Океан нашей любви

Это было бы безумием — вот так просто взять и остановиться. Этот поцелуй, его манящие губы и жаркие объятия… Воистину мне вскружило голову. Заставляло упиваться тем, что его главным желанием было именно обладать мной. Вот так просто, не задавая лишних вопросов, не позволяя разуму вновь торжественно запереть мою безумную тьму в светлой камере. Ладони скользили по моей оголенной груди, я черт его возьми уже задыхалась от желания почувствовать нечто больше. Эти два главных чувства — безумство от действий Арсения и мои отголоски любви к Владу… Блять, да они сражаются и первое явно побеждает. Я готова была поклясться всем Дьяволам, что совсем не этого добивалась с самого начала. Я хотела смерти Хама, привела его специально в этот ебучий лабиринт, но в последний момент отказалась от всего, что было так дорого. Отказалась от собственных принципов, от собственной любви… И сейчас, именно в это мгновение, отдаюсь телом и душой тому, кого ненавидела больше всего. Юрка… где же ты блять взялся со своим желанием доказать мне, что не такой уж и каблук. Влад, какого черта ты на протяжении всего этого времени так искусно лгал мне? От боли в суставах я просто размякла. — Ты в конец лишилась рассудка? — его мурлычущий шепот, пока губы продолжали касаться моей шеи. — Полагаешь, что твоё тело способно лишить рассудка и меня? Думаешь, что я не ожидаю кинжал в спину? — Мне плевать, что ты там думаешь. Просто не смей останавливаться, иначе кинжал в паху тебе гарантирован. Вмиг останавливается. Пытаюсь понять, что же этот ублюдок задумал. Хлопаю ресницами в надежде, что хоть у него есть здравый разум прекратить это безумство. Медленно встает с кровати. Он становится напротив меня, пока слегка приподнимаюсь, стараясь понять его дальнейшие действия. Бегунок ширинки наконец был полностью расстегнут. Этот взгляд… полный страсти и сокрушительного для нас двоих желания. Не торопливо стягивает с себя джинсы, представ передо мной в полной красе. — Оказывается, ты так же не любишь нижнее белье. — Без него гораздо быстрее. — Быстрее… что? — сглатываю, не в силах отвести взгляд от возбужденного члена. Это казалось дикой реальностью, такой, в которую я попала из своих ванильных грез. Старательно сглатывала слюну, пытавшись вновь выбраться из этого безумного плена вожделения. Но всё было напрасно. Между ног всё увлажнилось, и из-за неконтролируемого желания меня начало трясти. Прикладываю свои дрожащие холодные пальцы к пылающим щекам. Теряюсь в таком сильном потоке кислорода, который глотала через каждую секунду. — Не терзай себя, — язвительно произносит Хам, — тебе стоит только позвать меня. — Это безумие. — Весь этот гнилой мир — сплошное безумие. Во мгновение я теряюсь. Да. Это гнилой и блятски фальшивый мир! Где даже я — та, которая ненавидела лжецов и предателей, была вынуждена поддаться собственному желанию. Ярому желанию, которое уже вторгалось в меня и заполняло без остатка. То самое ебанное желание, от которого даже не хотелось спрятаться. Вот так просто, как и в те далекие времена, как и почти год назад… Не думая о том, что будет. Не беспокоясь о последствиях. Просто идти на поводу собственным желаниям. Это самое желание стоит сейчас передо мной, в полной боевой готовности. И ждет… Моего приказа. Так же, как и я жду его. — Иди. — шепот сорвался с моих губ, а Арсений уже накрыл их своими. Мощный толчок прямо в мою душу. Обхватываю его оголенную спину руками, прижимаю к себе еще ближе, позволяя тут же освободить себя от одежды. Быстрее. Поспеши. Ну же. Блядский мир и его блядские правила! Да гори оно уже огнем. Моя необходимая тьма — завладей мной полностью. Стаскивает платье полностью, отбросив его в сторону. На мгновение я не почувствовала его тепло, а когда открыла глаза, дабы удостовериться, то тут же прикусила губу. Стон