Тюрьма поневоле

Ясное солнечное утро встретило его похмельем, загруженным расписанием и головной болью в виде главы Отдела магического правопорядка, который появился в его кабинете ближе к обеду. Торкуил Трэверс не мог проигнорировать всё то, что непосредственно касалось преступника Геллерта Грин-де-Вальда. Они смогли поймать этого маньяка с таким огромным трудом, не говоря уже о неприятных и многочисленных уговорах скользкого и вопиющего нарушителя всех правил Альбуса Дамблдора. Пускать всё на самотёк не представлялось возможным даже в самом страшном сне. И потому самым важным сейчас было не дать сорваться суду, а приговор — привести в исполнение. Однако донесения Сэвиджа вызывали некоторые опасения. Один визит Дамблдора в Нурменгард ещё можно было объяснить, но второй, который случился с перерывом всего в несколько дней, да ещё и закончился полным разгромом комнаты… Вопиющий случай. Именно поэтому Торкуил счёл необходимым заняться преподавателем трансфигурации лично. За окном, не умолкая, пели птицы, а настойка, которую мисс Помфри дала Альбусу, отдавала горьким привкусом на языке. Он пил её медленными глотками, глядя на Трэверса, но если это зелье и было способно излечить его от головной боли, аврор был явно не в курсе, что ему пора уже было раствориться в неизвестном направлении. Чего-чего, а столь беспардонного вмешательства в его личное пространство Альбус не переносил. Трэверса не оправдывали ни его высокая должность, ни причины его визита, к тому же он делал это с завидной регулярностью — прерывал уроки, являлся, когда заблагорассудится, и тратил личное время Альбуса на пустые бесцельные разговоры. Что и говорить, чужое присутствие было явно ему не по душе. Особенно после того, как Трэверс занял его кресло и теперь смотрел на него цепким и неприятным взглядом серых глаз, словно желая вытащить из него душу и детально её рассмотреть, включая все его мысли и чувства. Альбус отошёл к тумбе у окна и прислонился к ней, чуть присаживаясь и даже не скрывая своего неудовольствия и нежелания о чём-либо говорить. — Сообщите мне о цели Ваших визитов к Геллерту Грин-де-Вальду. Значит, допрос. Вздохнув, Альбус бросил короткий взгляд на часы и скрестил руки на груди, явно не собираясь откровенничать. До пары с шестикурсниками оставалось не так много времени, а его столь беспардонно отвлекали от подготовки к занятию. — Хотел поговорить со старым другом. Это противозаконно, мистер Трэверс? Улыбка Альбуса была вполне миролюбива. Если бы у него были немного другие принципы, он бы обязательно предложил Трэверсу выпить, предварительно подсыпав бородавочный порошок ему в чай. — Ранее Вы не общались с ним. А, победив Грин-де-Вальда на дуэли и разрушив все его планы и стремления, внезапно зачастили к нему на «душевные» разговоры. И Вы считаете, что я должен поверить, что после всего того, что Вы совершили, он жаждет Вас видеть, не имея на Ваш счёт корыстных целей? — Трэверс с откровенным презрением взглянул на Дамблдора, и в каждом его слове сквозил неприкрытый намёк на их заговор.  — Раньше я не знал его точного местоположения, мистер Трэверс, — Альбус чуть пожал плечами, не особо концентрируясь на разговоре и прикидывая, как будет интереснее тренировать маскирующие чары. Цветастые обои? Старый бабушкин диван? Меховой ковёр?..  — И что бы было, если бы знали? Присоединились бы к своему старому другу? — Торкуила не даром называли на работе «аллигатором». С его мёртвой хваткой, хладнокровностью, умением долгое время выжидать нужный момент, а после — схватить и не отпускать. И самым идеальным вариантом, который он видел сейчас, было засадить Альбуса в свободную камеру Азкабана. От греха подальше. Выпустить и извиниться Министерство успеет и позже. — Слушайте, Трэверс, серьёзно, Вы долго давили на меня с тем, чтобы я помог Вам с его поимкой. Теперь же, когда Грин-де-Вальд благополучно заперт в Нурменгарде, Вы вновь тратите моё драгоценное время. Главный вопрос — зачем? Я всего лишь преподаватель трансфигурации. Какие