***
За прошедшие месяцы Кастиэль смог получше узнать Хэмиша и Дакоту, регулярно проходя мимо магазина и проводя вечера или обеды с Дином в присутствии его нового босса и друга. Маленький мальчик привык к бывшему ангелу так же, как и к Дину — поначалу сдержанный и наблюдательный, он внезапно проявил свои чувства, обняв и поцеловав своего нового друга под всё понимающей улыбкой Дакоты. Выйдя за рамки внешности и манер Кастиэля, Дакота переросла свое опасение, оставшееся после первой встречи. Чувство привязанности, появившееся после того, как Дин стал ей другом, напрасно заставило её переживать о том, что тому не нравится присутствие этого забавного персонажа. Она больше не находила того странного незнакомца, что вошёл в дверь её книжного магазина, а видела только расслабленного и улыбающегося человека, каким он стал, стоило её сотруднику войти в комнату. Если Дин не помнил ни день встречи его друзей, ни количество раз, когда они виделись, то он прекрасно запомнил тот день, когда Дакота нерешительно спросила после долгих минут внутренних дебатов: — У вас с Касом платонические отношения? Дин подавился апельсиновой газировкой, которую пил; в эти дни это был любимый напиток Хэмиша, а потому он заполнил им весь холодильник в подсобке. Его кашель смешался с ответом: — Что? — Меня это не беспокоит, знаешь, вы вдвоём очень милые, — уточнила его босс, пожав плечами, и улыбнулась уголком губ, прежде чем откусить бутерброд. — Мы не вместе, он просто друг, — ответил Дин, когда перестал кашлять. — О… жаль, — добавила Дакота, спускаясь со стойки, на которой сидела, скрестив ноги. Она сделала несколько шагов к подсобке, когда её остановил голос Дина. — Жаль? — переспросил он, хмурясь куда-то в её сторону. Дакота повернулась к нему, оперлась плечом о дверной проём и мечтательно вздохнула. — Не знаю… есть что-то в том, как вы ведёте себя вместе. Не могу ничего сказать о Кастиэле, но ты… ты выглядишь свободней. Словно… словно ты потерялся, но, когда он здесь, рядом с тобой, это перестаёт иметь значение. Будто твой дом там, где он. Она замолчала, и Дин хотел ей возразить, что это естественно — ведь Кастиэль был его давним другом, они многое пережили вместе, это по-прежнему было так. Но он понял, что это не меняет того, какие чувства он испытывает рядом с ним. — Логично, что я так себя веду, это мой лучший друг, — сказав, он почувствовал, что у него появилась новая способность: узнавать, когда люди улыбаются. В этот момент он понял: у его подруги на губах расцвела широкая улыбка. — Что? — раздражённо переспросил Дин. — Я не чувствую себя так с моими лучшими друзьями, — отметила она. — Значит, это не очень хорошие друзья, вот и всё, — парировал Дин, пожав плечами. От её смеха он нахмурился и открыл рот, собираясь снова возразить, что между ним и Кастиэлем ничего не было, но она заговорила первой: — Когда вы идёте вместе, ты придерживаешься за его руку, верно? — Да, и что? Я поступаю так же с тобой. И я так же держу твоего сына, когда иду рядом с ним, если ты не заметила. — Это не то, к чему я веду, — она без сомнения широко улыбалась, заранее веселясь и гордясь своей идеей. — Благодаря твоим сверхчувствам, как у Сорвиголовы, ты можешь услышать, учащается ли его дыхание. А если ты достаточно сожмёшь его руку и прислушаешься, то сможешь почувствовать биение его сердца, верно? — Да… — ответил он нерешительно, не понимая, к чему ведёт собеседница. — Итак, проверь кое-что для меня и будь при этом крайне внимательным. Я уверена: ритм сердца и частота дыхания усилятся, когда ты коснёшься его. Может быть, я ошибаюсь, но, эй, это я смотрю на то, как он пожирает тебя глазами, а не наоборот, — сказала Дакота, прежде чем развернуться и уйти в подсобку. У Дина не хватило смелости ответить ей, что она не права, или пойти за ней, чтобы доказать свою правоту. Он вздохнул, допил газировку и выбросил пустую банку в мусорное ведро и вернулся к чтению, у него не было других планов, Дин просто ждал, когда прозвенят колокольчики над дверью в магазин. Звон раздался спустя несколько часов, ближе к тому времени, когда он собирался уходить. Дин улыбнулся, узнав походку и дыхание Кастиэля. И чувствовал себя крайне смущённым от его присутствия, поскольку весь день ждал, что он придёт под конец скучного рабочего дня. — Привет, Кас. — Привет, Дин, — он сделал шаг в его