***
Сэм задержался на одной из охот на несколько дней перед своим днём рождения. Дин задумывался, нарочно или и сам не заметил? Тогда же он решил сделать младшему брату приятный сюрприз и приготовить праздничный пирог. Однако задача оказалась труднее, чем Дин мог предположить. У него никак не получалось правильно отмерить нужное количество ингредиентов, из-за чего он предполагал, что уже успел где-то ошибиться. Он разбил яйцо мимо салатницы и не замечал этого, пока не положил руку на столешницу и не размазал желток по ладони. Уронил пакет с мукой, поставив его слишком близко к краю, и разбил мерную чашку, забыв, куда её положил, и случайно спихнув. Дин оставлял следы от теста и ингредиентов везде, где только мог, и не понимал, достаточно ли всё смешал. Если поначалу эти неприятности раздражали, то в конце, когда что-то вновь шло не так, он уже смеялся. Также Дин обнаружил, что в бункере нет формы для пирога или же он банально её не нашёл. Поэтому вполне естественно, что он решил поставить в духовку — отрегулированную на неправильные время и температуру — прямо салатницу с тестом. Не имея возможности оценить результат, он просто вынул миску, как только запахло горелым, потратив десяток минут на поиски рукавичек и остановив свой выбор на двух чайных полотенцах. Он замер перед салатницей на несколько мгновений, прикидывая, на что может быть похоже то, что он только что приготовил и в каком виде он оставляет кухню бункера. Представив себе произошедшую там бойню, он засмеялся и решил немного прибраться. Опять-таки, он не представлял, что он в действительности делает, лишь нащупывал грязь и пытался убрать её губкой или шваброй. Быстро поняв, что это бесполезно и, возможно, даже усугубляет ситуацию, Дин решил просто оставить всё как есть и надеялся, что Сэм скоро вернётся. Ожидаемый день рождения приходился на следующий день. Дин тепло встретил брата и предложил ему сесть, принеся пиво из холодильника. Они поговорили минут десять, прежде чем Сэму захотелось пойти что-нибудь приготовить. Дин всё-таки решил предупредить о потенциальном постапокалиптическом состоянии их кухни, чувствуя себя при этом шестилетним ребёнком, совершившим ошибку. Устало и удивлённо вздохнув, Сэм позволил повиснуть тяжёлому молчанию, пока размышлял о состоянии кухни. — Ты уверен, что пытался сделать только пирог? — И убраться. Это точно усугубило ситуацию. — Хм… А где же этот пирог? — Салатница, в середине стола. Сэм подошёл к блюду, и в бункере вновь зазвенела тишина. — Ты запекал прямо в ней? — первый недоверчивый вопрос брата. — Я не нашёл форму для выпечки, — защищался Дин. — Она просто повыше духовки, — пояснил Сэм, явно сдерживая смешки. — Да-да, я знаю, — добавил под убийственным взглядом брата: несмотря на то, что он был направлен на стену, Сэм знал, что тот предназначался ему. — Хочешь, мы купим торт? — наконец спросил, словно ничего и не произошло. — Он выглядит так ужасно? — Честно? Это совершенно не похоже на пирог, и видя используемые ингредиенты, я немного побаиваюсь пробовать его на вкус. — Ингредиенты? — удивился Дин и перечислил: — Мука, яйцо, масло, дрожжи и сахар. — А, это сахар... Где мука, которую ты, похоже, забыл убрать? — Сахар. Я не помню, куда положил. — В любом случае это был пакет с крупной солью, а не сахаром. Обещаю, я воспользуюсь твоим тортом против первого же найденного призрака, — пошутил Сэм, положив руку ему на плечо. — Высмеивай бедного слепого, который дружелюбно попытался приготовить тебе на день рождения пирог, — притворно возмутился Дин. Его брат засмеялся, когда они выходили из кухни, и решил устроить уборку позже. Вдвоём забравшись в Импалу, поехали искать праздничный торт, потом вернулись в бункер, чтобы его съесть. Занимаясь уборкой под командованием Сэма, Дин, как ему казалось, был так же неуклюж, как и при попытке готовить самостоятельно.***