сорвался с наших губ одновременно, едва Арсений не церемонясь вошел в меня. Ищет мой взгляд. Читает меня, как открытую книгу. — И стоило сопротивляться? — шепчет прямо в губы, постепенно наполняя меня своим членом. Он продвигается еще глубже, заставляя выгнуть спину и потянуться к его губам. — Стоило говорить мне о любви к тому, с кем всё строилось на лжи? Стоило с самого начала строить из себя моралистку? — Хватит… — пытаюсь заткнуть его, и полностью сконцентрироваться на ебучем кайфе, когда он находится внутри меня. Слегка поддается назад, заставляя тут же умоляюще посмотреть в глаза. — Стоило ли отрицать, что наши грешные души и тела не могут друг без друга… Уже не могут… Мощный толчок, от которого из глаз полетели искры. Внутри меня всё наполняется бушующим пожаром, проникающим вовнутрь сердца, разгоняя его еще сильнее. По телу пробегают мурашки. Меня начинает бросать то в жар, то в дикую агонию от лютого холода. Казалось, что если он снова отдалиться от меня, то я попросту умру. Ловлю его губы, проталкивая свой язык так же глубоко, как и он свой член. Снова отводит таз назад, а затем с бурным толчком вторгается в меня. Продолжает двигаться уверенно, импульсивно, кусая мои губы, терзая моё сердце. — Ты ведь об этом мечтала, когда была еще совсем юной? Ты ведь хотела жить по собственным правилам, быть с тем, кто тебя понимает? — Хватит… — снова повторяюсь. Этот чертов стон вырывается из меня криком, едва ли Арсений своим ртом завладевает моим соском. Бурное наслаждение, как теплое одеяло, накрывает меня с головой. Уже не отдаю отчет своим действиям, своим стонам. Пусть весь этот ебанный Синдикат слышит, как мне охуенно! Пусть все знают, как ему хорошо. Впиваюсь в его губы, стараюсь выпить всю душу без остатка. Наполниться им, позволить ему вновь вторгнуться в себя. Толчки всё чаще, они наполняют меня безграничной нирваной, из которой так не охота выбираться. — Ты принадлежишь мне, крошка. Ты принадлежишь моему миру. Его рычание начинает превращаться в мурлыканье. Арсений тяжело дышит через рот, пытаясь хоть как-то сдержать свою агонию страсти. Между ног всё становится мокрым, липким, но черт возьми это безукоризненно охуенное ощущение кайфа. Меня накрывает чувством облегчения, будто всё так, как и должно быть! Словно все эти муки были строго из-за отсутствия его члена. Глубже, грубее, мощнее… Назад, затем резко вперед. Приподнимается, вцепившись пальцами мне в горло. Продолжает двигаться еще быстрее, заставляя меня смотреть строго ему в глаза. — Ты чувствуешь меня? — и эти слова дают взрыв моему мозгу, как только Арсений вновь целует меня. Прикусываю его верхнюю губу, всасываю в себя солоноватые капельки, отдаваясь мощному оргазму. — Вот так девочка, вот так… Снова толчок. За ним еще один, на мгновение задерживается во мне слегка опустив веки. Тяжело дышу. Нихуя не могу понять, что черт возьми только что было. Между ног продолжает всё приятно покалывать, даже отдаваясь какой-то сладкой вибрацией, проносящейся по всем внутренним органам. Едва его член покидает меня, то уже чувствую тяжесть мужского тела на своем хрупком теле. Легкий поцелуй за ушко, прежде чем Арсений поднялся на ноги. — Можешь принять душ у меня. До рассвета осталось всего пару часов. Необходимо поспать перед вторым испытанием. — Ты всё еще говоришь об этом ебанном испытании?! — взрываюсь, приподнявшись с кровати. — Алё, гараж, ты только что трахал меня! И что я слышу после такого секса?! Снова эти блядские проверки вашего ебучего… — Не слишком ли много нецензурной лексики? — совершенно спокойно блять! Он совершенно спокойно отвечает мне и входит в ванную комнату. Ну уж нет, хуй тебе! Следую за Хамом, намереваясь закончить разговор. — Ты чокнутый придурок, понятно?! И да, я в самом деле не лгала, когда говорила о том, что желаю тебе смерти! Быть в