***
Серёжа— Ещё раз тебя увижу где-то поблизости или услышу, что ты поливаешь грязью мою жену — оторву башку!!! — зло выдохнул я, сплёвывая кровь из разбитой губы.
— Ладно, Вячеславыч, всё, хватит! Пойдём! — настойчиво тянул меня за руку Мишка — Итак народу сбежалось, завтра все об этом будут трубить.
— Да ладно?!!! — грубо выдернув руку, я попытался поправить оторванный манжет на черной рубашке Armani. Блеск просто!
— Давай, давай! В гримёрку!!!
— Иду, не шипи на меня!!! — снова огрызнулся я, и с абсолютно невозмутимым видом двинулся в сторону лифта.
В спину мне неслись проклятия и многочисленные угрозы с обещаниями «затаскать по судам».
А ведь ничего не предвещало… Всего лишь работа на закрытом загородном корпоративе, который, к слову, вела Кудрявишна. Отработав свою часовую программу, я присел за столиком у края сцены в спасительной тени. На сцену, сверкая улыбкой, поднялась Лера. Прикрыв глаза, я с удовольствием потягивал безалкогольный клубничный мохито, вполуха слушая её зажигательный монолог. Остаток вечера обещал быть приятным, пока за мой столик не подсел один «козёл» с фальшиво-вежливой улыбочкой. Признаться, я даже не сразу понял, кто он… Подумал, что просто какой-то поклонник хочет попросить автограф или сфотографироваться. Но мои заблуждения быстро развеялись когда этот…человек…стал говорить гадости про мою жену и предлагать купить якобы неопровержимые доказательства, порочащие её репутацию. Говоря откровенно, тогда меня совершенно не заботило, как он здесь оказался. Я вообще не думал. Все мысли и эмоции мгновенно вытеснила зверинная ярость.
Не произнося ни слова, я вскочил из-за стола. Дальше всё происходило словно в замедленной съёмке. Мой кулак попал точно в переносицу самодовольного гавнюка, тот хрюкнул от неожиданности и опрокинулся на пол. Брызнула кровь, костяшки пальцев обожгло болью. Подскочив с пола, изрядно разъярённый и окровавленный «Мистер Сломанный Нос» напрыгнул на меня, словно бойцовый петух. Одним словом, завязалась потасовка. Свидетелями сего действа, стали лишь те немногие, кто сидел близко к сцене. По крайней мере, я на это надеюсь. Отдельное спасибо полумраку зала и вовремя подоспевшему Дворе, который нас разнял.
Зайдя в гримёрку, я скинул порванную рубашку, и нагнувшись над мраморной раковиной, смыл кровь со сбитых костяшек пальцев и ополоснул лицо. Руки всё ещё мелко подрагивали. Закрыв глаза, под тихий шум воды я попытался унять рвущуюся наружу злость.
В дверном проёме шевельнулся, и тяжело вздохнул Мишка.
— Давай, только без нотаций — раздражённо рыкнул я, хватая с вешалки белоснежное полотенце.
— И не думал. Просто, ты же знаешь, он специально тебя провоцирует, дабы срубить на этой ситуации как можно больше известности и бабла. Юлька это просто средство, выжать из тебя всё, что можно.
— Да плевать я хотел! — пришлось выдохнуть, чтобы не сорваться на крик — Я что с улыбкой должен был слушать, как мою жену, мою любимую женщину, мать моего ребёнка, называют маленькой потаскушкой. А меня «голубком» под прикрытием. И что ребёнок не мой. И…короче не хочу это снова пересказывать. Мерзко.
— Я понял, Славыч. Согласен. Я бы тоже не удержался.
— И ладно бы, только на меня одного дерьмо лили. Я бы даже не заметил. Привык. Но трогать мою семью не позволю никому! Разорву любого!
— Знаю — в голосе моего директора скользнула улыбка.
— А что он вообще тут делает? Это же закрытое мероприятие, на котором лишних людей быть не может!
