Всегда рядом

      — Почему так долго? — сразу начала я, как только молодой человек подошел к моему столику.       — Вообще-то, я вовремя. На часы посмотри, успокойся и перестань наезжать на меня. Я ни в чем не виноват, — произнес он настолько ровным голосом, что я даже как-то опешила.       Пару минут мы посидели молча. Я пила свой коктейль, в который до этого незаметно накапала себе успокоительного, без которого моя истерика бы продолжалась до сих пор. Парень же просто сидел рядом и перечитывал записку от Маттео, которую я всучила ему с первой секунды нашей встречи.       — При каких обстоятельствах ты нашла это? — спросил он, подняв взгляд на меня.       — Пошла проверить, спит ли Маттео. Увидела заправленную кровать, пустую комнату и эту записку, — без задней мысли рассказала я.       — С чего ты вообще пошла проверять его?       — Не важно.       — Важно, Луна. Рассказывай, раз уж разбудила меня с утра пораньше. Пока могу сказать лишь одно — мне Бальсано ничего не говорил. И я так же, как и ты, не в курсе, куда он мог пропасть.       Я смотрела на парня, пыталась успокоиться и не вспоминать о том письме, что поджидало меня после душа под дверью. Мысли в голове сворачивались в один большой клубок, который так больно было распутывать. Хотелось рассказать обо всем, но, в это же время, хотелось закрыться и не говорить ничего.       — Я получила письмо, — на одном дыхании проговорила я, отбросив все «за» и «против».       — Какое? — скорчив непонимающую рожицу, спросил меня Гастон.       Тут пришлось набраться побольше сил. Я медленно вдохнула, задержала дыхание, закрыла глаза и только потом, выдохнув, потянулась в рюкзак и достала из него конверт с письмом. Из глаз вот-вот собирались вновь потечь слезы. Заметив это, парень взял меня за руку и поднял моё лицо к себе так, чтобы я смотрела в его глаза.       — Если не хочешь, не рассказывай, — произнес он.       — Нет, мне нужна помощь, чтобы разобраться во всём этом. Вот, — протянула я ему письмо, — это я нашла утром под дверью. Прочитала, подумала и пошла посмотреть, спит ли Маттео, но его там уже не было.       Гастон внимательно посмотрел на меня, будто пытался прочитать содержимое письма через мои глаза. Потом он развернул лист и стал читать. Я видела, как его глаза бегали по бумаге от строчки к строчке. Видела, как он несколько раз возвращался в начало письма и перечитывал все написанное в нем несколько раз. Видела, что он, так же, как и я, не мог понять ничего.       — Похоже на спойлер, — произнес он, наконец.       В этот момент во мне что-то рухнуло. Будто оборвалась какая-то ниточка, которая еще помогала мне держать себя в руках. Я вновь закрыла глаза, а потом, открыв их, холодно спросила:       — Какой еще спойлер?       — Ну, смотри. Это очень похоже на спойлер к тому, что Маттео уйдет от тебя. Это письмо написал тот, кто знал, что он уйдет. Причем, этот человек точно знал, что Бальсано уйдет именно этим утром. Знал, что ты пойдешь в душ и не заметишь всего происходящего. Он знал всё, рассчитал события до мельчайших деталей.       — Но даже я не знала, что пойду утром в душ, — непонимающе говорила я.       — Может, тебе только так кажется? — спросил Гастон.       По спине в очередной раз за это утро пробежали мурашки. Создавалось ощущение, что за мной кто-то наблюдает, следит, кто-то знает о каждом моем шаге.       — Это мог написать сам Маттео? — предположила я.       — Думаю, вполне мог. Причем, эта теория кажется довольно логичной. Он жил с тобой, знал, чем ты занимаешься в течение дня. Он вполне мог написать тебе и письмо, и записку. Думаю, это может быть рабочей версией.       — Но зачем ему это? И куда он мог уехать? Всё же было так хорошо. Я думала, что мы оба были счастливы.       — Может, это было лишь затишье перед бурей? — вновь спросил Гастон.       Мне было больно держать себя в руках. Было больно думать обо всем происходящем. Хотелось зарыться в песок головой, как это делают страусы. Но я не могла.       От каждого предположения Гастона в голове что-то щелкало. Он будто ставил мои мозги на место, давал им пищу для размышлений, несмотря на то, как это было больно для меня сейчас. И каждый раз, когда он что-то говорил, я думала, что он прав. Он будто знал всё наверняка и сейчас открывал мне глаза на реальность. Будил меня от векового сна, возвращал в настоящее из мыслей о прошлом. Это было мучительно больно, но необходимо. А от того, что это делал именно Гастон, было хотя бы чуточку, но легче.       Я смотрела на парня перед собой и безрезультатно пыталась понять, откуда и как он берет эти вполне логичные предположения. В некоторые мгновения казалось, что он знал обо всем наперёд и сейчас только делал вид, что пытается помочь мне. Но потом мои мозги магическим образом вставали на место, я вспоминала что он — Гастон Перида, лучший друг моего Маттео. Он просто по природе своей не мог быть причастным ко всему этому. Да и врать он мне не умеет.