Тюрьма поневоле

Карета мерно покачивалась, уносимая упряжкой фестралов сквозь кристально-ясную морозную ночь. Пара авроров, сидящих напротив, крепко держали волшебные палочки в руках, а Торкуил Трэверс собственной персоной не прекращал буравить его взглядом. Какое-то время Геллерт Грин-де-Вальд, скрывающийся под личиной Альбуса Дамблдора, невозмутимо смотрел на него в ответ своими льдисто-голубыми глазами, но это наскучило ему довольно быстро, поэтому спустя несколько минут он перевёл взгляд на окно, жадно ловя проносившиеся там виды свободы. Было во всём этом ощущение какого-то дежавю, того самого, что заставляло мурашки бежать по коже без причины и следствия. Он не будет сильно удивлён, если эта министерская «повозка» превратится в кошмар и начнёт преследовать его по ночам, досаждая до глубокой старости. Ощущение того, что он наконец покинул свою тюрьму, было таким хрупким и, казалось, вот-вот рассыплется на куски, потому как они вновь возвращались туда. И чем ближе их карета подлетала к Нурменгарду, тем сложнее Геллерту давался контроль над собственными эмоциями. Казалось, что с минуты на минуту авроры передумают и направят свои палочки на него, а Торкуил Трэверс рассмеётся не своим голосом и скажет, что всё это розыгрыш и все давно в курсе, кто он такой. Окончательно впасть в нервозность не давала только близость Альбуса, погружённого в сон вполне элементарным заклинанием дремоты. Судя по удивлённо-недоумённым лицам авроров, неизменно применявших к нему оглушающее, такая идея им в голову даже не приходила. И каким только образом Трэверс проводит подбор персонала? Геллерт скосил взгляд на великого светлого волшебника, по катастрофическому стечению обстоятельств оказавшемуся в его облике, и осторожно провёл ладонью по светлым взлохмаченным волосам, пропуская жёсткие прядки между пальцами. В процессе тряского полёта голова Альбуса оказалась на его плече, и он столь естественным образом привалился к нему, что Геллерт не собирался менять этого даже под весьма недвусмысленными взглядами главы Аврората. Кисти Альбуса были тщательным образом перебинтованы и — только авроры ведают зачем — плотно скреплены путами. Будто бы в таком положении он был способен на кого-то напасть. Это злило и раздражало одновременно. Как же, должно быть, они его боялись, что даже в таком весьма потрёпанном состоянии потрудились связать. На сломанном плече покоилась плотная повязка, наложенная Трэверсом самолично и крепко фиксирующая покалеченные кости в одном положении. Надо было признать, что мастерства Торкуилу было не занимать, сам бы он вряд ли смог так качественно сотворить нечто подобное. С другой стороны, с его способностями это бы и не понадобилось. Как же это было иронично — обладать даром целителя и не иметь права применить его по назначению. Эти муки в скором времени свели бы его с ума, если бы только он не убедил себя, что сделал в этой патовой ситуации всё, что мог, и даже больше. А пальцы… заживут. Главное, что жив будешь ты, Альбус. Словно проследив направление его мыслей, Трэверс подал голос. — Вы же понимаете, что вряд ли кто-либо согласится его лечить? Даже не так… Вряд ли кому-то позволят его вылечить. Я, конечно же, отправлю запрос в больницу Святого Мунго и сделаю всё от меня зависящее, но на Вашем месте я бы не надеялся на положительное решение главного целителя. Измученный волшебник завозился на его плече, словно разбуженный голосами, заставив авроров опасливо напрячься и переглянуться между собой. Это прямо-таки не могло не импонировать, несмотря на то, в чьём облике он сейчас находился. Одно дело — догадываться, совершенно другое —  видеть промелькнувший по чужим лицам испуг наяву. Пальцы Геллерта точно невзначай накрыли чужое плечо и чуть сжали, а целебная магия мягко и ненавязчиво потекла в волшебника, помогая ему вновь забыться тяжёлым сном. — Знаете… Трэверс, — Геллерт не торопился цедить слова. — Не то чтобы я сильно расстроился… Это было даже к лучшему. У них будет больше времени, чтобы провернуть наспех придуманный полубезумный план, это