— Либо, он как-то сюда просачился, зная что ты сегодня выступаешь. Либо он сотрудник компании, которая организовала данное мероприятие. В любом случае, мы даже не знаем его фамилии — Дворя задумчиво поскрёб потемневшую от трёхдневной щетины щёку — Значит, выяснить это никак не получится.
— Да это и не важно. Если этот ненормальный не отвяжется, я его уничтожу. Найду подходящий способ. Больше не позволю всяким психам и моральным уродам портить жизнь мне и Юльке.
— Ладно, поработаем в этом направлении — Михаил Михайлович добродушно улыбнулся.
Выудив из своей сумки безупречно-белоснежную футболку и серые джинсы, я растегул ремень на концертных брюках.
— Дворь, будь другом, принеси мне двойной виски со льдом.
— Иии?
— Что и?
— Поесть что-нибудь прихватить? — включив «папочку», изрёк мой директор.
— Бля, Мишь, не раздражай! — я невольно поморщился от боли в разбитой губе — Только виски! Спасибо.
С укоризненным вздохом, он направился в двери.Оставшись в одних боксёрах, я как раз собирался надевать джинсы, когда в гримерку влетел ураган чёрного бархата и атласа по имени Валерия Львовна.
— Серёнь, это чё такое было?!!! — на ходу сбрасывая лодочки на тонкой шпильке, она плюхнулась на диван и впилась в меня взглядом широко распахнутых, блестящих карих глаз.
Так, значит Лера тоже видела со сцены нашу потасовку. Блеск! Интересно, и сколько же ещё людей это видели???
— Кудрявцева, вот ты любишь вырваться без стука. Видишь, я как бы не одет, а ты со своими вопросами — сверкнув дразнящей улыбочкой, я сунул ногу в правую штанину.
— Ой, Лазарев, я тебя умоляю! Чего я там не видела? Рассказывай, что случилось? Я в первый раз тебя таким вижу.
— Долгая история, Лерка — ухмыльнулся я, ловко вытаскивая из её пальцев зажённую сигарету.
— А я не спешу. Тебе нужно выговориться, давай — она достала новую сигарету, и чиркнув зажигалкой, многозначительно посмотрела на меня.
— Ты права, я на взводе. И мне срочно нужно выпустить пар. Убил бы засранца, если бы не Дворецкий.
— Серёнь…– Лера аккуратно сжала мою ладонь, наши пальцы сомкнулись. Неповторимое очарование и душевность момента нарушил, так некстати нагрянувший Дворя.
— Лерочка — расплылся в улыбке он, целуя её в щёку.
— Мишань, ты же знаешь, я не пью — кокетливо прищурилась она, стряхивая пепел изящным пальчиком.
— А это Славычу — укоризненно хмурясь, и всем своим видом выражая осуждение, он протянул мне бокал с янтарной жидкостью.
— Ваше здоровье, друзья!
С довольной улыбкой, я отсалютовал всем присутствующим и осушил бокал в три больших глотка.Будто раскалённая лава пролилась по горлу, обжигая и перехватывая дух, но взамен даря приятную слабость и спокойствие. И мои нервы больше не натянутые струны, злость и ярость уступили место холодному рассудку.
— Миш, ты езжай. Меня Лерка подбросит. Ты же за рулём?
— Ну разумеется — она поднялась — Только переоденусь и зайду за тобой. Будь готов через десять минут.
Знаете, я безмерно уважаю своего директора за то, что он не задавая лишних вопросов, поехал домой. Через десять минут, я удобно расположился на пассажирском сиденье Леркиного Кайена.
— Ну что, может махнём в какое-нибудь тихое местечко, где можно вкусно поесть и спокойно поговорить? — моя бывшая повернула ключ в зажигании.
— Ты домой спешишь?
— Муж в командировке, ребёнок с няней — Лерка округлила глаза — А что?
— Поехали в твою городскую квартиру. Только не смотри, на меня так. Я же ничего «такого» не предлагаю — губы растянулись в невольной ухмылке.
— Ой, Лазаревич, ты слишком сильно не обольщайся, я ничего «такого» не подразумевала.
