«Не красота вызывает любовь, а любовь заставляет нас видеть красоту». Лев Толстой
По истечении некоторого времени, в период которого Северус проявлял чудеса выдержки и терпения, ей уже достаточно легко удавалось строить правдоподобные и надёжные уровни защиты. За стеной, заслонявшей всё пространство, располагался огромный двор с разветвлением дорожек, огромными деревьями и потайными местами. Она продумала каждую деталь со свойственным именно ей перфекционизмом и даже некоторой педантичностью. Профессор был уверен, что каждый листик на каждом дереве здесь был уникальным, иначе это просто не было бы сознанием Гермионы Грейнджер. Но это было лишь первым уровнем. Милым, интересным и отвлекающим должным образом. Ведь, по сути, стена выглядела более грозной, чем была на самом деле. Её легко было сломать, а вот дальше было интереснее. Сад был лабиринтом, и тому, кто хотел пробраться дальше в её сознание, предстояло для начала найти верную дорогу, которая была либо самой очевидной, либо скрытой в тени. Для подобного требовалось много гениальных усилий, чтобы даже под напором опытного легиллимента иллюзия не трескалась и не ломалась, оставаясь такой же прочной. Снейп испытывал гордость за девушку, которая так быстро смогла достичь такого мастерства. Выбрав приглянувшуюся тропинку, он последовал по ней и пришёл к двери — небольшой, деревянной. Мужчина толкнул: сопротивления не последовало. Сознание было гибким и эластичным. Грейнджер могла менять пути и направления в любую секунду прямо во время того, пока профессор находился здесь, так что было очень интересно, что девушка приготовила здесь для него. Дверь за спиной сама захлопнулась. Снейп оказался в круглой формы библиотеке, большой, но в высоту. Было всего одно кресло и совсем маленький столик, на котором стоял стакан с янтарной жидкостью. Северус подошёл к стеллажам, узнавая книги и со своей библиотеки, и с Гриммо. Так или иначе, все они касались зелий и ингредиентов. — Нравится? Он обернулся, видя её возле другого стеллажа, одетую не в школьную мантию, в которой та была сейчас в его кабинете, а в обычные джинсы и чёрную футболку с v-образным вырезом. Девичьи волосы были собраны в высокий хвост, а на губах блуждала довольная улыбка. — Впечатляет, — признал мужчина и подошёл к креслу. Жидкость в стакане оказалась Огневиски, и, сделав небольшой глоток, профессор действительно был очень впечатлён, потому что на вкус это был чистый Огневиски. Иллюзия была потрясающей. — Сколько комнат вы можете удерживать одновременно? — Думаю, до пяти. Без таких деталей, — она появилась совсем рядом, дотронувшись до гранённой стенки стакана. Подняв взгляд, девушка начала приближаться к нему. В момент, когда их губы должны были соприкоснуться, Северус почувствовал удар и открыл глаза, обнаруживая их на том же месте в кабинете. Грейнджер сидела в мантии, закинув ногу на ногу, ухмыляясь. — Это было подло, — он покачал головой. — Зато действенно, — мазнув губами по его щеке, Гермиона поднялась и скинула мантию, оставшись в юбке и белой рубашке. Она использовала отвлекающий манёвр: воспользовалась соблазном, чтобы ослабить его бдительность и вытолкнуть из своего сознания резко и точно. Ход, достойный истинной слизеринки. Он улыбнулся, откидываясь на спинку дивана, наблюдая за ней. Гермиона подошла к книгам, немного поизучала взглядом полки и махнула рукой — одна книга с верхней полки мягко слетела к ней, заставив брови профессора удивлённо подняться. — Только не говори, что ты ещё начала осваивать невербальные чары, — произнёс он, уже прекрасно понимая, что так и есть. — Совсем немного, — она пожала плечами, пролистнула оглавление книги и таким же движением вернула её на место. Северус покачал головой в тихом изумлении. С трудом поддавалось пониманию то, как эта чудесная девушка успевала осваивать всё вместе: от боевых пар до зелий и легиллименции. Он бы мог забеспокоиться об этом, подумав, что Гермиона намеренно заваливает себя делами. Это было бы понятно раньше, когда ученица узнала о смерти родителей и чувствовала себя абсолютно одинокой, но не сейчас, когда