я уже не смогла.
— Увидишь…
Мужчина крепко прижал меня к себе, посадив на край широкого подоконника. Его требовательные губы мазнули по лицу и опустились ниже, задержавшись на плечах и ключицах. Возможно, он старался быть нежным и страстным в этот момент, но вызывал у меня лишь чувство отвращения и страх. Я скованно замерла, лихорадочно соображая как найти выход из сложившейся ситуации. Заславцев, видимо, принял моё спокойствие за согласие и продолжил осыпать меня поцелуями с удвоенной силой. Закусив до крови губу, я откинулась к самому стеклу и, о чудо, мои руки нащупали круглый керамический горшочек с карликовой пальмой, которую Серёже подарили поклонницы. Ухватившись покрепче за ствол деревца, я призывно повела плечами, заставляя Лёшу нагнуться ниже, что он и сделал. Когда его макушка оказалась на уровне моей груди, я со всей силы ударила его по голове. Кашпо раскололось, осыпав мужчину землёй, но он лишь пошатнулся и тихо застонав попытался схватить меня за горло. Я оказалась проворнее и соскочив с подоконника, помчалась в гостиную. «Юль!!!» — разъярённо заревел Заславцев — «Ну почему, когда всё хорошо, ты умудряешься меня сбесить!»
Его шаги были уже так близко, а Серёжи не было рядом, чтобы спасти меня. Я в панике обвела глазами гостиную, но Артёма на полу уже не было. Только капли крови на светлом ковролине, говорили о том, что парень поднялся самостоятельно.
— Ну вот ты и попалась, птичка моя, придётся мне тебя наказать — раздалось у меня за спиной. Я обернулась, с ненавистью глядя в холодные голубые глаза своего преследователя. И тут же рухнула на пол от увесистой пощечины. В глазах потемнело, одна половина лица ныла и дёргала. Я попыталась подняться, ожидая еще одного удара, но в следующий момент раздался громкий хлопок. Комната наполнилась запахом пороха, а Заславцев упал, схватившись за окровавленную ногу. Отложив пистолет, ко мне склонился Артём.
— Юленька, всё уже позади. Поднимайся к Никите. Я сам сейчас вызову скорую и полицию.
— Он…
— Нет, конечно. Я стрелял выше колена, чтобы обездвижить, но помощь медиков ему всё же потребуется. Иди наверх, я потом тебя позову.
Не в силах ничего ответить, я коротко кивнула и побрела на второй этаж. Благо, мой сынишка принял звук выстрела за очередной раскат грома и мирно спал в своей кроватке.
***
СерёжаКонцерт в Казани прошёл зажигательно и громко. «Хор имени Сергея Лазарева», как я называю своих любимых поклонников, пел даже громче меня, мне кажется. Я даже пару раз заслушался и сбился с куплета. Пришлось начинать заново. И всё-таки приятно, когда народ так знает и любит твои песни. Словом, уставший, но счастливый я ввалился в свой номер. Есть особенно не хотелось, адреналин в крови еще бурлил. Заказав себе лёгкий ужин, решил принять душ, а потом позвонить своим. Уже очень по ним соскучился. Никитка растёт не по дням, а по часам, и я многое упускаю, пока мотаюсь по стране, но такова доля артиста, ничего не поделаешь.
Открыв душ, я скинул чёрную футболку и джинсы и шагнул под колючие струйки холодной воды. Повернул кран с горячей водой до упора, ожидая, когда ледяные капли сменятся обволакивающей теплотой, но не тут то было. Ко всему прочему, я даже успел намылиться, поэтому не оставалось ничего другого, как мыться под холодной водой. Смыв пену, я завернулся в полотенце и стуча зубами, пошел снова звонить на ресепшен. Приятный женский голос рассыпался в извинениях и заверил меня, что на тринадцатом этаже, где находился мой номер, случаются перебои с подачей горячей воды. Не успел я закончить разговор с администратором, как в дверь послышался тихий стук. Кто бы вы думали стоял на пороге? Когда передо мной возникло данное зрелище, я согнулся от смеха и долго не мог успокоится.