— Ну да, знаю я…
Оказавшись в Леркиной квартире я заметно расслабился. Эти стены почему-то всегда на меня так действуют. Умиротворяюще. Навевая тёплые воспоминания о прошлом. Кудрявишна здесь ничего не меняет, всё на тех же местах, и я легко могу найти вазу для цветов или там чашку или чайную ложку.
— Сейчас, Серёнь, переоденусь и чайник поставлю — на ходу крикнула мне Лера и скрылась в комнате.
— Я сам, не спеши — щёлкнув электроподжигом, поставил чайник на плиту.
— Моя умничка! Конфеты в шкафчике достань
— Да я уже, очнулась она! — усмехнулся я, плюхая вазочку с конфетами на стол.
— Моооя рыбочка, ещё бы ужин какой-нибудь сварганил цены б тебе не было — Лерка появилась в кухне, одетая в велюровый домашний костюмчик и огромные тапки.
— А не офигели ли вы, мадам? — блеснул глазами я, подвигая к ней чашку.
— Ладно, согласна. Давай, рассказывай че это было? И че у вас вообще происходит? — на меня внимательно смотрели тёмно-карие глаза.
— Помнишь этого товарища, который всё интервью в «желтухе» тиражировал?
— Помню, Серёнь. Этот который…ээээ — она замялась, пытаясь подобрать нужные слова.
— Да — перебил её я, не испытывая никакого желания проживать эту историю снова и накручивать себе нервы — Короче, он так и не отстал. То деньги пытается вымогать, то в скандал втянуть, тявкает на каждом углу, угрожает. Сука, достал конкретно. Юлька вся дёрганная стала. Себя винит, что он нам жизнь портит. Не хочет никуда выходить, я имею ввиду публичные мероприятия, дабы избежать вопросов об этом типе. Вообщем, мы оба устали от этого всего, каждый по-своему.
Я угрюмо взъерошил волосы и прикрыл глаза — нелегко было озвучить вслух то, что мучило в последнее время.
— Честно, я уже голову сломал, думая как побыстрее устранить этого ублюдка из своей жизни.
— Серёнь, а может проще не обращать внимания просто. Ты же знаешь, у каждого в прошлом был какой-то там человек. Меня вон, до сих пор пытается кое-кто грязью поливать и выдумывать небылицы. О чем-то мне проще было рассказать самой, дабы избежать пересудов. У всех есть скелеты в шкафу, никто не идеален, все живые люди — рассудительно изрекла Лерка, и потянулась за сигаретой.
— Я то это понимаю, Лерусь. Тем более, она совсем ещё молоденькой девчонкой была, но ты же знаешь многим людям только дай повод языком почесать — я потянулся и вынув зажжённую сигарету из её подрагивающих пальчиков, блаженно затянулся.
— Слушай, Лазарев, а может тебя самого это больше задевает, чем даже Юлю. А она просто видит, как болезненно ты это воспринмаешь, чувствует твою нервозность, ревность и сама переживает.
— А твой муж нормально воспринимал похожую ситуацию с…с тем твоим человеком из прошлого, ну ты сама поняла. Он разве не хотел начистить ему лицо при первой возможности за его грязный язык — сузив глаза я внимательно разглядывал Леркино лицо сквозь клубящийся сигаретный дымок.
— Ой, Лазарвич — она попыталась выдать горькую усмешку за беззаботный вздох — У нас сейчас не всё так просто. Наверное, кризис совместной жизни.
Я был настолько поглощён своими проблемами, что только сейчас заметил затаённую грусть в её лучистых карих глазах.
— Лерчик, прости меня. Я баран. Целый вечер гружу тебя своими проблемами, и даже не спросил как у самой дела.
— Да не извиняйся, Серёнь, всё нормально. Пройдет — отмахнулась она, пряча набежавшие слезинки — Только вот не начинай меня жалеть, иначе сейчас будет «водопад».
— И не думал. Ну-ка, иди ко мне — я порывисто поднялся со стула, привлекая её в свои объятия.
