«Каждая война начинается со страха». Джон де Карре
— Но это невозможно! Они просто не могут взаимодействовать! Она чуть ли не топнула по-детски ногой, зло нахмурившись. Гермиона совершенно не терпела, когда чего-то не понимала или была неправа. И тем более, когда случалось и то, и другое сразу. Вот как сейчас - они готовят зелье, он объясняет, но происходящее, видимо, идёт вразрез со знаниями, что девушка вычитала из книг. Снейп думает, что выглядит это весьма забавно. Весь вид ученицы напоминает обиженного ребёнка, который никак не возьмёт в толк, почему должен есть невкусный суп или почему ему не покупают игрушку. — Однако, как видите, именно это они и делают, — невозмутимо отвечает преподаватель, указывая на котёл. В нём мерно кружится зелье изумрудного цвета, и всё происходит явно так, как и должно, что выводит девушку из себя. — Но… Но так не должно быть… — Не всё, что написано в книгах, чистая правда, мисс Грейнджер, — не удерживается он от ехидства. Что произошло дальше, мужчина не очень-то понял. Как и сама девушка вроде бы. Она сделала резкое движение, шагнув в сторону, то ли намереваясь пойти за книгой, то ли просто разозлившись, но в итоге задела миску с растолчёнными в порошок корнями. Всё это высыпалось прямо на профессора. Он замер от неожиданности, она тоже. В начале в её глазах промелькнул испуг - все знали, что Снейпа лучше не злить, а Грейнджер умудрилась сделать такое. Не специально, конечно, но всё же. Он уже хотел отчитать ученицу, когда испуг пропал, и Гермиона… рассмеялась. Она вдруг начала смеяться, причём так громко и заливисто, что у профессора и вовсе пропал дар речи. Нахалка смеялась над ним абсолютно открыто и легко. Мужчина снова хотел отчитать её, но чихнул и тут же вспомнил, какие именно корни они потолкли. Вернее, какой от порошка был эффект. Он чихнул ещё дважды, не имея возможности противостоять этому, и смех Гермионы обрёл новую силу, словно у неё открылось второе дыхание. Она смеялась, а потом начала икать, и тут уже от смеха не удержался и Северус. Конечно, не такого громкого и долгого, но всё же. Когда они успокоились, Грейнджер помогла ему убрать беспорядок, и огонь под котлом был выключен. — Давайте выпьем чаю, — предложила девушка. — На этот раз вы обсыпете меня сахаром? — Постараюсь, — улыбнувшись, ответила она и первой покинула лабораторию. На кухне не было никого. Снейп сел за стол, наблюдая - любуясь - как двигалась Гермиона, заваривая им чай. Вручную, без использования магии. Она не признавала вообще её использование, если дело касалось чая, кофе или еды. Ела с удовольствием еду, приготовленную миссис Уизли, но сама магию не применяла на кухне. — Вот, это вам. — Спасибо. Свежий запах мяты закружил по комнате. Гермиона села напротив, медленно мешая ложкой свой чай. Заметив его взгляд, та немного смутилась. — Что? — Вы улыбаетесь. — Люди иногда так делают, вы не знали разве? Профессор усмехнулся, но продолжил выжидательно смотреть, пока Грейнджер всё же не начала говорить. — Знаете, я смеялась впервые за очень долгое время. Благодаря вам. На этот раз пришла очередь мужчины смущаться: он не привык слышать подобное от кого-либо, тем более от собственных учениц. — Взаимно, мисс Грейнджер. Она заметно удивилась, но не перестала улыбаться. Снейп был рад, что никто не зашёл в этот момент и не увидел их лиц.***
Когда она слышит о нападении Пожирателей и понимает, что они идут туда, сражаться с ними, что-то внутри замирает. Профессор отменил их тренировку сегодня, и теперь ясно почему - Гермиона не сомневается, что он будет там, один из них, под маской. Меньше всего хочется идти драться, зная, что она вполне может ударить заклинанием его или он её. Но у девушки, конечно, нет выбора, и друзей она оставить не может. «Как же я надеюсь, что вас там всё же не будет, профессор». Люди, к сожалению, склонны сильнее всего надеяться на наименее вероятные вещи. Даже осознавая напрасность такой затеи.***