не могло не обнадёживать. Взгляд Торкуила был полон скепсиса, но Геллерт лишь осклабился в ответ, не имея никакого желания продолжать этот разговор, и вновь уставился в окно. Длинный палец коснулся чуть запотевшего стекла и провёл по нему дорожку. Грин-де-Вальд на секунду замер, разглядывая свою руку, а спустя секунду нарисовал ниже небольшой кружок. — Так что, Вы говорили, там произошло? Судя по всему, его молчание действовало Трэверсу на нервы. Оправдать его словоохотливость как-то иначе решительно не получалось. В конце концов, он ведь всё это ему уже рассказывал. — Как я понял, его похитили и собирались убить, — Геллерт не спешил отрываться от заинтересовавшего его окна. — Не слишком-то хорошо Министерство за ним следит, не находите? Увели преступника прямо у Вас из-под носа. А Вы и ни в зуб ногой. Были… Где Вы там были, напомните мне? А, точно, на матче. Отвлечённые несуществующей Виндой Розье, — карету резко тряхнуло, и палец со скрипом ушёл вниз: вместо треугольника получилось чёрт знает что. — Я нашёл его уже таким. Из окна показались узнаваемые даже в темноте пики, заставившие голос Геллерта сбиться, а самого волшебника торопливо закончить. — Это он Вам сказал? — шутка, прозвучавшая из уст Трэверса, конечно, была так себе, но мужчина никак не смог удержать её на языке. Россказни Дамблдора уже не в первый раз казались ему шитыми белыми нитками, однако эта ситуация была из ряда вон… — И? Куда же делись эти загадочные мстители? Замёрзли и разошлись по домам? Почему они оставили его так, а не убили сразу? — Испугались, когда появился я. Вполне вероятно, что, приди я минутой позже, Вам бы уже некого было предавать суду. Геллерт посмотрел исподлобья в сторону Трэверса, который в этот момент весьма выразительно хмыкнул. Министерская рептилия, чтоб тебя…  — Я мог убить его. А мог позволить ему сбежать, — короткая пауза, в течение которой губы Геллерта неприятно изогнулись. Альбус, Альбус, почему ты не смог сделать это для меня?.. Непостижимый рыжеволосый маг. — Я мог совершить ещё невесть чего, я, право, не обладаю Вашей фантазией, Трэверс, и не могу даже вообразить, какие ещё преступления против магического сообщества Вы желаете мне приписать. Я не сделал ничего. Я передал этого преступника в Ваши руки. И я более не желаю навещать его в тюрьме. От изумления брови Трэверса скользнули вверх. Видеть такое выражение на лице главы Аврората, должно быть, не доводилось ещё никому. Судя по всему, последняя реплика лишила назойливого аврора дара речи, чем было бы просто кощунственно не воспользоваться.  — И избавьте меня от своего шпиона.  — Мистер Дамблдор…  — Мистер Трэверс!.. Всё. Хватит! Мне надоела эта постоянная слежка, у меня, между прочим, есть личная жизнь, вмешиваться в которую Вы не имеете никакого права. Геллерт торопливо скользнул пальцами в карман и принялся рыться в нём, пытаясь обнаружить там юркое подслушивающее существо, но никак не мог его нащупать. Носовой платок, пуговица, пара сиклей… Вещицы были безжалостно вытащены на свет, и Грин-де-Вальд обнаружил, что карман совершенно пуст. — Ну?.. И чего Вы замерли? Торкуил выжидающе уставился на него. Несмотря на то, что в словах Дамблдора была толика здравого смысла, это не отменяло инстинктивного желания запереть и его тоже. Очень уж складно всё звучало из его уст, это не могло не вызывать определённые сомнения, особенно в человеке, который был подозрителен по натуре. — Ваш ящер. Его нет, — Геллерт принялся изумлённо хлопать себя по карманам. Безрезультатно: рептилия, казалось, растворилась в воздухе. Куда она могла деться, и главное —  как он мог её упустить? Не то чтобы это было проблемой, но вот как обосновать пропажу перед главой Аврората?.. — То есть, Вы хотите сказать, что… — Торкуил запнулся, удерживая на языке крайне нецензурное слово, однако спустя мгновение овладел собой. — «Обронили» мой артефакт? Он не мог… Вот так вот взять и исчезнуть! Голос Трэверса на секунду повысился и тут же утих. Немыслимо! Столько лет служивший верой и правдой шпион, и потерян! — Он вёл себя