Ветер в Свит-Черри-Гарденс

— Как ты себя чувствуешь? — положив руки на плечи девочки, негромко спросил Северус. Они только что оказались в мрачной пыльной прихожей его «любимого» родительского дома. И Лили, как будто её только что вытащили из воды, судорожно глотнула воздух. На вопрос она не ответила — только посмотрела растерянно Северусу в лицо и тут же опустила глаза. — Садись, — сказал он, одним взмахом палочки очистив от пыли низенький табурет. — Вот так… Посиди немножко здесь — я приберусь пока на кухне. Приведя маленькую и невероятно грязную кухню в относительный порядок — и даже не забыв открыть форточку, чтобы впустить в помещение свежий, тёплый летний воздух, — Северус увеличил до нормальных размеров сумку с продуктами и другими вещами. Извлёк оттуда коробочку с заваркой и небольшой пакет с сахаром-песком. Отыскал в подвесном шкафчике большой чайник и выгнал из него — не без боя — нахального чёрного паука. Описывая в воздухе красивую дугу, захватчик отчаянно размахивал всеми восемью лапами, однако был безжалостно изгнан на улицу через форточку. — Эскуро! Грязный, оплетённый изнутри паутиной чайник тут же засиял как новенький. И вскоре уже весело посвистывал на плите. Ещё немного усилий и колдовства — и на столе с безупречно чистой скатертью уже стояла тарелка, где красовались четыре большущих пирожка с яблоками, и чашка с горячим сладким чаем. Быстренько управившись с одним пирожком — надо же было проверить, хорошо ли они выпечены, — Северус вернулся в прихожую и привёл на кухню Лили. — Ты пока поешь… — начал он, показывая на пирожки и чай. Но договорить не успел: девочка с возгласом «спасибо, хозяин!» чуть было снова не упала перед ним на колени — он еле-еле успел подхватить её под мышки и усадить на стул. — Ты поешь, — вздохнув, снова заговорил Северус, — а я приберусь в остальных комнатах. Только не выходи отсюда, пока я не скажу. Поняла? — Поняла, хозяин, — поспешно кивнула девочка. «От этого слова буду отучать её завтра, — сокрушённо покачав головой, подумал он. — Сегодня ещё столько надо успеть…» Наведя кое-какой порядок в гостиной (она же библиотека), ванной и одной из двух спален, Северус принялся с особой тщательностью убираться в комнате, которую решил отдать Лили. И, только-только успев взмахнуть палочкой в последний раз, увидел стоящую в дверях девочку. Видно, даже такого забитого, боящегося собственной тени ребёнка одолело любопытство. Ещё бы — наверное, целый час подряд в доме то раздаётся звучный баритон, произносящий заклинания, то вспыхивает ослепительный свет. — Ты уже здесь… — покачал головой Северус. — Разве я не просил подо… И снова он не успел договорить. Девочка стремительно бросилась ему в ноги и стала покрывать их поцелуями, всхлипывая и лепеча мольбы о прощении… — Перестань! — вырвалось у него резкое восклицание. Хотя не столько резкое, сколько полное бессилия… Так или иначе, девочка тут же подняла голову. И, не выдержав, зажмурилась. По её заплаканным щекам скатились новые слёзы… «Ждёт удара», — дошло до Северуса. Вот как её заставляли просить прощения… А потом всё равно били. Да если бы только били! — Посмотри на меня… — тихонько попросил он, опустившись рядом с ней на колени. Полные страха синие глаза снова глянули ему в лицо. Перепачканные пылью губы приоткрылись… — Эскуро, — сдавленно проговорил Северус, приблизив палочку к этим дрожащим губам. Сколько раз за последние несколько лет были они опоганены грязью? А сколько раз… — Бедный… ты мой… ребёнок… — не то простонал, не то прохрипел Северус. Но тут же огромным усилием воли взял себя в руки — чтобы не пугать её. По крайней мере, сумел сдержать рвущиеся из груди всхлипывания. А слёзы всё равно полились по щекам… Но здесь, хвала всем Высшим Силам, не было Беллатрисы. И незримо стоящего за её спиной чудовища с покрытым зелёной змеиной кожей лицом. — Послушай меня, Лили… — изо всех сил стараясь быть спокойным, заговорил он. — Я не хозяин тебе. Я… ты же дружила с Сарой… это та девочка со светлыми волосами… — Са-ра… — одними губами прошептала Лили. — Она… умерла… Девочка задрожала, словно в лихорадке, и закричала. Страшно, дико закричала. — Пойдём, — сгрёб её в охапку Северус. Добежав вместе с бьющейся в истерике Лили до ванной, он умывал ей лицо ледяной водой, пока она не перестала кричать. Теперь девочка лишь дрожала всем телом, да по щекам её продолжали течь слёзы. Видно, только сейчас она полностью осознала, что её подруги — единственного для неё на всём свете родного человека — больше нет. — Пойдём, Лили, — поднимая её на руки, прошептал Северус. — Сейчас будет легче… Он отнёс девочку обратно в спальню. И, уложив на кровать, сбегал на кухню за успокоительным зельем, которое положила в сумку заботливая мадам Помфри. Когда Лили с грехом пополам выпила зелье (Северусу пришлось самому держать стакан), он осторожно раздел её догола и протёр всё тело смоченной в тёплой воде мягкой губкой. Потом — насухо вытер пушистым полотенцем, которое нашлось в платяном шкафу. И одел в одну из ночных рубашек, которые дала Минерва. Накрыл одеялом… — Давай с тобой дружить, — шёпотом проговорил он, поглаживая белую как полотно детскую щёку. — Я о тебе буду заботиться. А ты называй меня Северусом. И не бойся — я никогда не обижу тебя… Хорошо, Лили? — Дружить… — уже проваливаясь в сон, пролепетала она. — Се-ве-рус… Дрожащая детская рука на какой-то миг сжала его пальцы. И расслабилась… Вслушиваясь в мерное, спокойное дыхание девочки, он тихонько вышел из комнаты. Увы, без холодного душа ему сегодня не обойтись. Дементоры бы побрали эту плоть с её потребностями… Хорошо, что к ледяным струям ему не привыкать: как приучился к ним с юности — когда не захотел ничем осквернять чистую, трепетную любовь к Лили Эванс, — так и до сих пор. Его душе не нужна и никогда не была нужна никакая другая женщина. А тело… Человек — это всё-таки не животное. Только не все — далеко не все — люди это помнят. «Я незаслуженно оскорбляю животных, — с мрачной усмешкой подумал он, энергично растирая тело большим махровым полотенцем. — Если, например, лебедь с лебёдкой сходятся — остаются верными друг другу навсегда… Хотя из меня — какой лебедь-то? Как в той магловской сказке… Впрочем, если подумать… лебеди бывают и чёрными».