All in

— Отец, я грешен, — взгляд Чимина устремлен сквозь решетку, он смотрит твердо, с вызовом, будто его могут увидеть. — Покайся, сын мой, — и его видят. ㅤЧимин выходит из кабинки и направляется вслед уходящему вперед него священнику. Он приходит сюда не в первый раз, и точно не в последний. Отец Джун – вот ради чего он здесь. Двое идут по коридору, молча, почти не слышно ступая по каменной кладке пола, доходят до деревянной двери. — Что ты сотворил на этот раз, сын мой? — спрашивает священник, пропуская парня внутрь своей комнаты и закрывая за ним дверь изнутри. — Я изменил человеку, которого люблю, — Чимин подходит к Намджуну и опускает голову. — Это довольно часто у тебя происходит, — спокойным тоном отвечает отец, — Продолжай. — Я знаю, мы не можем быть с ним вместе… — Тогда разве это измена, мой мальчик? — он уже знает ответ на этот вопрос. Все повторяется, из раза в раз. — Да. Измена, отец. Поэтому я должен покаяться вам. ㅤНамджун целует парня в лоб, подходит к кровати и садится на нее, жестом приглашая присоединиться. Чимин ложится на краю кровати, подогнув ноги и устраивая голову на коленях священника, начинает свою исповедь. ㅤ…я сам на это согласился, даже почти пьян не был. Мы приехали в какой-то двухэтажный дом на окраине города. Их было трое. Не скажу, что они со мной церемонились, но были вполне нежными и аккуратными, насколько это было возможно в их состоянии, ведь мы познакомились в клубе, и они были пьяны. Мы сразу направились в спальню, они раздевали меня одновременно, мне даже не пришлось что-либо делать. Потом один из них поставил меня на четвереньки и попросил отсосать. Его член был неплохим по размеру и даже красивым, поэтому я не отказал ему, взяв сразу на всю длину, ведь мне не впервой. В этот момент оставшиеся двое начали ласкать мое тело, поглаживали и слегка пощипывали. Затем один оглаживал мою попку, раздвигал ягодицы и начал играться языком с моей промежностью. Это было приятно, даже очень. Но еще лучше стало, когда последний пролез подо мной и взял мой член в рот. Это... эти ощущения нельзя передать словами. Восхитительное чувство. Они гладили и гладили мое тело, я чувствовал себя на седьмом небе. Чувствовал себя нужным. Жаль, что это лишь на короткое время... После того, как меня достаточно растянули, тот, кто игрался с попкой, начал входить, и... По правде, мне нравится это чувство. Эта боль, она особенная... Так я чувствую себя живым. Потому что внутри пусто, так пусто без... Они пользовались мною всю ночь, каждый входил в меня спереди и сзади, в разных позах, по очереди, каждый побывал во мне несколько раз. После я снова был опустошен. Как и обычно... ㅤ — Милый, зачем ты делаешь это каждый раз, если в итоге тебе все равно плохо? — мягко спрашивает священник. ㅤ — Потому что я люблю тебя, хен, — Чимин, все так же лежа на его коленях, поднимает печальные глаза, полные скорби и слез, — Потому что лишь это может заглушить боль, которую причиняет мне моя любовь. — Ты же знаешь, Чимин-и, я не могу, — тоскливо говорит куда-то в стену Джун, отводя взгляд. ㅤ — Я знаю, знаю... — он приподнимается ближе к лицу любимого, — Просто скажи это... Пожалуйста... ㅤ ㅤНамджун долго молчит, смотря будто сквозь стену, задумавшись. Борясь с собой. И тихим охрипшим от волнения голосом отвечает. ㅤ — Тебе пора идти, сын мой. ㅤ ㅤЧимин резко поднимается и выходит, оставив дверь комнаты открытой. Прочь. Прочь отсюда. ㅤОн идет под палящим солнцем, не удерживая слез, что катятся ливнем по его щекам. Ему больно. Снова так больно. Снова все так...