В теле мгновенно заговорили инстинкты — «схватить и защитить от всего мира». Мы застыли, согревая друг друга душевным теплом. Лерка тихо всхлипывала у меня на плече, давая волю слезам. Когда она заговорила, я просто слушал, не перебивая, и нежно поглаживал её по волосам. Понятно, что накопившуюся горечь обид и разочарований можно изгнать из сердца лишь поделившись ей с кем-то близким и родным. Таким человеком для меня всегда была она, а для неё я.
— Ну вот как-то так… — всхлипнула Кудрявишна, поднимая заплаканное лицо с моего плеча — Спасибо, «жилеточка» моя. Хотя нет, ты не жилетка, ты ‐ бронижилетище!
— А вот на этом месте, я как всегда, хотел бы сказать, что он тебя не заслуживает. Вот вообще не заслуживает, и ещё много чего, но не буду. Время вспять не повернуть.
Горькая усмешка тронула Леркины губы.
— Я итак знаю, что я дура, Лазарев.
— Каааакая же ты дуууура, Кудрявцева! — заливисто протянул я, и чмокнул её в лоб.
А дальше… Чтож, я и сам себе не могу объяснить, как это произошло. И в мыслях ничего подобного не было. Просто как-то хотелось поднять Кудрявишне настроение. Вообщем, легкий поцелуй в лоб, как-то переместился на губы. И в следующий момент, это уже был ни фига не «дружеский чмок», а хороший такой «засос»: страстный, голодный и мокрый. Мои руки стиснули Леркину талию, а она прижалась ко мне потеснее.
«Лазарев, неужели снова на одни и те же грабли? А самое главное — зачем?» — конечно же спросите вы. Ответ — сам не знаю. Меня дома ждёт любимая женщина, самая лучшая и единственная. Моя жена, мама моего ребёнка, которая так сейчас нуждается в моей поддержке и защите. А я… Как слабак пытюсь забыться с бывшей любовью, убежать от собственных внутренних «демонов» и проблем. И если не остановиться сейчас, назад дороги уже не будет. И второго раза Юлёна мне уже не простит. Никогда не простит! Да я и сам себя вряд ли прощу…
Непрерывая поцелуя, мы двинулись к гостиной и рухнули на диван. Кудрявцева села сверху, ловко стащив с меня футболку. Легкие, порхающие поцелуи в шею сводили меня с ума. Верх от её домашнего костюма полетел в сторону, открыв моему взору аккуратную грудь в бирюзовых кружевах. В сознании всплыли бездонные Юлькины глаза. Нежное, податливое тело, шелековистые светлые волосы, падающие мне на лицо, когда она вот так же склонялась надо мной.
— Лерка!..Шшшш… Тихо-тихо…стой — срывающимся голосом прошептал я, сжимая её хрупкие плечи.
— Ппрости, Серёж… — она дёрнулась, будто от пощёчины, стыдливо съёжившись на моих коленях — Мне так неловко… Набросилась на тебя, как оголодавший зверь. Прости. Я…я не должна была…
Она потянулась за кофтой, но я не пустил. Просто обнял её, словно маленькую девочку, как в старые добрые времена.
— Не извиняйся. Нечего тебе стыдиться. Я тоже хорош. Кретин, блин.
— Да не кретин ты, Серёнь, не ругай себя. Просто, тебе сейчас не просто, и ты очень сильно любишь свою жену. Знаешь, иногда мне так жаль, что когда-то я твою большую любовь ко мне предала и растоптала.
Как же давно я мечтал услышать от неё эти слова. И вот сейчас они прозвучали. Так легко и так горько сорвались с её пухлых, зацелованных губ. Но я ничего не почувствовал. Ни радости, ни удовлетворения. Видимо, действительно отболело и прошло. В моей голове и в моем сердце безраздельно правит только Юлька. На какие бы глупости порой меня (как творческую, импульсивную натуру) не тянуло, моя жена остаётся для меня самой желанной женщиной на земле.
— Лерка. Ты для меня одна из самых близких людей. А их немного, сама знаешь. Ты моя родная душа. Я всегда буду рядом, если нужен –дико хотелось как-то утешить её, и дать Макарову по морде.
— Я знаю, Лазарев. И очень это ценю — Кудрявишна слабо улыбнулась, возвращая на плечо лямку кружевного лифчика.
