Привет, это я

Пока Забини старательно отскребал с ковра свою челюсть, Драко, вооружившись ухмылкой, принял расслабленную позу, сунув одну руку в карман, а второй продолжал придерживать Грейнджер за плечи. Близость её тела разливала опьяняющий жар по коже, особенно в тех местах, где они невольно соприкасались, а его ладони так и норовили бессовестно спуститься ниже. Драко взял себя в руки, стараясь не обращать внимания на тугой узел где-то в районе живота. Он очень надеялся, что у неё нигде не засвербит в попытке срочно блеснуть умом, и она предоставит ему возможность разобраться во всем самому. Не было никакого смысла отрицать произошедшее перед Блейзом, но можно было хотя бы попытаться сгладить уже сложившееся впечатление. А ещё было просто позарез необходимо спрятать от этих внимательных глаз торчащее из брюк возбуждение, иначе он бы просто утонул в море сарказма и пошлых шуток, так и не дожив до бала. Тем временем, старательно вернув глаза в орбиты, Блейз медленно сменил удивлённое лицо на настороженное и, небрежно скинув мантию на спинку дивана, опустился на подушки. Он чувствовал себя нерасторопной мамашей, заставшей четырнадцатилетнего сына за дрочкой, и почти наслаждался этой ролью; он рассеянно изучил свои ногти и, выдержав небольшую паузу, прочистил горло. — Это то, о чём я думаю, Малфой? — даже тон его низкого голоса окрасился нервно-истерическими нотками, присущим дотошным родительницам. — Зная, о чём именно ты обычно думаешь, отвечу сразу — нет, — без запинки отозвался Драко с кривой усмешкой на губах. — Только если ты не считаешь меня горячей ведьмочкой декабря. Нужно было что-то срочно придумать, но помутнённый слишком близким присутствием Грейнджер, разум Драко отказывался крутить шестерёнки и работать как следует. Работало у него сейчас совсем другое место. Оно-то редко когда его подводило. — Ха-ха-ха, — беззлобно скривился Блейз и вальяжно закинул руку на спинку дивана. — Так потрудись объяснить, что я только что увидел? Гермиона напряглась и едва заметно дёрнулась, но почувствовав на плече впивающиеся пальцы, послушно застыла. Только эти сильные руки и удерживали её от попытки оттолкнуть наглеца от себя, как в каком-нибудь комедийном ситкоме во время щепетильной сцены. Жаль только, что в жизни подобные моменты редко сопровождались закадровым смехом. — Ну, Грейнджер рассталась с Уизли, — пожимая плечами, констатировал Драко таким тоном, будто торжественно декларировал рецепт тоста с джемом. Браво, просто браво. Верх сообразительности. И как не вскипели твои мозги, генерируя эту невероятную идею? Грейнджер в его руках нервно захихикала, обдавая его шею прерывистым дыханием и грозясь все испортить. Драко едва заметно прижал её к себе на какой-то крошечный миллиметр, но температура его тела поднялась даже быстрее, чем от простуды, а узел в животе затянулся сильнее. Он сглотнул, борясь с желанием закрыть глаза и всецело отдаться своим неуправляемым потребностям. — Да, и судя по слухам, ещё в августе, — невпечатлившись устаревшей историей съязвил Блейз. Он прекрасно понимал, что перед ним пытаются разыграть представление, но не мог отказать себе в удовольствии поиграть в Мракоборца. — Тебе не кажется, что ты запоздал с утешениями? Глаза Гермионы, изучающие пуговицы на белоснежной рубашке, обрели поистине небывалый размер, а крылья тонкого носа раздулись, словно мехи в кузнице. Она была крайне удивлена, насколько студенты в Хогвартсе, как оказалось, были осведомлены о её личной жизни. Наверное, ей не стоило удивляться, когда в следующий раз кто-нибудь случайно обронит пару деталей, например, в какой день недели это случилось, и какая стояла погода за окном. В любом случае, у нее не было времени об этом думать. Ей нужно было срочно прекращать то непонятное, что у них началось с Малфоем, иначе вся школа с радостью нырнёт в корзину с её грязным бельём и ещё попросит добавки. — Я не совсем это хотел сказать, — продолжая будничным