«Малая печаль красноречива, великая безмолвна». Сенека
— Иногда одних заклинаний мало. Вы должны понимать, что зелья нужны не только, чтобы помочь, излечить, но и чтобы бороться. — Вы хотите сказать, что мы будем изучать боевые зелья? — она чуть ли не подпрыгнула на месте от восторга, но тут же стушевалась под взглядом профессора. — Во-первых, мисс Грейнджер, не перебивайте меня и не задавайте вопросов, пока я не закончил. Во-вторых, пока мы изучать зелья не будем вообще. Ограничимся для начала заклинаниями. Девушка кивнула, но не смогла скрыть досады. — Однако, — преподаватель выдержал паузу, пока Гермиона не подняла голову, — вы должны быть готовы в случае непредвиденных обстоятельств. Пойдёмте. Они вышли из Выручай-комнаты, и при этом девушка была под чарами невидимости. Она тихо шла за зельеваром в подземелья, а там - до его кабинета. Сняла чары, когда они оказались внутри, и ожидающе посмотрела на Снейпа. Он сделал жест рукой и усмехнулся. — Дамы вперёд. Она удивлённо вскинула брови, но прошла к камину и взяла горсть дымолётного порошка, а потом обернулась, видя, как профессор внимательно смотрит на неё. — Чего вы ждёте? — Вы не сказали куда, сэр. — Разумеется на площадь Гриммо, мисс Грейнджер. Не задавайте глупых вопросов. Внезапная перемена в его настроении несколько обескуражила, но девушка лишь пожала плечами и вошла в камин. Когда они оказались в доме, Снейп молча направился в коридор, и Гермионе ничего не оставалось, как снова молча следовать за ним. Они спустились вниз, оказавшись перед стеной. — Дайте мне свою палочку, — мужчина протянул руку. Ей хотелось спросить зачем, но Гермиона решила, что лучше не стоит, и просто дала ему палочку, наблюдая, как мужчина достал свою. Он произнёс какое-то заклинание, прикоснулся к стене в начале своей палочкой, а потом её. Во время прикосновения конец палочки засветился красным огоньком, который перешёл на стену и мягко запульсировал, пока не исчез. Снейп вернул палочку хозяйке. — Теперь вы сможете входить сюда, прикоснувшись ею к стене. Он продемонстрировал - стена прямо перед ними начала исчезать, образуя проход, и Гермиона увидела лабораторию. Войдя, тут же почувствовала запах трав. Здесь царил абсолютный порядок: котлы аккуратно стояли в стороне, все банки и колбы стояли ровно и чётко. — И вы правда позволите мне это? — Вам - да.***
Слёзы начинают застилать глаза, но она не даёт им скатиться по холодным щекам. Выпрямив спину, делает глубокий вдох, ощущая комок в горле. Хорошо, что можно просто молчать. Её милостиво избавили от необходимости говорить речь. Как сказала тётя Сьюзен: «Я понимаю, как тебе тяжело, Миона. Ты ничего не должна делать. Мы всё устроим». Она всегда терпеть не могла, когда её называли Мионой. Всегда исправляла тётю Сьюзен, которая с завидным упорством продолжала это делать долгие годы. В этот раз Гермиона промолчала, ощущая горечь от этого «мы всё устроим». Они говорили о похоронах её родителей, а не каком-нибудь чёртовом семейном ужине. Ей хотелось кричать. Кричать, чтобы они все перестали так искоса смотреть и замолкать, стоит ей переступить порог комнаты. Кричать, чтобы они убирались вон и оставили её наедине с родителями. Точнее с тем, что от них осталось. Девушке хотелось кричать, но та молчала и кивала в безмолвной благодарности за соболезнования, не давая слезам пролиться. Они всё организовали в небольшой маггловской церкви - так бы хотели её родители, она знает. Даже после известия о Магической школе, о волшебстве, они не перестали верить в Бога, продолжая ходить на службы. Поэтому это было правильно. Гермионе никогда не нравилась церковь: атмосфера здесь всегда угнетала, омрачая настроение. Сейчас Гермиона думает, что ничто не способно омрачить его больше, потому что больше-то и некуда. Сейчас неважно, как она относится к этому месту. Грейнджер готова молиться, чтобы души её родителей были счастливы и свободны. Она не слушает пастыря, не слышит речей родственников и смотрит на два деревянных гроба. Они закрыты. Грейнджер не видела тела собственных родителей: ей сказали, что всё слишком ужасно, и она могла поверить. Пожиратели умеют убивать эффектно, и в том, что также они поступили и с родителями грязнокровки, подружки Поттера, сомневаться не приходится. Прикрывает глаза и сглатывает ком в горле, но это не помогает. Ничего не поможет. На плечо ложится рука. Тётя Сьюзи смотрит обеспокоенно и понимающе одновременно, и если первое понятно, логично и оправдано, то второе совсем нет. Она не понимает. Не может понять.***
