***
Хэмиш несколько раз возвращался в книжный магазин, проводя большую часть времени после школы в подсобке, выполнял домашку. Время от времени Дин слышал из-за стены приглушённые голоса: Дакота рассказывала Хэмишу то, что он не понимал, а он делился тем, чему научился за день. Дакота рассказала, что сыну хотелось приезжать из-за того, что Дин тут работал. Это радовало Дина, ровно как и удивляло. Прошло уже две недели, как ребёнок стал приходить каждый вечер, но с того дня, как они встретились, он больше ничего не говорил. Иногда Дин слышал, как мальчик подходил к двери и тихонько за ним наблюдал. Обычно Дин никак не реагировал, но сегодня решил изменить привычке. — Я знаю, что ты там, — протянул несколько слов после того, как Хэмиш почти минуту простоял молча и неподвижно. Маленький мальчик отступил на шаг, словно удивлённый тем, что его обнаружили. Дин улыбнулся читаемой книге, они разобрали все поступившее несколько недель назад, но пришла запоздавшая коробка, и Дин должен был расставить шесть новых книг. — Ты можешь остаться, если хочешь, — добавил он. Хэмиш шагнул вперёд и пододвинул стоявший у стены стул к столу, забравшись на него, взял книгу с верхушки составленной Дином стопки. Спустившись, вернул стул на место и уселся, положив книгу на колени. Открыв её, провёл пальцем по странице. — Ты тоже не видишь? — спросил Дин, немного повернув голову в сторону Хэмиша, удивляясь, что никогда раньше не спрашивал этого, хотя знал, что ребёнок часто проводит время с книгами. — Нет, я вижу, но мне нравится чувствовать маленькие кругляшки, — невинно ответил мальчик, и Дин снова улыбнулся, вернувшись к книге в своих руках. — Знаешь, я понимаю некоторые символы! — добавил детский голос с гордостью. — Значит, мы должны быть примерно на одном уровне, — пошутил Дин. — Ты не умеешь читать? — Могу, но я только начинаю, из-за этого получается довольно медленно. Вот поэтому твоя мама даёт мне так много книг: она хочет, чтобы я стал лучше. — Как давно ты стал таким? — Скоро пять месяцев, — ответил Дин, поражаясь тому, что столько времени прошло так незаметно. От этого чуть покалывало в сердце, чему он отказывался придавать значение. — Как это случилось? Дин смог представить, как Дакота подхватила сына, сказав ему не задавать такие вопросы, но Дину было всё равно, он просто повторил то, что отвечал уже не раз, когда ему задавали этот вопрос, даже если чувствовал себя немного виноватым оттого, что исказил правду. — Я упал с лестницы и слишком сильно ударился головой. С тех пор я ничего не вижу. В конце концов, единственной ложью было то, что он не упал, а его столкнули. — Это было больно? — Нет, шок отправил меня в нокаут, я ничего не почувствовал. — Хорошо, — закончил Хэмиш, скользя пальцами по книге. Дакота дала ему другую книжку, когда они закрыли магазин. В момент ухода, сразу после того, как он развернул свою трость, Хэмиш подошёл и крепко обнял его. Дин был слегка удивлён и положил свои большие руки на маленькую спину ребёнка, мальчик казался таким хрупким, что он не осмелился сжать его в ответ, опасаясь сломать. Он услышал улыбку в голосе Дакоты, когда она прощалась, взяла своего сына за руку и пошла в противоположную сторону. Музыка сопровождала его чтение в тот вечер. Он читал уже больше часа, когда в книге встретилось упоминание ангела, и его сердце вернулось к прошлой жизни. Поэтому он отложил книгу на стол рядом с диваном и позволил звукам электрогитары его убаюкать. Он ненавидел эту квартиру. Он ненавидел свою слепоту. Он ненавидел одиночество. Он уснул, ненавидя и молясь, чтобы его посетил ангел, который больше не мог слышать его молитвы.Часть 3
16 мая 2019 г. в 19:59
Когда Дин просыпался по утрам, ему всё ещё казалось, что он так и не покинул бункер, потому как последние изменения в его жизни были слишком поспешными. Он больше не вставал с мыслью, что сможет видеть, и привык к тому, что его сны также черны, как и дни, хотя чувство горечи так и не покинуло его полностью. Быстро собравшись, он оперативно покинул квартиру, чтобы найти книжный магазин и его хозяйку.