Блок, заклинание, блок. Гермиона старается и сражаться, и следить за другими членами Ордена одновременно, чтобы в случае необходимости придти к кому-то из них на помощь. Один Пожиратель перехватывает её внимание, и, когда Грейнджер атакует, он, в свою очередь, лишь защищается, а в ответ запускает лёгкое заклинание, которое ей даже не навредило бы серьёзно. И это служит сигналом. Гермиона понимает, кто перед ней, и принимает правила игры, усиленно изображая, что между ними настоящий серьёзный бой. Это длится какое-то время, пока краем глаза девушка не замечает угрозу для Сириуса. Гермиона реагирует моментально, оказываясь там, где должна, и вытаскивая его раньше, чем тот исчезнет, растворится. Последнее, что она помнит после этого, - его благодарный взгляд и разъярённый женский крик. Потом оглушающая боль и тьма, которая поглощает её сознание стремительно и мягко, словно обволакивая.***
Он не успел. Не успел, не успел, не успел. Эта мысль билась в голове, подобно раненой бушующей птице. Он был там, они сражались с Гермионой, и хотя для всех это выглядело довольно нешуточно, но они не применяли по-настоящему опасных заклинаний. Мужчина бы ни за что не навредил ей. Всё шло нормально, пока чокнутая Белла не решила поиграть. И какого чёрта Грейнджер вздумалось удариться в героизм? Она спасла Блэка, помешав тем самым Беллатрисе, и тут же поплатилась за это. Горькая правда была в том, что, даже имея достаточно времени, преподаватель бы не смог помочь ей - это бы тут же выдало его. Он видел, как проклятие попало в девушку, как она тут же была подхвачена Блэком. Все Пожиратели удалились, и ему пришлось сделать то же самое. Пришлось вынести собрание после этого, отчаянно сосредотачиваясь, чтобы Тёмный Лорд ничего не уловил в его мыслях. Как только это закончилось, профессор тут же направился в замок. Он очень надеялся, что Альбус, хоть раз наплевав на правила и конспирацию, распорядился, чтобы Гермиону доставили в Больничное крыло. Вряд ли у Поппи найдутся нужные зелья, но она хотя бы замедлит процесс. Здесь находилось трое человек, не считая девушки. Минерва сидела рядом с ней, сжимая её руку. На её лице было написано крайне сильное беспокойство. Женщина всегда привязывалась к ученикам, а к Гермионе - сильнее всего. Альбус о чём-то говорил с Поппи. Чтобы там он не наплёл ей, Северус совершенно точно не хотел этого знать. Так или иначе, Поппи ему поверила и вопросов больше задавать не стала. Гермиона была без сознания, и её кожа всё ещё горела, будто девочку плавят в печи. Это заставляло сильно беспокоиться. Они не могли влить в неё зелья: это было рискованно при таком состоянии, а тех, что использовались наружно, было недостаточно. Она умирала. Снейп стоял возле постели и смотрел на Гермиону, отчаянно прокручивая в голове все варианты. Он знает, что девушка бы не сдалась. Оказавшись на его месте, она бы перепробовала всё, хватаясь за любой шанс и малейшую призрачную надежду. И эта мысль спровоцировала другую. То зелье, что они готовили около недели назад, когда оба впервые за долгое время искренне смеялись. Она вычитала о нём в книге из Запретной секции, куда Снейп лично выписал ей пропуск после усердных просьб. Надо признать, в этом действительно был толк. Зелье было древним и хорошо забытым, но когда-то использовалось в качестве универсального средства от большинства чёрных проклятий. Они решили приготовить его в качестве полезной практики. А также Грейнджер сказала, что неизвестно, что может пригодиться им в битве. И, конечно, она была права. Невыносимая всезнайка. — Я скоро вернусь, — бросив эту фразу, он развернулся, быстро покинув Больничное крыло. Никто, кажется, даже не обратил на это внимание - все смотрели на девушку, лежащую без сознания в лихорадке. Ученицу, которую они все знали. И которую теряли в этот момент.***
— Северус, мне нужно… — Иди, Поппи, я останусь здесь. Он не посмотрел на неё и не стал что-либо объяснять. Когда шаги окончательно стихли, а дверь за женщиной закрылась, мужчина выдохнул, сев на стул возле кровати. Состояние Гермионы всё ещё было нестабильным - её кожа то горела, то становилась почти ледяной. Это пугало его до чёртиков. Правда была в том, что Северус не знал, что ещё тут можно сделать. Он использовал то зелье, что они готовили, потом ещё парочку других, применил заклинание. На этом всё. Вариантов больше не было, и отчаянная безнадежность приводила его в ярость. Он же опытный зельевар и маг, в конце концов, а в итоге всё, что ему осталось сейчас, это сидеть и ждать. Он использовал всё, о чём знал, что оно может помочь. Но если это не поможет… Прикрыв глаза, преподаватель провёл руками по волосам, а потом посмотрел на девушку. Как это произошло? Будь на её месте