Дни шли, а Дин всё больше и больше сходил с ума от пребывания в бункере. Сэм уходил на охоту, а Дину приходилось ждать его возвращения, если хотелось выйти наружу. Потому что Сэм отказывался выпускать брата одного после того случая, когда Дин заблудился в окружающем бункер лесе и не смог вернуться самостоятельно. Вернувшись с охоты, Сэм нашёл записку, написанную дрожащим и неуверенным почерком с заползавшими друг на друга буквами. Дин сообщал, что решил прогуляться. Сэм, не зная, как давно записка была написана, сразу же отправился на его поиски. Часовая прогулка превратилась в почти пятичасовой поиск, который ни один из братьев не сможет забыть. Оказалось, достаточно лишь один раз споткнуться и упасть в кучу мокрых опавших листьев, чтобы потерять чувство пространства. Дин не рассказывал об этом брату, но ему и не нужно было объяснять, что больше он не пойдёт без сопровождения, даже если у него будет трость. В результате Дину приходилось ждать младшего брата, чтобы выйти. В таких случаях они брали Импалу и ехали в город, останавливались в баре или просто на обочине, чтобы побыть снаружи и немного прогуляться. Никто из них не был особым болтуном, что обоих полностью устраивало. Дин иногда просил брата описать, где они находятся или что происходит вокруг, но Сэм не умел складно описывать. Просто называл прилагательные, которые не имели общего смысла и не позволяли Дину вообразить, что их окружает. Он просто прекратил спрашивать, не желая расстраивать брата тем, что тот не помогает. Когда он выходил, Дин брал солнцезащитные очки, независимо от того, была ночь или пасмурная погода, зная, что иначе его взгляд будет беспокоить людей. Однажды в баре сидящий рядом парень уставился на Дина и с пренебрежительной улыбкой в голосе сказал: — Ты знаешь, что только кретины носят солнцезащитные очки в помещении? — и сам засмеялся над своей шуткой. Слегка повернувшись к нему, Дин ухмыльнулся перед ответом: — Ты забыл про слепых, говнюк, — опустив очки до кончика носа, подмигнул в направлении, по его мнению, типа, прежде чем надеть их правильно. Последний замолчал на несколько секунд, потом выпил и ушёл, ничего не ответив. Дин засмеялся про себя, услышав, как слева весело фыркнул Сэм, прежде чем глотнуть пива. Когда они были в бункере, Дин больше жаловался на психику, повторяя, что сойдёт с ума, если продолжит оставаться без движения, ничего не делать, постоянно скучать. Поначалу Сэм ничего не отвечал, потом начал говорить, что он сможет выходить, если будет жить в городе. С этого момента Сэм часто подталкивал его к мысли жить вне бункера, найти работу, построить жизнь без всего этого. Чаще всего Дин не слушал, а когда Сэм замечал это и раздражённо вздыхал, показывая, что сдаётся, возвращался к разговору. Но в других случаях Дин просто злился и кричал брату, чтобы тот заткнулся. Сегодня был один из таких вечеров. После того, как их нежеланный собеседник ушёл, они оба сидели за барной стойкой, и Сэм пристал со своей идеей. Дин велел ему заткнуться, но Сэм продолжал восхвалять плюсы жизни в городе и подчеркивал тот факт, что Дин наконец сможет жить той обычной жизнью, о которой мечтал. Дин не переносил, когда Сэм говорил так, словно слепота — это самая прекрасная вещь, которая только могла с ним случиться. И сегодня вечером он вышел из себя. — Ты говоришь о нормальной жизни, — прорычал Дин, сделав глоток пива. — Без демонов, без охоты… Да, нормальной, — настаивал Сэм. — Ты понимаешь, как для тебя всё здесь станет проще? Ты хоть понимаешь, что фактически можешь найти жизнь, в которой ты был с… — Заткнись! — почти закричал Дин. Он не видел ни официантки, повернувшей к ним голову, ни посетителей за столом позади них, ни молодой блондинки, которая повернулась влево, чтобы заказать напитки. Но он услышал тяжёлое молчание, на несколько секунд повисшее вокруг них, прежде чем разговоры возобновились. Вздохнув и избегая взглядов, брошенных на них, Сэм продолжил: — Ты можешь найти место для жизни, найти работу, как минимум, ты… — Да прекрати свой бред, ладно! — закричал Дин, привлекая внимание ещё большего числа посетителей. — Много ты знаешь людей, которые хотели бы нанять блядского слепого? — Хм… Да, я, — вмешался женский голос позади них. Дину потребовалась долгая секунда, чтобы понять, что обращаются к нему. Он повернулся к тому месту, откуда раздавался голос, удивлённо нахмурив брови. Женщина поставила стакан, который держала, и протянула руку к нему, чего Дин не заметил. С улыбкой она непринуждённо продолжила: — Меня зовут Дакота, и я хотела бы пожать вам руку. Дин поднял собственную, ожидая, когда она пожмёт её. Его хватка была сильной, но её ладонь была невероятно мягкой. Рука у него дрожала, потому пожатие вышло простым медленным жестом. — Я Дин… Винчестер, — представился, всё ещё удивлённый. — Хорошо, — сказал весёлый голос. И Дин мог услышать всю доброту этой женщины в её словах. — Итак, Дин, ты ищешь работу?***
