Коричневое фортепиано

- Мне кажется, ты слишком заморачиваешься, - протянул Хосок, отпивая из стакана в стиле олд-фэшн. На дне перекатывались отшлифованные гранитные камушки, охлаждая напиток, но не разбавляя его, как лед. Юнги завороженно смотрел на виски, переливающийся всеми оттенками янтаря, и никак не мог отделаться от мысли сбежать поскорее. - Я так долго держал это в себе, я боюсь, что это все обман. Возможно, для него это какая-то шутка, но не для меня… Голос стихал, а Юнги все больше погружался в свои мысли. - Но он ведь тебе хотел признаться, так? – лицо Хоби не выражало никаких эмоций, но внутри он сильно переживал за друзей. Он видел их заботу и любовь друг к другу еще когда они сами не подозревали о ее существовании. - Хотел. Но выглядело это так, будто он только что это понял. - Просто дай ему немного времени. У вас все наладиться, я уверен. Молчание повисло в комнате, наполняя ее какой-то натянутостью и напряжением. - Что, если я не хочу, чтобы что-то менялось? – пробормотал Шуга через какое-то время, но ответа не последовало. Хосок отрубился, держа стакан на своей груди. Юнги поднялся, забрал у мило посапывающего друга сосуд и поставил на прикроватной тумбочке, после чего покинул комнату. *** Чонгук слонялся по коридорам дома, когда услышал тихий щелчок замка и едва слышно прикрытой двери. Когда он добежал, за окном, в полной темноте ничего не было видно. Может, послышалось? - Гуки? – тихий сонный голос со стороны дивана отвлек от обдумывания ситуации и он поспешил к зовущему его парню. Чон присел возле стола, поглаживая холодную стеклянную поверхность, не поворачиваясь к дивану. Но мягкие пальцы легли ему на плечи, заставляя откинуться назад. - Ты чего тут спишь? - Да там у Юнги-хёна и Хоби-хёна серьезный разговор был, не хотел их отвлекать, - пробормотал смущенно Чимин. - Насколько я понял, Юнги-хён уже ушел, так что иди спать, - отрезал младший. - Ты чего такой злой? - Ничего, - бросил раздраженно Гук и, поднявшись, быстро покинул гостиную. *** После разговора с Хоби Юнги каждый вечер уходил куда-то из особняка, не говоря никому ни слова. «Бежать» - эта мысль не давала спокойно жить. Их отношения перешли на какой-то другой уровень и, с одной стороны, это не могло не радовать. Джин приходил к нему каждый день, чтобы практиковаться в игре на фортепиано и смотрел на него, Юнги, как на божество. Играть получалось все лучше и лучше, но с каждым днем он все чаще отвлекался на своего учителя. Бросая на него недвусмысленные взгляды, будто случайно касаясь его руки своей, но ни одним словом не напоминая о том полупризнании. И, скажем так, Юнги тоже это нравилось. Он не понимал себя, ведь он любил этого человека так долго, но, когда тот сам бежит к нему в руки, все, о чем может думать Юнги - как поскорее уйти от этого взгляда. Он думал о том, как бы выглядело просто быть с ним: позволять себе держать его за руку, обнимать, целовать. Но все казалось таким слащавым и нереальным, что становилось противно от себя. - Ты просто обманываешь себя, Джин. Ты не любишь меня. Меня невозможно полюбить, - думал младший, опрокидывая в себя очередную порцию крепкого алкоголя. Тот приятно обжигал горло, оставляя горькое послевкусие. Каждый раз, покидая один из элитных баров, он корил себя за свою сущность. Хотелось броситься в этот омут, не думая о будущем. Но он не мог. Скорее всего, если кто-то узнает о их отношениях, просто сравняет их с землей. Джин смотрел на него с подозрением, а Хоби осуждающе. Он снова закрыл за собой долбанную дверь, уходя в темноту, чтобы вернуться с рассветом. В один из таких вечеров, ничем не отличающихся, Джин не выдержал. Вломившись в комнату парней, он бросил с порога: - Куда он постоянно уходит? Но Хосок не знал ответа и только пожал плечами. Старший, схватив куртку, выбежал на улицу. Садясь в первый попавшийся автомобиль, он достал ключи из бардачка и завел зверя, любуясь красивым кожаным салоном, вслушиваясь в рык, издаваемый мотором. Красная мазератти осветила полдвора фарами и он, не сомневаясь, вжал педаль газа в пол. Проносясь по людным улицам, он понял, насколько глупой оказалась его идея. Найти Юнги в городе, среди тысячи других, гуляющих и не таких милых парней. Возможно, он встречается с кем-то, что, кажется, вообще не должно касаться Джина. Юнги ему не принадлежит. - Но как же я хочу, чтобы он был только моим, - прошептал Джин, сбавляя темп возле набережной. Юнги любил тишину. Остановившись возле какого-то ночного клуба, Джин уронил голову на руль, тут же потирая шишку пальцами. Нет смысла искать Юнги сейчас, ведь он понятия не имеет, что тот сейчас чувствует. Осматривая район, в котором он оказался совершенно случайно, Джин понял, что раньше не приезжал сюда. Да это и понятно - постоянный недостаток времени. Слева от него тихо журчала река, а освещающие ее фонари отбивались от спокойной глади воды, разливаясь в душе Джина спокойствием. Открыв окно, он хотел прислушаться к ее мирному бурлению, взамен слыша знакомые возмущенные нотки в чужом пьяном голосе. Оборачиваясь в поиске источника, он наткнулся взглядом на узенький переулок какого-то клуба. Выбегая из машины, забыв поставить ее на сигнализацию, он рванул в сторону, с которой слышались громкие голоса. Парочка стояла, прислонившись к стене, а парень покрупнее оставлял поцелуи на шее второго. В том хрупком пареньке Джин узнал друга. Действуя на чистых незамутненных инстинктах, он схватил его за плечо, оттаскивая бугая от жертвы, и встретил свой кулак с его носом. Громкий хруст отдался от стен эхом, а за ним последовал второй удар в живот. Юнги стоял покачиваясь, но взгляд его показался более осознанным, чем когда-либо. Оставляя второго парня лежать на холодном бетоне и корчиться от боли, он потащил Юнги за руку в машину и, не говоря ни слова, рванул с места. Сердце заходилось в бешенном темпе, когда он остановился возле какого-то парка. - Ты что наделал? – сорвался старший. - Это вот сюда ты уходишь каждый вечер? Вот чем ты занимаешься, пока я сижу дома и переживаю? - Если бы переживал, то спросил бы, а так отстань, - произнес нарочито спокойно Юн, стирая с шеи чужую слюну. Джин, сорвавшись с места, приблизился к Юнги, схватив того за волосы на затылке. Прожигая его взглядом, он получил такой же злой взгляд в ответ. - Заткнись, - прошипел Джин, - заткнись, иначе… - Иначе, что? – с вызовом бросил Юнги. Хватка старшего на его волосах усилилась, а Джин, казалось, даже заскрипел зубами. Чужие губы, сминающее его собственные, не сильно удивили Юнги. Свои же руки, любовно поглаживающие чужие плечи, не удивили совсем. Поцелуй был грубым и оставлял какое-то липкое чувство неудовлетворения. Когда они отстранились друг от друга, Юнги был первым, кто потянулся за следующим, нежным поцелуем. Соединяя их губы легко, почти не касаясь, он прислонился лбом ко лбу Джина, улыбаясь. - Я пьян. - Нет, ты абсолютно трезв, - прошептал Джин, опрокидывая Юнги на опущенное до предела кресло чужого мазератти.