сторону. — Здравствуй, Дакота, — повторил секундой позже. Дин скрыл удивление — он совершенно не заметил прихода подруги, присутствие Кастиэля так отвлекло его, что он не услышал её шагов. — Привет, Кас, — поздоровалась она в свою очередь. — Тогда до завтра, Дин. Повеселитесь, — она улыбнулась, прежде чем вернуться туда, откуда пришла. Дин почесал затылок, пытаясь скрыть неловкость, он почувствовал, как долгий взгляд обжёг ему шею. — Дин? — поинтересовался бывший ангел, когда заметил замешательство друга. В голове возник настойчивый образ двух лазурных глаз, уставившихся на него, и отказался оставлять его в покое. — Ты говорил прийти, когда твой день закончится, не так ли? — Кастиэль слегка смутился из-за повисшего молчания. — Да, — поспешил ответить Дин, проклиная Дакоту. — Я хотел взять пиццу и съесть её дома. Потому как ты сказал, что никогда не видел Звёздных Войн, и даже не являясь фанатом НФ, я нахожу это позором, так что… хм… в общем, вот, — быстро проговорил он, спотыкаясь на определённых словах. Откашлявшись, он продолжил: — Давай, пошли. Он взял трость в углу, у окна, и протянул руку Кастиэлю. Тот сделал несколько шагов в его направлении, а затем взял руку Дина и положил её на свою. Дин ухватился сильнее обычного, сконцентрировавшись на пульсе друга. Он хотел доказать Дакоте, что она не права. Но сердцебиение Кастиэля было очень быстрым, слишком быстрым. И Дин отчётливо услышал дрожь в его дыхании, стоило их рукам соприкоснуться. Когда Дин, не задумываясь, провёл рукой по плечу друга, опуская ту ниже плеча, он услышал, как тот сглотнул и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить вновь задрожавшее дыхание. Ладно, может быть, Дакота не так сильно ошибалась.***
Когда Дин заметил и наконец сообразил, что всё это значит, он задумался: нужно ли что-то предпринять? Его первым побуждением было больше не прикасаться к Кастиэлю. Однако Дин быстро понял — это почти невозможно, по той простой причине, что их контакты слишком частые. Раньше он никогда не замечал, сколько раз касался плеча друга, слегка похлопывая или скользя пальцами по руке, привлекая внимание, даже если они не были в пути. Не обращал внимания на то, как близко они находились друг от друга: представление о личном пространстве, которое он хотел сохранить в начале, всё ещё было живо в его памяти, но, казалось, исчезло из их отношений, и Дин никак не мог вспомнить, когда это произошло. Теперь он замечал, что не стоило бы так близко присаживаться к лучшему другу на диване, а их вечно соприкасающиеся колени не такое уж обычное дело. И особенно то, что засыпать как можно ближе и спать на плече лучшего друга — это совсем не так невинно. Однако больше всего его поразили не все эти жесты, а то, насколько невозможным стало от них отказаться. Было естественным положить свою руку на его, сидеть на расстоянии, стремящемся к нулю, не задумываясь, рефлекторно положить свою голову на голову Кастиэля, когда тот падал на его плечо во сне. Эти жесты были таким же простыми и инстинктивными, как поздороваться с ним. И Дин не так уж сильно пытался это исправить, потому как он сразу понял, что не имеет никакого желания это прекращать. Осознание этого заставило не просто паниковать. Это его буквально терроризировало. Он больше не находил спокойствия, которое дарило ему присутствие Кастиэля. Теперь, каждый раз, когда они оставались в комнате наедине, он чувствовал тяжесть в животе и комок в горле, миллионы вопросов толкались в его голове, и он совершенно отказывался их рассматривать. Дин пытался сказать себе, что это только дружба, что она просто была особенной и уникальной — их личной — и имела свой собственный стиль, присущий только им двоим. Но он знал, что лжёт себе, ибо не должен чувствовать покалывание в кончиках пальцев, когда касается кожи друга. И сердце не будет биться так быстро по какой-либо причине, кроме любви. Это простое слово, пришедшее однажды в голову, ошеломляло. Он потратил почти месяц, пытаясь привести в порядок мысли и понять, что именно больше всего пугает его в этой истории. Но ему не удалось. Однажды вечером, когда он шёл с Кастиэлем, — это был один из тех вечеров, какие в прошлом году переходили в его любимые ночи, а сейчас он стал просто пыткой, — его разум наконец просто снова расслабился. Было прохладнее обычного из-за прихода поздней осени. От