Ударь меня нежно

Как любовь поможет победить? Гермионе приходило в голову лишь одно объяснение, и оно совсем ей не нравилось. Так же, как в восемьдесят первом помогла победить материнская любовь Лили Поттер. Гарри из любви пожертвует собой, а потом… кто-нибудь… Ну уж нет! С другой стороны, пророчества – пока не исполнились – допускают чуть ли не бесчисленное множество толкований. Дамблдор считает, что «неизвестная Тёмному Лорду сила» — любовь, но на самом деле эта сила может оказаться чем угодно. Вплоть до дрелей Гарриного дяди-маггла! Абсурд? Но пророчества сами по себе – не менее абсурдны! А если и вправду любовь… Кто помешает повернуть по-своему?! Пусть это окажется её, их любовь, которая не даст Гарри умереть! Слишком занятая мыслями и переживаниями, она почти совсем выпала из школьной жизни. Забросила обязанности старосты – благо, гриффиндорцы никогда не любили контроль и только обрадовались, что «Грейнджер перестала занудничать». Пропустила мимо ушей грандиозный скандал на тему «почему Поттер не вернулся в команду и кто теперь будет ловцом» — по правде сказать, она не понимала, как гипотетическую победу в квиддиче можно ставить выше безопасности школьника, за которым абсолютно точно и достоверно охотится Волдеморт. Хорошо ещё, что сам Гарри в кои-то веки согласился проявить благоразумие и осторожность! Нет, ну действительно – есть же ребята, которые собираются пойти в профессиональный квиддич, вот и радовались бы! Та же Джинни – отличный ловец, и хочет играть после Хогвартса. А то – Поттер, Поттер, везде и всюду им нужен Поттер! Даже МакГонагалл пребывала в шоке – ещё бы, назначила Гарри капитаном, а он возьми и откажись! Ещё и добавил: — Не хочу занимать чужое место. Оливер был хорошим капитаном, потому что собирался в профессиональный спорт. А мне квиддич не нужен. — А как же кубок? — растерялась мадам декан. — А вы считаете остальных совсем никчёмными, если так прямо заявляете, что кубок зависит только от меня? Хорошо, что разговор происходил в гриффиндорской гостиной, и его слышало полфакультета! После такого заявления как-то само собой вышло, что Поттер не «зазнавшийся любитель славы, которому плевать, что мы продуем Слизерину», а, наоборот, верит в товарищей и хочет, чтобы они получили шанс показать себя. О занятиях АД Гермиона и вовсе вспомнила, лишь когда Гарри однажды после ужина увлёк её на восьмой этаж, к картине с танцующими троллями. Вообще-то, в свете пророчества и связанных с ним открытий подпольный кружок ЗОТИ оставался очень даже полезным делом. Но, честно говоря, что-то в Гермионе противилось возобновлению АД. Непонятное ей самой ощущение неправильности царапало на самом краю сознания – противно, словно ногтем по стеклу. А созданная Гарри версия Выручай-комнаты явно предназначалась не для занятий! Маленькая уютная гостиная – с горящим камином, крохотным диванчиком – как раз на двоих! — и чайным столиком, на котором стояла простая стеклянная вазочка с букетиком ромашек. Пока Гермиона осматривалась, Гарри водрузил на стол корзинку для пикников и выгрузил чайные чашки с блюдцами, термос и бумажный пакет. Из термоса в чашки разлил чай, из пакета разложил по блюдцам залитые белой глазурью эклеры. Сказал довольно: — Ну вот, готово. С днём рождения, Гермиона! Тут только она вспомнила, какое сегодня число! — И с совершеннолетием! — продолжил Гарри. — Между прочим, это значит, что теперь ты имеешь право не только колдовать вне школы и голосовать за нового министра, но и выйти замуж. Гермиона, ты станешь моей женой? — Что, вот так сразу?! — совершенно по-идиотски возмутилась Гермиона. По правде сказать, речь Гарри слишком её изумила и даже ошарашила, и мыслить логически — а значит, и отвечать, как умный взрослый человек — пока не получалось. — Свадьбу можно сыграть