All in

Юнги оглядывает взглядом фигуру, стоящую на пороге его дома... Вообще-то они живут здесь вчетвером. Небольшой уютный таунхаус с маленьким прилегающим двориком и единственным парковочным местом в одном из немногих малоэтажных районов Сеула. На втором курсе университета Хосок предложил «свалить из этого плешивого места», которым являлась их сырая общага, Намджун подхватил идею, ведь вместе платить было бы удобнее. Ну а потом Намджун встретил Тэхена, и теперь у этих двоих самая большая кровать в доме. Юнги оглядывает взглядом фигуру, стоящую на пороге его дома. Массивные черные ботинки выше щиколотки, тонкий черный капрон обтягивает соблазнительные упругие ноги. Черная бархатная юбка коротка ровно настолько, чтобы можно было разглядеть тонкие ремешки подтяжек для чулок. Дойдя до заправленной футболки, Мин ухмыляется: надпись на ней гласит «Vamp Baby». Шею украшает полоска чокера, такая же черная и бархатная, как юбка, на ней – маленький эмалированный крест. Поднявшись взглядом, наконец, к лицу, он облизывает сухие губы. Уложенные волосы стального цвета восхитительно сочетаются с пухлыми губами, черными, как смола. В ушах множество колечек и металлических шариков, а в глазах – похоть в самом чистом виде. – Чимин, – Юнги наконец отходит в сторону, пропуская гостя в дом, где гремит басами какая-то популярная песня, – я заждался. – Выбирал, что надеть, хен, – Чимин проходит внутрь и склабится, оголяя острый накладной клык, – Ты же сказал, что Чиму без чимы* не пустишь на вашу супер-вечеринку. В голосе Чимина явная издевка. Юнги может лишь тяжело вздохнуть от этого давящего взгляда, что направлен прямо в его душу. В следующее мгновение его уже прижимают к стене прямо рядом с входной дверью и вгрызаются в губы. Это не поцелуй – вытягивание души, не меньше. – Чимин… – все, что может произнести старший, начиная обмякать в руках своего парня. Мин встряхивает копной каштановых волос и хватается за чужие руки, затянутые в бессчетное количество кожаных браслетов и серебряных колец. Смотрит какое-то время в бездонные глаза напротив, раздумывая, будет ли прилично сразу с порога подняться в спальню, либо надо немного покрутиться в гостиной перед друзьями. Младший решает помочь ему с выбором и широко мажет языком от ключицы до подбородка, запуская мурашки под прозрачным свитером парня, поднимая уровень возбуждения на пару градусов махом. – Черт бы тебя… Рассудительный и мудрый Мин Юнги рядом с, казалось бы, милым и добрым Чимином всегда становился смущенным тормознутым школьником, впервые увидевшим гениталии по телевизору в час ночи. Поэтому он однозначно выбирает спальню. Не хватало еще прямо в прихожей пасть на колени перед этим демоном. Чимина же все устраивает. Его хену не терпится, значит, он о нем сейчас хорошенько позаботится. Меньше минуты – и они в спальне Юнги. Щелчок замка и снова жаркий поцелуй. Пак толкает парня к противоположной стене, между шкафом и кроватью. Выцеловывает шею, нежную кожу за ухом, посасывает мочку. Руки его гуляют по тонкому телу, хватают за бедра в черных джинсах, лезут под прозрачный желтый свитер, очерчивая талию и грудь поверх черной майки. Юнги тяжело и часто дышит, гладит бритый затылок, пытаясь собственными губами ловить и оставлять невесомые поцелуи – скула, висок, кончик брови – его губы порхают над лицом Чимина, словно бабочки. Младшего это лишь распаляет. Он накрывает чужой пах и ощутимо сжимает, выдавливая из покрасневших губ низкий стон. Разворачивает его лицом к стене, расстегивает штаны и тянет их вниз. Тянуть время и дальше смысла нет. Чим освобождает стройные белые ноги от одежды и присаживается на корточки. С наслаждением оглядывает молочные ягодицы, сминает пальцами до покраснений, жестко, клюет губами. Отдирает накладные клыки и швыряет на пол за ненадобностью. Сейчас важнее вкусить нежную сладкую плоть – и Чимин кусает. Юнги вскрикивает и пытается увести бедра от укуса, но (конечно же) ему не дают. Чимин кусает, целует, снова кусает и зализывает, всасывает тонкую кожу, всячески оставляя свои отметки. Он раздвигает ягодицы и немедля припадает к промежности. Стоны Юнги набирают громкость и частоту, что лишь раззадоривает младшего так сильно. Смачно облизав свои же пальцы, он начинает постепенно растягивать слегка напряженные мышцы. Рука Юнги тянется к своему члену, но Пак не позволяет, он сам обхватывает ствол и не спеша, с оттяжкой подрачивает, чтобы отвлечь от неприятных ощущений в промежности. Юнги течет. Столько ощущений, чувств и эмоций сейчас охватывают его, что он готов кричать или плакать, или все вместе, он еще не решил. Он опирается о стену, но чувствует, что просто растекается по ней, как тающее мороженное. – Мой хен достаточно готов? – мурлычет Чим на ухо, поднимаясь и вытаскивая пальцы из влажной дырочки. Мин лишь кивает и оттопыривает задницу чуть больше. Чимин улыбается. Он не стал надевать белье, потому что женского у него не завалялось, а мужское надевать