каждого шага опавшие листья, что так бесславно погибли, шелестели, и это было единственным звуком в парке. Лёгкий ветерок оживлял упавших на землю и сбрасывал вниз тех, что ещё умудрялись цепляться за ветки. В воздухе уже пахло зимой, а полуденный дождь пропитал его особым запахом влажной почвы. Никто из них не начинал разговора, и Кастиэль бесшумно двинулся к скамье, сел и потянул Дина за руку, чтобы он повторил за ним. То, как они сели, можно было считать слишком близким, но с точки зрения Дина это было просто идеально. Дин отпустил руку Кастиэля и положил её рядом, тыльные стороны ладоней соприкасались, но никто из них не упомянул об этом. Он думал, смотрит ли Кастиэль на звёзды, но не задавал вопроса вслух, предпочитая слушать звуки, характерные для ночи, звуки, на которые он никогда не обращал внимания до того, как потерял зрение. Через несколько минут тело друга прислонилось к нему, а голова устроилась на его плече так, чтобы можно было свободно смотреть в небо. Затем, далеко позади них, он услышал двух человек, идущих медленно и с одной скоростью, словно те прогуливались вместе. Он разобрал два голоса: женский и мужской, они говорили тихо, слегка смеялись, и, учитывая их тон, Дин понял, что они определённо были парой. Двое шли в сторону скамьи, но по другому пути, не тому, где прошли они с Кастиэлем, поэтому остались в нескольких метрах за спиной. Дин не обращал особого внимания на их разговоры, но не смог не заметить слов девушки: — Смотри, — сказала девушка, и Дин представил, как она указывает в их направлении. — Думаешь, мы выглядим так же прелестно, как они? — Два парня на скамейке? — спросил сопровождающий её мужчина. — Надеюсь, — прошептал после паузы. Дин услышал, как девушка рассмеялась, затем последовал шелест одежды, и в его воображении мужчина обнял её рукой за плечи, а она прижала голову к нему. Он не мог слышать остальную часть разговора, потому что его разум снова взбудоражился. Однако на этот раз в его мыслях не было и доли мучительного страха. Простое прозрачно-чистое откровение, казалось, осветило всё вокруг: «Он любит Кастиэля». В этом не было никаких сомнений, и вдруг Дин перестал понимать, почему так долго избегал этого факта. Кастиэль больше — или же никогда — не был просто другом. Он был человеком, с которым не страшно было потеряться, и не потому, что он всегда находил дорогу назад, а потому, что Дину было безразлично, если они потеряются, будучи вместе. Именно Кастиэль позволял ему чувствовать себя как дома, где бы он ни был. Дину было восхитительно находиться рядом с ним. И всё равно, если бы на них смотрели как на пару. Дину хотелось, чтобы они стали одним целым. От этих мыслей уголок рта приподнялся в улыбке. Дин прислонился головой к бывшему ангелу, прежде чем прошептать: — Пошли домой? Всё, что он мог сказать в тот момент. И Дин знал — позже ему понадобится помощь.***
Он и Дакота не затрагивали эту тему с того дня, как она посоветовала ему обратить внимание на сердцебиение Кастиэля. Она не возобновляла разговор, думая, что друг не хочет говорить об этом или что её мнение было ошибочным. Дин же был просто занят, пытаясь разобраться с хаосом в своей голове. Поэтому, когда однажды утром он с лёгкой нерешительностью и порозовевшими щеками напомнил о том, что Дакота говорила, она не смогла скрыть в голосе улыбку. — Я была права, — пропела она, захлопав в ладони. Дин хотел прикинуться раздражённым от её ликования, но, когда он отвечал, на губах непроизвольно появилась улыбка: — Перестань радоваться и помоги мне. Дакота глубоко вздохнула и попросила его сначала рассказать, заметил ли он учащённые пульс и дыхание. Дин не видел никаких причин врать или скрывать что-то: он был полностью в ней уверен после года, за время которого подруга всегда была на его стороне. Затем он рассказал обо всех жестах, которые стал замечать, упомянул тот факт, что он боялся, был не уверен в себе. — Когда ты скажешь ему? — наконец нетерпеливо спросила собеседница. — Без понятия, — сказал он в ответ и почти что услышал, как исчезла улыбка Дакоты, когда она вздохнула в раздражении. — Я не позволю тебе разрушить что-то подобное, поверь мне. Если тебе нужны ещё десять лет, чтобы решиться, то я готова всё рассказать сама, лишь бы увидеть выражение его лица, — засмеялась женщина, а потом продолжила: — Дин, вы сходите с ума друг