Ударь меня нежно

— А он изменился! Стал таким уверенным… — И одевается лучше, ты заметила? Жаль, в квиддич больше не играет. — Ну, мне-то не жаль. Согласись, без него у вас меньше шансов. — А ты и рада! — Конечно. Но давай оставим ссоры на почве квиддича для мальчишек. Лучше скажи, это правда — они с этой вашей заучкой теперь пара? Гарри чуть не уронил толстенную «Энциклопедию поганок». То-то было бы грохота — небось не меньше, чем во «Флориш и Блоттс» перед вторым курсом, когда такой же энциклопедией прилетело по физиономии Малфою-старшему. Права Гермиона — библиотека воистину источник знаний! Чего тут только не услышишь. Правда, до упоминания квиддича и «заучки» он и не подозревал, что говорят о нём. Как-то не привык быть популярным у девушек — до сих пор с ним такого не случалось. Если, конечно, не считать Джинни, но её по ту сторону стеллажа точно не было. Хотя голос знаком, точно знаком… — Они этого не объявляли. Но и без объявлений всем понятно. Даже упёртая Уизли уже поняла, что миссис Поттер ей не стать. «Ты можешь перейти к нам в купе», — всплыло в памяти. Ромильда Вейн. Гарри слегка сместился и заглянул в щель между книгами. Точно, Ромильда. А рядом с ней — незнакомая блондинка в слизеринском галстуке. Вот это новость! Кто там у нас за дружбу факультетов? Хотя это больше похоже не на дружбу, а на тайный сговор. — И чем ты недовольна? Радуйся — конкуренткой меньше. Или тоже решила отступиться? — Да ни за что! А ты принесла? Из рук в руки мелькнули сначала небольшой флакончик с чем-то серебристо-перламутровым, а потом, изрядно удивив Гарри — пачка фунтов. Слизеринка пожелала Ромильде удачи, и девчонки тихо разошлись в разные стороны. А Гарри задвинул на место «Энциклопедию поганок» — писать эссе как-то резко расхотелось. Жаль, не получится прямо сейчас рассказать Гермионе — у неё как раз началась нумерология… А может, и не жаль: есть время самому кое-что разведать. Накинув мантию-невидимку, Гарри пробежал к столу мадам Пинс, на цыпочках его обогнул и заглянул в раскрытые формуляры. Так… Эдвард Грей, 3 курс Равенкло; Ромильда Вейн, 5 курс Гриффиндор; Астория Гринграсс, 5 курс Слизерин — вот оно! А фамилия знакомая. Интересно, кто она Дафне Гринграсс? Да и вообще — кто она? Что у неё за интерес помогать Вейн? Дружба? Или «дружба против» — и на самом деле ей на Вейн плевать, просто через ту можно подобраться к Поттеру? А если так — зачем ей Поттер? Варианты могут быть разные. Начиная от того, что проданное Ромильде любовное зелье — если Гарри правильно понял, и это действительно именно оно — на самом деле «настроено» на саму Гринграсс или кого-то третьего… и заканчивая тем, что цель интриги — захватить Гарри и передать Волдеморту. Кстати, с этого и надо начинать — выяснить, есть ли кто-нибудь с фамилией Гринграсс среди Пожирателей Смерти. Вот только вряд ли такую информацию можно найти в «Ежедневном Пророке»… Гарри вышел из библиотеки, остановился у начала лестниц и задумался. Дамблдор или совятня? Дамблдор — как создатель и глава Ордена Феникса и как Верховный Чародей Визенгамота — наверняка может перечислить поимённо и тех, кто точно служит Волдеморту, и тех, кого лишь подозревают в этом. Но как объяснить ему свой интерес? Откровенничать с директором категорически не хотелось. Да и на ответную откровенность шансов мало. Можно спросить у Ремуса. Или у старших Уизли — они ведь тоже в Ордене. Вот только… если они в Ордене — вдруг это подразумевает непременную обязанность докладывать обо всём Дамблдору? Мало ли какими клятвами тот мог связать своих подчинённых. Гарри слышал о Непреложном Обете и вовсе не хотел проверять его действенность на практике — на себе или нет, неважно. Может, подойти к Сьюзен Боунс? Её тётя тоже наверняка знает… Размышление прервали девчачьи голоса, и Гарри поспешно отступил в тень лестницы — даже прежде, чем вспомнил, что и без того невидим. — Мерлина ради, да он просто мелкий гадёныш! Самовлюблённый, ограниченный, со взглядами прошлого века и совсем без тонкости. Как только попал в Дом Салазара?! С его манерами самое место в Гриффиндоре! А голос-то снова знаком… вот только теперь — чуть