доме с вами, сплошными убийцами и мразями — мне совсем не улыбается! После секса девушка желает услышать иные слова! Например: «О, милая, это было безумно классно, да так, что я кончил буквально за пять минут!» — За подобными словами обращайся к Цареву! — Да ты не смеешь! — вторгаюсь в ванную комнату, в то самое время, как Хам включает воду в душевой кабинке. — Ты, блять, даже и представить не можешь, как… — Как ты его любишь? Но ножки раздвинула именно передо мной крошка, а ему лишь неуклюже дрочила. — Закрой свою пасть, ясно? — угрожающе велю ему указательным пальцем, на что получаю лишь смешок. Внутри произошел взрыв, да такой мощной силы, что не сдерживаясь кидаюсь на Хама, едва не споткнувшись о поддон душевой кабинки. Он подхватывает меня за руки, дает возможность найти точку опоры, а затем еще и упускает мощную пощечину, которую наношу ему правой ладонью. Гнев, а затем мощные руки хватают меня уже за горло. Хам впечатывает меня спиной в стенку душевой, а сам яростно смотрит в глаза. — Нет у тебя любви к нему, крошка. Все твои чувства были стерты, едва позволила мне вторгнуться в твоё тело. Посмотри правде в глаза, Нюта, ты влюблена, да, но совсем не в богатенького майора-Царева. — Что ты… — Буквально утром он вновь был принят на работу в должности майора ФСБ. Твоему драгоценному удалось поймать опасного преступника, который поведал полиции о том, что за границу отправляется крупная партия героина. Это был наш человек, которому было поручено следить за семьей Царева. Героин, Нюта, ему была важна только эта информация, а не твое местонахождение. — Он знает где я, — усмехаюсь, отвергая все слова Арсения, — и скажу больше, он был там, в лесу… — Ты думаешь, что я не в курсе? Думаешь, кто позволил ему пройти на ту самую территорию, где проходило первое масштабное соревнование между новичками? Эта усмешка полностью стирает все теплые нотки из моего сердца. Шокированно смотрела в глаза Арсения и не могла найти подходящих слов. Его пальцы разжимаются, отпускают моё горло, дают возможность полноценно дышать. Ладони плавно движутся по ключицам, взгляд перемещается теперь уже на моё оголенное тело, которое вмиг покрывается теплыми каплями воды. Нежно сжимает мою грудь, с какой-то даже забавой покрутив мои соски подушечками пальцем. Облизнулся, и, черт возьми, моя голова вновь стала кружиться. Хам смотрел на меня с вожделением, с какой-то неподдельной радостью и гордостью… словно он давно мечтал лицезреть эту картину, давно хотел испытать столь тягучий момент. Гладит меня правой рукой по мокрым волосам, пока левой продолжает опускаться вниз по животу. — Здесь — твоё место. Рядом со мной. — И что дальше? Будем трахаться и наравне убивать людей по приказу толстого Винни-Пуха? Не такой жизни я хочу для себя. — Ты хочешь того же, крошка, что и я. Пальцами проводит по моим половым губам. Словно на автомате моё тело дает сигнал, и ноги слегка раздвигаются. Трясутся, мать его, да так, что вот-вот могла потерять равновесие. Хам вновь прижался ко мне своим телом, а его возбужденный член упирается мне в живот. Наклоняет свою голову, велев мне слегка приподнять подбородок, обхватив его своими пальцами и слегка дернув вверх. — Спокойствия. Свободы. — Что у тебя в голове, Арсений? — называю его по имени довольно редко, поэтому ничуть не удивлена, что мужчина тут же воспылал улыбкой. — Что ты задумал? — Ты столько лет верила в то, что я мог убить беременную женщину и маленького мальчика?! Столько лет верила в то, что я продал свою сестренку… а мою мать изнасиловали и убили какие-то упыри… Тебе никогда не понять меня, Нюта. — Попробуй. — Узнаешь… Но только после того, как пройдешь испытание. Будь рядом со мной, слушай все мои команды. Не дай кому-нибудь обмануть себя или же убить… Пальцем проникает в меня. Там до сих пор всё влажно после