по другу. Ты не сомневаешься в его чувствах, не сомневаешься в своих, так в чём же тогда проблема? Он не знал, что ответить на этот вопрос. Дин чуть пожал плечами и почесал затылок. Подумав, он не смог увидеть никаких реальных препятствий. Он не боялся своих чувств, что было для него наиболее важным, но… — У меня нет никаких идей, как это сделать. — Как сделать что? — спросила его подруга, прислонившись к прилавку книжного магазина. — Что… что… — Дин замялся и провёл рукой по лицу, зажимая переносицу, прежде чем продолжил: — Что я должен сказать ему? Что я должен сделать сейчас? Я знаю, что чувствую, но… что? Что будет после? Я ему скажу, и что? Что произойдёт с нами? — Нет заготовленного сценария. Ты делаешь всё так же, как и делал раньше, а потом адаптируешь это к тому, что вам подходит. — А если я никогда не делал этого раньше? — Ты же уже встречался с кем-то, — Дакота нахмурилась от молчания Дина. — Нет? — удивлённо уточнила она. Он вздохнул: — Ничего серьёзного. — Тогда пусти всё на самотёк. — Это тоже не поможет, — ответил он, смеясь. Дин сжал руку в кулак, впиваясь в ладони ногтями, чтобы успокоиться на фоне молчания подруги. — О том, как ему сказать, — начала она более серьёзным тоном. — Я не могу дать никаких советов, только тебе выбирать более подходящий путь. Делай то, что подходит в данный момент. Тебе нет нужды беспокоиться об отказе, это должно помочь. Что касается продолжения… ну, судя по тому, что ты рассказал, вы уже ведёте себя как парочка. Конечно, вы ещё меньше будете удерживаться от таких жестов. Но если всё кажется естественным сейчас, то нет причин, чтобы продолжение было иным. Её тон был мягким и полным мудрости, именно таким, какой он и хотел услышать в данный момент. Дин улыбнулся в её сторону и прошептал искреннее спасибо. Он знал, что она ещё раз нежно ему улыбнулась, прежде чем сделать шаг к нему и обнять. Он был слегка удивлён её порыву, но быстро обнял в ответ, наклонившись вперёд, прижавшись голова к голове, когда она встала на цыпочки, чтобы их подбородки оказались на одном уровне. Зазвучали колокольчики на входе, и они разорвали объятия. Опустив пятки на пол, Дакота повернула голову к двери и улыбнулась, увидев вошедшего: — Привет, Кас. — Здравствуй, — ответил он холодным тоном. Она попрощалась с Дином, когда он взял трость и уже протянул руку к Кастиэлю. Но успела заметить, что его лицо исказилось, и в тот момент, когда Дин положил свою руку на его, в глазах промелькнул отблеск боли. Она открыла рот, собираясь спросить, всё ли нормально, но двое мужчин уже покинули магазин, один с улыбкой, а второй с грустью в глазах. В течении вечера Дин всё больше и больше понимал, что что-то не так с его другом. Тот, казалось, убегал, и что-то в его дыхании было необычным, отличным от темпа, который обычно улавливал Дин. Когда он спросил об этом, они уже были перед дверью квартиры, и бывший ангел, казалось, не решался войти. — Приятель, что с тобой? Ты сегодня странный, всё в порядке? — Ничего, — уклончивый ответ. — Думаю, я не могу вернуться сейчас. Дин тяжело вздохнул, стараясь не измениться в лице, чтобы друг не увидел его боли. — Ты собираешься на охоту? — спросил он. — Да, — сказал Кастиэль, казалось, не желая обсуждать это. — Ты… должен уйти сейчас? — уточнил Дин, пока уверенное «нет» звучало в его голове — он надеялся именно на такой ответ. — Да, — снова сказал Кастиэль, а другой кивнул, сжимая челюсть. — Будь осторожен, — попросил он, не в силах найти другой ответ. Он не мог разобраться, что хочется сказать, он понимал — сейчас не время говорить о том, что у него на сердце. Кастиэль уходил, дёрнув свою руку, чтобы Дин отпустил его. Но он не отпустил. Наоборот, притянул его ближе и обнял, положив голову на плечо. Он почувствовал, как напрягся его друг, а потом быстро обнял и снова отодвинулся, вырываясь из рук Дина. — До свидания, Дин, — быстро проговорил он, его голос звучал более хрипло, чем обычно, почти как у задыхающегося. Затем он сделал шаг назад и ушёл, оставив Дина без единого следа своего присутствия. Дин протянул руку, чтобы найти дверь своей квартиры, положил одну руку на ручку, а другой достал ключи из кармана. У него был комок в горле не только из-за ухода Кастиэля, но и потому, что в поведении друга было что-то, отчего Дин сразу забеспокоился, когда перестал слышать звук его шагов.