та пришла в себя и когда они есть друг у друга. Кроме того, девушка не выглядела хоть немного истощённой. Да, она уставала, но не изматывала себя и не доводила до состояния безвольной куклы, готовой вот-вот упасть в любой момент. Напротив, в последнее время после отдыха усталость сменялась бурной энергией и прекрасным настроением, что мужчина подмечал не без улыбки. За окном уже была ранняя зима; солнце выглядывало всё реже, отчего его лучи были ещё более желанными. Некоторые ученики понемногу поддавались хандре и лени, которая неизменно окутывает их, а иногда и преподавателей каждый год в это время, когда золотая листва с деревьев уже осыпалась, а снег и предрождественское веселье ещё не пришли. Но не Гермиона. Казалось, её настроение совершенно никак не зависело от погоды за окном, словно у неё была собственная — прекрасная, полная теплоты солнца и свежести лесного ветра. — О чём задумался? — Да так, работа. — Работа… — протянула она, давая ему закончить. — В Хогвартсе. Преподавание. Приняв ответ, Грейнджер повернулась к окну, всматриваясь в сумрак вечера. — Завтра я иду к Клювокрылу. Пойдёшь со мной? Сегодня пятница, завтра выходные и никаких неотложных дел нет. Профессор почувствовал лёгкое напряжение, исходящее от Гермионы, пока она ждала ответа, и не мог понять, откуда оно. — Да. В котором часу? Напряжение исчезло в момент. Она обернулась. — Где-то в три я буду уже там. Снейп кивнул. Вместе им идти нельзя — это будет заметно и возникнут вопросы. Потому он придёт немного позже. — Насчёт твоего хитрого приёма, — заговорил мужчина, видя, как тут же улыбнулась девушка. — Скажи, это пришло в твою очаровательную головку в процессе или же было запланировано заранее? — М-м-м, — она сделала вид, что задумалась над вопросом, медленно начиная расстёгивать маленькие пуговицы на рубашке. — Пожалуй, в процессе. А что? Это пришлось тебе не по вкусу? — Ну, почему же, — Северус встал с дивана, а девушка начала отходить спиной к спальне. — Но, по-моему, ты не довела дело до конца. Все пуговицы были освобождены, и Гермиона откинула ненужный сейчас элемент одежды в сторону, демонстрируя блеск в глазах. — Да неужели, — она подняла одну бровь, копируя его характерный жест. Они уже зашли в спальню. Снейп избавился от сюртука и жилета, но не спешил действовать дальше, испытывая особо острое удовольствие при понимании, что он полностью одет, когда Гермиона уже была почти обнажённой, оставшись лишь в кружевном нижнем белье. Сегодня оно было белого цвета — чистого и невинного. Хотя сам его вид говорил совсем не о невинных вещах. И, каким бы красивым оно ни было, зельевар справедливо считал его совершенно лишним сейчас. Потому он был рад, когда и оно исчезло. Гермиона хотела начать снимать рубашку и с него, но тот не дал, развернув её к себе спиной. Одна рука убрала волосы в сторону, давая возможность губам исследовать нежную кожу шеи, пока вторая очерчивала грудь и, не коснувшись главного, последовала ниже. Прикосновения были совсем лёгкими, еле ощутимыми, но оттого ещё более будоражили все нервные окончания Гермионы, дыхание которой стало поверхностным и учащённым. Мужчина оттянул зубами мочку уха и провёл языком по чувствительному месту за ухом; стон сорвался с девчачьих губ. Тем временем вторая его рука погладила внутреннюю сторону её бёдер и направилась выше. Указательный и безымянный пальцы раздвинули влажные складки, а средний проделал движение, остановившись на клиторе, слегка надавив. — Северус, — выдохнула она, свистяще протянув последнюю букву. Его палец вошёл в неё, частично даря желаемое ощущение наполненности. Конечно, этого было очень мало, но лучше, чем ничего. Просунув одну руку между их телами, Гермиона сжала его через ткань брюк. Рыкнув, Снейп повернул её голову к себе, впиваясь в мягкие губы требовательным глубоким поцелуем. Она резко развернулась к нему и провела рукой по ряду пуговиц. Рубашка тут же расстегнулась и слетела с него, вызвав у обоих довольные улыбки. — Уже это стоит того, чтобы учиться, — проговорила Грейнджер и забралась на кровать. Он собирался сделать то же самое, но