тоном, добавил Малфой. — Он теперь трахается с одной из Патил. Ещё лучше. Драко, сегодня твой день. — И об этом знает каждый первокурсник, Драко, к чему ты клонишь? — судя по искривленным губам, Блейз начинал терять последнее терпение. Очередной факт, косвенно касающийся жизни Гермионы, больно кольнул ей куда-то в бок. Она уже с ужасом начала представлять, сколько человек действительно могли знать о том, что происходило между ней и Малфоем. Но ей лучше было не давать этим мыслям слишком большой толчок, ей и так было непросто контролировать своё тело, так и льнувшее к ненавистному гаденышу, даже в такой ужасной ситуации. По крайней мере, Забини точно не знал, и это уже радовало. — А Грейнджер вот была не в курсе, — Драко вдруг участливо похлопал ее по плечу, но получилось не очень правдоподобно. — А еще, оказывается, кто-то настучал ей про твое задание. Гулять так гулять, да, Драко? — Как интересно, — Блейз тут же хищно прищурился, складывая локти на коленях. — Но это все еще не объясняет того, почему она к тебе так жмется. — Да что здесь сложного, — театрально закатывая глаза, недоумевал Драко. — Грейнджер просто взбесилась, как только ты ушёл. Слово за слово и накинулась на меня с кулаками, чуть мне волосы не повыдёргивала, а потом разрыдалась, стала что-то скулить про своего рыжего, а ты же знаешь, что я не выношу женских слёз. Да и что мне было делать? Оставить ее здесь рыдающую и проклинающую Слизерин и в особенности тебя? Могу поспорить, что ты бы даже не успел выйти из кабинета МакГонагалл, прежде чем эта история дошла до нее. Он чувствовал, как Грейнджер вся тряслась, щипая его в бок за такое наглое враньё, но виду не подавал, только чуть от неё отодвинулся. Про волосы он все-таки не совсем соврал, Драко бы не удивился, если бы обнаружил в ладонях Грейнджер парочку белобрысых клочков. В какой-то момент, воспользовавшись его лёгким замешательством, она ловко вывернулась из его цепких объятий и уставилась на Забини абсолютно сухими глазами. Покрасневшими должны были быть её веки, а не губы, но она все равно сделала вид, будто смахивает со щек влагу. — У тебя шуточки уровня пятилетки, Блейз, — к огромному облегчению Малфоя Грейнджер решила продолжить ломать комедию, не пытаясь ничего отрицать. — И мне не хочется знать, каким местом ты до этого додумался. Я немного вспылила, это правда. Прости, Малфой, надеюсь, волосы у тебя ещё отрастут. Блейз широко улыбнулся и откинулся на мягкую спинку, по очереди метая взгляд от одного лжеца к другому. Грейнджер явно встала на сторону хитрожопого засранца в этом очевидном фарсе, но ее знание по поводу того, что творилось в подземельях, несколько обескураживало. Он не собирался оправдываться и развивать эту тему, но сделал маленькую пометочку в воображаемом ежедневнике, чтобы напомнить лишний раз своим сокурсникам держать язык за зубами. — Так я спасибо должен сказать тебе, Драко, за то, что принял удар на себя? Одного только понять не могу, когда это Слизерин побратался с Гриффиндором, чтобы так быстро мириться? — Его вопрос звучал вполне логично. — Неужели, не нашлось жилетки среди своих, Грейнджер? Сунув освободившуюся руку в карман и прошествовав до ближайшего кресла, Малфой остановился и сверкнул серыми глазами. — Это у тебя нужно спросить, Блейзи, — грациозно опускаясь в мягкие объятия безотказного предмета мебели, вкрадчиво протянул он. — Может быть, ты нам расскажешь о своих тесных отношениях с Гриффиндором? Ты вообще, блин, на чьей стороне? Весёлое настроение Забини мигом улетучилось. Он смекнул, к чему клонил Драко и стрельнул в него гневным взглядом, прищуриваясь. За свою задницу однако он был готов биться до последнего и даже запрещёнными приемами не брезговал. Не стоило Драко разбрасываться подобными намеками, он ступал по очень тонкому льду. Впрочем, как и всегда. Очевидно, он бы добился большого успеха в фигурном катании. — Фэй… — тихий вздох со стороны стола как будто