летом, после моего дня рождения, — лицо Гарри терялось в полумраке, но голос звучал абсолютно серьёзно. — Но ведь такую умницу и красавицу могут и увести, так что хочу сразу захватить тебя для себя. — Наглый тип, — озвучила уже привычный вывод Гермиона. И невольно рассмеялась: — А ты прав! Наглый тип Гарри Поттер мне очень даже нравится. Но у меня встречный вопрос: встретишь Рождество с моей семьёй? Думаю, пора познакомить тебя с родителями. — Это значит «да»? — и Гермиона моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях. И вроде бы она уже привыкла обниматься с Гарри – и не только обниматься! — но сейчас всё было иначе. Близко, глаза в глаза – казалось, радость её парня передаётся ей на физическом уровне, будто какое-то вполне материальное излучение. Или теперь правильней не «парня», а «жениха»? Именно в этот миг Гермиона ясно поняла, что именно произошло. Гарри сделал ей предложение – настоящее, серьёзное предложение. Хотя, если разобраться, его «будь моей девушкой» тоже гораздо серьёзней, чем у большинства их однокурсников. Но жена… «Гермиона Поттер. Миссис Поттер». Почему-то мысленное «миссис Поттер» отозвалось нешуточной тревогой. Словно призрак Лили незримо встал рядом… — Это значит «да», — заторможено повторила Гермиона. Конечно, «да». Никакие призраки и страхи не заставят её отказаться от Гарри. Но и повторять судьбу его родителей не хочется. Пора вспомнить уроки профессора Грюма: «постоянная бдительность» и «никому нельзя доверять»! Вот, кстати, и ответ, что тревожит её при мысли о занятиях АД! Дамблдор молчаливо, но заметно одобрил их кружок – а теперь понятно, что «Дамблдор одобряет» далеко не всегда означает «пойдёт на пользу Гарри». Но об этом можно поразмышлять чуть позже. А сейчас… Сейчас язык Гарри раздвинул её губы, и она охотно вовлеклась в поцелуй. Его ладонь пробралась под мантию, легла ей на спину, между лопаток. Вторая, помедлив на талии, опустилась ниже, на попу. Гермионе вдруг захотелось ответить тем же. В смысле – она ещё ни разу не щупала Гарри нигде ниже пояса. Несколько раз почти доходила до этого, но смущение оказывалось сильнее любопытства. Но теперь… «Он мой парень и станет моим мужем. Почему я смущаюсь?» Оставив одну руку закинутой ему на шею, Гермиона решительно опустила вторую. Да-а, через мантию и плотные джинсы не очень-то пощупаешь! Но всё равно… волнующе! — Вау, ты меня лапаешь! — восторженно выдохнул Гарри, на мгновение прервав поцелуй. Вот только его комментариев ей не хватало! И Гермиона быстро поймала его губы своими. И – ей хотелось большего. Взыгравшее любопытство ни в малейшей степени не удовлетворилось щупаньем через одежду. Тем более сейчас, когда все слои одежды не мешали ей ощущать его возбуждение. Но не скажешь же просто: «Гарри, я хочу снять с тебя трусы и посмотреть»?! — На нас слишком много одежды, — пробормотал Гарри. Ну будто мысли прочитал! Гермиона нервно хихикнула и предложила: — Снимем лишнее? Мантии отправились на пол. А вот дальше… Гарри начал расстёгивать пуговички на её блузке – за первые недели сентября Гермиона успела уже понять, что ему очень нравится это занятие! Но если прежде она замирала, теряясь в собственных ощущениях от этого процесса, то теперь… — Эй, так нечестно! Я за равноправие – снимай пуловер, я тоже займусь твоими пуговицами! Самой стало смешно и неловко, так по-глупому прозвучало. Но Гарри широко улыбнулся и молча послушался. Его толстый пуловер отлетел в сторону, и Гермиона взялась расстегивать клетчатую рубашку. Теперь они слегка мешали друг другу, то и дело сталкивались локтями и смеялись. Гермиона вся полыхала от смущения, но ни за что не остановилась бы! В самом деле, до сих пор только Гарри сражался с её мантиями и блузками и наслаждался открывающимися видами – а она чем