Дакота по-настоящему помогала ему: незамедлительно и уютно, никогда не создавая впечатления, будто он что-то не может сделать. Она была истинным лучиком света в его изменившейся жизни. Ей удавалось его рассмешить, привить любовь к чтению, хотя он никогда не имел такой привычки. Передавая ему книгу за книгой, она спрашивала его мнение, как только он заканчивал читать. Её голос всегда светился ужасно заразительной улыбкой. И Дин надеялся, что его рабочий день не закончится.
Когда он начал работать, она сказала, что не искала именно слепого, чтобы тому помочь, но в конечном итоге это не имело никакого значения. Дину только пришлось быстро выучить шрифт Брайля, дабы найти себя в книгах, и поскольку заказы часто принимались по телефону, у него не было проблем с их получением. Он научился печатать, не смотря на клавиатуру. Впервые заметил небольшие метки на буквах F и J, помогающие правильно расположить пальцы, прежде чем начать. Это не спасало от опечаток, компьютеры не были предназначены для слепых.
В начале Дакота была с ним очень терпелива, позволила привыкнуть, обойти магазин, чтобы он смог представить это место. Она описала его вкратце в первый же день:
— Стена, где дверь, полностью застеклена, другие белые и без декора, пол старый, тёмно-коричневый, он был таким, ещё когда я покупала этот магазин. Как ты заметил, помещение не очень широкое, две трети занимают стеллажи, заполненные книгами. Есть около полутора метров свободного пространства между последним стеллажом и стойкой с кассой, телефоном и местом для нескольких книг. Иногда я могу посидеть там во время обеда: не люблю делать это на стуле, — последнее описание вышло скомканным, она заговорила быстрее. Дин слегка рассмеялся, представляя, как его начальница сидит со скрещёнными ногами на высоте метр тридцать от пола. — Стойка из светлого дерева, а сверху зеркало. Тоже без украшений. И ещё метр тридцать до стены. В конце стойки, она около двух метров, снова стена с дверью, ведущей в подсобку. Эта комната темнее, потому что освещается только небольшим окном, и она также заполнена книгами, но в глубине есть стол с двумя стульями, они правее двери.
— Знаешь, я мог бы найти большую часть этого сам, — усмехнулся Дин.
— Дверь примерно того же цвета, что и пол, немного потемнее. А входная дверь в магазин стеклянная, поэтому не оставляй на ней отпечатки пальцев. Есть маленькие колокольчики, они звенят, когда дверь открывается — на самом деле это музыка ветра. Знаешь, небольшие металлические серые трубочки, которые ударяются друг о друга, когда…
— Я знаю, что такое музыка ветра, — засмеялся Дин, проходя возле книжных стеллажей вглубь магазина.
— Трубочки вместе держит дельфин, — закончила она каким-то детским голосом.
Дин замер, закусив губу, чтобы не рассмеяться.
— Что?
— Дельфин, — повторила она с серьёзностью. — Он синий, — уточнила, прежде чем добавить после небольшой паузы: — И даже не смей его высмеивать. Ты можешь иметь гору мышц, но если я кину в тебя книгу, ты не увернешься.
— Ты мне угрожаешь, чтобы я не смеялся над синим дельфином? — недоверчиво спросил Дин.
— У него есть чувства, и его зовут Бернард.
Дин на мгновение замолчал, даже не представляя, что на это ответить, и нахмурился, повернувшись в сторону стеллажей. Он спрашивал себя, стоит ли беспокоиться о психическом состоянии своего нанимателя, когда она взорвалась от смеха.
— Там нет никакого дельфина, — бешено выдохнул Дин, когда понял, что она над ним смеётся.
— Нет, просто какая-то перекладинка, — ответила Дакота. — Но выражение твоего лица надо было видеть.
— Ты не за прилавком?
— Между двумя стеллажами есть промежуток, и с того места где я нахожусь, тебя прекрасно видно, — пояснила она.
Дин кивнул, стрельнув глазами по предполагаемому местонахождению Дакоты.