— Всё наладится, я обещаю — пропустив сквозь пальцы светлые волосы, я невольно вздрогнул от оглушительной трели дверного звонка — Бля, Лерка. Так и заикой стать не долго. Ты сигнал у локомотива что ли украла?
— Ой, как смешно. Не знаю, кто это может быть в такое время, может соседи. Открой, Серёнь, а я себя в порядок приведу — ловуко соскользнув с моих коленей, Лерка подхватила с пола кофту, и скрылась в спальне.
Раздался ещё один оглушительный гудок. Я оглянулся в поисках своей футболки, но не обнаружив её в ближайшем радиусе, застегнул ремень на джинсах и пошел открывать кому-то очень нетерпеливому. Щелкнув замком, я окинул себя взглядом в огромном зеркале, висящем сбоку. Да уж, видок двусмысленный. Мало того, что с голым торсом, так ещё и всё лицо перемазано Леркиной красной помадой. И что подумают соседи Кудрявцевой? Или кто там за дверью. Если честно, я бы тоже о,"таком» подумал. А потом удивляемся откуда беруться слухи.
Проведя рукой по лицу, в надежде стереть хотя бы помаду, я распахнул дверь. Даже не знаю…сложно описать моё состояние в следующий момент, ведь за дверью стоял человек, которого я меньше всего ожидал увидеть. Да и Кудрявишна думаю тоже.
— Макаров. Ты всё не так… — всё что успел сказать я до того, как он, словно озверевший бык, склонив голову, врезался мне под дых, вышибив из лёгких весь воздух.
На несколько секунд я потерялся в пространстве, но успев сориентироваться, схватил в болевой захват его шею. Прохрипев что-то неразборчивое, Макаров ухватился за мои ноги, попытавшись оброкинуть на пол, но не тут то было. Так он протащил меня через прихожую и со всего маху впечатал в стену.
— Ммммррразь! Так и знал, что ты спишь с моей женой. Убью! — тяжелый кулак угодил мне в правую скулу. Глаз и бровь зажгло огнём.
— Пошёл ты, сраный неудачник!
Места для манёвра было немного. Слишком маленькая между нами дистанция. Тем не менее, мой левый хук быстро нашел печень противника, а правый — переносицу. Хватка моментально ослабла.
Только не подумайте, что я набиваю себе цену. Нет, я не Жан-Клод Ван Дамм, и даже не хоккеист, у которых драки во время матча — явление обычное. Я ‐ артист, но в тренажерном зале не журналы читаю. Видимо, Игорёк тоже не ожидал от меня такой скорости, ловкости, а самое главное — злости. О, она копилась очень долго. И пусть Леркин новый муж уже давно не её первопричина, но я был даже рад, что могу наконец дать ей выход.
Вообщем, под возмущённые крики Валерии Львовны вперемешку с матами, мы мутузили друг друга, круша всё, что попадётся на пути.
А, Кудрявишна — умничка, быстро сообразила как нас разнять. Взяла, да и выплеснула сверху ведро лядяной воды, в котором стояла сотня роз. Блестящее решение! Как в тумане, я схватил свои манатки и выскочил в коридор. Ударив ладонью по кнопке лифта, влез в футболку. Не хватало ещё, чтобы меня в таком виде кто-то увидел. Шагнув в летнюю московскую ночь из подьезда спящей многоэтажки, я присел на лавку и сощурился на слепящий экран телефона.
» Серёнь, ты долго? А то я уже переживать начала (((«
Палец завис над клавиатурой. Как показаться в таком виде? Как объяснить всю эту ситуацию, ведь наши отношения с Юлёной сейчас итак подвергаются серьёзному испытанию.
Скоро, малыш, ты не жди. Ложись спать: -*)
Выудив из сумки серую толстовку на «молнии», я скользнул в рукава, и натянул капюшон пониже на лицо. Позвонив в службу такси, стал дожидаться машину. Благо, этот сервис никогда не подводил, и моё авто стояло в Леркином дворе уже через пятнадцать минут. Уверяю вас, по Московским меркам это мега быстро!