недавнего секса, да еще у меня есть серьезные подозрения, что Хамилов всё же кончил именно в меня. Не мог же он как-то ловко вынуть член и выпустить семя куда-то в сторону? Я ведь не могла упустить столь деликатный момент? — Будь послушной точно так же, как и сейчас, крошка. — Сейчас я жажду совершенно другого, — закрыв глаза, шепчу себе под нос, надеясь, что он не услышит. Усмешка означала только то, что Хам всё же разобрал мою просьбу. — Ненасытная. Блять, это чертовски унизительно. Я позволяю ему делать с собой всё, что только вздумается. Даже сейчас, когда Хам вновь целует меня, снова присасываюсь к ранке на его губе. Вбираю в себя капельки его крови наравне с этим горячим язычком. — Это какой-то твой очередной необдуманный план, или ты всерьез полагаешь, что секс как-то облегчит наше сотрудничество? — Мне плевать. На всё. На всех. На тебя в особенности, Хам. Я просто хочу. — Хочешь чего? — Тебя. Продолжив этот сладкий, но блять чертовски ненормальный поцелуй, я вновь закрываю глаза. Вспоминаю все те моменты, которые пережила. Этот любимый ринг, великолепную дружбу, яркие эмоции. Адреналин снова пульсировал у меня в крови. От безумства едва ли не поехала крыша. Но настолько сильно похуй мне еще никогда не было. Ровно такое же облегчение, что больше не стоило себя сдерживать, как и в тот момент, когда расхуярила голову Астахова камнем. Арсений усиливает движения своего пальца. Томное ощущение желания вновь владеет мной. Вмиг убирает руку и разворачивает меня к себе спиной. Надавливает в область поясницы, велит прогнуть спину, без каких-либо объяснений причины. — Стой… — Разве не этого добивалась? — проводит головкой члена по моим половым губам, слегка раскрывая их. — Разве не желала продолжить? Сладкая, словно конфетка, крошка? Боль проносится по моему телу, но её тут же блокируют другие ощущения… ощущение тепла и кайфа, которое передает мне половой орган Хамилова. Он слегка проникает в меня, одной головкой пока что, но и этого было достаточно для того, чтобы восторженный стон сорвался с губ. Кровь прильнула к голове, становится немного тошнотворно от стольких приятных эмоций сразу. Легкий шлепок по ягодице, и едва ли не поддаюсь вперед, сжимаясь при этом. В этот момент Арсений и входит в меня. Тягучее ощущение, слегка больно, но блять, эта боль приносит такой нереальный кайф. Вагинальные мышцы были плотно сжаты из-за неожиданного шлепка, и теперь вынуждены поддаться мощному члену, вторгающемуся в меня без остатка. — Скажи, что тоже считаешь, что это… неправильно. Сквозь его мощные толчки и шум воды я пыталась добиться нужного ответа. Получаю только очередной шлепок, от которого эмоции уже достигли высшей точки безумства. Между ног всё приятно покалывало, ощущение полного восторга накрывало меня холодной волной. Будто я не находилась под струйками теплой воды, а тонула в океане. В океане дикого секса, в океане любовных ласк, которые никогда не смогли бы перерасти в нечто более откровенное. В то, что я называла поистине любовью и верила, что она была отдана еще много месяцев назад одному мужчине. Всё оказалось совсем не так, как я предполагала. Всё прошлое было напрочь перечеркнуто. Я могла бы сослаться на физическую слабость во время первого раза. Но сейчас… это было нечто иное. Нечто, чего так долго добивалась и желала. — Что же тут неправильного? — его ответ мне на ушко, пока пальцы обхватывают мокрые волосы, накручивая их на кулак. Арсений с жестокостью тянет их на себя, заставляя меня по инерции откинуть голову назад. — То, что нам двоим это дико нравится? Или то, что ты трахаешься с тем, кому еще, будучи юной, отдала своё сердце? — Это не так… — Не так, говоришь? — усмехается Арсений и вновь в бешеном темпе начинает терзать моё лоно. — Все твои заявления о том, что желаешь меня убить — лишь попытка отвергнуть