отрезвил двух слизеринцев, уже успевших забыть о присутствии третьего наблюдателя на один короткий миг. Грейнджер смотрела куда-то в пол и хмурилась, а потом резко подняла голову и почти обвиняюще посмотрела на Блейза. Драко тут уже узнал этот взгляд. Именно так она выглядела на парах Зельеварения, когда успешно выполняла задания Слизнорта. Он почти слышал звук работающих шестеренок в ее голове. Картинка там стремительно складывалась, грани пазла сталкивались, плотно скрепляясь между собой, и, кажется, она почти не верила в собственную догадку. — Ты встречаешься с Фэй? Блейз с трудом мог вспомнить тот момент, когда всеобщее внимание вдруг перекинулось на него. Сладкая парочка удивительно хорошо действовала в команде, объединяя силы против общего врага. Он терял преимущество, пропуская его как песок сквозь пальцы, но был рад хотя бы тому, что его не застали с поличным. Уж у него хватало мозгов прятаться как следует. — На самом деле я удивлен, что ты не догадалась об этом раньше, — Драко подал голос со своего места и довольно ухмыльнулся. Сама того не зная, Грейнджер отлично сослужила ему в этом спектакле. Она выглядела растерянной и пораженной, а Драко захотелось расцеловать ее в обе щеки за то, что она озвучила свою мысль так вовремя, но все же сдержался. Она била по самому больному месту его лучшего друга и ему не терпелось узнать, чем этот самый друг собирался ей ответить. Поистине, его ждала битва титанов. — Вы же прямо… прямо в нашей спальне, — задыхаясь продолжала Грейнджер, не обращаясь ни к кому конкретно. — С этого места можешь поподробнее, — науськивал её Драко, облокотившись на подлокотник и широко улыбаясь. — Не стоит, Грейнджер, а то еще разорвёт от стыда, — грубее, чем было необходимо, рявкнул Блейз. — Кончайте паясничать. Ты пить будешь? Кое-кому кончить бы точно не помешало. Гермиона снова подняла на него глаза полные непонимания. И это вовсе не последний вопрос так её смутил. Она не понимала себя. Ее так поразила правильная догадка об отношениях Блейза и Фэй, но свое собственное поведение под эту гребёнку она почему-то тащить не собиралась. Как бы отреагировала сама Фэй, узнав про них с Драко? Никак. Ничего у «них с Драко» не было. То есть, с Малфоем. — Пить, говорю, будешь? Мы как раз собирались пригубить отличной настойки, пока вы здесь с этим блондинчиком не затеяли перепихнуться прямо на столе, — пора было и Забини сделать бросок в кольцо соперника. Пусть и такой запоздалый и уже не влияющий на общий счёт. Блейзу придется серьезно поговорить с Грейнджер. Возможно, даже шантажировать и угрожать, но если этот разговор выйдет за пределы этой башни, ей точно не жить. Как и идиоту Малфою. — Пожалуй, откажусь, — покачав головой и ничуть не смутившись адресованной ей реплике, ответила Грейнджер и повесила на плечо свою собранную сумку. — У меня репетиция через десять минут. Не скажу, что была рада повидаться, Блейз. Она подхватила с вешалки свою мантию и спешно пронеслась через всю комнату к выходу. — Ляпнешь об этом МакГонагалл, и я тебя в этой гостиной замурую в стену, — пригрозил Забини, одним голосом заставляя Грейнджер остановиться. — Будет очень символично, ты не находишь? Слабоватая угроза, но предупредить ее все равно нужно было. — Мне нет до тебя дела, Забини. Можешь напиться до беспамятства, или устроить вечеринку прямо в этой башне, мне наплевать. И, да, оставь свои грязные фантазии по поводу меня и своего друга при себе, — ее голос резко оборвался, и только звук задвинувшегося портрета дал понять, что он и Драко остались вдвоём. — Язык тебе надо вырвать, Малфой, — поднимаясь со своего места, рыкнул Блейз. — Ты вообще не думаешь, что несешь. Он подошёл к своему столу в углублении комнаты и заклинанием отворил заветный ящик. Драко, в свою очередь, не стал ждать особого приглашения и стянул с книжной полки пару кубков, выполнявших роль интерьера. — Ты трахаешься с ее соседкой в метре от ее кровати, повторюсь, я