Ветер в Свит-Черри-Гарденс

Неделю спустя Дверь кабинета зельеварения с еле слышным скрипом приоткрылась. — Северус, можно? — тихонько спросила Минерва Мак-Гонагалл. Склонившийся над котлом волшебник жестом пригласил её сесть, после чего приложил палец к губам. Директриса кивнула и, бесшумно сделав несколько шагов, села на стул. Северус же продолжал священнодействовать… — Осталось несколько минут, — чуть позже сообщил он, усаживаясь за письменный стол напротив Минервы. — Как повалит золотистый пар — будет готово. — Вот и чудесно, — одобрительно кивнула директриса. — Я как раз пришла спросить, скоро ли сварится зелье. Мадам Помфри говорит, что девочка уже настолько оправилась от истощения, что… — …её смогут забрать в больницу Святого Мунго? — старательно изобразил равнодушие Северус. — Нет… — медленно покачала головой Минерва. — Но… как же… — только и сумел выговорить изумлённый волшебник. — Послушай меня внимательно, Северус… В больнице ей делать нечего. Она там пропадёт… — Почему? — Потому что девочка очень плохо себя чувствует в окружении чужих людей. Мадам Помфри говорит, что бедняжка просто в комочек от страха сжимается. Да и в постоянном шуме огромного лазарета не очень-то успокоишься… Ей нужен дом, Северус. Дом и родной человек. Иначе она… просто погибнет. — Мы никак не можем узнать, есть ли у неё родственники, — сокрушённо покачал головой волшебник. — А Сара мертва… Зажмурившись, он словно бы увидел перед собой свежую могилу с надписью на плите: «Сара Карпентер, 1984 — 1998». А рядом — безымянную могилу четырёх мальчиков. Погибло-то на войне столько людей, что не одних этих несчастных похоронили в общей могиле. — Есть ещё один родной для неё человек, — тихо-тихо сказала Минерва. — Кто? — вмиг открыл глаза Северус. — Ты. Мадам Помфри рассказывала, что стоило тебе положить руку спящей девочке на лоб — и она улыбнулась. Несмотря на всю слабость от истощения… Так люди чувствуют прикосновение кого-то родного… Ты нужен ей, Северус. Ты и твой дом в Паучьем Тупике. Волшебник невольно скривился, представив неуклюжее грязно-коричневое сооружение, в котором прошло его не очень-то счастливое детство. Ну и бардак же там сейчас… — Приберёшься, — чуть улыбнулась Минерва, прекрасно угадав ход его мыслей. — С волшебной-то палочкой это нетрудно. А девочка обретёт дом. Дом, где не будет никого, кто наводил бы на неё страх. И для неё это единственная возможность исцелиться. — То есть вы хотите, чтобы именно я попытался снять Обливиэйт? — тяжело вздохнул Северус. — Хотите, чтобы всё это время мы с ней прожили вдвоём? Вы… — Что? — видя замешательство бывшего ученика, тихо спросила пожилая женщина. — Не бойся говорить со мной начистоту. Ты же знаешь, что всё останется между нами. — Вы доверите девочку-подростка мужчине, который ей не родственник? И… который никогда ещё не знал женщины? — Да, — уверенно кивнула Минерва. — Я достаточно хорошо тебя знаю, Северус. Я тебя учила. И мы столько лет пробыли коллегами… и друзьями. Да, я настолько тебе доверяю. И очень прошу: постарайся хоть теперь снять маску. Пусть эта несчастная девочка узнает тебя таким, какой ты есть на самом деле. Не бойся быть добрым, чутким… и ранимым. — Я не смогу, — не сразу ответил он. — Я умею преподавать и… — …раздавать подзатыльники, от которых ничуточки не больно, — с улыбкой закончила директриса. — Но я не умею быть… — …отцом для нечастного ребёнка, которому больше всего на свете нужна доброта и ласка? Брось, Северус… Всё ты можешь. Просто… представь, что эта девочка — Лили. Представь и подари ей нежность, которую все эти годы копил в душе для той, которую уже не вернуть в этот мир… Мы с мадам Помфри, кстати, так и назвали её — Лили. — Назвали?.. Ах да — она же имени своего не помнит… — Нашей замечательной целительнице пришлось проявить немалое терпение, но это принесло плоды. Ей удалось научить девочку пользоваться туалетом и душем. А ещё… — замялась вдруг Минерва. — Что, профессор Мак-Гонагалл? — негромко, но настойчиво переспросил Северус. — Ещё… — с заметным усилием продолжала она, опустив глаза, — ты должен это знать. Прости… ты наслушался уже всякого… В общем, мадам Помфри удалось кое-что выяснить о том, в каких условиях их держали. В