эту правду. — Нет. Это всего лишь секс, о котором мы забудем уже через пару часов на очередном испытании твоего ебучего Синдиката. — Возможно, твой мозг заблокирует эти воспоминания. Но тело будет тосковать по моему члену, а сердце — по этим эмоциям. Давай же, разбуди вновь всех. Стони, крошка. Не стоит сдерживаться. — Ах… хватит… — стараюсь отвергнуть эту очередную волну блаженства. — Вот так. Прими меня. Почувствуй не только душой, но и телом. Вот так, моя воительница. Вот так, моя главная ошибка. Не слушаю его. Не хочу вникать в эти слова. Просто чувствую… Просто бегу навстречу этим приятным чувствам. Разрывая собственную глотку. Хотелось еще и еще. Я была ненасытна. Хоть и ощущала легкую пульсацию внизу живота, всё равно этого казалось катастрофически мало. Мне было мало именно Его. Больше. Сильнее. Да, именно так! Этот мощный взрыв в голове заставлял тут же издать протяжный стон. Арсений обнимает меня за талию ладонями, позволяя вонзиться своими ногтями в кожу. Приятно пульсирует, блаженно вибрационные волны гуляют по моему телу. Напрягаю ноги не в силах больше терзать себя. Чувствую, как вагинальными мышцами сжимаю член Арсения, который вновь извергается в меня. От восторженного кайфа я улыбаюсь, позволив Хамилову отодвинуться. Поясница слегка болит от такой долгой стойки. Выпрямляюсь, повернувшись к Хаму лицом. Вмиг его губы настигают меня. Сквозь этот нужный для нас поцелуй я ощущаю его улыбку. Восторженную и такую настоящую улыбку, которую так редко встретишь на губах самого опасного киллера за всю историю существования ебучего Синдиката. Рыжий бугай, имя которого — Сергей, внимательно слушал все советы своего наставника. Им оказался совсем тощий мужчина в деловом костюме, который к тому же еще был заикой. Я наблюдала за этим зрелищем, сонно зевая. События вчерашнего вечера, а также этой обворожительной ночи, сводили меня с ума. Была полностью дезориентирована. Никак не могла сконцентрироваться на намеченной цели. Мне всё казалось глупой и тупой игрой, к которой попросту требовалась инструкция. — Это испытание покажет, кто сильнейший. — Рыжая огонь-баба восстала словно из ниоткуда. — Не старайся, Алла, тебе не дожить до вечера. Посмотри, кто его наставник. От его вида хочется только плакать и прижать к своей груди, словно новорожденное дитя. — Это «новорожденное дитя» является Тимуром Аксаковым. Именно благодаря ему это место возродилось с новой силой. Он заключил серьезную сделку с Доном одной из крупнейших мафиозной сети в Бразилии, тем самым принес многомиллионный контракт на поставку героина и оружия. — Мне плевать, что сделал этот слизняк. — Тебе стоит дружить с этим слизняком, ведь даже по сравнению с твоим горячо любимым Хамом он стоит выше. — Судя по его хилости, этого не скажешь. Алла понимает, что разговор не стоит свеч. Она попросту уходит, оставляя меня вновь одну в окружении стольких людей. Не было никакой суеты. Словно все знали своё место и то, что им следует делать. Только одна я стояла как дура, и не могла понять, где же носит Хамилова. Он словно сквозь землю провалился, стоило мне вернуться обратно в свою комнату, чтобы одеться. Анжела появилась так же внезапно, как и Хамилов. Они о чем-то увлеченно беседовали, не обращая внимание не на кого в этом зале. Я хотела уже улыбнуться, поймав на себе взгляд шатена, но вмиг всё рушится. Они останавливаются, повернувшись друг к другу лицом. Анжела тянет свои тонкие изящные пальцы к спортивной куртке Хама… Берется за бегунок и тянет его вверх, поправив после воротник. Их зрительный контакт меня тут же выбесил. Скрепя зубами, сжала пальцы в кулаки, непонимающе заметив другой жест… Хам улыбается ей. Точно так же, как и мне буквально пару-тройку часов назад. По-настоящему, без фальшивости и притворства. А после он её целует. Завладевает губами этой хуевой