могут быть заговоры? Это просто смешно. Альбус юлил, и Торкуил всё больше убеждался в том, что эта парочка магов давно состоит в сговоре и водит всех окружающих за нос, собираясь выкинуть очередную «шалость». — Вы снова уходите от ответа. Что за свитки Вы приносили ему? Грин-де-Вальд попросил Вас или это была Ваша инициатива? Альбус смерил его долгим, полным скепсиса взглядом. Внезапное понимание того, что мужчина, возможно, действительно думает, что он — заговорщик, заставило сглотнуть. Это так явно читалось по чужому лицу, что оставалось корить себя за невнимательность. Только этого ему не хватало. Должно быть, картинка, которая складывалась в голове аврора, выглядела вполне правдоподобно. Альбус долгое время не хотел помогать с поимкой преступника, но в итоге вступил с ним в сговор, дабы пустить всем пыль в глаза. Теперь же он навещает его в тюрьме, где оба мага разрабатывают план побега из Нурменгарда и свои дальнейшие действия по захвату власти. В случае, если всё сложится вполне удачно, влияние Геллерта, как мессии, страдальца и жертвы за свои идеалы, только возрастёт. — Мистер Трэверс, Ваши слова не имеют смысла. Зачем мне всё это? Альбус попытался сделать свой голос максимально миролюбивым и воззвать к трезвому разуму мужчины, вот только это вряд ли сработало. Мерлин, за что мне всё это, я же сделал так, как они все меня просили, почему это Министерство Магии и его авроры никак от меня не отстанут?.. И тут ещё эти свитки! Откуда он вообще узнал про них? — Ладно, хорошо… — лучшим из вариантов было отвечать на вопрос, ничего другого ему не оставалось. — Геллерт попросил у меня что-нибудь для лёгкого чтения на ночь. Отправь я ему сову, Ваши люди вряд ли передали бы ему эти бумаги.  — В замке целая библиотека. Он не успел бы за эти дни прочитать и половину, — холодно отрезал аврор, не сводя своего убийственного взгляда с чужого лица. — Но это его фамильная библиотека, он прочитал их ещё в юно… Немыслимо! Торкуил закатил глаза, не желая этого больше выслушивать. — До суда, как минимум, все Ваши разговоры будут записываться, — оборвав его на полуслове, мужчина полез в свой карман, подбирая нужную вещицу. Разговорами он ничего не добьётся, но на вооружении Министерства есть и другие способы. И пусть только кто-нибудь попробует ему что-то об этом сказать. Выудив из кармана мантии обсидиановую фигурку миниатюрного варана, выполненную настолько искусно, что он действительно казался живым, Торкуил покрутил её в руках, оценивающе глядя на Альбуса. — Вам же нечего скрывать. А нам необходим полный контроль Геллерта Грин-де-Вальда вплоть до самого суда. Так сказать, поможете следствию. Ведь Вы поможете, Альбус? Аскултос! — лёгкий взмах палочкой, и небольшую фигурку наполнила жизнь. Варан юрко соскользнул с руки, перебежал по полу и быстро запрыгнул на штанину Альбуса, поднимаясь по ней вверх. Потоптавшись на его плече, маленький шпион исчез в нагрудном кармане, но не успел там обосноваться, как уже спустя пару секунд был выловлен Альбусом. Держа существо меж длинных пальцев, мужчина поднёс его к глазам, параллельно с этим надевая на нос очки. Варан быстро-быстро перебирал лапками, стремясь как можно скорее вернуться в его кармашек, а потом замер, глядя на мага маленькими сияющими глазами-бусинами. — Мистер Трэверс, это недопустимо. По окончанию судебного разбирательства по делу Грин-де-Вальда я буду вынужден подать исковое заявление по поводу неоднократного нарушения моих гражданских прав сотрудниками Отдела магического правопорядка и Вами в частности. Я буду добиваться Вашей отставки. Вернув существо на место, Альбус взглянул на Трэверса, не скрывая своей неприязни. — Вы вторгаетесь в мой кабинет, когда Вам заблагорассудится, отстраняете меня от занятий, надеваете ограничители… Я многое мог бы стерпеть, но жучок? Это уже перебор. — Это варан, — выдержке Трэверса мог позавидовать даже Геллерт Грин-де-Вальд. — Лучшая защита — это нападение, верно, Дамблдор? Объяснять магу то, что удержание столь опасного