Ветер в Свит-Черри-Гарденс

1983 г. Дверь кабинета зельеварения тихонько заскрипела. Одетый во всё чёрное бледный юноша оторвал взгляд от очередного бездарно написанного реферата. В приоткрытую дверь заглянула серая кошачья голова с ярко-зелёными, словно два изумруда, глазами. — Что за… — начал было молодой профессор, поднимаясь со стула. Но тут же осёкся, поняв, кто на самом деле эта нахальная серо-полосатая кошка. — Заходите, профессор Мак-Гонагалл, — пробормотал Северус. — Что-то случилось? В такое позднее вре… Эй, вы что? — Мурр-мя… — сказала кошка, просительно положив обе передние лапы ему на колено. — Профессор Мак-Гонагалл, это точно вы? — Мя-а! — решительно кивнула она, не убирая лап. — Вы… хотите, чтобы я вас на руки взял? — растерянно спросил Северус. На этот раз кошка промолчала — только потёрлась лбом об его колено. Мол, прошу тебя… Волшебник в нерешительности замер. Да, он прекрасно знал, что Минерва не так уж давно потеряла любимого человека. И не менее прекрасно понимал её… Но почему она пришла именно к нему? Почему не к Дамблдору, с которым дружит уже много лет? И зачем ей было принимать облик кошки? Изумрудно-зелёные глаза умоляюще поглядели ему в лицо. Ну вот-вот покатятся из них слезинки… «Кажется, понятно, почему не в человеческом обличье, — тихонько вздохнув, подумал Северус. — Кошки-то не плачут…» — Мрр… — снова попросила профессор Мак-Гонагалл. — Пообещайте, что никому не скажете, — почти суровым тоном отозвался волшебник. — Миа-уу! — заверила его кошка. — Погодите минутку… Взяв волшебную палочку, Северус надёжно запер дверь заклинанием. И только тогда, нагнувшись, осторожно взял в руки маленькое тёплое создание. Прижал к груди… Кабинет зельеварения тотчас же наполнился оглушительным мурлыканьем. И этот ровный, словно обволакивающий всё существо Северуса звук показался ему чудесной — прогоняющей далеко-далеко боль от незаживающей душевной раны — музыкой. Юноша невольно закрыл глаза… Когда он в последний раз прижимал к себе кого-то живого и тёплого? Может, и было такое. Но этим существом могла быть только Лили. А её он помнил другую — мёртвую и холодную. Помнил, как холод этот пробирал его всего. И как он желал тогда только одного: тоже умереть… На покрытую мягкой серой шёрсткой кошачью макушку капнула слезинка… другая… третья… Минерва Мак-Гонагалл слегка тряхнула головой, но мурлыкать и прижиматься к бывшему ученику не перестала. — Я понимаю… почему вы пришли, — с трудом сдерживая всхлипывание, прошептал юноша. — Мы с вами оба знаем… как это страшно… И раны наши свежи… Первое за долгие годы существо, пришедшее к нему за лаской и нежностью. Существо, подарившее ему живое тепло, без которого калечатся и гибнут души. «Только бы это было не в последний раз… — подумал, сдавленно всхлипнув, Северус. — И только бы не оказалось никогда на моих руках её крови…»