удивлен, что она до сих пор не знает точный размер твоего члена, — сдувая пыль, буднично рассуждал Драко. — Я не… — начал было Блейз, но осекся, делая глубокий вдох. Ему явно не хотелось раскрывать детали своих похождений. — Я не трахаюсь с ней в спальне полной диких львиц, Драко. Приходил пару раз ночью, но вовсе не за этим. — А зачем же? Прочитать сказку на ночь и поцеловать в лоб? — Драко со звоном поставил бокалы на стол. — И как ты обходишь защиту? Мы ведь не можем заходить в женские спальни. — Я могу, — подняв одну бровь, похвастался Блейз. — А вот чем я занимаюсь ночами уже не твое дело, мой дорогой друг. Блейз откупорил толстостенную бутылку, наполненную тёмно-красной жидкостью, и разлил яство по кубкам. Для начала он оценил благородный запах крепкой настойки, состоявший из смеси цветов, древесной коры и мёда и, только убедившись в исключительности напитка, не делая больших глотков, отпил. — Дядя не соврал, отличная штука, — одобрительно кивнул он. — Так вы теперь с Грейнджер встречаетесь? Драко подавился терпким напитком, часть которого стремительно потекла через нос. Он совсем не аристократично выплюнул остатки обратно в кубок, сдерживая тошноту в горле. Прокашлявшись, он вытер губы и в недоумении уставился на Блейза, у которого по всем признакам давно протекала крыша. — Думай, что говоришь, — прошипел Драко, будто кто-то мог их услышать, и налил себе новую порцию, осушив бокал магией. — Не стоит тебе так часто находиться рядом с гриффиндорцами, начинаешь проявлять невиданную смелость, в плохом смысле слова. — В мою постель, значит, можно залезть, а свою показать — так мы сразу слишком чувствительные? — Ничего не было, — с нажимом цедил Драко, возвращаясь к креслу с кубком в руке. — Хочешь поговорить об этом? Валяй. Мне нечем тебя порадовать. — Да я уж все видел, к чему пустые разговоры, — Блейз расположился рядом на диване, покачивая свой бокал в руках. — Но ты знаешь меня, трепаться лишний раз я не стану, но вот только не надо врать мне в глаза, меня это бесит. Его осуждающий взгляд рвал внутренности, кусая незащищённую плоть. И было совсем не понятно, за что именно он порицал Драко, за поцелуй с Грейнджер или за неспособность признать случившееся. Учитывая, с кем сам встречался Блейз, едва ли он имел хоть какое-то моральное право высказываться по этому поводу, но с другой стороны, Фэй была чистокровной волшебницей, хоть и гриффиндоркой до мозга костей. Встречаться с Грейнджер. Ха. Никогда в жизни. — Я не встречаюсь с грязно... полукровками, — злобно рычал Малфой, продолжая гнуть свое. Он решил, что это будет низко с его стороны продолжать оскорблять Грейнджер при Блейзе. — Да, ты только с ними сосёшься по углам, действительно, — выпучив глаза, восклицал Забини, распираемый гневом. — Ты её чуть не сожрал возле этого проклятого стола, хватит делать из меня идиота, я не слепой. И перестань нервировать меня своими детскими отговорками, давай поговорим как взрослые люди. Драко отвернулся, изучая книжную полку. Человек, который придумывает идиотские задания, предлагает поговорить как взрослые люди. Вызовите уже кто-нибудь колдомедиков. Хотя едва ли у них нашлось бы «зелье от мыслей о грязнокровках». Стало мерзко. Забини заметил перемену в его отношении к Грейнджер раньше него самого, и Драко гадал, кто еще мог заподозрить неладное. Паркинсон точно отпадала, она вешалась ему на шею при любом удобном случае и почти не закатывала истерик. Тео было вообще наплевать, у него в друзьях давно значилась парочка гриффиндорцев, а про остальных даже не хотелось думать. Если кому-то и пришла в голову такая же великолепная идея о том, что он зажимается в Башне старост с Грейнджер, ему достаточно будет только одного взгляда, чтобы ничего подобного не повторилось. Ничего. Не было. Точка. Минутная слабость. — Пэнси, — не спуская глаз с книжного стеллажа, отозвался Драко. — Я встречаюсь с Пэнси. — Как скажешь, — разочарованно выдохнул Блейз, недовольный