другая ученица, беспокоился бы он также? Сидел бы ночью у её постели? Приводила бы его только одна мысль о её возможной смерти в такой ужас? Он потянулся, накрыв её ладонь своей, почти не вздрагивая от холода. Гермиона волновала его больше, чем кто-либо другой. Но сейчас он не хотел разбираться, почему так вышло, где дал слабину и позволил себе большее. Сейчас мужчина только хотел, чтобы её кожа снова стала нормальной температуры. Чтобы девушка пришла в себя и посмотрела на него этими невероятными карими глазами. И сказала что-нибудь острое и умное, как делает обычно. Да, ему бы хотелось, чтобы всё просто пришло в норму. И оказалось бы, что это лишь дурной сон, а с ней всё хорошо и беспокоиться не о чем. И, возможно, ему бы хотелось, чтобы Гермиона была менее безрассудной, а её желание геройствовать уменьшилась раз в пять. Хотя с другой стороны, тогда она, конечно, не была бы собой.***
Пробуждение было быстрым и безболезненным. Гермиона открыла глаза, немного морщась от солнечных лучей, проникающих через оконное стекло. Кое-как проморгавшись, она огляделась и увидела профессора. Он сидел рядом, смотря куда-то вниз и, видимо, сильно задумавшись о чём-то серьёзном. — Я умерла? Он очнулся и посмотрел на неё, немного нахмурившись. — Нет. Очень пытались, но не удалось. — Думаю, благодаря вам, — она попыталась улыбнуться, но, даже не видя себя, понимала, что вышло не очень. Он оставил её реплику без комментариев и, достав палочку, провёл дважды вдоль тела. На конце палочки показалось голубое свечение, и беспокойство ушло с лица профессора. — Ваше состояние, наконец, пришло в норму. Но вас ждёт постельный режим и принятие всех зелий, которых я скажу. Без возражений. — Слушаюсь, командир. Снейп покосился на неё, но решил списать её поведение на побочные эффекты от зелий. — У меня есть к вам одна просьба, — ученица была явно смущена, но при этом настроена весьма решительно. — Ну же, не томите, мисс Грейнджер. — Клювокрыл. Не могли бы вы сходить и проведать его, пока я здесь? Принести ему чего-нибудь вкусного. Пожалуйста, профессор. У него однозначно были дела намного важнее, чем идти в лес и кормить зверька ученицы. Ему нужно было закончить важное зелье, проверить множество работ, подготовиться к важным урокам в конце концов. Да и Лорд наверняка довольно скоро вызовет его, чтобы узнать, пережила ли подружка Поттера проклятие от самой Беллатрисы Лестрейндж. Ему совсем некогда и совершенно не нужно… — Профессор? — Хорошо, мисс Грейнджер. Даю слово. Хотите воды? — Да, было бы очень кстати. Он хотел протянуть ей стакан, но, увидев с каким безуспешным упорством Грейнджер пытается просто поднять руки, сел на прежнее место, приподнял её голову одной рукой, а другой поднёс стакан к девичьим губам. Вначале она вроде как напряглась, но потом сосредоточилась на воде. Двери распахнулись, впуская директора и декана Гриффиндора, и Снейп тут же отпрянул назад. Минерва быстро подошла к кровати своей любимой ученицы. — Гермиона, милая, как ты себя чувствуешь? — Спасибо, профессор МакГонагалл, уже лучше. — Ты всех нас так перепугала! — Да неужели? Даже профессора Снейпа? Да, это определенно действие зелий. В обычном состоянии она бы никогда не осмелилась спросить такое. Причём в его присутствии. А сейчас на её лице играла лукавая усмешка. — Конечно! Он всю ночь просидел возле тебя, места себе не находил. — Не утрируй, Минерва. — А я этого и не делаю, Северус. Это же правда. Гермиону, наконец-то, смутил весь этот разговор, и та решила перевести тему: — Что насчёт остальных? Никто не пострадал? — Пустяки, — отмахнулась профессор. — Пару синяков, у Тонкс лёгкое сотрясение, но ничего такого. Больше всех досталось тебе. Сириус чувствует себя ужасно виноватым. — И не зря, — вставил реплику Снейп, за что тут же получил осуждающие взгляды. — Сириус ни в чём не виноват, профессор. Я просто помогла ему. — Вы спасли ему жизнь, а эта жалкая пародия на волка не смог даже защитить вас от заклинания. — Довольно, Северус. Я думаю, споры - это сейчас последнее, что нужно мисс Грейнджер, — Дамблдор закончил этот диалог, и Минерва вновь начала говорить с Гермионой. Решив, что его присутствие здесь более не нужно, Снейп развернулся и ушёл, не попрощавшись. Но все время на пути к выходу чувствовал на себе чей-то взгляд и мог бы поклясться, что знал, чей именно.