***
На этот раз она даже не удивилась, заметив прочную решетку забора, закрывающую ей путь из города. Линдси- и Нили-стрит действительно выходили на шоссе, и, как и опасалась Фриск, были перекрыты. Через перекресток Мэнсон- и Саул-стрит тоже не пройти — помешало невесть откуда взявшееся дорожное перекрытие, за которым виднелся очередной обрыв. Если раньше Фриск не была уверена, то теперь могла сказать, что Сайлент Хилл явно не хочет отпускать ее прочь. Странно. Она все чаще думает о том, есть ли у этого города своя собственная, злая воля. На пути к Нейтан-авеню встало еще одно препятствие. Единственной не перекрытой дорогой туда оказалась маленькая каменная аллея, которая отделялась от Мэнсон-стрит, бежала за многоквартирное здание и вела в парк. Она выглядела гораздо более дружелюбно, чем та, в которой Фриск застряла в прошлый раз. Старые, выщербленные стены покрыты яркими рисунками, рядом — детская площадка и россыпь старых каменных крылечек, ведущих в подъезды. Дорогу в парк Роузвотер украшала кирпичная арка, закрытая уже знакомым металлическим забором. Однако этот забор зачем-то завесили плотной, серой тканью, — так, что другую сторону улицы не было видно. В центре стояла дверь, а над ней, по ткани полукругом бежали яркие красные буквы:Раненый зверь прячется в тихих глубинах. Его сны порождают чудовищ. Дверь, что ведет в его кошмары Откроется с наступлением ночи.
Ржавая дверь ужасно скрипела, однако не поддалась на все потуги ее открыть. Фриск обреченно вздохнула и вытащила свою карту — количество крестов на ней заметно увеличилось. Немного подумав, она не стала перечеркивать аллею, а провела на ней толстую ровную линию. Здесь написано, что дверь откроется, так что… возможно, у нее будет шанс попасть в парк. Теперь остался лишь один вариант — бар «У Нили», на который девочка не возлагала больших надежд. Во всем этом городе-призраке ей удалось встретить лишь одного человека, хотя Фриск уже обошла большую часть Саус-Вейла. Каков шанс, что именно этот бар будет исключением? Внезапно Тоби, обнюхивавший землю у арки, залаял и сорвался с места. Белым шаром он пронесся мимо растерянной девочки и исчез в маслянистом покрове тумана. Наспех засунув карту в карман куртки, Фриск помчалась за ним. Снова дворы и уютные крылечки, подъезд многоквартирного здания «Блю Крик», решетчатый забор, перекрывающий Мэнсон-стрит. Куда мог запропаститься этот надоедливый пес? Он не был самым надежным приятелем, и все же Фриск не хотела терять его компанию. Без него бесцельное хождение в тихом и туманном городе становилось в разы страшнее. Выбежав на Катц-стрит и не найдя пса, девочка поднесла пальцы к губам и коротко свистнула, — других способов позвать Тоби у нее не было. Пес не ответил, а его лай поглотила царящая здесь тишина. Нервно вздрогнув, Фриск пошла шагом, тяжело дыша и иногда снова присвистывая. Улица тянулась вперед, и только погодя, девочка поняла, что это место ей знакомо. Так и есть, — проверив карту и осмотревшись вокруг, она нашла глазами вход в здание апартаментов «Вудсайд». Фриск поежилась. Затем ускорила шаг. Находиться здесь не хотелось. Хруст ее шагов звучно отдавался в ушах. Единственным, кто мог бы ее развлечь, был Тоби, но чертов пес так не вовремя убежал. Сейчас, бродя по улицам, дрожа и сгорбившись от страха, она поняла, что именно так пугало ее в тишине Сайлент Хилла. Даже лежа в кровати ночью, она могла слышать хоть какие-то звуки. Мерное дыхание спящих соседок по комнате. Отдаленный шорох тряпок уборщицы, заканчивающей свою смену. Слабый грохот кухарки, моющей тарелки на кухне. Обыденные звуки жизни, такие тихие и привычные, что мозг просто привык не замечать их. Сайлент Хилл был начисто лишен