Разместиашись на комфортном заднем сидении, я задумчиво погрузился в созерцание улочек и слепящих огнями магистралей, пролетающих за окном. За МКАДом урбанистический натюрморт уступил место задремавшему под луной умиротворённому природному ландшафту. Я тоже невольно зевнул, но тут же скривился от боли в ушибленной скуле. Да уж, весёленький у меня сегодня денек выдался. Нет слов, какой шикарный…
Расплатившись с таксистом, я нащупал ключи во внешнем кармане сумки и тихонечко открыл дверь. Честно говоря, в душе всё же тлела надежда, что жена не стала меня дожидаться и легла спать. Не хотелось мне сейчас всех этих объяснений, и не в этом настроении. Но…
Она сидела спиной ко мне, у потрескивающего уютным теплом, мраморного камина. Светлые волосы заплетены в небрежную косу, с выбивающимися прядями, из одежды только моя белая футболка, прикрывающая бёдра, да забавные тапки в виде белых плюшевых зайчат. Моя девочка! Такая милая и домашняя, такая невинная и соблазнительная. Она подарила мне самое бесценное сокровище на земле — моего сына, она сотворила для меня дом, где меня любят и ждут, куда я лечу каждый раз, как на крыльях, даже если безумно устал. И я буду до конца биться за свою семью, зубами буду рвать тех, кто попытается причинить им вред.
— Юлька, ты чего глаза портишь? — шепнул я в светловолосую макушку, забирая из её рук книгу.
— Серёнь! — она вздрогнула от моего поцелуя в шею — Напугал, ты чего так подкрадываешься?
— Прости, не хотел, просто ты так была увлечена чтением — я перевернул книгу обложкой вверх и поднёс к лицу — Эээ…оооо…"Мизери»! И не страшно, малыш? Одной в полутьме?
— Страшновато, но я знала, что ты скоро прийдёшь — развернувшись ко мне лицом, она встала на колени, и стянув капюшон толстовки нежно прикоснулась к моим губам.
— Ммм– глухо выдохнул я, пытаясь не застонать от боли в разбитой губе.
Из под опущенных ресниц я наблюдал, как её бездонные глаза всё больше и больше расширяются от удивления.
— Милый, что с тобой? Что это? Ты что в аварию попал или подрался?
Ну вот! Этого я хотел меньше всего!
— Юлён… — я замолчал, подбирая слова.
— Ты мне можешь сказать, что произошло — она испуганно смотрела на меня, судорожно комкая подол футболки
— Ничего страшного, маленькая, не пугайся. Всего-то, пара ссадин — почти бодренько вскочил на ноги — Подожи меня, я сейчас душ приму и можем что-нибудь перекусить.
— Нет, Серёж, нужно срочно ссадины промыть, чтобы инфекция не попала!
— Я сам, Юлён, не маленький. Просто подожди меня. Ну и от пельменей не откажусь. Сваришь?
— Конечно — она грациозно поднялась, сверкнув аппетитной попкой, обтянутой фиолетовым атласом трусишек с черной кружевной отделкой и расстроенно побрела на кухню.
Приняв освежающий душ, я нацепил любимые домашние штаны и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Ну что ж, всё не так плохо, как мне сначала казалось. Небольшая рана с запёкшейся кровью в уголке губы, и бооольшущий синяк с кровоподтёком на скуле. Если не считать саднящие костяшки пальцев и ноющий торс, можно сказать легко отделался.
По дороге вниз заглянул в детскую, но ребёнка там не обнаружил. Странно, куда среди ночи мог уйти трёхлетний ребёнок???!
— Юль, ты в курсе, что Ника нет в кроватке? — глупый конечно вопрос, но после всего, что с нами произошло в голову лезли всякие мысли.
— Серёнь, ты сейчас серьёзно? — она бросила на меня смешливый взгляд, продолжая накрывать на стол.
— Нет, блин!
— Сергей Вячеславович, ваш сын пожелал остаться у бабушки на пару дней, ваша племянница Алина Павловна приехала на летние каникулы. Исчерпывающий ответ? — она выгнула изящную бровь.