крайне странно в последнее время, — будто в оправдание себе произнёс Грин-де-Вальд, удерживая дурацкий смешок, грозивший вот-вот вырваться из его губ. — Поищите ещё! Вы точно везде посмотрели? Быть может, он затерялся в складках одежды? — Ваш артефакт, вот и ищите. Призовите его, я не знаю, — Геллерт раздражённо повёл плечом и после вновь замер, ощутив, как сбилось дыхание его спящего друга. Альбус на его плече вновь шумно вздохнул и завозился, пресекая любые попытки пошевелиться на корню. Нет уж, лезть вновь в карманы он точно не собирался. Вместо этого его ладонь скользнула по чужому неповреждённому плечу в лёгких, убаюкивающих поглаживаниях. — Я не могу его призвать! Это мощный артефакт, его нельзя просто так взять и… Кто-кто, а Вы, Дамблдор, должны знать о таких вещах, — Торкуил возмущённо выдохнул. Потерять его варана, столько долгих лет безотказно служившего ему. Бесценный, редкий артефакт… Невероятно! И что мешало ему взять и обыскать этого волшебника? Да ничего! Вместо этого Трэверс сложил руки на груди и уставился в столь заинтересовавшее Дамблдора окно. Нахлынувшее на него раздражение достаточно быстро сменил здравый смысл. Остывал Торкуил так же стремительно, как и заводился. Трезвый ум думал гораздо продуктивнее разгорячённого. Вряд ли Альбус Дамблдор стал бы прятать артефакт от него. Волшебник с первого дня отчаянно желал избавиться от прослушки, это было бы крайне нелогично. — Вы что-то сделали с ним, а теперь делаете вид, что ни при чём. Он перестал прослушиваться вскоре после того, как Вы покинули мой кабинет. Следящие чары ещё работали, но вот остальное… Острый взгляд его блёклых глаз вернулся к Дамблдору. — Скажите, как Вы сами оказались там? Вы… «Обезвредили» мой артефакт заранее, значит, не хотели быть подслушанным. Почему, Дамблдор? Геллерт на мгновение прикрыл глаза, переваривая полученную информацию и буквально чувствуя, как проваливается в тщательно расставленные главой Аврората силки. Альбус, ты и в самом деле нашёл способ нейтрализовать следящий артефакт? Браво, мой друг, браво. Ты пошёл туда, не имея даже страховки. Не обезвредь ты варана, нас нашёл бы Торкуил, причём очень скоро, а мой план провалился бы, так и не начавшись… Видит Мерлин, я бы даже похлопал, не будь у меня заняты руки. Единственный минус во всей твоей затее в том, что выкручиваться из неё придётся теперь мне. Геллерт крайне выразительно смотрел на мирно спящего Альбуса, заварившего невероятную кашу, которую, судя по плотно сомкнутым векам, и не собирался расхлёбывать. Ему невероятно не везло, или всё же везло невероятно? Вместо того, чтобы наслаждаться свободой, попивая отменный кофе где-нибудь на берегу солнечной Италии, он всё ещё был вынужден трястись и мёрзнуть здесь, участвуя в этом дурацком допросе. — Я и пальцем не тронул Ваш артефакт, Торкуил Трэверс. И с огромным удовольствием вернул бы его Вам. Мне нечего от Вас скрывать, — взгляд его глаз вернулся к аврору. — Неужели Вам мало того, что я обнаружил беглого преступника? Что я схватил его и передал Вам прежде, чем это дело предали бы огласке? Я сделал это для Министерства уже второй раз, Торкуил! И, поверьте, я не буду испытывать муки совести, если донесу о произошедшем прессе, — Геллерт достаточно жёстко чеканил каждое слово, глядя на мужчину в упор. Быть может, просто убить его? Сколько секунд это займёт? Аврор явно не ожидает такого от Альбуса, а эти двое, сидящие по сторонам, вряд ли успеют среагировать сразу. — Как и я… — брови Трэверса взлетели вверх, а губы сжались в тонкую линию. — Только дайте мне повод, и я расскажу прессе всё о Вашей связи с этим преступником. Но мы же договорились сотрудничать, ведь так, мистер Дамблдор?.. Если слова Геллерта были подобны фехтовальному уколу, то это — удар под дых. Альбус, твою же хвосторогу налево?! Что ты там заключил с Трэверсом?! Какое ещё соглашение?! И какого *** этот выродок в курсе всего? Ах, прослушка. Стоило догадаться, хотя в этом, признаюсь, я сам виноват. И до чего же длинный был у нас день. — Вынужден признаться, я Вас