не плачет. Гарри выглянул: ну да, та самая слизеринка. И, судя по тому, что рядом с ней Дафна Гринграсс — он не ошибся, эта блондинка действительно Астория Гринграсс, и они с Дафной, очевидно, родственницы. — Не собираюсь с тобой спорить, и не ори так — весь Хогвартс услышит, — Дафна быстро осмотрелась и затащила Асторию в тот же укромный уголок в тени лестницы, где уже был Гарри. Тот затаил дыхание и вжался в стену. — Вот только они богаты, а сейчас ещё и… ты понимаешь. Гадёныш или нет, но Малфоям не отказывают. — «Не отказывают»?! Да его папаша в Азкабане! И засадили его туда Поттер, заучка-Грейнджер, мямля-Лонгботтом, полоумная Лавгуд и двое из нищебродов-Уизли! Есть чем гордиться! Да на его месте я бы лучше сама поцеловалась с дементором, чем жить с таким позором. — И снова не собираюсь с тобой спорить. Если такая правая рука… представляю, каков господин. Уверена, Поттер снова его сделает. — Хорошо бы он поторопился, — всхлипнула Астория. — Может, в этот раз Малфои не откупятся, и отец расторгнет помолвку. — Знаешь, Тори… даже жаль, что Малфои выбрали тебя. Ты для них слишком мягкая. Вот я бы… — Дафна жёстко усмехнулась. — Я бы его разорила, а потом развелась. — Как? — прошептала Астория. — Очень просто. Ты права — в нём нет тонкости. Он слишком самовлюблён и заносчив, чтобы позволить жене вертеть собой, зато даже не поймёт, если жена начнёт вертеть его состоянием. А знаешь, сестрёнка… — Дафна обняла блондинку, а Гарри кивнул: точно, сестры… — У нас ведь ещё есть время. Даже в самом худшем случае — если у Поттера не выйдет с Лордом или Малфои снова выкрутятся — у тебя ещё три года Хогвартса. Можно успеть подготовиться… к успешной семейной жизни. Я научу, хочешь? Они ещё пожалеют, что не спросили твоего согласия. Она шептала на ушко Астории что-то ещё — скорей всего, утешала. А Гарри, дожидаясь, пока слизеринки уйдут, загибал пальцы: не забыть бы чего. Первое — Астория помолвлена с Драко, но ей это совсем не нравится. Второе — почему-то её родители не могут или не хотят отказать Малфоям, но обе сестры будут только счастливы, если свадьба сорвётся. Третье — они обе считают Драко заносчивым тупым засранцем и «мелким гадёнышем». Потрясающе совпадает с мнением самого Гарри, за одним исключением — сёстры Гринграсс считают, что с таким характером место на Гриффиндоре. И вообще, похоже, гриффиндорцев не любят. Вот вам и «враг моего врага — мой друг»… отличная иллюстрация к тому, что в войне может быть больше, чем две стороны. Эти девчонки — сами за себя; в лучшем случае могут стать временными союзниками, но без всяких гарантий, что не ударят в спину, как только им станет выгодно. И четвёртое — за кого бы ни были их родители, девушки делают ставку на Гарри Поттера. Ценная информация, вот только что с ней делать? Ладно, он посоветуется с Гермионой. Может, подруга догадается, как в эту картину вписывается любовное зелье для Ромильды? А ему теперь следует жить по заветам Грюма: «Постоянная бдительность!» — и ничего не брать из чужих рук. Потому что он совсем не хочет пускать слюни по Вейн, Гринграсс или кому угодно ещё! У него Гермиона есть. Поделиться с Гермионой подслушанным удалось только вечером, в Выручай-комнате. А до того пришлось выдержать ещё один разговор — с Роном, который заработал отработку у Снейпа и в очередной раз вспомнил про АД. На самом деле почти все прошлогодние участники Армии Дамблдора очень легко согласились отложить новые встречи до седьмого курса. Похоже, на самом деле об экзаменах волновались больше, чем о войне с Волдемортом: сдали и успокоились. Лишь несколько человек заявили, что продолжат тренироваться, и неважно, будет ли с ними Гарри. Невилл и Луна, Сьюзен, Джинни… А вот Рон к ним не присоединился, хотя возмущался громче всех: Снейп-профессор-ЗОТИ был ему как серпом по яйцам. Тем более что Гарри как раз Снейпом и мотивировал прекращение на этот год подпольного кружка: мол, Амбридж ничему не учила, а этот — учит, да ещё как. При всей их взаимной ненависти Гарри не мог отрицать, что Защиту Снейп ведёт гораздо лучше, чем вёл зелья. Ну да ладно — к воплям сердитого Рона не привыкать. Посердится