этих звуков, как и жизни вообще. Любой шум, который нарушал абсолютную тишину этого места, казался совершенно неестественным. Она остановилась на перекрестке, заметив ресторан «Лаки Джейд», и решила проверить карту. Но через секунду поняла — что-то не так. Сердце пропустило удар и ухнуло куда-то в ноги. Звук ее шагов не остановился вместе с ней. Обернуться она не успела. Затылок свело тупой болью, под глазами вспыхнули темные пятна и белые звезды. Ноги подогнулись, и она бы упала прямо лицом на асфальт, если бы кто-то не подхватил ее за талию. От неожиданности и испуга девочка застыла и обмякла как кукла, позволив знакомым рукам медленно опустить ее на землю. Чара подумала, что жертва потеряла сознание, а потому не спешила, убрала кинжал в ножны, закрепленные ремнями на ноге. Когда женщина попыталась поднять ее на ноги, пришедшая в себя Фриск резко дернулась — и ударила ее затылком в лицо. Голова отозвалась новой порцией боли, туман в глазах рассыпался черными точками. Девочка вырвалась из ослабевших рук, почти вслепую нащупала упавшую палку. Отошла, поднялась на полусогнутые ноги и подняла оружие. Она даже не целилась. Женщина, не теряя ни секунды, набросилась на нее, потянулась к лицу, к шее — и Фриск ударила. Палка влетела плашмя прямо в живот Чары. Женщина хрипло выдохнула, согнулась пополам и осела на колени. Словно напуганный котенок, Фриск отпрыгнула и ударила еще раз. Целилась по голове, но тупой конец палки разве что задел Чару по плечу, не причинив особого вреда. Отчаянная и напуганная, мало что соображающая, но решительная, Фриск ударила в третий раз. Ее попытки сражаться прервало раздраженное рычание Чары. Женщина перехватила летящую в нее деревяшку и вырвала ее из рук девочки. На этом смелость Фриск закончилась, и девочка с визгом бросилась бежать. Заметив металлическую калитку, девочка ворвалась во внутренний двор и захлопнула ее на задвижку. Судорожно выдохнув, она попятилась. Вскоре из тумана выскользнул силуэт Чары. Пошатываясь, женщина упала на решетку, вцепилась в нее руками, та скрипела, но не поддалась. — Какая же ты… невежливая юная леди, — прошелестела она между тяжелыми, хриплыми вздохами. — Никакого уважения к старшим… Из ее носа свободно текла кровь, ручейком сбегала по опухшим губам и подбородку. Когда-то уложенные волосы лежали теперь в полном беспорядке. Да и наспех подвязанный, помятый подол робы над старыми джинсами вовсе не придавал ей привычного блеска ухоженности. Только раскосые глаза блестят тревожно, отчаянно, болезненно, — в них не было ярости, которой бы ожидала Фриск, только смятение и даже страх… но страх чего? Чара опустила голову, словно задумавшись. Затем посмотрела на девочку с новым, странно нездоровым огнем во взгляде. — Почему же Она выбрала тебя? Неужели не я служила Ей все эти годы? Я любила Ее, я молилась Ей, я выполняла Ее приказы… и Она все равно бросила меня. Оставила беззащитной перед этим кошмаром. Не приняла последний дар, не сняла проклятье, — в раздражении женщина сомкнула зубы со скрежетом, снова набросилась на решетку забора. Калитка заскрипела. Фриск попятилась еще дальше. — Что же в тебе такого особенного? Почему ты? Почему сейчас?! Ее отчаянный крик эхом пронесся по пустым улицам. Девочка продолжала молчать и испуганно жаться к стене здания, а Чара — снова лихорадочно бормотать себе под нос: — Нет, я не должна спрашивать… Если Она не приняла тебя и дала эту силу, должна быть причина. И я должна смириться… Немного успокоив дрожащие ладони, она порылась в карманах и достала оттуда продолговатый красный предмет. Улыбнувшись, она положила его на землю и носком подтолкнула под забор — прямо к ногам Фриск. — Этот город больше не выпустит тебя. И