вампирши, пока она сама приподнимается на носочки, чтобы как следует сильнее обнять моего наставника. Блядский ублюдок! Тварь! Внутри всё разрывается на мелкие части, велев мне вмиг отвернуть голову. Проходящие мимо мурашки решили поприветствовать меня, поэтому тут же табуном пробежались по всем открытым участкам кожи. Сонливость как рукой сняло, теперь меня наполняло желание побыстрее кого-нибудь убить. Сделать так, чтобы эта тварь заметила меня, чтобы он… «Дура! Какая же я дура» Дьявол. Теперь только эти слова я буду говорить себе во время смертельной схватки? А как же воля к победе и собственный волевой настрой? Угрюмая жопа. Стоило мне снова взглянуть на них, как вмиг ноги уже ведут меня прочь из зала. Вхожу на территорию обеденного зала, прижимаюсь спиной к стене, учащенно при этом вдыхая кислород. Моя кожа горит. Хочется содрать её с себя, да побыстрее. — Неприятное зрелище, не так ли? — голос Дениса, на который я реагирую уже не так, как раньше. Вмиг глаза наливаются кровью. Уже не в силах была контролировать себя, именно поэтому хватаю парня за грудки и резко впечатываю его спиной в стену, сильно тряхнув при этом. — А теперь объяснись передо мной мелкий ублюдок! Какого хуя произошло вчера?! — Не злись, Аня. Я ничего не знал, честно. Мне просто была передана записка и велено, чтобы она оказалась у тебя. Больше я ничего не знаю! — Кто тебе её дал? Кто? — Я не могу сказать! — Нет уж, ты блять скажешь, иначе Хам сию секунду узнает, кто главная крыса! — Стой! — хватает меня за руку, едва я беру его на понт и делаю вид, что уже спешу к Хамилову. — Погоди. Останавливаюсь, но ждать долго не могу. Злость берет вверх, именно поэтому уже закатила глаза, в попытке доказать Денису, что терпения у меня вовсе нет. Его никогда не было. — Моя девушка… она может пострадать, Анна, если вскроется правда. Я боюсь рисковать. — Девушка? — удивляюсь, но пытаюсь тут же вернуться к теме. — Мне нужно лишь имя, даю слово, что никаких попыток отомстить я не предприму. Просто хочу знать, кто желал смерти Хаму и мне. Судя по всему снайперу было похуй, буду я жить или нет. Он палил куда попало. — Нет, Анна. Мне не было похуй. Я специально стрелял в сторону от тебя, пытался попасть в Хама, ранить конечно, но не убить… — Так это ты стрелял? С размаха бью Дениса кулаком в лицо. Рука немного побаливает, но не так как его нос, который вмиг ушел в сторону, а струйки крови оказались на губах парня. Он с каким-то щенячьим писком прижимает ладони к носу и плавно присаживается на корточки. — Кто? — присела точно так же напротив него, вновь замахнувшись. — Тимур. Это всё Аксаков. Между нами уже давняя конкуренция. А узнав о том, что ты ненавидишь Хама, но всё равно идешь и побеждаешь на первом испытании с таким серьезным отрывом — он разозлился. Если ты пройдешь, если Хам доведет тебя до цели и ты вступишь в наше «братство», то для Тимура всё будет кончено. Его попросту уберут, как неспособного наемника. Ему важно, чтобы победил кто-то из его подопечных. — А мы стоим у него на пути? — усмехаюсь. — Неужели это ваше «братство» важнее чем чьи-то жизни? Вмиг встаю на ноги, схватившись руками за голову. Меня всё бесило. Хотелось попросту взять и скрыться отсюда. Всё, что произошло со мной за эту недолгую жизнь — даже и рядом не стоило с тем, что еще предстоит произойти. — Крошка, — его теплый голос, который одновременно и грел и разрывал душу, — пора. Расправляю плечи, вдохнув как можно больше кислорода через нос. Мозг наконец начал функционировать. А тело теперь слушается только моих четких команд — не дать себя убить. Оборачиваюсь к Хамилову, показав всю серьезность своих намерений. Он уже хотел задавать вопросы, заметив окровавленное лицо Дениса, но не успевает. Выхожу из обеденного зала, специально задевав шатена плечом. — Так устроим же блятское шоу.