Два брата молчали большую часть пути к бункеру, только Сэм описал Дину Дакоту. Пояснил, что она блондинка с огромными карими глазами, невысокая, но так как Сэм был великаном, Дин задумался, насколько его суждение было объективным. Беседа закончилась тем, что Дин получил адрес, а Дакота, широко улыбнувшись братьям, вернулась к своему столу и продолжила пить напитки у стойки. Дин получил приглашение попробовать и поработать денёк в книжном магазине Брайля, принадлежавшем молодой женщине и, по её мнению, достаточно прибыльном. — Поблизости так много слепых? — озадаченно спросил Дин. — Некоторые сюда приезжают, это довольно большой город, поэтому жители окрестностей бывают часто. Плюс, у нас есть школа для слабовидящих, а также центр реабилитации и помощи рядом с больницей. В итоге можно сказать, что я хорошо расположилась. Но большую часть заказов, поступающих в мой магазин, я отправляю посылками по всей стране, — пояснила она. Поначалу больше энтузиазма проявлял Сэм, но и Дин, к своему удивлению, задал женщине несколько вопросов. Теперь он должен пойти через два дня в магазин и после понедельника узнать, берут его или нет. — Ты пойдёшь? — спросил Сэм, когда они вошли в бункер. — Думаю, да, — протянул Дин, медленно кивнув. — Ты знаешь… — начал его брат. Он почесал в затылке, прежде чем заговорить ещё раз смущённо: — Это же не потому, что я часто говорил о том, что ты должен идти менять свою жизнь, не потому, что я… ну, выгоняю тебя отсюда? Дину захотелось рассмеяться ему в лицо и сказать, что он хорошо всё понимает, но по правде ему было очень приятно слышать это от брата. Потому что именно так ему и казалось, когда он обсуждал с братом это решение. Затем он глубоко вздохнул и слегка фальшиво улыбнулся: — Я знаю. — Здесь всё равно твой дом, — быстро добавил Сэм. — Знаю. Отлично, ты закончил? — Да, — вздохнул он. Нет, он не закончил, и они оба это знали. Но это не имело значения, потому что Сэм не хотел продолжать, а Дин больше не хотел слушать. Дин закрылся в своей комнате, пока Сэм не позвал перекусить. А в понедельник брат отвёз его в книжный магазин Дакоты. И делал то же самое в течение пяти дней и на следующей неделе. Пока Сэму не понадобилось уйти на охоту, и тогда им стало ясно, что Дин не может возвращаться в бункер, потому что из-за этого Сэм не мог уехать. Дин искал квартиру рядом с книжным магазином с ужасным чувством в животе, страхом, что сопровождал очередное радикальное изменение его жизни. Потому что он не мог продолжать отрицать и потому что он не мог больше стоять на месте. Он должен двигаться вперёд, и он делал это. Отчасти ему хотелось всё бросить и вернуться в бункер, свернуться клубком на своей хорошо знакомой постели, в комнате, что он сам украсил. Он чувствовал себя испуганным ребёнком, который должен впервые в жизни покинуть свою мать. Он не чувствовал себя готовым к изменениям. Они нашли ему квартиру всего в двух кварталах от книжного магазина, без необходимости переходить улицу. Взяли её по выгодной цене, потому что окна гостиной выходили на бетонную стену и не давали много света, из-за чего приходилось постоянно зажигать лампу. Для Дина это не было проблемой, он хотел только, чтобы на стене напротив не было окон. Квартира была просторной, состоящей из трёх комнат: спальни, ванной и общей комнаты, служившей гостиной и кухней. Всё было уже обставлено. Дину понадобилось несколько раз покружить, чтобы запомнить мебель, пытаясь вообразить, на что обстановка может быть похожа, чтобы не задавать себе этот вопрос в будущем. Несколько раз Сэм спрашивал, уверен ли он, что хочет остаться один, и Дин уверял его снова и снова, пока тот не ушёл с сомнениями в способности Дина жить самостоятельно. Но стоило только Дину остаться одному в тишине, как захотелось закричать. Как только шаги его брата затихли за дверью, он возненавидел это место.