девушка покачала пальцем. — Сначала брюки, профессор. Она была потрясающей. Сидя обнажённая на его кровати Гермиона была воплощением самых смелых фантазий: молодая, красивая, нежная и полная жаркой страсти одновременно. Она смотрела на него с вызовом и покорностью одновременно, заставляя забыть, просто выкинуть из головы весь остальной мир. Всё, всё за пределами этой комнаты было неважным и ненужным, не стоящим внимания. Была только Гермиона. И разве мог он ей сопротивляться? Выполнив просьбу-приказ, Северус в мгновение ока оказался лежащим на кровати, а девушка сидела на нём. Потянувшись к ней, он почувствовал ладошки на своей груди, удерживающие его на месте. — Нет, — чётко сказала она, уложив его обратно. — Ты лежишь, я развлекаюсь. Пламя азарта в карих глазах подсказало ему, что развлечение понравится им обоим, так что зельевар и не думал сопротивляться. А Гермиона, наклонившаяся к нему, избежала губ и сразу начала целовать шею. Спускаясь ниже, она то слегка прикусывала, то выводила языком узоры, понятные лишь ей одной. Несколько движений бёдрами вперёд-назад заставили его зашипеть. Он попытался контролировать её, потому что этого было очень мало, за что получил шлепок по руке. — Какие у тебя интересные развлечения, — прохрипел он, вызвав у неё торжествующую улыбку. — Я только начала. Северус понял, о чём она говорит, когда почувствовал её язык ниже. Мерлин… Гермиона ласкала его ртом, и хотя движения были не слишком умелыми, но само понимание, что это делает она и с каким жаром, вводило его в исступление. Он чувствовал, что ещё совсем немного, и удовольствие станет предельно острым, но у этой девушки очевидно были другие планы. Начиная эту игру, Грейнджер задавалась вопросом, какой реакции сможет от него добиться. Заставить его подаваться навстречу? Двигать бёдрами в нетерпении? Сжимать её бедра, руки, талию, пытаясь взять контроль? Выдыхать её имя охрипшим низким голосом? Как оказалось, на всё ответом было простое и уверенное «да». Но даже так Гермиона не собиралась заканчивать так быстро: её всё ещё интересовали и другие вопросы, касающиеся их обоих одновременно. Девушка начала опускаться на него мучительно медленно, желая прочувствовать каждую секунду и дать ему такую возможность. Опустившись до предела, она поднялась и сделала это снова в том же темпе. Пальцы Северуса впились ей в бедра, но это не помогло. Его попытки взять ситуацию под свой контроль только больше раззадорили её, но они были тщетными, поскольку здесь и сейчас Гермиона решала, что и как происходит. Она попробовала двигаться вперёд и назад в поисках положения, в котором удовольствие становилось сильнее. Осознавший, что пытаться контролировать происходящее бессмысленно, Снейп решил действовать иначе. Его руки неспешно заскользили по молочной коже, двигаясь от бёдер по талии и к груди. Он уже знал, что это одна из её эрогенных зон, и, более того, как именно нужно действовать. Ладони сжали полушария, а указательные пальцы очертили соски. Не удержавшись от соблазна, он всё же поднялся к ней, и теперь уже грудь ласкали не только руки, но и его рот. Язык заглаживал лёгкие укусы, будто извиняясь, пока пальцы Гермионы, поощряя, зарылись в его волосы. Она начала двигаться быстрее, изнывая от желания, и с благодарностью почувствовала, как Снейп начал помогать ей, поддерживая. — Развлеклась? — профессор посмотрел ей в глаза. После ответного кивка Северус поцеловал её и перевернул на спину, нависая сверху. Грейнджер обвила его ногами и руками, словно ей до сих пор казалось мало их близости, и продолжила целовать. Поцелуи были рваными из-за его движения, но оттого не менее желанными. Удовольствие сосредоточилось внизу живота и грозило вот-вот взорваться, но не хватало совсем немного. И Северус, так сильно чувствующий её, спустился поцелуями к шее и укусил в изгибе, где начиналось плечо. И всё скопившееся в ней напряжение, наконец, взорвалось снопом искр, поглощая всё остальное. Жар в груди был таким сильным, что стало трудно дышать, но вместе с тем никогда прежде не дышалось легче, чем в этот момент. Гермиона потеряла себя, и связь с реальностью начала возвращаться только спустя несколько минут, когда девушка почувствовала, как Северус заботливо убирает пряди волос с её лица и шеи. Их тела, горячие и влажные, всё ещё были сплетены вместе. Говорить совсем не хотелось, да и связанных мыслей в голове не было. Потому, когда зельевар встал и подал ей руку, девушку хватило только на то, чтобы сесть на постели и вложить свою ладонь в его. Однако слабость в ногах тонко намекала, что никуда она сейчас не пойдёт, но Снейп подхватил её на руки, направившись в ванную.***