отсутствие этих… чудовищ… за детьми присматривало существо, по описанию очень похожее на домового эльфа. Видно, он бросил их умирать с голоду, когда узнал, что его хозяин мёртв. Хорошо, что у них было там немного воды — а то бы и Лили не дожила до твоего прихода… Так о чём это я… Ах да… Когда у девочек начинала течь кровь… им ничего не давали, и она просто текла по ногам. А если это случалось, когда детей приходили мучить «хозяева» — они били девочек и заставляли просить прощения… За последнюю неделю у Лили как раз начались и закончились эти дни. И мадам Помфри ей всё объяснила. И научила пользоваться… В общем, вот тут — вместе со всеми остальными необходимыми вещами — наша целительница положила немалый запас… Так что беспокоиться тебе не о чем… в этом смысле. Только сейчас Северус заметил стоящую возле стула Минервы объёмистую сумку. — Вы были так уверены, что я не откажусь? — одними уголками губ улыбнулся он. — Ну вот… — улыбнулась в ответ директриса. — Сквозь маску уже начинает проглядывать настоящее лицо Северуса Снейпа. — Откровенность за откровенность, профессор… — …можно просто Минерва. — Скажите мне начистоту, Минерва… Почему вы ни разу не пришли ко мне в человеческом обличье, когда хотели, чтобы я вас обнял? — А ты обнял бы? Большие зелёные глаза пристально взглянули в ласково-задумчивые тёмно-карие… Не выдержав, Северус опустил голову. — Легче взять на руки кошку, — вздохнула директриса, — чем долго и нудно объясняться со старухой, которая и сама — что греха таить — не умеет открыто проявлять чувства. Но… может, я попробую? Пальцы маленькой морщинистой руки несмело легли на широкую мужскую ладонь. И волшебник столь же нерешительно и очень осторожно сжал эту тёплую, добрую руку… Так они и сидели в полной тишине, пока из котла не повалил густой золотистый пар. Северус, тут же потушив огонь и остудив зелье заклинанием, разлил его по большим пузатым флаконам. — Давай я в сумку положу, — ласково сказала Минерва. — Сейчас закутаю в одежду, чтобы не разбилось… Там пара платьев. И ночные рубашки… А ещё мы вам немного еды на первый ужин и завтрак положили. И… есть ещё кое-что очень важное — но это ты потом рассмотришь. — Можно её уменьшить? — показал палочкой на сумку Северус. — Можно, — после нескольких секунд колебаний позволила директриса. — Только… ты осторожней. Там очень дорогие мне вещи. — Не беспокойтесь, — серьёзно кивнул волшебник, пряча уменьшенную раз в десять сумку в просторный внутренний карман неизменной чёрной мантии. — Поспеши, Северус. Мадам Помфри уже, верно, собрала Лили в дорогу… Да, ещё одна важная вещь: девочка к трансгрессии привычная. Их тюрьма, сам понимаешь, за те годы не раз меняла местоположение. Так что отойдёте на нужное расстояние от замка — и всё… Но дома береги её: она ещё очень слаба. Мадам Помфри подробно расписала меню для неё — свиток в сумке. Удачи тебе… До лазарета Северус не дошёл — целительница уже вывела одетую в простое синее платье девочку в коридор. — Хозяин! — выкрикнула она, лишь завидев волшебника в чёрном. И, вырвав руку из руки мадам Помфри, нетвёрдым — хоть и довольно быстрым — шагом преодолела отделяющие её от «хозяина» несколько ярдов. Прежде чем Северус успел как-то среагировать, девочка, упав на колени, прижалась губами к его руке. На какой-то миг он утратил способность соображать: перед его внутренним взором тут же возникло залитое слезами лицо Нарциссы Малфой, вот так же бросившейся перед ним на колени. И теперь он будто бы снова ощутил прикосновение к руке её губ. И увидел гаденькую улыбочку на лице стоящей рядом Беллатрисы… — Не надо… — выдавил из себя Северус. — Встань… Лили. Девочка тут же повиновалась. — Пойдём со мной… Бережно взяв её за руку, он поспешно развернулся — чтобы не встретиться взглядом с мадам Помфри. И, мысленно благодаря высшие силы за то, что в коридоре больше никого не оказалось, направился было к выходу из замка. Но, пройдя несколько шагов, почувствовал, что девочке тяжело за ним поспевать. — Держи меня за шею, Лили, — наклонившись, взглянул он в совсем недетские — полные печали и страха перед неизвестным — синие глаза. Девочка снова послушалась в тот же миг. И Северус, легко и осторожно подняв её на руки, зашагал дальше…