недооценил, Дамблдор… Похитить преступника из самой охраняемой тюрьмы в мире и сделать с ним это, а после, не моргнув и глазом, вернуть обратно… Вы так сильно его ненавидите? Отрицать? Парировать? Геллерт откинул голову на подголовник и расчётливо посмотрел на аврора, прикидывая потенциальные шансы отвязаться от этого аллигатора. Да и был ли в этом какой-то смысл для него лично? Нет, не было. Так зачем?.. — Да какая Вам разница? Он здесь. Целый. Почти невредимый. И вскоре окажется вновь в тюрьме. А поскольку у Вас нет никаких доказательств, я считаю наш разговор бессмысленным. Я лишь хочу спокойной жизни. Без Вас и Министерства Магии в ней. Альбус Дамблдор наконец-таки перестал юлить. Это можно было даже назвать персональным достижением, только вот вряд ли Вы впишите такое в своё личное дело, правда ведь, Трэверс? — Мы оба с Вами знаем, что достать доказательства мне не составит труда. Обычное «Приори Инкантатем», и Ваша палочка выдаст мне все Ваши секреты, мистер Дамблдор. Вопрос только в том, захочу ли я их использовать против Вас. — Прошу, — палочка из остролиста без лишних слов оказалась в его руках, и Геллерт торопливо протянул её Трэверсу, насмешливо глядя в его глаза. — Кроме защитных и обезоруживающих заклинаний Вы ничего не обнаружите. Я чист как слеза. После этого Вы оставите меня в покое?.. — Хотите взять меня на слабо? Думаете, я откажусь. Что ж… — Торкуил расслабленно откинулся на мягкую спинку сиденья, не прекращая сверлить мужчину взглядом. — Давайте сами. Вы же знаете заклинание. Вперёд… Ну и хватка же у Вас, Торкуил, как только Альбус выносил общение с Вами? — Приори Инкантатем! Изящный пас рукой, и заклинания потекли из палочки, подталкивая одно другое и взрываясь в ворохе золотистых искр. Предвкушение на лице Торкуила сменилось непониманием, которое плавно перетекло в глубокое обескураживающее разочарование. Геллерту стоило огромных усилий сдерживаться, чтобы не улыбнуться, наблюдая за чужой магией. Заклинания многое могли сказать о волшебнике, а сейчас он словно подсматривал в замочную скважину за другом, спавшим на его плече. Это было так странно, так… интимно. Что-то дрогнуло в глубине его души, и перед глазами отчётливо расцвёл образ Альбуса, готовящего утренний кофе, чёрный, крепкий, как и связь, протянувшаяся между ними на мили. Виртуозно владеющий бытовой магией Альбус, в небрежно расстёгнутой рубашке, мурлыкающий что-то себе под нос… Утро, разделённое на двоих. Тёплое. Светлое. Напоенное счастьем, о котором не говорят, и любовью, которую не показывают. Утро, в котором не было ни войны, ни ненависти. Должно быть, заклинание для взбивания молочной пенки стало для Трэверса последней каплей. Кофейная чашечка заплясала прямо под носом, и аврор торопливо поднял руку, отрывая от неё досадливый взгляд. — Достаточно. Я видел достаточно. Шумный тяжёлый вздох. Трэверсу было до отчаянья тошно. Ему совершенно нечего было предъявить Дамблдору, и в то же время в извергнутых его палочкой иллюзиях чего-то решительно не хватало. Не на метле же он сюда прилетел, в конце концов! Ни заклинания портала, ни поискового, ничего! Если только всё это не было спланировано глубоко заранее. Для причинения вреда не обязательна палочка, достаточно какого-то предмета, зелья или артефакта. — Я обыщу Вас, когда мы приземлимся. И тогда Вы можете быть свободны. — Вы не имеете права обыскивать меня, мистер Трэверс. Может, ещё разденете и разберёте всю мою одежду на волокна? Вам мало того, что я для Вас сделал? В чём незаконном Вы подозреваете меня на этот раз? — почти рычаще произнёс Геллерт в ответ, а после замолчал, чувствуя толчок кареты, оповещающий о том, что они прибыли на место. Трэверсу на секунду показалось, что этот человек не был способен разозлить его сильнее, однако у того получилось. Какой, однако, ужасающий талант. — Я глава Аврората, чёрт побери, я имею право обыскивать кого угодно, Дамблдор, да хоть самого Министра Магии, если от этого будет зависеть безопасность магического сообщества! Но сейчас им явно не до того, чтобы спорить, тем более