— Хорошо, а если это? Ремус повернул к ней книгу, давая прочесть несколько строк, и МакГонагалл отрицательно покачала головой. — Слишком слабое. Его хватит совсем ненадолго под напором чёрной магии. Женщина поджала губы. Они сидели здесь уже около трёх часов, если не больше, но не было даже намёка на успех. Все заклинания были неподходящими. Внезапно послышался весёлый голос и шаги, и в проходе появились Гермиона и Снейп. Она что-то говорила ему, а мужчина улыбался. Улыбался! Просто слушая её. Но, увидев их, оба остановились. Грейнджер замолчала, а улыбка стёрлась с лица профессора, будто её там и не было. — Профессор МакГонагалл, Ремус, добрый день, — девушка заговорила первой. — Привет, Гермиона, — Минерва улыбнулась. — Северус, ты как всегда, очень приветлив. — Соответствую репутации. Мисс Грейнджер, берите книгу быстрее. Я не намерен ждать весь день. Гермиона тут же быстро прошла к нужному стеллажу и, немного поискав взглядом, протянула руку, забирая книгу в тёмно-зелёной обложке. Посмотрев на профессора и словив его одобрительный кивок, девушка попрощалась и ушла вслед за ним в лабораторию. Минерва с Люпином снова остались одни в библиотеке. — Не так давно у меня был серьёзный разговор с Гермионой, — заговорил оборотень. — Она в очередной раз показала свою проницательность и то, какая она взрослая и умная. Совсем не по годам, но ты и сама это знаешь. — Знаю, — кивнула женщина. — Она удивительная. — Именно. Но помимо всего во время разговора она упомянула, что призналась кому-то в чувствах. И ей ответили взаимностью. Они немного помолчали. — Я не помню, видела ли когда-нибудь у него такую улыбку, когда он просто кого-то слушал, — произнесла Минерва. — Никто не должен знать, иначе всему придёт конец. А у них всё только началось.***
Клювокрыл был весел и ходил вокруг, не усаживаясь ни на минуту, тем самым поднимая настроение у Гермионы. Они не виделись довольно долго и соскучились друг по другу. Здесь, на поляне, было довольно холодно сегодня, и Грейнджер куталась в пальто, ожидая профессора. Наконец, послышались шаги. Клювокрыл напрягся и замер, посмотрев на девушку, а потом в сторону. Но когда из-за деревьев вышел Северус, он расслабился и снова продолжил ходить туда-сюда, а Гермиона крепко обняла его. — У вас что, одно настроение на двоих? — спросил он, едва она отстранилась. — Можно и так сказать. И хотя выражение лица мужчины оставалось непроницаемым, Грейнджер видела тёплые искорки в его глазах. Клювокрыл шутливо толкнул её в спину, но от неожиданности она пошатнулась, и Снейп тут же словил её, крепко прижимая к себе. Недолго думая, Гермиона поцеловала его, и он ответил, не углубляя поцелуя, а просто мягко касаясь её губ. Это продолжалось, пока гиппогриф не подал голос, привлекая к себе внимание. — Да, извини, сейчас, — она погладила его по голове, обернувшись к зельевару. — Пошли, мы хотим кое-что тебе показать. Взяв его руку в свою, обёрнутую гладкой теплотой перчатки, Грейнджер повела его в направлении, известной только ей и Клювокрылу. Нет, сам профессор, конечно, довольно неплохо знал этот лес ещё со времён собственной учебы в Хогвартсе, а потом выучил его ещё лучше во время походов сюда за ингредиентами. Но сейчас он не представлял, куда его ведут, но и не сопротивлялся, доверяя девушке впереди. «Старею», — подумал он, но тут же понял, что дело в другом. Влюбился. — Чему ты улыбаешься? — У вас забавный вид, мисс Грейнджер. Прищурившись, она тряхнула волосами и продолжила вести его, ничуть не обидевшись. Через какое-то время