хуже? Жаль, что здесь так мало света. «Интимный полумрак», так это называется? Звучит красиво, но, скорей всего, придумано специально для слишком стеснительных. Ну, или для случаев, когда перепихнуться хочется, а показывать себя или разглядывать партнёра – не очень-то тянет. Но у них ведь не тот случай, верно? — Гарри, на минутку! — она отстранилась и честно попыталась сосредоточиться. Ну… МакГонагалл не порадовалась бы успехам своей лучшей ученицы – светильник получился малость кособоким, а на боку остался логотип «Сладкого королевства», украшавший пакет с пирожными. Ого, а она и не заметила сразу. Выходит, Гарри серьёзно готовился, а не так, чтоб у эльфов по-быстрому попросить вкусненького… — Так лучше, правда? Я хочу тебя видеть, а не только щупать. — Я весь твой! — Гарри раскинул руки и провернулся вокруг своей оси. — Можешь рассматривать с любого ракурса. — И с этого тоже? — Гермиона взялась за пряжку его ремня. — Конечно. Но… у нас равноправие? — и Гарри расстегнул пуговицу на поясе её джинсов. Ох, а ей-то казалось, что сильней смутиться уже невозможно! — Равноправие, — чуть слышно согласилась она. Пряжка поддалась быстро, но Гарри всё равно управился быстрее, и первыми вниз по ногам поехали её джинсы. К счастью, только джинсы – трусики остались на месте. Прерывисто вздохнув, Гермиона потянула вниз штаны Гарри. — Ой! Его трусы держались на талии не так плотно, как у неё, и поехали вниз вместе с джинсами. И взгляд сразу остановился на освободившемся и вставшем торчком члене. — Можешь потрогать, — дрогнувшим голосом предложил Гарри. — Можно, правда? — она протянула руку и осторожно, очень осторожно, самыми кончиками пальцев провела сверху вниз. — Ой, какой гладкий! — Смелее, — путаясь в штанинах, Гарри шагнул к ней вплотную, так что головка члена упёрлась Гермионе в живот. — Обхвати ладонью. Прозвучало почти как приказ. Ладони Гарри тем временем легли на её попу и слегка сжали – сквозь тонкую ткань трусиков это ощущалось так ярко, что Гермиона застонала и переступила ногами. Внутри всё сжалось и погорячело – то ли от удовольствия, то ли от желания ещё большего удовольствия. А член Гарри лёг в ладонь так удобно… можно немного сжать, обвести головку большим пальцем… дальше теоретической базы не хватало, но тут Гарри задрожал, и… — Ой. Это ты… м-м-м, я не успела рассмотреть! — Я тебе блузку забрызгал. Прости. — Ерунда. Я… ну, мне приятно. Что тебе так приятно, что… вот… — куда все нормальные слова подевались?! Но она, кажется, сейчас просто сгорит от смущения! Её парень кончил, потому что она погладила его член – ой, нет, даже мысленно самой себе такое стыдно говорить! Стыдно – но как же приятно! — Спасибо, — прошептал он на ухо. — А теперь… у нас равноправие? Нет, он не стал снимать с неё трусики, только совсем немного сдвинул мокрую насквозь полоску между ног. Провёл пальцами между нежных складочек – назад, вперёд, нащупал чувствительный бугорок и обвёл его – точно так же, как она обвела его головку. О-о-о, теперь-то Гермиона поняла в полной мере, насколько это возбуждает! Она всхлипнула, сжимая ноги – не потому, что не хотела пускать его туда, а потому что так, с плотно сжатыми бёдрами, ощущения оказались сильнее. Гарри не пытался проникнуть далеко, лишь ласкал её с самого края, каким-то образом безошибочно определив чувствительное местечко. Но даже таких ласк хватило ей с головой, чтобы ослабли колени, а внутри жарко запульсировало. — О-ох… — похоже, что девочки тоже кончают, и именно это с ней только что произошло. Интересно, это и есть оргазм? Или нет? А ещё оказалось, что она так и сжимала член Гарри, и он кончил снова. А она снова ничего не рассмотрела – не до того было! И… — Надо срочно выучить чистящие чары. — Точно. — Гарри… — М-м-м? — Это лучший день рождения в моей жизни.