Перья на ощупь гладкие и шелковистые, а слёзы, стекающие по щекам, горячие. Клювокрыл, чувствуя её состояние, склоняет голову, касаясь волос. Гермиона садится на землю, а он ложится рядом, перекидывая через её согнутые ноги передние копыта. — Я не попрощалась, понимаешь? Мы договорились, что я приеду на праздники, хотели сходить на каток. А теперь… Она всхлипнула, не договорив, и закрыла глаза. Руки продолжали гладить, заметно подрагивая. — Прости, я забыла принести тебе угощение. Клювокрыл положил голову ей на колени и издал звук, будто выражая своё сочувствие. Гермиона заплакала ещё сильнее.***
Он наблюдал, как девушка идёт к замку. Снейп не знает, зачем та ходила в Запретный лес, даже предположить пока не может. Мелькает мысль, что это может быть небезопасно. Это место не просто так называют «запретным», и самостоятельно туда ходить не следует. А учитывая, в каком Грейнджер сейчас состоянии… Профессор не подходит, а наблюдает незаметно, как Минерва встречает девушку у входа. Пытается завести с ней разговор, а Гермиона только кивает или отвечает односложно. Это продолжается до тех пор, пока не подходит другой ученик, который отвлекает МакГонагалл. Девушка незаметно ускользает и быстро удаляется, но совсем не в сторону своей башни. Северус идёт следом, поворачивает и никого не видит. Она будто пропала. Преподаватель непонимающе хмурится и осматривает вокруг, пытаясь понять, куда она могла деться. Внезапная догадка заставляет задуматься. Неужели… Вспоминая, как делал это когда-то, мужчина отсчитывает семнадцать камней снизу и нажимает рукой на восемнадцатый. Часть стены отодвигается, и тот входит в образовавшийся проход, спускается по нескольким ступенькам и видит её. Помещение совсем небольшое: высокое, узкое окно, подоконник и немного свободного места, где можно сесть. Грейнджер сидит на пледе, одну руку положив на подоконник, устремив взгляд в окно. — Как вы меня нашли? — вопрос, произнесённый тихим голосом, будто направлен в никуда. — Я уже не раз здесь бывал. А как вы узнали, что это я? Он обходит её и становится так, чтобы видеть лицо. — Я видела вас, когда говорила с профессором МакГонагалл. А ещё запах. От вас всегда пахнет травами из-за зелий. — Вот как. Это всё, что мужчина мог сказать сейчас. Девушка заметила его в коридоре, хотя ему казалось, что это невозможно, и даже вида не подала, а сейчас с беспристрастным выражением лица сказала о том, что от него всегда пахнет травами. Гермиона говорит, как всегда, уважительно, но при этом так равнодушно, словно даже не заметит, если профессор сейчас уйдёт. Но Северусу почему-то кажется, что уход будет очень большой и, возможно, непоправимой ошибкой. Потому он наколдовывает плед и садится напротив, но чуть левее. — Я нашел эту комнату, когда был на год младше, чем вы сейчас. Мне нужно было тихое, укромное место, о котором никто не знал. Замок будто решил мне помочь. Я облокотился тогда о стену, а она вдруг завибрировала и начала смещаться. С тех пор я часто был здесь, пока учился. Потом как-то забылось. За его словами последовала тишина. Снейп успел уже высмеять себя за эту речь, в которой очевидно никто не нуждался. — После Святочного бала я была сильно расстроена, — заговорила Гермиона, плавно скользя пальцем по стеклу. — Бродила по коридорам, не уверенная, хочу ли возвращаться к себе. В конце концов, оказалась в этой части коридора и тоже облокотилась спиной о стену. Надо же, — она хмыкнула, — похоже, замок действительно иногда помогает. С недавнего времени мне очень нужно место, о котором никто больше не знает. Где можно спрятаться от сочувствующих взглядов и жалобных слов, — горечь зазвучала особенно явно в её голосе под конец, и Снейп поджал губы. Он видел эти взгляды: во время собраний Ордена, в Большом Зале, в коридорах и даже на его уроках. Они были направлены не на него, но даже так мужчина ощущал их тяжесть, и сложно было представить, насколько тогда невыносимо Гермионе, вынужденной терпеть всё это. Новость разлетелась по Хогвартсу быстро, как и всегда. — Вы правильно делаете, что игнорируете всё это, — если бы она дала реакцию, было бы в разы хуже. — Иногда это сложнее. Не обращать внимания. Делать вид, будто ничего не замечаю. И ничего не чувствую. — Я понимаю, мисс Грейнджер. Я понимаю. За окном начал капать дождь. Небо было безжизненного серого цвета и при этом казалось безоблачным, будто кто-то расстелил полотно. Капли били по стеклу вначале почти бесшумно и слабо, но потом становились сильнее, а их звук