преступника взаперти было для него гораздо важнее чьих-либо «гражданских прав», Торкуил не стал. Альбус явно не казался ему идиотом. — В данном случае Вы нападаете на меня, и мне это не нравится совершенно, — Альбус оправил свой жилет, в свою очередь понимая, что спорить не имеет никакого смысла. В конце концов, любые чары можно обойти, главное — найти верный способ. — У меня есть для этого основания, — бесстрастным взглядом Трэверс прошёлся по чужим рукам и вернулся к лицу. Каждая мелочь была важна. К сожалению, Дамблдор всё же превосходил умом других преступников, которых Трэверс сжимал в стальных тисках правосудия. И тем опаснее был союз Альбуса Дамблдора и Геллерта Грин-де-Вальда. — К тому же… Ваши визиты к нему не слишком-то законны, учитывая, какими путями Вы достали разрешение, мистер Дамблдор. Уголки губ Альбуса не могли не дрогнуть в мимолётной улыбке. — Мистер Трэверс, на моём разрешении стояла печать Министерства, всё законно, — в конце концов, он же не виноват в том, что на некоторых постах работали бюрократы. Он всегда умел убеждать нужных ему людей. Другое дело, что он этого не любил, но это уже детали.  — Вы и закон — вещи несовместимые, Дамблдор. Это я успел понять. Считаете себя выше остальных? Совсем как Грин-де-Вальд. Ваше последнее посещение закончилось дракой. Как это понимать? А он-то уж было подумал, что его допрос окончен. Минутная стрелка на его часах показывала десять минут опоздания. — Из-за меня Геллерт Грин-де-Вальд оказался пойман. Вас удивляет его, скажем так, недовольство? По крайней мере, я не пострадал. — Упиваетесь своим мазохизмом, Альбус? Приходите к старому другу в тюрьму с тем, чтобы он излил на Вас свой гнев? Чего Вы этим добиваетесь? Провоцируете его на очередное убийство? Хотя этот вариант был не так уж и плох. Пострадай Дамблдор от рук Грин-де-Вальда, это стало бы хорошим дополнением к обвинению. Дамблдору ничего не оставалось, кроме как закатить глаза. Спорить с этим человеком было словно переубеждать горного тролля. Пусто и бессмысленно. — Да какое Вам вообще до этого дело, Трэверс? Я не обязан давать ответы на личные вопросы. Геллерт Грин-де-Вальд пойман, он в тюрьме, что Вам ещё нужно? Зачем Вы приходите в эту школу и донимаете меня? Министерству больше нечем заняться? Альбус Дамблдор откровенно раздражал Трэверса. Его манера держаться, манипулирование другими людьми и то, что он ничуть не боялся Закона в его лице. Даже напротив. Многое делал назло ему. Да одно только то, что Альбус не скрывал своей связи с Грин-де-Вальдом, уже отвращало Торкуила! — Если Вы продолжите… — Профессор! Профессор Дамблдор! — в комнату ворвался рыжеволосый старшекурсник, прерывая речь Трэверса, отчего последний явно утратил терпение. — Выйдите вон! — рявкнул на юношу Торкуил, но студент устремил свой умоляющий взгляд в сторону Альбуса. — Это очень срочно, профессор! Мы не справимся без Вас! Там дракон! Пожалуйста! Нам очень нужна Ваша помощь! Мерлин, если ты всё ещё жив и существуешь, хвала тебе. Альбус, не скрывая своего облегчения, поспешил оторвать свою пятую точку от тумбочки. — Извините, Трэверс, я вынужден Вас срочно покинуть. Как Вы видите, дело не терпит отлагательств. На кону здоровье детей и, быть может, их жизни. Заходите ещё. Или не заходите, как Вам будет удобно, главное — предупредите меня в следующий раз. Желательно за недели две. Я постараюсь найти для Вас время в моём ужасно загруженном расписании. Оглушительно хлопнув за собой дверью, Альбус одарил студента сияющей улыбкой. Да он даже забыл про свою головную боль! — Гениальная идея, мистер Уизли, признаюсь, Вы меня очень выручили. Мне бы и в голову не пришло наплести про дракона. Гриффиндорец лишь нервно рассмеялся от нелепости сложившейся ситуации и перевёл тёмный взгляд зелёных глаз на профессора. — Боюсь, это правда. Мы немного практиковались перед Вашим уроком и… ну… это. В общем, в кабинете трансфигурации на самом деле дракон. Мы хотели превратить в него шкаф, но получилось отвратительно. И обратно никак. И он плюётся! То огнём, то вещами. Это просто кошмар! Остальные пытаются его сдержать, чтобы он не вырвался в коридор. Если об этом узнают, то нас точно отчислят. Всех! А он-то уж было подумал, что эта нелепая, но изобретательная выдумка — ничего более, чем просто плод воображения его беспокойного студента и результат небольшой и скромной договорённости между ними на случай несвоевременных визитов… Как же он ошибался!  — Ох, Септимус, профессор Стамп Вас убьёт.  — Я знаю. Но я не хочу умирать! — совершенно искренне улыбаясь — а харизмы юноше было не занимать, — он последовал за преподавателем к кабинету, прикидывая, насколько ещё хватит его однокурсников, чтобы сдерживать дракона. Одна только мысль о том, что обо всём узнает декан, вызывала волну неприятных мурашек. С них снимут просто убийственное количество очков, и они вылетят из Хогвартса, как пробка из бутылки. — Тогда поспешим. Альбус перешёл на бег, перепрыгивая через две ступеньки и ругаясь на лестницу, которая внезапно решила повернуть не туда. Главное было не думать о том, сколько в том самом шкафу находилось уникальнейших ценных вещей! Когда Альбус, наконец, распахнул дверь в аудиторию, перед его глазами предстала не самая лицеприятная картина. Дракон откровенно бесновался, наталкиваясь на сдерживающие заклинания старшекурсников и гонял по аудитории тех, кто толком не успел спрятаться. Некоторые парты были подпалены, другие — сломаны. Да и сами ученики щеголяли кто с ожогами, кто с синяками. Дракон-то вышел знатный, правда, вместо крыльев у него были дверцы от шкафа, да и цвет напоминал скорее дерево, чем обычный окрас благородных гадов. Чудесно. Альбус взирал на всё это безобразие с совершенно непроницаемым выражением лица и явно не торопился помогать своим студентам. Дракон же, заметив новый преинтереснейший объект в своём «замке», попытался было подпалить профессорскую шевелюру, но хлёсткое заклинание смятения мигом переключило зверя на другой предмет для исследований. — Что ж, любопытно. Очень любопытно. Палочка преподавателя затанцевала в его руках, лёгким движением опечатывая двери и образуя в центре кабинета защитный купол приличного диаметра, позволяющий дракону продолжать крушить всё внутри него, но не выходить за пределы. — Я бы на Вашем месте не стал и далее искать убежище позади этой парты, Нотт. И действительно, стоило ему это сказать, как на упавшую набок парту обрушился шквал обгоревшей бумаги и перьев. — Ну что ж, я вижу здесь шестикурсников двух величайших факультетов Хогвартса и, признаться, испытываю жгучее недоумение и стыд. Каким заклинанием мы будем усмирять этот фарс? Мисс Блэк? Темноволосая студентка с явным ожогом на плече взглянула на Альбуса, и в её глазах страх медленно сменялся на активную мыслительную деятельность.  — Ну же! Заклинание первого курса! Дети. Они были напуганы деянием рук своих и в панике совершенно забыли всё, чему их учили. Это могло быть смертельно, окажись они в реальных условиях один на один с подобным. — Р-р-ре… пари… фарго! — неуверенно и запинаясь произнесла она, держась ближе к профессору, который одним своим присутствием вселял уверенность и веру в собственные силы. — Как я мог забыть?! — Септимус, услышав их разговор, хлопнул себя по лбу и подскочил к куполу. Его палочка и палочки пары других учеников в немного топорном витке взлетели вверх, направляемые на скалящегося дракона.  — Репарифарго! Хор нескольких голосов превратил опасную тварь в изрядно потрёпанный шкаф, в который уже вряд ли можно было что-либо положить без опаски, что он развалится на части и рассыпется в щепочки. Септимус приосанился и картинно встал в позу гордого победителя. Этот вид не портил даже полнейший разгром в кабинете. Но самое главное — все были живы, хоть и изрядно потрёпанные да напуганные. Оставалось лишь понадеяться, что у них ещё не скоро появится тяга к экспериментам. За исключением огненноволосого Уизли. С него как с гуся вода. Неугомонный и непредсказуемый. И что мне с вами делать?.. — Так, все