— Чуть-чуть левее, и я поменьше, — проинформировала та. — Вот так, теперь ты смотришь на меня, — Дакота явно развлекалась.
— Тебе должно быть стыдно, — пробормотал достаточно громко, чтобы она услышала и вновь засмеялась.
Дин продолжал собирать ориентиры в пространстве, в том числе и в книжном магазине. После трёх недель работы там ему больше не требовалось направлять себя тростью, достаточно было слегка отставить руку, чтобы при движении не повернуть слишком рано или поздно.
Проводя вместе с Дакотой дни, иногда без клиентов и телефонных заказов, Дин всё больше узнавал её. Ей было двадцать восемь, и на открытие книжного магазина она потратила те деньги, что родители накопили на её учёбу. У неё не было слепых в семье, но подростком она встречала некоторых из них, выросших недалеко от этого города. Поскольку она любила читать, то проводила много времени, читая для них, и зная, как трудно найти книги Брайля, она решила открыть книжный магазин; в любом случае она возненавидела свой первый год в университете. Благодаря сарафанному радио, обзавелась довольно большой клиентурой, которая постепенно распространилась на всю страну.
Дин очень ценил время, проведённое с ней — она обладала природной доброжелательностью, никогда не создавала впечатление, что он какой-то не такой из-за своей слепоты. Просто вот такой он был. Иногда она немного напоминала Лизу. Мягкостью, не мешающей ей быть сильной, невероятной независимостью своего выбора и своей жизни, потому что всегда создавалось ощущение: она делает то, что ей кажется правильным, не интересуясь мнением окружающих её людей. Было также фактом, что ему хорошо с ней, просто спокойно — она источала ауру уверенности. И плюс под конец появился Хэмиш.
Примерно через месяц после начала работы был завоз книг, как коробки с книгами прибыли в беспорядке, так и были распиханы кучками для дальнейшей организации. Дин не знал точно, где они находятся, поэтому избегал отходить слишком далеко от компьютера. Когда зазвенели колокольчики, Дин был занят тем, что произносил голосовую команду. Он повернул голову на звук и улыбнулся, не зная, нужно ли это.
— Добрый день, я могу вам помочь? — спросил, воодушевлённый тем, что может оторваться от компьютера, с которым всё ещё чувствовал себя неуютно.
Чаще всего клиенты спрашивали, в каком направлении им нужно идти, чтобы найти определённую книгу или жанр, но вошедший человек ничего не спросил. Дин знал, что там кто-то есть, что это не просто толкнули дверь шутки ради. Он нахмурился и собрался снова задать вопрос человеку, когда прозвучал детский голос:
— Кто вы?
Дин был удивлён как тонким мальчишеским голосом, так и вопросом.
— Дин, — заторможено ответил, всё ещё не в состоянии рассуждать здраво. В его сознание ворвались мысли: что делает такой маленький ребёнок здесь без сопровождения, а если он тоже слепой или потерялся?
— Вы слепой? — снова поинтересовался мальчик.
— Хм… Я… да, — пробормотал Дин, а потом повторил: — Да, я слепой.
Он услышал, как мальчик без затруднений подошел к нему. Не дойдя одного шага, ребёнок потянулся к его правой руке, подражая взрослым.
— Я Хэмиш, — сказал он серьёзным и вежливым тоном.
В свою очередь Дин, не задумываясь, улыбнулся и пожал маленькую руку ребёнка.
— Приятно познакомиться, — сказал и услышал шаги в подсобке.
— Хэмиш? — позвал из-за спины голос Дакоты. — Ты уже вернулся? Где твоя бабушка? — спрашивала она, приближаясь. Дин отодвинулся, стараясь прижаться к прилавку как можно сильней, не зная, помешают ей пройти коробки с книгами или нет. Она прошла мимо, чтобы поцеловать мальчика в лоб, а Дин выпустил его маленькую ладошку.
— Она сказала, что у неё встреча, и высадила меня на углу улицы, — сообщил Хэмиш, затем повернул голову к человеку в солнцезащитных очках и спросил, всё ещё немного растерянный: — Кто такой Дин?
— Дин сейчас работает со мной. Помнишь, я говорила тебе, что собираюсь найти помощника, чтобы проводить с тобой больше времени? — тихонько пояснила она, затем повернулась к Дину, он это понял по более чёткому звучанию голоса: — Дин, это Хэмиш, мой сын.