отскакивал эхом от каменных стен. — Разве у вас нет дел важнее, чем молча сидеть с ученицей на полу? В другой ситуации профессор бы подумал, что так его пытаются выпроводить, но слышит, что в голосе ученицы лишь обычное любопытство, а потому и не думает оскорбиться. — На данный момент, нет. Она кивает, словно этого ответа и ожидала, а потом впервые за время этого разговора поворачивает голову и смотрит на него. Преподаватель может разглядеть высохшие дорожки на её щеках. — Спасибо. Её голос смешивается с эхом дождя, но даже если бы его не было слышно вообще, он бы всё прочел по губам. Зельевар кивает, и она снова поворачивается к окну, наблюдая безрадостный пейзаж. Мужчина думает, что стоит им выйти отсюда и всё будет, как прежде, но сейчас и здесь ничто ему не мешает смотреть на девушку. Есть что-то в её образе сейчас такое трагичное и прекрасное одновременно.***
Их тренировки проносились стремительно, а ритм становился жёстче. И что было удивительно - инициатива в этом исходила непосредственно от девушки. Она, пытаясь отогнать от себя мысленные противоречия и угнетающие раздумья, убрать их в самый дальний угол, сама не замечала, что начинала атаковать всё яростнее и использовать более опасные для противника заклинания. Перед ним была больше не тихая, не уверенная ученица, что не желала принести ему вред. Снейпа радовал такой рост и способности: он, хоть никогда и не говорил этого вслух, восхищался выносливостью Гермионы и тем, как быстро она училась даже этому. Не слишком большими, но весьма уверенными шагами она шла вперёд, учась отражать заклинание, брошенное в неё, и тут же - почти одновременно - посылать в ответ своё. С другой стороны, изменения в девушке настораживали. Она менялась. Причём также стремительно, как их тренировки. Однажды, сидя в кресле и перелистывая книгу, профессор подумал о том, что давно уже не было слышно звонкого смеха Гермионы, - теперь шутки друзей удостаивались лишь её улыбок, иногда не слишком искренних. Изменился её голос, став более глубоким, взгляд тёплых карих глаз был всё более задумчивым и серьёзным, хоть - Северус видел это, когда наблюдал украдкой, - всё также цеплялся за каждую мелочь. Но теперь из-за остальных изменений казалось, что эта мелочь не только запоминается, находя своё место в голове ученицы, но и ещё тщательно обдумывается и анализируется. Гермиона говорила намного меньше, ходила увереннее, но быстрее и тише, и даже манера поведения стала другой. Казалось, всё в девушке стремилось меняться и соответствовать её внутреннему состоянию. Снейп сам не мог себе объяснить, когда и почему привязался к ней, причём так сильно, что все эти изменения жутко беспокоят его, заставляя переживать. Мысли о том, что она просто его ученица, и он не должен относиться к ней хоть как-то по особенному, ничуть не помогали, потому что мужчина уже к ней так начал относиться. Уже внимательно наблюдает, волнуется и пытается найти способ вывести Грейнджер из этой замкнутости, угнетающей прострации, чего бы это не стоило. Он лишь согласился тренировать её, а во что это вылилось в итоге? Преподаватель долго перебирал варианты, думал, чем может хоть немного её взбодрить, когда идея пришла ему в голову легко и в один момент. Воспоминание о том, как засветилось её лицо при виде лаборатории, заставило того улыбнуться. Гермиона может быть равнодушной к попыткам друзей завязать непринуждённую беседу, но не останется такой по отношению к новым знаниям и возможностям.***
Ему кажется, что даже если бы не их договоренность, девушка бы сейчас всё равно не особо отвечала на уроках. Грейнджер потеряла интерес к ответам на вопросы и теперь действительно говорила только, когда он её спрашивал. Задав вопрос, профессор замолчал в ожидании. Несколько рук поднялись вверх, но Снейп их проигнорировал. — Мисс Грейнджер? Она подняла голову от пергамента и, получив кивок, начала отвечать: — Для него используются только свежие соцветия валерьяны, иначе весь эффект теряется. Полагается добавлять три соцветия среднего размера, но пропорция может увеличиваться в зависимости от необходимого количества зелья. — Верно, — преподаватель ждёт, пока та опустит взгляд, прежде чем продолжить говорить. — Значит, вы знали ответ? В её взгляде проскальзывает удивление. — Да, сэр. — И молчали. Удивление растёт. — Но вы не спрашивали. — Дерзите, мисс Грейнджер? — Нет. — Нет? — Нет, сэр. Все наблюдают за ними, как за интересной постановкой в театре. — Минус пять баллов с Гриффиндора. К удивлению добавляется возмущение. Слабое, но хоть что-то. — Но, профессор, я ответила на вопрос! — Отработка. За дерзость и повышение голоса. Она хочет возразить, но с усилием сдерживается и сжимает губы, прожигая его взглядом. — Что-то ещё хотите сказать, мисс Грейнджер? — Нет. — Простите? — он нагло издевается, и Гермиона это, безусловно, понимает. — Нет, сэр, — тихо, почти как шипение. Профессор удовлетворённо кивает, продолжая диктовать.***