серьёзно покалеченные — в больничное крыло. Домашним заданием для вас будет написать три свитка на тему безопасного употребления заклинаний трансфигурации. Громкий, полный страдания дружный студенческий стон. Альбус направился к преподавательскому столу, не обращая внимания на хрустящие под ногами деревянные обломки парт и стульев. — Остальные — возвращаем кабинет в исходное состояние. И пока его студенты (а таковых в кабинете осталось немного) уничтожали следы погрома, Альбус скучающе взирал в окно, обернувшись лишь тогда, когда в аудитории был наведён идеальный порядок. — Нет, эти учебники вам не понадобятся. Непонимающий взгляд нескольких пар глаз. В ответ на это преподаватель лишь взмахнул палочкой, и с ближайшего книжного шкафа к ученикам устремились экземпляры Руководства по трансфигурации для начинающих. — Раз уж мой шестой курс не в силах усмирить зверя своих фантазий, начнём с азов. Страница шестнадцать, Маклагген, читаем вслух. Где-то на пятой минуте монотонного звучания голоса, когда уже все студенты пришли в себя и погрузились в привычное учебное оцепенение, в котором им предстояло продираться сквозь тернии нудной теории, вверх взметнулась рука неугомонного Уизли. — Профессор Дамблдор. Это я виноват. Ошибся в заклинании трансформации, и дракон получился таким. Все остальные просто растерялись, когда он напал. Поэтому никто и не вспомнил о «репарифарго». Оставьте меня после уроков, но зачем так наказывать остальных? — пронзительный взгляд зелёных глаз упрямого Септимуса был прикован к преподавателю.  — Мистер Уизли, я бы с радостью, но, боюсь, у меня уже есть планы на этот вечер, — глаза Альбуса весело смеялись, хотя лицо продолжало оставаться непроницаемым. К сожалению, этими планами был не визит в Нурменгард. Пусть этого и очень хотелось. — Что ж, по крайней мере мы знаем зачинщика, это уже хорошо. Мистер Уизли, Вы думали о том, что случилось бы, если бы Ваше заклинание было успешным? Юноша открыл рот и тут же его закрыл, а по его лицу пробежала рябь понимания. Давно пора… Малолетние дурни. — Мы бы… Мы бы получили живого дракона, — пробормотал Септимус, опуская руку и опадая на свой стул. Разумеется, сейчас он более трезво осознавал последствия своей шалости, но тяга к экспериментам была слишком тяжёлой формой зависимости.  — Что ж, Вы подумаете о возможных последствиях ещё раз после моего урока, мистер Уизли. А пока я всё же хочу, чтобы шестой курс вспомнил азы трансфигурации, я вижу, вы совершенно забыли базовые вещи. Альбус привалился к стоящему позади учительскому столу, вслушиваясь в чужой монотонный голос и доставая из кармана маленького шпиона. Он позволял ему крутиться вокруг своей руки, не давая вернуться на прежнее место. Что ж, у него действительно было занятие на сегодня. Варан оказался на редкость упрямым. И живым. Может, со своим скверным характером вобрал в себя натуру его создателя? Устав крутиться вокруг руки волшебника, магическая тварюга раскрыла пасть и цепко хватанула большой палец Альбуса, не отпуская его. Ученики в это время с трудом скрывали смешки и улыбки, но между тем старательно продолжали конспектировать теорию. Альбус же негромко зашипел, тратя некоторое время на то, чтобы высвободиться из цепкой хватки, и когда ему это удалось, зверушка вернулась на законное место в карман, а сам мужчина поднёс палец к губам, собирая проступившую на ранке кровь. — Планируя масштабную трансфигурацию, не поленитесь потренироваться на чём-то небольшом. Продумайте все детали. Вы должны быть до конца уверены в том, что желаете получить на выходе. Недостаточно знать, что это, допустим, будет дракон. Какого он будет цвета? Будут ли у него шипы? Какого цвета его глаза? Какой длины его когти? Размах крыльев? Он плюётся огнём или ядом? Если вы хотите получить законченную трансформацию, вы должны знать досконально его анатомию. Ваш дядюшка, мистер Уизли, я помню, служил на Румынском драконьем фронте? Узнайте у него анатомическое строение дракона, которого Вы хотели получить, зарисуйте, и