— Серёг, это…можно я у тебя домоюсь, а то у меня из крана только кипяток идёт, так и свариться не долго — переминаясь с ноги на ногу и прикрывая причинные места полотенцем вопрошал Михал Михалыч Дворецкий.
— Дворь…аха- ха-ха-ха. Ты… похож на карикатуру Афродиты, вышедшую из пены морской, только мужского рода и с красными ногами — Давясь от смеха, я оглядел его с ног до головы — Надеюсь, кроме ног больше ничего себе не обварил?
— А вам всё шуточки, Сергей Вячеславович! Ну может, я уже войду, а то, что люди подумают.
— Заходи, только у меня в кранах вода ледяная, если не боишься отморозить хозяйство, которое чудом не сварил, иди мойся.
— Да что же это за отель такой — возмущённо дёрнул плечами мой директор.
— Это тринадцатый этаж, дружочек — ухмыльнулся я, закрывая за ним дверь.
Пока из душевой кабины слышались предсмертные крики моего замерзающего директора, я решил позвонить своей ненаглядной женушке. Но посмотрев на время, понял, что сейчас она скорее всего укладывает Никитку, и я своим звонком его разбужу. Отложив мобильник, решил набрать немного позже. Потом пришлось угостить Дворю ужином, который принесли мне в номер. Раз уж он всё-равно припёрся. Бонусом от отеля за предоставленные неудобства была огромная, вкуснейшая пицца с морепродуктами, которую мы уплетали под футбольный матч, шедший по телевизору. Большую часть съел конечно же Михал Михалыч, он то за питанием не следит. Время пролетело абсолютно незаметно, и когда я спохватился, было далеко за полночь. Мне показалось странным, что Юлька мне не позвонила сама. От души надеясь, что не разбужу Ника, иначе мне придётся выслушать от своей любимой много «приятностей», я набрал уже давно отпечатавшийся в памяти номер. Но… Юлёна мне не ответила. Я подождал немного и набрал снова, но в ухо ударили лишь длинные гудки. Я отправил ей несколько сообщений, и снова ни ответа ни привета.
— Странно… — зажав в руке телефон, я нервно взъерошил волосы на затылке.
— Да прекрати, Вячеславыч — послышалось с соседнего кресла — Ничего странного. Спит твоя любимая. Или обиделась, что забыл позвонить.
— Нет, Миш. Телефон на вибро-режиме гудит, как трактор. Она бы всё-равно услышала. И ничего она не обиделась. Юлька у меня не пустоголовая красотка, которая дует губы из-за каждой мелочи — я заходил по комнате, продолжая звонить жене.
— Вот только без паники. Может, к ней Лена пришла и они как всегда засиделись, заболтались под винишко.
— А если что-то с Ником или с ней? А я от них далеко — стиснув челюсти до скрипа зубов, я поспешно набрал номер Артёма.
Он ответил мне после второго же гудка, и то что я услышал, заставило меня буквально затрястись от неконтролируемой ярости и злости.
— Миш, мне нужен рейс до Москвы в ближайший час, займись — глухо процедил я, и принялся методично закидывать вещи в чемодан.
— Да, что стряслось, Серёг? Ты бы видел сейчас своё лицо — мой директор встревоженно вскочил с кресла.
— Ко мне домой вломился Заславцев.
— Этот псих никак не уймётся?! Как там Юлька и малыш?
— Всё в порядке — это самое главное. Долгая история, расскажу по дороге в аэропорт.
***
Шасси самолёта мягко коснулось посадочной полосы в дождливой столице, и я облегчённо выдохнул, прикрыв глаза. Было шесть пятнадцать утра по Московскому времени, а небо затянуло унылыми тёмно-серыми облаками. Поймав такси, я помчался домой. «Сейчас, моя маленькая, потерпи. Я уже почти рядом. Скоро обниму тебя крепко-крепко, укрою от всех невзгод, от всех тревог и напастей» –мысленно взывал я к любимой и горячо благодарил Бога за то, что уберёг самых важных в моей жизни людей. Моих жену и сынишку, без которых я уже себя совершенно не мыслю.
Открыв дверь своим ключом, я почти бесшумно пошел на второй этаж. На диване в гостиной дремал Артём, на его голове красовался белоснежный бинт. Да, досталось парню сегодня. Но если бы не он… Даже думать об этом не хочу. Ладно, благодарности оставим на потом, пусть отдохнёт.