Она пришла, не опоздав ни на минуту, с выпрямленной спиной и взглядом, опущенным вниз. — Котлы за дверью. Средства там же. — Магией пользоваться нельзя? — Нет. — А перчатки? Мужчина говорил, не отрываясь от проверки работ. — Закончились. — Тогда могу я трансфигурировать… — Никакой магии, мисс Грейнджер. Я ясно выразился. Оставьте палочку здесь. Он чувствовал её взгляд, обещающий чуть ли не все вечные муки ада, и подождал, пока девушка уйдёт в другую комнату, прежде чем откинуться в кресле с усмешкой. Он выдернет её из замкнутости и угнетения. Пусть понадобится не один день и не одно усилие, но он сделает это. Снейп наблюдал за ней так, войдя тихо и незаметно, - Грейнджер упорно начищала котёл металлической щёткой. Но, приглядевшись, понял, что это вовсе не упорство, а злость. Именно от злости её движения стали рваными и сильными. Северус ждал, прикидывая, когда же терпение лопнет, и, наконец, она кинула щётку, встала и порывисто развернулась, наверняка собираясь пойти в кабинет к нему и высказать много чего интересного, наплевав, что из-за этого её факультет может потерять большое количество баллов. Но, поскольку он стоит здесь, Гермиона остановилась, от неожиданности раскрыв глаза, однако тут же взяла себя в руки, а удивление сменилось на прежний гнев. — Что-то хотите сказать, мисс Грейнджер? — он знает, что этот елейный тон ещё больше её разозлит. — Да, хочу, профессор. Хочу сказать, что это полное издевательство. — Это отработка, — ответил мужчина невозмутимо, прекрасно понимая, что она имеет в виду. — Издевательство - это заставлять меня мыть эти котлы без использования магии или хотя бы перчаток. И я не буду этого делать! Она не повысила голос, но тот прозвучал немного грубее обычного. Никто, абсолютно никто из учеников, даже её заносчивый дружок Поттер не смел говорить ему подобное, а он бы, конечно, уж точно никому не спустил это с рук. Снейп при всём желании не смог сдержать довольную усмешку и отошёл от выхода, освобождая путь. — Тогда прошу в лабораторию, мисс Грейнджер. У нас много дел. Она смотрела на него, пытаясь понять, шутка ли это или, может, очередное издевательство. — Желаете остаться здесь? Это сработало. Она вышла из комнаты в кабинет. — Возьмите свою палочку. Девушка сделала это, а потом ощутила дежавю. Снейп стоял возле камина, как и в тот вечер, когда впервые показал ей лабораторию. Потому ученица без дальнейших намёков и подсказок взяла порошок, шагнув в камин.***
— Нужно приготовить Огнезащитное зелье. Также известное, как… — Ледяное, — рассеянно закончила девушка, осматривая полки с ингредиентами. Он облокотился на стол, наблюдая за ней. — И какие ингредиенты понадобятся для приготовления? — Кровь саламандры, взрывающиеся грибы и бородавочный порошок. — Тогда приступим. Снейп отлевитировал котёл, наполнил водой и зажёг пламя. Девушка без лишних слов достала необходимые ингредиенты, переставив те на стол. — Начните с грибов, — профессор дал ей доску и нож. Гермиона начала методично нарезать, думая о зелье. Что-то маячило на краю сознания, но зацепиться за мысль не удавалось. «Аврорам пришлось стереть память нескольким магглам, которые вышли на улицу, когда начался пожар». Она встряхнула головой, осторожно бросила грибы в котёл и продолжила нарезать. — Всё в порядке? — Конечно. «Но зачем они устроили пожар?» «Всё просто, мисс Грейнджер. Учитывая, что ваши родители на тот момент уже были мертвы, это просто было привлечением внимания. Способом дополнить эффектность происходящего, привлечь зрителей». — Чёрт. Она не успела убрать руку и несколько капель крови попало на грибы, сделав их испорченными для зелья. Снейп оказался возле неё и достал палочку, чтобы залечить порез, но Гермиона отскочила назад, как только он прикоснулся к ней, и больно ударилась поясницей о стол. — Мисс Грейнджер, порез нужно… — Я сама, — она продолжала отдаляться. — Извините, профессор, мне нужно идти. Извините. Девушка покинула лабораторию раньше, чем тот смог придумать, что сказать. Раздосадованный зельевар ударил ладонью по столу - боль ударила тысячью иголок. Чудесное начало.