на следующем уроке мы попробуем трансфигурировать в него, скажем… — пальцы Альбуса прошлись по столу, подбирая нужную вещь. — Скажем, эту шкатулку. Маленькая деревянная вещица взлетела в воздух, и её увидел весь класс. — А теперь, будьте так добры, проводите мисс Блэк в больничное крыло, мне кажется, её ожог более серьёзен, чем она думает. Урок окончен. Все свободны. Септимус с огромным воодушевлением затолкал учебники в сумку, уже размышляя над тем, каким будет его миниатюрный дракон. И в который раз он думал о том, что Альбус Дамблдор просто потрясающий препод. Да он самый лучший! Другой на его месте как следует отчитал бы нерадивых студентов, снял бы миллион баллов, да отправил бы к директору за наказанием. Профессор же… направил их стремления и любопытство в нужное русло, давая всему этому базу и веру в то, что у них всё получится. Отец говорил, что Дамблдор — великий волшебник. Чего только стоило то, что он победил Грин-де-Вальда! — Пойдём, я провожу тебя, Цедрелла, и прости меня, я так виноват, что ты пострадала, — Уизли склонился к девушке, с теплотой и тайной влюблённостью глядя в её глаза и помогая собрать её сумку. — Боюсь, что тебя только могила исправит, Септимус. Или женитьба. Женский голос был насмешлив, но от этих слов у юноши внезапно пересохло в горле. — Женитьба на тебе? Цедрелла засмеялась, на время даже забывая о том, как болел её ожог, и, поднявшись, направилась к выходу из класса, бросая через плечо: — Скорее уж ты трансфигурируешь шкаф в дракона, чем это. Не мечтай. — Профессор Дамблдор в меня верит! Вот увидишь, я трансфигурирую не только шкаф, но и… даже диван!.. Юноша бросился её догонять, и вскоре топот и гул ученических голосов исчез в коридоре. Варанчик завозился в кармане мага, явно довольный своей выходкой, и как только аудитория опустела, он высунул наружу свою любопытную мордаху. Сложно было угадать, что ещё такого может выкинуть это вхарактерное следящее устройство. — Ты меня укусил. Да, ты. Ещё и перед студентами. Это ни в какие ворота, мистер Трэверс. Я буду требовать с Министерства моральный ущерб за вынужденные травмы. Варан лишь смотрел на профессора с потрясающе умным видом и чуть ли не кивал в такт его словам, но вряд ли хоть на капельку раскаивался в содеянном. Собрав со столов пергаменты с домашней работой, которую он задавал к этому уроку — а точнее то, что от неё осталось после погрома, — Альбус, левитируя свитки перед собой, вернулся в свой кабинет. Расположившись (наконец-таки!) в своём кресле со всем возможным комфортом, он углубился в проверку домашней работы, в то время как варан, по всей видимости, заскучав в тишине, выкарабкался из его кармана и принялся со всей важностью, присущей рептилии, изучать обстановку. Животинка успела пошуршать в каждом уголке кабинета, с диким упрямством залезая везде и всюду, куда можно и нельзя. Но самым занимательным для неё оказался феникс, который спокойно спал на жёрдочке. Пока варан не схватил его за хвост, сосредоточенно начиная его жевать.  — Ты что творишь с моей птицей? Сначала Альбус заторможенно пытался понять, что происходит, а после резво вскочил на ноги, но феникс явно не собирался ждать чужой помощи, приглядываясь то одним, то другим глазом к непонятному существу и примериваясь, чтобы его побольнее клюнуть. — О, нет, нет, нет, нет!.. Щелчок, и огненная вспышка озарила комнату, ослепляя Альбуса на мгновения. Когда же окружающие предметы вновь стали принимать свои очертания, на месте феникса осталась лишь горстка пепла. Жучок исчез? Сломался? Рассеялся?.. С минуту не происходило ничего, потом сероватая масса задвигалась и оттуда выбрался варан, чихая и всем видом выражая негодование. Шпион, вероятно, испытывая стресс, торопливо поспешил к Альбусу и предпочёл вновь скрыться в его надёжном кармане. Паршивец был жив-здоров и даже ни царапины на нём не осталось, в отличие от феникса, которому придётся заново повторять свой цикл, прерванный преждевременно. Похоже, сработали мощнейшие защитные