при подчинённых. Дверь кареты открылась, впуская в неё прохладный ночной ветерок. — Марли, Рэнделл, выносите мистера Грин-де-Вальда, ему давно пора вернуться в свою тюрьму. Трэверс буквально рявкнул на своих подчинённых, торопливо покидая карету и устремляясь в прохладную горную ночь, концентрируясь только на том, как бы не свернуть кое-кому шею, и не видя опасный предостерегающий блеск холодных голубых глаз, направленных ему в спину. Безжизненное тело друга взлетело в воздух, оставляя после себя пустоту, и замерло в дверном проёме в неумелых, неаккуратных попытках левитировать меж раскрытых створок дверей. Геллерт с минуту созерцал сие безобразие, с трудом сдерживая себя от гнева. Вдох, выдох, и волшебник оттеснил в сторону Рэнделла, направляя на Альбуса палочку и сотворяя облегчающее заклинание.  — Я сам с этим разберусь, — процедив слова сквозь зубы, Геллерт подхватил лёгкого, словно перо, волшебника на руки и направился к замку, не собираясь даже вслушиваться в какие-либо возражения. Посещение Нурменгарда явно не входило в его планы. Что ж, видимо, придётся потерпеть. Несколько метров по хрустящему снегу, и его путь преградил аврор, не поспешивший уйти с дороги даже под весьма выразительным тяжёлым взглядом. — Ваша палочка, сэр. — Серьёзно? Не предложишь его подержать? — Геллерт бросил взгляд на ношу в своих руках и снова посмотрел на аврора. — Таковы правила. Они одинаковы для всех… — Я поймал беглого преступника, может, ещё и обыщите меня? Нет? Вот и не мешайте мне, — с долей раздражения в голосе отозвался Геллерт, отталкивая аврора плечом, а после пинком толкая массивную деревянную дверь, которая и не думала поддаваться. — Но… Но сэр! Как же досмотр, сэр!.. Ошарашенный аврор явно не знал, куда податься. Применить к Альбусу Дамблдору какое-то заклинание?.. Остановить его?.. — Оставьте, Уэсли, пусть идёт. Трэверс сделал взмах рукой и остановился недалеко от входа в тюрьму, наблюдая, как перед Дамблдором открывается дверь, и провожая его спину взглядом. Быть может, это было малодушие с его стороны, но он так чертовски устал и не горел совершенно никаким желанием следовать за Альбусом. В конце концов, не сбежит же он из Нурменгарда. — У Вас пятнадцать минут, Дамблдор. Я жду Вас здесь. Громко крикнув закрывающейся двери, Трэверс чуть скрипнул зубами. Магические замки с тихим шелестом закрылись за спиной Грин-де-Вальда, отрезая его от остального мира. Что же… Опять заперт в Нурменгарде. Ничего не меняется. Это ощущение склизкого холода, мигом пробравшегося, казалось бы, под самую кожу, и паника, с трудом поддающаяся контролю. Хотелось бежать отсюда как можно быстрее, не оглядываясь ни на что… Вместо этого Геллерт ускорил шаг, направляясь знакомыми коридорами в сторону спальни и совершая медитативные вдохи и выдохи, призванные успокоить и без того растревоженный разум. Должен же этот день когда-нибудь закончиться? *** Пробуждение было странным. В голове стояла вязкая муть, а просыпаться не хотелось совершенно. Это был мучительный, по-ужасающему дурацкий сон. Альбус завозился на постели и тихо, жалобно вздохнул, поворачиваясь на бок и пытаясь подгрести к себе подушку. Боль, пронзившая его тело, была острой и назойливой, она заставила мужчину сипло вздохнуть и практически захныкать. Разномастные глаза распахнулись, непонимающе вглядываясь в потолок, а после мутно скользнули к чужому лицу. В его взгляде отразилось болезненное непонимание, а губы изогнулись, исторгая что-то нечленораздельное. Геллерт, снявший заклинание дремоты и где-то с минуту ожидания оцепенело сминавший в пальцах ткань балдахина, убрал бузиную палочку в рукав и торопливо подался к нему. Чуть тёплая ладонь накрыла чужие губы, и мужчина настойчиво качнул головой. — Не стоит. Тебе нужно отдохнуть. Побудешь некоторое время здесь. Насладишься местными видами. А твоя совесть будет чиста, ты в любом случае ничем бы мне не помог, — холодные пальцы осторожно проскользили по острой скуле. Смотреть на друга было невыносимо. Он не мог задержаться надолго, и в то же время не мог просто