и успокоится. — Зато больше времени на тренировки, ведь скоро матч, — напомнил Гарри. После чего Рон переменился в лице и убежал на стадион отрабатывать финты. По правде сказать, пусть Гарри и ушёл из команды, но за первый матч переживал ничуть не меньше, чем если бы стал капитаном. И дело вовсе не в «ответственности за всех и вся». В конце концов, если команду Гриффиндора разгромят, первое, что он услышит: «Это потому что ты нас бросил!» Всегда ведь проще обвинить другого, чем признать, что сам не сделал всё, что мог… Вот, кстати, ведь с его славой Избранного то же самое: почему-то «победить Тёмного Лорда может только Гарри Поттер» для всей Магической Британии означает: «можно сидеть, сложа руки, и ждать, пока нас спасут». А ничего, что у Волдеморта куча приспешников, о которых нет никаких дурацких пророчеств? Ничего, что за него — великаны, оборотни, дементоры? Со всеми теперь Гарри Поттеру разбираться, в одно рыло и одну палочку? Да не пошли бы они… Дамблдор и тот на их фоне честнее — хоть что-то делает! Гермиона застала его кипевшим от злости. Утащила в Выручай-комнату, расспросила и пожала плечами: — Я подумаю, у кого разузнать насчёт Гринграссов. А ты пока держи себя в руках. И вообще — будь последователен! Сам доказывал ребятам, что Армию Дамблдора нужно распустить, а сам теперь обижаешься, что с тобой согласились. — Просто теперь вижу — если я отойду в сторону, против Волдеморта останется разве что Орден Феникса. Вот только Орден — это Дамблдор, а Дамблдор ничего не делает и не собирается делать, пока не разрешится вопрос с пророчеством. Такими темпами у нас скоро будет Министр-Которого-Нельзя-Называть, а никто и не почешется! — Согласна, — вздохнула Гермиона. — А знаешь, у обычных людей есть отличная поговорка на этот счёт: каждый народ имеет ту власть, которую он заслуживает. И мне совсем не нравится, что все они хотят попользоваться тобой и ничуть не огорчатся, если потом придётся выкинуть. «Мавр сделал своё дело» — помнишь? Гарри помнил, и ему это тоже совсем не нравилось. Поэтому остаток вечера Гермиона его успокаивала только ей доступным способом — с поцелуями и обоюдными ласками. И получалось у неё так хорошо, что под конец Гарри думал лишь об одном — как бы всё-таки затащить её в ванную старост и убедить вместе искупаться? Перед матчем он хлопнул Рона по плечу: — Мы все в тебя верим, вратарь! Покажи класс. — А то! — кивнул Рон. На последних тренировках он не то чтобы блистал, но мячи брал уверенно — точно лучше МакЛагена, который тоже претендовал на вратарскую позицию. Класс показала Джинни. Хотя Рон сыграл в целом не так уж плохо, спасла команду именно она, выхватив снитч буквально из-под руки Малфоя. Но героями состоявшейся в гриффиндорской башне вечеринки стала, конечно же, вся команда. Гарри сидел в сторонке, обнимал за талию Гермиону и наслаждался полным отсутствием внимания к себе. Гермиона убеждала его не возвращаться в команду, опасаясь подстроенных «несчастных случаев» — все прежние годы доказывали, что с безопасностью на матчах и без Волдеморта полный швах, а уж если ещё и его приспешники начнут охоту… Но сам Гарри, если уж честно, согласился с подругой не ради безопасности, а потому что мечтал побыть наконец в тени. Он любит летать, и квиддич ему нравится… но пока можно обойтись просто полётами – в конце концов, если сейчас он сумеет выжить, то будет вся жизнь впереди, и место для квиддича в ней найдётся. Сегодня он среди зрителей, всего лишь один из многих — новые и непривычные ощущения! Даже Джинни, давно сообразившая, что Гарри уже выбрал — и выбрал не её! — наконец-то решилась принять ухаживания Дина. Что же касается Рона, тот просто счастлив: его перецеловала половина девчонок факультета! — Игроки в квиддич популярны, — усмехнулся Гарри. — В том числе и поэтому я рада, что ты больше не играешь, — Гермиона потёрлась щекой о его плечо. — Похоже, я ревнивая — учти это! — Разве я не говорил, что мне это нравится? Кстати, не хочешь прогуляться? По-моему, здесь стало слишком шумно, — краем глаза Гарри заметил, что к ним пробирается Ромильда, а разбираться сейчас с ней он совершенно не хотел.