Юля спала в нашей спальне, крепко прижав к себе Никиту. Её белокурые волосы разметались по подушке, а Ник сладко сопел, зажав одну прядь в пухлый кулачок. Такая трогательная картина. Я осторожно лёг рядом и обнял их обоих. Разве может быть другое абсолютное счастье. Закрыв глаза, я вдохнул аромат любимых Юлькиных духов, и почувствовал как проваливаюсь в тягучий, как сироп, сон. Разбудило меня нежное поглаживание по волосам. Я довольно замычал, и ткнулся макушкой в маленькую Юлькину ладошку, требуя продолжения ласки.
— А Никитка где? — голос после сна был слегка хрипловатым.
— Няня забрала гулять, уже почти час дня. Серёнь, ты что всю ночь провёл в самолёте?
— Почти, Юлён. Прямого рейса до МСК на ближайшее время не оказалось, пришлось лететь с пересадкой. Но это всё фигня. Я другое хотел сказать.
— Я знаю, милый, прости. Прости, что я не позвонила. Я не хотела… — её голос слегка задрожал, а пальчики замерли в моих волосах. Теперь пришла моя очередь говорить — «Я знаю».
— Я знаю, маленькая, почему ты не позвонила. Не хотела меня волновать, понимая, что я нахожусь, образно говоря «За три девять земель» и сорвусь домой сразу, как только узнаю. И мне бы надо тебя за это отругать как следует, но я не буду. Главное, что с тобой и с Ником всё хорошо.
— Если честно, я безумно испугалась, когда увидела ЕГО в нашем доме. Если бы не Артём, не знаю даже… Он уладил вопросы с полицией и всё прочее. Одна я бы наверное не справилась — послышался тихий, горестный всхлип.
— А ну, Лазарева, иди ко мне быстро! — я посадил её к себе на колени, обнимая и баюкая, словно маленькую девочку — Ты умничка, ты у меня очень сильная на самом деле. Артём рассказал мне по-телефону, что ты держалась молодцом. Я тобой горжусь, Юлька. Ты сумела не впасть в истерику, когда этот псих проник в дом, смогла дать время Артёму. Это всё благодаря тебе.
— Я боялась, что он причинит вред нашему ребёнку. Больше ни о чем думать не могла.
— Прости, солнце, что меня не было рядом в этот момент. И это всё свалилось на тебя одну. Я так об этом сожалею.
— Перестань, Серёнь, откуда ты мог знать…
— Должен был предусмотреть, прости, Юлён. Ты даже не представляешь, что вы с Никиткой для меня значите.
— Отчего же, Сергей Вячеславович, очень даже представляю — она прижилась ко мне посильнее, давая понять, что чувствует тоже самое.
— Юлька… — я полушепотом выдохнул ей в блондинистую макушку.
— М?
— Спасибо, что ты тогда приехала в командировку в Ярик, и я сбил тебя с ног в той гостинице. А потом пришла в тот ночной клуб, и навеки похитила моё сердце. Я так счастлив.
— Спасибо тебе, любимый, что ты, выходя из гримёрки, не прошёл мимо и спас девушку от наглых посягательств. Ну… и отдал мне своё сердце.
О, этот лукавый блеск бездонных синих глаз. Я сам не заметил как утонул в этом омуте, и всплывать на поверхность не было никакого желания.
— Лазарева, а завтракать мы будем или нет? Я голоден, как волк. Причем, во всех смыслах. Хочу сырники или блинчики, и требую исполнения супружеских обязанностей.
— Давайте, может очерёдность составим, Сергей Вячеславович. Думаю, начнем с сырников, а там посмотрим — моя блондиночка грациозно зашагала к двери.
— Пожалуй, соглашусь, красота моя.
— Серёжа, ну так ты идёшь?
— Спущусь, через пять минут — я растянулся поперёк кровати и довольно зажмурился. Я растворюсь, в тебе, как будто в темноте и мы взлетим на небо. Все мысли об одном, что мы с тобой вдвоём и лучше не будет сюжета. Хм...надо срочно записать, пока из головы не вылетело.