если ты хочешь в нем выжить… тебе понадобится эта маленькая штучка. В конце концов, мы же не хотим, чтобы кто-то добрался до тебя раньше, чем я, верно? — женщина отошла от забора. Бледное, окровавленное лицо с улыбкой на нем выглядело маской безумия. — Тьма приближается, дитя мое. Бог тебе в помощь. Выдыхая, с каждым разом все легче, женщина отошла от забора, наградила девочку последним взглядом и вновь исчезла в тумане, словно морок, порожденный самим городом. Подождав несколько минут и убедившись, что Чара не возвращается, Фриск подняла брошенный ею предмет и осмотрела его. Небольшое карманное радио из красного пластика — немного не то, что она ожидала получить в подарок от странной культистки. Подумав, девочка вытянула антенну и попыталась включить его. Пластиковый коробок упрямо молчал, как бы она не ловила волну и настраивала громкость. Девочка насупилась. Определенно, сломанное радио поможет ей выбраться, как же. Чара совсем тронулась головой. Оно и понятно — в этом городе все просто вверх дном. Сначала Фриск подумывала выбросить бесполезный предмет, но потом все-таки запихнула его во второй нагрудный карман. Мало ли пригодится.***
Бар «У Нили» находился совсем недалеко. Пойти по Катц-стрит до перекрестка, повернуть направо и идти, пока на виду не окажется барная вывеска. Однако дорога туда заняла чуть больше времени — Фриск все время нервно озиралась и прислушивалась, боясь наткнуться на Чару еще раз. Она подобрала свою палку — идти куда-то без нее казалось рискованным. Другого оружия у нее не было. Маленький бар с серыми от грязи стеклами одиноко стоял на пересечении улиц. Его вывеска выцвела, покрылась подтеками, света внутри не было. Если бы Фриск не нашла записку в фургоне, то никогда бы не обратила внимание на это унылое, заброшенное место. Рассохшаяся дверь, вопреки вывеске «Закрыто», со скрипом поддалась и впустила девочку в бар. Внутри он выглядел так же отвратительно, как и снаружи — старая мебель, потрескавшаяся плитка на стенах, груда мусора и грязная посуда на стойке. При каждом шаге ковер выбрасывал из себя облачка серой пыли. Фриск невольно чихнула. Радио в кармане издало шуршащий звук статики. Ему ответили шорох и кашель у барной стойки. От неожиданности девочка вскрикнула и закрыла ладонью рот. В углу, в тени бара что-то недовольно зашевелилось. Фриск подняла палку и медленно, шаг за шагом подошла поближе. Резкое движение, мертвенно-бледное лицо повернулось к ней из полумрака. Взвизгнув, девочка ударила прямо по нему. Существо оказалось необычайно ловким. Оно легко проскочило под палкой и оказалось за спиной Фриск. — Эй, эй, зачем так спешить, мелкота? — у существа оказался глухой, насмешливый голос. Фриск развернулась и размашисто ударила снова. Незнакомец легко ушел в сторону. — Я еще ничего не сделал, а ты уже хочешь пересчитать мне ребра. Неслышно, будто по волшебству, он появился прямо у лица девочки, и та нервно отпрянула. Незнакомец широко улыбнулся. — Спокойнее, мелкота. Разве ты не знаешь, как приветствовать новых друзей? Давай, пожмем руки. Фриск, все еще нервно цепляясь за оружие, оглядывала незнакомца. Он выглядел как человек… по большей части. Лицо гладкое и белое, как череп, вместо носа — пустая полость, вместо глаз — черные провалы, в которых блестит яркий огонек. Низкого роста, чуть выше ее, в спортивных штанах, тапочках и мешковатом худи с наброшенным на голову капюшоном. Одну ладонь незнакомец держал в кармане, другую — протягивал для рукопожатия. Кожи на ней не было, только сухие кости и выбеленные фаланги пальцев. Он выглядел как скелет. То есть, он просто так выглядел. Он не мог быть скелетом. Глупо даже думать об этом. Его странная внешность сильно