чары. Трэверс, соплохвосты прожги его задницу, постарался. — Ты убил моего Фоукса, — голос Альбуса был скорее ошарашенный, чем рассерженный. — Ну и кто ты после этого? Убийца, мистер Трэверс! Я буду жаловаться на Вас в отдел по контролю популяций магических существ, так и знайте. Руки Альбуса уже скользнули в пепел, бережно подхватывая маленького, едва проклюнувшегося птенчика. Слава Мерлину, он действительно был жив!.. Сердце Альбуса, казалось, готово было сгореть и развеяться пеплом вместе с ним от одной только мысли о том, что Фоукс мог не переродиться. — Ты ж мой маленький герой… Как заботиться о птенцах? Он никогда этого ещё не делал и поэтому, вернувшись к столу, застрочил письмо Скамандеру, очень надеясь на скорый ответ. И он не заставил себя ждать. Как только сова была отправлена, прошёл всего час или около того, как на стол профессора упал неприглядный свиток. Потрёпанный и грязный, словно пожёванный кем-то пергамент явственно говорил о том, что магозоолог торопился и был застигнут врасплох посреди рабочего процесса, но, тем не менее, постарался ответить максимально быстро. «Профессор Дамблдор, птенцу феникса в первые дни его нового цикла нужна особая температура. Не меньше шестидесяти пяти градусов, а также Ваше повышенное внимание и любовь. Птенцы очень чутко реагируют на это. Ещё ему нужен особенный жидкий корм. Приготовить его не так сложно. Ниже приведу рецепт. Я сейчас не в Лондоне. Но постараюсь заехать к Вам в ближайшие дни и проверить состояние юного феникса. Как Вы его назвали? С уважением, Ньют». Его перо скользнуло в чернила и тут же опустилось на чистый лист пергамента, торопливо выводя косые фразы. «Его имя — Фоукс, мистер Скамандер. И я буду очень — повторю, очень! — ждать Вас у себя. P.S. Если Вы сможете прийти в пятницу, это будет чудесно. P.P.S. Если Вы не сможете, всё равно приходите. А.Д». Со вздохом Альбус откинулся на спинку стула, практически машинально наколдовывая Фениксу особое тёплое гнёздышко. Какое-то время у него заняло приготовление корма, ещё немного — очистка пушистых пёрышек. Когда Фоукс, наконец, был устроен со всем комфортом, накормлен и мирно задремал, Альбус принялся за жучок, со всей свойственной ему осторожностью пробуя наложенные на него защитные чары, которые любезно испытал на себе его феникс. Главное было не взорвать себя, остальное — нюансы. Несколько часов прошли безуспешно. Когда он, наконец, вернулся к проверке домашней работы, понадобилось зажечь ещё пару свечей, так как в кабинете становилось темно, как в закрытой коробке. Прослушка не шла у него из головы, мешая сосредоточиться на чьём-то неразборчивом почерке. Исправив пару ошибок, Альбус отложил листок, внезапно понимая, что вряд ли способен объективно проверить ещё хотя бы одну работу. Длинные пальцы скользнули в густую шевелюру, а очки-половинки свесились, грозясь сползти с носа на стол. Что ему было делать?.. Эта головоломка займёт у него не один день, если он, в принципе, сможет с ней справиться. Понимание того, что в любой момент времени Трэверс мог подслушать, что он говорит и что происходит вокруг него, радости не прибавляло. Заявляться с жучком в Нурменгард и подставлять Грин-де-Вальда было делом высокоморальным, но эту мораль откровенно хотелось послать куда подальше. Если его не будет несколько недель, что подумает Геллерт? Что он бросил его, решив забыть, как страшный сон, накануне первого заседания? Столько лет прошло, а расстояние между ними внезапно резало ножом, словно семнадцатилетнего. Думай. Давай. Подумай ещё. Сняв с носа очки, мужчина отбросил их на свитки и устало потёр глаза. В голове было пусто, как в старом заброшенном котле. Если бы только Геллерт умел понимать мысли по его глазам, как делал это Альбус, читать их, словно с пергамента, всё было бы гораздо… проще. Пальцы мужчины застыли над чистым листком пергамента, в то время как его голову озарила идея. Которую оставалось лишь претворить в жизнь. Вряд ли у него конфискуют чистый, ничем не примечательный свиток, так ведь?..