— Вполне, Юлия Сергеевна — шлёпнув её по задику, я обессиленно упал на стул.
События сегодняшнего вечера совершенно вымотали меня эмоционально. Мне срочно нужна была моя «батарейка», которая отчего-то вдруг растеряв игривое настроение, села напротив, прожигая меня взглядом.
— С кем подрался? Что случилось, Серёнь!
— Ой, малыш, я такой голодный! Дай покушаю, не люблю с полным ртом разговаривать — я с волчьим аппетитом набросился на тарелочку ароматных, домашних пельменей.
— Я вообще-то праздничный ужин сегодня приготовила.
— И винишко достала, я смотрю — я легко откупорил бутылку, разливая рубиновую жидкость по бокалам — А что мы сегодня отмечаем?
— Выступление своё в «So^ho» помнишь?
— Какое из? Просто оно не одно было — задумчиво протянул я, с улыбкой глядя, как она мило хмурится.
— Лазарев!
— Ладно, Юлька, да понял я твой намёк. Сегодня годовщина нашего знакомства. Хотя и не первого. Я совсем замотался, лап, прости, забыл — я виновато протянул ей бокал на тонкой ножке.
— Люблю тебя — она аккуратно накрыла мою ладонь своей крошечной и такой хрупкой, нежно погладив кончиками пальцев алеющие костяшки.
— И я тебя, моя маленькая.
— Расскажешь мне, что произошло — её глаза пытливо вглядывались в моё лицо
— Да ничего знаменательного, Юлён. Так… Встретил твоего бывшёго…препода… — нехотя прорычал я. И мгновенно пожалел об этом. Её личико мгновенно вспыхнуло краской вины и стыда.
А я почувствовал себя последним негодяеем. Ну нахрена нужно было выбрать именно эту интонацию.
— А, как он…? — она запнулась — Серёнь мне так жаль.
— Ну ты чего? Перестань! Ты ни в чем не виновата. И вообще не хочу об этом сегодня. Давай отмечать.
«Ну да герой, блин — зудел внутренний голос — Об остальном вообще умолчал»! Вы, наверное, тоже согласитесь, что я не был до конца честен и по сути дела взвалил всю отвественность только на одно обстоятельство. Заставив Юлёну ещё больше чувствовать себя виноватой. Хотя, я её виноватой совершенно не считаю. Лерка права, у каждого есть своё прошлое… Но поймите правильно, не мог я сейчас всё рассказать. Юлька у меня достаточно ревнивая штучка. И уж точно может не поверить, что между мной и Кудрявцевой ничего «такого» не было. Потом как-нибудь, я обязательно всё ей объясню. Сейчас я должен сосредоточится на другой проблеме.
— Всё будет хорошо, малыш, обещаю. Мы как всегда, всё это переживём. Ты мне веришь?
— Верю, милый — её губы с опьяняющим вкусом каберне совиньон прижались к моим. Волна желания мгновенно вытеснила все мысли, угрызения и сомнения, она подобно смерчу снесла всё на своём пути.
Я тут же ответил на поцелуй, молниеносно сгребая её в охапку. Жена послушно открыла ротик, впуская мой язык, уступая моему натиску. Знаете, лучшее лекарство от душевных ран и переживаний — это секс. Никогда не думал, что скажу это, но только с любимым человеком. Потому что, когда любишь и любим это неподдельные, совсем другие эмоции, а не просто физиология.
Подхватив Юльку на руки, я отнёс её и уложил на мягкий ковёр у камина, накрыв сверху своим телом. Футболка улетела в сторону, трусишки тоже. И вот она нежная, хрупкая, обнажённая (не считая тапок в виде зайчиков) и вся моя!
— Юлён! — я перевёл сбившееся дыхание — Ты точно мне всё рассказала про этого… Ничего не скрыла?
Она посмотрела на меня затуманенными от страсти, синими глазами, в которых, как мне показалось, промелькнул испуг.
— Да, Серёнь — прозвучало почти беззвучно.
Я обязательно найду способ безболезненно всё это разрулить!
Это была последняя связная мысль в моей голове этой бессоной, сладкой ночью.