— Я не знал, что у тебя есть семья, — ответил он, улыбаясь мальчику. Ему нравилось носить солнцезащитные очки, потому что даже если он не смотрел прямо в глаза человеку, достаточно было просто повернуться в более-менее правильном направлении, чтобы его жест выглядел естественно.
— Только он. И моя мама, — уточнила она и положила руку на голову сына. — Хочешь поиграть в подсобке? Только будь осторожнее с книгами, я не успела навести порядок.
Дин услышал, как легко Хэмиш подошёл к нему и проследовал туда, откуда пришла Дакота.
После короткого молчания она слегка рассмеялась:
— Ты думаешь, что я огромная, или действительно не знаешь, где эти дурацкие коробки?
Дин оторвался от прилавка, к которому прижимался, и пожал плечами, прежде чем с ухмылкой ответить:
— Ты разозлишься, если я отвечу, что всего понемногу? …Ай! — воскликнул, когда она слегка стукнула его кулачком в плечо.
Она вздохнула, прежде чем продолжить серьёзным тоном:
— Ему семь. Его отец удрал на следующий день, как я рассказала о беременности. Честно говоря, небольшая потеря, думаю, он был бы ужасным отцом. Я довольно хорошо справляюсь в одиночку, мне помогает мама и мой сосед по лестничной площадке, когда мне не с кем оставить Хэмиша.
— Дети — это круто, — сказал Дин, без всякой задней мысли.
Дакота ждала уточнения, но продолжения не последовало.
— У тебя есть? — наконец полюбопытствовала она.
— Нет, — засмеялся он. — Но, хм… у меня был… год, я жил с одной девушкой, у которой был сын, и… Это оказалось довольно круто. — Он не понимал, что побудило его рассказать об этом, может, то, что он знал — Дакота не будет ни судить, ни задавать вопросы. — Как он выглядит?
— Многое от меня, только нос и цвет глаз от отца, — ответила она уклончиво.
— Это сейчас была шутка? — Дин знал её достаточно, чтобы понимать — такое расплывчатое описание нужно только, чтобы подразнить его.
— Заткнись, я забавная! — кинула она. — Ладно-ладно, серьёзно. Он блондин, очень светлый, его волосы сильно вьются, крошечные кудри, которые совершенно невозможно расчесать. Его глаза как миндаль, но он их распахивает большую часть времени, они зелёные, не как у тебя, больше похоже на разбавленный мятный сироп с несколькими маленькими полосочками серого, идущими от зрачка. Нос изящный, но слегка курносый. Его верхняя губа толще нижней, но они не пухлые. Милые щёчки, круглое лицо и ямочка на правой стороне, когда он смеётся, — она описывала с нежной улыбкой в голосе.
Дин попытался представить образ этого ребёнка, но хотя описание Дакоты было бесконечно далеко, его не покидали воспоминания о Бене. Попытки это изменить не принесли никакого результата. Как и тот факт, что он слишком часто воображал, что Дакота похожа на Лизу. Даже при том, что знал: Дакота — блондинка с прямыми волосами, очень бледная и с большими ореховыми глазами.
Не то чтобы Дин сожалел о проведённом с Лизой и Беном годе, он даже долгое время об этом не задумывался. Но чем больше он проводил время с Дакотой, тем больше находил в ней похожего с Лизой. И сейчас, когда он узнал, что она в одиночку воспитывает мальчика, это впечатление усилилось. Это вызывало тревожное, но всё же обнадёживающее чувство. Словно это было неправильно — приравнивать одного человека к другому, но в то же время позволяло не чувствовать, что его жизнь оторвана от прошлого. Это сравнение ушло из сознания только через несколько месяцев, но беспокоило его долгое время.
Дакота вернулась в подсобку, а Дин продолжил сортировать книги. Рабочий день закончился, и он отправился к себе, пытаясь не думать, насколько ненавидит то место, и отталкивал желание прогуляться посреди ночи по улице. Дин ложился и включал радио каждый вечер, закрывал глаза и концентрировался на музыкальных нотах, в конце концов засыпая под звуки песен, и хоть они никак не могли считаться колыбельными, но ему этого хватало.