взять и уйти. Тем не менее, Грин-де-Вальд всё же выпрямился, собираясь поскорее покинуть это место. Геллерт… Геллерт!.. Геллерт! Его имя пойманной птицей забилось в голове, заставив Альбуса резко приподняться и тут же упасть на подушки от очередной резкой, пронзительной вспышки боли. Руки взлетели вверх, беспомощно проскользив по чужой мантии в невозможности зацепиться. Альбус протестующе зашипел и попытался ухватиться снова, несмотря на муки в перебинтованных конечностях. Этого Геллерт выдержать не мог, и, чуть помедлив, он подхватил его ладонь и опустился рядом на кровать, осторожно поглаживая его сломанные пальцы и импульсами своей магии облегчая страдания. Альбус дёрнулся, почувствовав его касание, и тяжело задышал, с опаской вжимаясь в подушки и неотрывно глядя в его лицо. Недолгая пауза, и дыхание мужчины стало чуть легче. Где он был? Это явно не Хогвартс. Нурменгард? Я не хочу в Нурменгард! — Ты же понимаешь, что мне нужно уйти? Взгляд панически заметался по стенам, и Альбус, убедившись в своих предположениях, порывисто замотал головой, вновь поднимая глаза на Грин-де-Вальда. Он так не хотел его видеть и в то же время желал, чтобы он не уходил. Геллерт молчаливо склонился к нему, медленно скользя едва тёплыми губами по его щеке. Ох, нет. Нет. Альбус знал такие поцелуи и это до боли знакомое выражение чужого лица. Не нужно было быть легиллиментом, чтобы его разгадать. Касание чужих губ оказалось таким непривычным, ровно как и ворох рыжих волос, на секунду упавших на его лицо. Геллерт прощался, а он решительно не мог… Не хотел… Меньше всего Грин-де-Вальд желал оставлять Альбуса здесь одного, но, с другой стороны, именно это его друг и проделывал с ним ранее. Именно он обрёк его на вечное томление в этих стенах, осудил на вечную не-жизнь, на жалкое существование. Он не должен был испытывать эти обжигающие муки совести, только не после всего того, что с ним случилось. Какие же невероятно противоречивые эмоции ты вызываешь во мне, Альбус. От сожаления до обиды и нежности. Пожалуй, тёмный маг чувствовал своего друга сильнее, чем хотел бы этого. Чужое отчаяние было столь ощутимым, невыносимым и мучительным. Поэтому Геллерт торопливо поднялся с кровати и направился к двери, понимая, что ещё минута — и случится то, с чем он справиться попросту не сможет. Увидев в глазах его друга ненависть или же, напротив, искреннюю мольбу, он сломается, как сахарный тростник. Должно быть, никто ещё не торопился на встречу к главе Аврората так, как он. Словно на свидание к возлюбленной, по-другому и не назвать. Двери замка не заклинило. Никто на него не напал, никто не спешил помещать его в камеру. Он покинул Нурменгард сам, на своих двоих, и ни одна живая душа не подумала ему помешать. — Давайте уже покончим с этим. Я слишком устал и хочу домой, — привалившись спиной к замковой стене, Геллерт обхватил ладонями предплечья, зябко ёжась не пойми от чего. Пожалуй, даже его безграничная выдержка подходила к концу. Торкуил бросил взгляд на часы и изумлённо вскинул брови в ответ, отмечая его удивительную пунктуальность. — А я уж было подумал, что мне придётся за Вами идти. Что же, хорошо… Поднимите руки, пожалуйста… Элегантный взмах палочкой, и все вещи, которые только могли быть в карманах одежд Альбуса Дамблдора, вылетели из них и закружились в воздухе, позволяя быть осмотренными. Несколько монет, носовой платок, напальчник, старый потрёпанный билет Хогвартс-Экспресс, сложенная раз в шестнадцать схема для вязания, изящная серебряная зажигалка… Торкуил поймал диковинный предмет и покрутил его в руках. — Не знал, что Вы курите. Я тоже не знал, уж поверьте. Геллерт неопределённо пожал плечами. Как только унизительный досмотр был закончен, он поспешил вернуть предметы в карманы, тщательнейшим образом раскладывая их туда, где они должны были быть, и после направился в ту сторону, где находился портал. — Я попросил организовать Вам портал до Хогвартса… — произнёс Трэверс в его удаляющуюся спину и уже чуть тише продолжил. — Чтобы Вы наверняка оказались там, где нужно.