смутила Фриск, однако девочка быстро пришла в себя. Она должна благодарить судьбу за эту встречу — возможно, странный низенький человечек наконец-таки ей поможет. Фриск пожала ему руку. В затихшем баре раздался долгий, неловкий звук. — Хе-хе. Старый трюк с подушкой-пердушкой в руке. Это всегда смешно, — он улыбался, но девочка продолжала угрюмо рассматривать его ладонь, сузив брови. — Ну, почти всегда. Наверное, сейчас не лучшее время для шутки. Он убрал руку в карман. — Я Сэм. Хотя имена имеют мало силы в этом городе, — он тихо выдохнул. Затем неловко взобрался на ближайший барный стул и поманил к себе Фриск. — Что это у тебя трещит, мелкота? Фриск не стала садиться рядом. Она достала переданное Чарой радио. Коробок продолжал издавать противные звуки статики, которые включились сами по себе. Девочка с раздражением запихнула его обратно — нет времени разбираться с этой сломанной безделушкой. Она попыталась спросить Сэма о том, как покинуть город, но не знала, поймет ли ее странный человек. Он сначала с недоумением, потом с улыбкой смотрел, как она разводит кулаками и махает ладонями, так что Фриск не сильно надеялась на успех. Однако человек ответил: — Неа. Понятия не имею. Если бы знал, я бы тут не сидел, — закончил он мрачно. — Знаешь. Не думаю, что из этого города вообще есть выход. — Девочка недоуменно склонила голову. Сэм пояснил: — Знаешь, есть такие легенды… о местах, застывших во времени, о временных петлях. Иногда мне кажется, что я застрял в одной из них. Это шутка, конечно. Просто из-за тумана кажется, будто город не менялся уже сто лет. Он заметил хмурый взгляд Фриск, понизил голос и добавил: — А вот когда тут темнеет, лучше не выходить на улицы. Еще костей не соберешь. Она не улыбнулась, только раздраженно покачала головой. Сэм в ответ только пожал плечами. Вздохнув, девчонка развела ладонями, все равно поблагодарив его. Затем, немного подумав, она спросила его, кто еще мог бы ей помочь. Сэм немного подумал над ее жестами, затем покачал головой. — Единственный человек, которого я видел в этом городе — это ты. Мой бро мог бы с тобой поболтать, но он работает в Парке Развлечений Лэйксайд, в другом районе, так что не выйдет. Прости, мелкота. Хотел бы я помочь, да нечем. Решив не терять времени на разговоры с этим чудаком, Фриск направилась за стойку и направилась во внутренние помещения бара — может, там будет что-нибудь полезное. Когда она положила ладонь на ручку двери с надписью «Только для персонала», Сэм внезапно заговорил опять: — На твоем месте я был бы поосторожнее с дверями. Не все из них ведут туда, куда ты думаешь. Нахмурившись, девочка посмотрела прямо в его странные, черные глаза, а затем резко распахнула дверь. За ней лежала грязная кухня. Человек за стойкой хмыкнул. — Ну, кроме этой двери. Она не считается. Раздраженно вздохнув, Фриск направилась внутрь. Огонек надежды внутри нее сменился костром гнева. Почему из всех людей, живущих в этом городе, ей встречаются только пугающие чудаки? Этот Сэм ни капли не помог. Слишком много слов и никакого толку. Радио в кармане наконец-таки заткнулось. Это хорошо, иначе она бы разбила проклятую раздражающую штуковину. На кухне неприятно пахло затхлостью и плесенью. Пол и стены покрылись слоем склизкой грязи, неубранная посуда валялась на стойках. Одна из раковин оказалась заполнена рыжей, вонючей водой. Девочка с отвращением отвернулась. Ее внимание привлек лежащий на стойке кухонный нож. Ничего необычного — обычный поварской нож с широким лезвием и черной пластиковой ручкой, таким легко рубить мясо или овощи. Немного подумав, Фриск взяла его и взвесила в руках. Немного тяжеловат, и все же… это уже оружие. Гораздо более серьезное, чем кусок