они подошли к склону, остановившись. Щёки Гермионы немного окрасились румянцем; её пальцы по-прежнему крепко сжимали его. Немного правее были завалены большие ветки, и они направились прямо туда, пригнувшись и смотря под ноги, чтобы не споткнуться. Они не обошли его полностью, а только наполовину. Здесь всё было закрыто от посторонних глаз. Клювокрыл посмотрел на Грейнджер; девушка кивнула, и тогда он постучал копытом по холодному каменному склону. Ничего не происходило пару секунд, но потом начал вырисовывается проход — постепенно и несмело, будто какой-то художник делает первые штрихи. Уже скоро стало ясно, что это пещера, причём внутри та оказалась очень даже большой. — Ты наложила чары иллюзии и тепла, — больше утвердил, чем спросил, мужчина, потому что это было ясно. Ничего не ответив, Гермиона сделала пас палочкой, разжигая костёр, осветивший пещеру, и Снейп увидел в конце нечто, похожее на кровать из веток и листьев. — Знаю, он, конечно, смог бы приспособиться к зиме, но я подумала, почему не помочь, если я могу, — произнесла она как-то смущённо, ожидая его реакции. Зельевар подошёл к ней, касаясь бархатной щеки. — Ты очень заботлива, — мужчина немного нахмурился, — и ты замёрзла. — Тогда выпьем чай. В её сумке оказалась подстилка, термос с чаем и печенье для них. И мясо для Клювокрыла, который разместился рядом, а не на своей, так сказать, кровати. — Не хочет показаться негостеприимным? — хмыкнул Северус, когда девушка пристроилась к нему. — Он хорошо воспитан, — Грейнджер сделала глоток горячего чая. Гиппогриф тут же положил голову на подстилку возле её коленей. — Да-да, я о тебе, — она ласково погладила серые перья. Они с Северусом возвращались обратно через два часа, уже не держась за руки, потому что теперь их могли увидеть. Каждый держал руки в карманах, и хотя тишины ничего не нарушало, молчание вовсе не было неловким.***
Она не успела увернуться до конца, и заклинание попало в руку. — Мне кажется, ты расслабилась. — Тебе кажется. Она атаковала несколькими заклинаниями подряд, пока подбегала к нему, а потом, быстро убрав палочку, ударила в грудь и лицо, но Снейп заблокировал оба удара и замахнулся сам. Но вместо удара последовала подножка, и Гермиона подпрыгнула, ухмыльнувшись. — Больше я на это не попадусь. Всё ещё болит, знаешь ли. Он заломил ей руку, и Грейнджер оказалась прижатой спиной к его груди. Наклонившись, профессор тихо сказал ей на ухо: — То ли ещё будет, дорогая. — Пытки запрещены, — девушка использовала невербальную магию, и его откинуло сильным потоком ветра назад. Грейнджер резко обернулась, отчего резинка слетела с пышных каштановых волос, и зрелище, надо сказать, было завораживающим. Внезапно послышался хлопок, и появился Добби. — Привет, — улыбнулась Гермиона. — Мисс Гермиона, профессор Снейп, — эльф поклонился и виновато посмотрел на девушку. — Добби виноват. Добби не смог помочь мисс Гермионе. — Что случилось? — спросила она, нахмурившись. — Гарри Поттер с другом пришли к мисс Гермионе, стучались. Добби сказал, что мисс Гермиона спит, но они всё равно стучали, а потом разозлились и ушли. Она выдохнула с явным недовольством, и эльф сжался, опустив уши, так что Грейнджер тут же присела к нему. — Ты всё правильно сделал, Добби. Спасибо. Она растянула губы в улыбке, — довольно фальшиво, Северус видел это — и Добби исчез, улыбнувшись в ответ. Гермиона подошла, чтобы попить воды, и выражение её лица оставалось крайне задумчивым, не оставив места веселью и азарту, которые были ещё несколько минут. — Проблемы в раю? — Они недовольны, что я уделяю мало времени нашей дружбе. — Давно пора, — хмыкнул он, наконец, вставая с пола и отряхивая одежду. — От таких людей одни неприятности и проблемы. Гермиона посмотрела на него с холодной злостью. — Вот как, — протянула она. — В таком случае, доброй ночи. Развернувшись, Грейнджер взяла мантию и, накинув на плечи, направилась к выходу. — Куда ты собралась? — К своим недалёким друзьям. Будем устраивать неприятности и проблемы, — отозвалась она с ядом в голосе. Дверь захлопнулась за девушкой, оставляя Снейпа одного.