вместе с кружевным поясом для чулков было безвкусицей по его мнению. Поэтому Чим задирает юбку одним движением и смазывает член слюной. Пристраивается ко влажному входу и аккуратно надавливает (все же слюна не лучшая смазка). Он потихоньку продвигается вперед, крепко впившись пальцами в ягодицы старшего, возможно оставляя на них синяки. Дыхание Юнги глубокое и осторожное, он привыкает, старается расслабиться, чтобы скорее впустить член своего парня внутрь себя. Он чувствует, как Пак нежно гладит его тело, ласкает пальцами возбужденную плоть, не забывая про яички, расслабляет его. И у него получается. Чимин начинает двигаться – Юнги постанывать. Младший держит его за поясницу и набирает темп, вбивается глубоко, шлепает яйцами о влажную от пота и слюны кожу бедер и чуть ли не рычит. Стоит повернуть голову, и он видит их в отражении зеркала на шкафу. Немного взлохмаченные, возбужденные, дикие. – Признайся, хен, – продолжает вбиваться, приподнимая подол своей юбки, – хотел оттрахать своего мальчика в юбке и чулках? Юнги лишь стонет, хрипит и скребется по стенке ногтями. Он тоже смотрит в зеркало. – Что ж, – Пак немного запыхался от столь быстрого темпа и теперь меняет на более медленный, с оттяжкой, проезжаясь по простате каждый раз, когда подается назад, – у меня были немного другие планы, – ухмыляется, а глаза его блестят нехорошим, он берет в руку член Мина и потирает головку, – А теперь ты течешь и стонешь, как сука, оттого, что твой мальчик так глубоко трахает тебя в этой ебаной юбке. Хорошо тебе, хен? М? Хорошо же я тебя трахаю? – Черт, – выдавливает из себя Юнги, заходится в последнем стоне, цепляется за бедра позади, ощущая гладкий капрон под ладонями, и изливается в руку издевающегося младшего. Чимин продолжает вбивать его в стену, задевая простату, что стала гиперчувствительной после оргазма (но когда его это останавливало?).Сверх стимуляция высасывает последние силы из шатена. Это так хорошо, что аж больно. Он снова теряется в ощущениях. – С-стой… Стой, – еле выдавливает из себя слова, – Стой, я хочу сделать это своим ртом. Младший вытягивает губы в форме «о» и аккуратно вытаскивает возбужденный член из растраханного ануса своего парня – ему явно нравится эта идея. Садится на кровать и опирается сзади на руки. Его ствол оттопыривает юбку, и, блять, как же Юнги это заводит. Он опускается на колени и жадно заглатывает его. Чувствует собственный вкус, что смешивается с чиминовой слюной и его запахом тела. От этого ведет не меньше, чем от вида крепких бедер Пака в черных чулках. Его язык кружит по венкам, головке, яичкам. Чимин, однако, намерен завершить начатое и впутывается пальцами в волосы хена, буквально натягивая его на свой член. Юнги не против, он охотно скользит по стволу губами, туго втягивая щеки. Его мальчик хочет кончить – он сделает ему приятно. Чим заливает ему весь рот спермой и стонет так хорошо, что Мину кажется, будто он сам лишь от этого готов к еще одному раунду. Он не успевает глотать все, что выливается ему в ротовую полость, поэтому несколько капель попадают на чулки. После того, как Юн высасывает все досуха, принимается чистить его языком, не забывая про испачканный капрон. И Чимин десять раз соврет, если скажет, что это, черт возьми, не сексуально. – Мф, Юни… – он убирает передние пряди ему за ушко и ласково поглаживает щеку, – Иди сюда. Юнги поднимается и залезает к нему на кровать. Они лежат в обнимку и теперь уже не спеша, нежно целуются, лаская губы друг друга. – Хен, – младший гладит его тело, – я ведь был прав? – О чем ты, Минни? – Ты хотел трахнуть меня, когда я буду одет в юбку? – А кто бы не хотел, родной, – Юн улыбается и продолжает гладить его ягодицы под бархатной тканью, – Но знаешь… – М? – в голосе Чимина слышна улыбка. – Ментально я обкончался раз двадцать, глядя на то, как, блять, охуенно это выглядело. Ну, как ты трахал меня в этой блядской юбке. Кажется, я был готов кончить почти сразу, как ты вошел в меня, – возможно, собственные слова смутили его, поэтому он прячет лицо в изгибе шеи своего парня и невесомо касается губами соленой кожи. – Я знаю, хен, – нет, Чимин уже откровенно улыбается, – Я знаю. В этот момент дверь в комнату начинает сотрясаться от ударов, и голос Тэхена орет, перекрикивая музыку на первом этаже, чтобы они «кончали скорее и показали свои бесстыжие жопы, чтобы оттянуться всем вместе». – Классно, что я закрыл дверь, – теперь смеется Юнги, – Не хотелось бы, чтобы Тэ лицезрел мой голый зад. Он вытирается салфетками с прикроватной тумбочки и встает, чтобы найти свои штаны. Собравшись, они спускаются вниз, и, увидев Чимина, друзья начинают улюлюкать и свистеть, а Тэхен в костюме какой-то феечки выдает: – Ты похож на лесбиянку-феминистку, черт побери! Чимин закатывает глаза, Юнги улыбается и гладит его бедро, когда они садятся на диван, все гогочут, и лишь Хосок, кажется, сейчас захлебнется своим смехом. Все круто. Хэллоуин однозначно задался.