дерева. Конечно, она не хотела никого поранить или, тем более, убить… но лучше взять его с собой на всякий случай. Кто знает, какие еще сюрпризы подкинет ей таинственный Сайлент Хилл. Выбросить палку она тоже не захотела — засунула ее в рюкзак. Конец деревяшки торчал из него, так что Фриск застегнула молнию с обеих сторон. Затем взяла со стойки нож и взмахнула им. Остро заточенное лезвие со свистом прорезало воздух. Сэм говорил, что ночью в городе опасно. Теперь-то ей не придется волноваться об этом. Хотя Сэм вообще-то говорил много чего, и большинство его слов не имело смысла. Например, она сказал, что единственный человек, которого он видел в городе, это она, и потом рассказал о своем брате. Его брат что, не человек? Или все эти россказни про двери и петли… Дверь на другом конце кухни заклинила и не открывалась, Фриск раздраженно фыркнула. В той записке что-то говорилось о ключе… Где же тот человек мог его оставить? Она еще раз пробежалась глазами по кухне. Ничего необычного, разве что забитая раковина. Девочка подошла поближе и заглянула внутрь. Отчего она забилась? Грязная вода воняла гнилью и жиром, но на дне раковины что-то темнело. Любопытство взяло верх над отвращением, Фриск закатала рукав куртки, неуверенно застыла и резко опустила руку в воду. Холодная, липкая, мерзкая жидкость хлюпнула, словно болотце засасывая ее ладонь. Пальцы нащупали на дне склизкий комок волос. Девочку передернуло. Немного пошарив рукой на дне, она почувствовала запутавшийся в волосах продолговатый предмет и выдернула его. Локоть налетел на какую-то бутылку на стойке и перевернул ее. Отплевываясь и едва сдерживая тошноту, Фриск бросила предмет на стойку и выпотрошила рюкзак в поиске рулона бумажных полотенец. Только насухо вытерев руки, девчонка повернулась к устроенному ей беспорядку. Предмет действительно оказался ключом — длинным, изумрудно-зеленым, заляпанным грязью и жиром. Вытерев его, она различила надпись на этикетке — «Дороти», а на головке было выгравировано лицо девочки. Кто-то наверняка пытался скрыть, что открывает этот ключ и вместо этого оставил подсказку. Это ведь Дороти из сказки про страну Оз, верно? Она читала ее в школе. Интересно, что это может значить. Так и не найдя ответа, Фриск спрятала ключ Дороти в рюкзак. На стойке осталась лежать только одна вещь — коричневая бутылочка, которую она ненароком перевернула. Похожа на флакон с лекарством, с порыжевшей этикеткой «Мед-Плюс», пахнет травами. Наверняка лекарство, значит — пригодится. В конце концов, ей редко разрешают брать вещи без разрешения. Когда она вернулась в бар, Сэма за стойкой не было. Почему-то этот факт расстроил ее больше, чем должен был. Опустевшее и затихшее, помещение выглядело еще более мрачным. Не теряя больше времени, Фриск решительно направилась на выход. Но как только она положила ладонь на ручку двери, тишину прорезал резкий статический хруст. Девочка вздрогнула всем телом и отшатнулась от двери. Покопавшись в кармане, она вытащила из кармана испугавший ее коробок. Опять радио. Что происходит с этим чертовым радио? Раздраженная, вымотанная, Фриск в ярости бросила его на пол. Оно покатилось по ковру и исчезло под столом, продолжая издавать противные шипящие звуки. На секунду девочка остановилась в раздумьях. Почему Чара вообще дала ей эту вещь? Чем она может помочь? Стоит ли вот так ее выбрасывать? Смирившись, Фриск вздохнула и отправилась подбирать пластиковый коробок. Может, радио и сломано, но все-таки это целое радио. Жалко его оставлять. Возможно, ей удастся найти кого-то, кто сможет его починить. За спиной с оглушительным грохотом лопнуло оконное стекло. Девочка подпрыгнула на месте и резко развернулась, поднимая свой нож. Окно за ее спиной лежало в осколках, но за ним не было никого и ничего, кроме густого тумана. Радио продолжало шипеть в напряженной тишине. До тех пор, пока ее не разорвал пронзительный визг. Темное пятно врезалось в окно напротив Фриск, разбив и его. Девочка отшатнулась, закрывая голову руками. Зашуршали крылья. Что-то больно укололо ее локоть, резкий удар в грудь отбросил ее на пол. Адреналин рывком поднял ее на ноги и заставил выбросить вперед нож. Раздался тонкий, пронзительный вопль. Фриск попятилась, пелена шока спала с ее глаз. Перед ней на стол приземлилось невероятное существо — не птица и не дракон, но и то, и другое одновременно. Голова с шипами и кожистым воротником, длинный клюв, вытянутое тело, покрытое серо-голубыми перьями. Существо пронзительно завизжало, вытянулось на две птичьи лапы и поднялось над Фриск, шурша огромными крыльями. Оно выбросило вперед длинные птичьи лапы с изогнутыми когтями, и девочка с криком метнулась в сторону. Когти расцарапали пустоту. Сделав круг над потолком бара, монстр кинулся на сжавшуюся у стойки жертву. В распахнутом клюве виднелись ряды мелких, но острых, словно зубья пилы, зубов. Фриск отчаянно замахала ножом. Лезвие задело крыло, брызнула кровь, посыпались перья. Серый Крикун пролетел мимо, тяжело рухнул на пол. Он поднялся, поджал крылья и вновь повернулся к девочке, зашипел. Кожаный воротник раздувался в гневе, желтые змеиные глаза прикованы к жертве. Монстр сделал рывок, но ожидавшая удара Фриск метнулась первой. Нож оставил длинную рану на оперенной груди, существо заклокотало. Взмахнув крыльями, подняв пыль, оно взвилось вверх и ударило девочку в грудь лапами. Ее отбросило на пол, выбило воздух из груди. Нож выскользнул из потной руки. Крикун прижал ее к полу, попытался клюнуть в лицо. Фриск резко дернулась, клюв пробил дыру в ковре. В секунду, девочка нащупала спасительное оружие. Монстр зашипел, снова ударил, метя в глаза, но задел только волосы и кожу на щеке. Отчаянно закричав, Фриск вонзила свой клинок в пернатую тушу над ней. Новый вопль едва не разорвал ей ушные перепонки, настолько пронзительным он был. Монстр отскочил от нее, в панике замахал крыльями. Едва что-то соображающая девчонка кричала в унисон с чудовищем и махала ножом, наступала в его сторону. Зашуршав крыльями, раненый Крикун умчался прочь через проломленное окно. Звуки статики зашуршали все тише и медленно захлебнулись. В разгромленном баре снова повисла удушающая тишина. Фриск позволила себе упасть на дрожащие колени. От резкого прилива адреналина кружилась голова, словно она не была в состоянии осознать то, что случилось. Тогда, в переулке, она была уверена, что видела простой кошмар. Что чудовище, охотившееся за ней, было не более чем порождением ее разума. Но сейчас, осмотрев бар, она видела иное. Запятнанный нож, разбросанные перья, перевернутые столы, разбитые окна. Жгучая боль в длинных ранах, оставленных клювом монстра, кровь тонкой струйкой бежит по рукам, по лицу, по шее. Это не сон. Что происходит в этом месте?! Она не помнила, как долго просидела на месте, собираясь с мыслями. Голова кружилась и гремела, как колокол, уши налились жаром и болью — в них еще звенел пронзительный крик птице-динозавра. Тяжело и осторожно, Фриск поднялась на ноги. Глаза наткнулись на красный коробок под перевернутым столом. Вот зачем нужно это радио. Вот о какой тьме предупреждала Чара. Оно уже здесь, этот оживший кошмар. И судя по всему, в ближайшее время ситуация не станет лучше. Дрожащими пальцами девочка подняла радио и снова засунула его в карман. Затем, напуганная и поцарапанная, но еще не сломленная, она вышла на опасные улицы, скрытые от всего мира надежной пеленой тумана.