таким ответом, но он и не ждал, что упрямец Драко расшаркается перед ним горячими откровениями. Он знал наверняка, что тот сам себе никогда в жизни не признается в этой симпатии, от чего будет ненавидеть себя еще больше. Точно так же, как и Блейз. Он пытался порвать с Фэй, наверное, раз пятнадцать и сам же всегда приходил обратно. Нет, скорее даже приползал. Приползал к её теплым рукам, которые так любили изучать его лицо в темноте общей спальни. Был готов упасть в ноги и расползтись перед этой гриффиндоркой мокрым пятном, в отчаянной надежде на прощение. Он заставил себя и ее тщательно скрывать их отношения, но когда чувства особенно одолевали, и он был готов признаться всему Хогвартсу в своей слабости, какая-нибудь Гринграсс или придурок Крэбб обязательно отпускали свои ядовитые комментарии в сторону тихой девушки по поводу и без, и все начинания обрывались на корню. Он все не мог понять, почему она все еще встречалась с ним. Почему ее не оскорбляла его нарочитая холодность в присутствии других людей, и она всегда его прощала, какие бы безумные поступки он не совершал. Догадка пугала до дрожи в пальцах. «Пассия на одну ночь», — наивно думал тогда Блейз, но ночи растянулись на два с лишним месяца, и он по глупости тащил в эту же яму своего лучшего друга. Разница была лишь в том, что Грейнджер любила брать все в свои руки, прямота и инициатива, исходившие от нее, вполне могли крепко ухватиться за Драко, да только такого скользкого змея, как он, было почти невозможно надолго удержать в руках. А уж его статус в школе и вообще по жизни вовсе не позволял ему даже смотреть в сторону знаменитой части Золотого Трио. Блейз увидел на сегодня достаточно. И уже мысленно искренне сочувствовал Драко. Не стоило ему так с ним поступать. Минутную тишину нарушил стук с другой стороны портрета, Драко первым очнулся от транса и пошел открывать. Тяжело дыша, в гостиную явился Тео с предвкушающей улыбкой на лице. — Что я пропустил? — он поправил чёрные волосы одним движением и с интересом уставился на кубки в руках друзей. — Ох, ты много чего пропустил, я расскажу тебе, Теодор, ты только сядь, — закинув ему руку на плечо, мурлыкал Блейз, сменивший философскую печаль на внезапное озорство. — И выпей для начала. Драко зажал лицо руками и протяжно заскулил, откидываясь в кресле. Долгий день. Слишком даже.

***

Торопливые шаги Гермионы отдавались монотонным эхом от каменных стен. Она возвращалась в свою башню далеко за полночь вместе с Невиллом после затянувшейся репетиции. В качестве исключения МакГонагалл разрешила задержаться им после отбоя и отработать самые сложные моменты номера, который они готовили. Невиллу никак не удавалась одна поддержка, во время которой, он, придерживая за талию Гермиону и прижимая ее к себе, должен был оторвать партнершу от земли и закружить ее на месте. Но то ли от волнения, то ли из-за недостатка техники, он никак не мог сосредоточиться и постоянно сбивался с ритма. К тому же сегодня Невилл впервые увидел Гермиону в бальном платье, и это ничуть не способствовало его концентрации. Конечно, образу не хватало причёски, аксессуаров и макияжа, но даже без всего этого набора, Гермиона завораживала. Просто ослепляла и сбивала с толку. Она была польщена реакцией ошарашенного Невилла, но всю репетицию убедительно просила его уделять больше внимания движениям, а не платью. Легко ей было говорить, ведь она не видела себя со стороны. Не видела, как идеально сидел на ней этот шедевр дизайнерского искусства, как сочеталась его солнечность с темно-каштановыми волосами, оливковой кожей и россыпью бледных веснушек на лице. Она только чувствовала, как тысячи слоёв двигаются в унисон с её телом, но абсолютно не замечала восторженных лиц и увлажнившихся глаз МакГонагалл. Пуффендуец, который исполнял знаменитую песню, терпеливо аккомпанировал танцующим, повторяя раз за разом одни и те же куплеты и припевы. Его звали Робб, как позже узнала Гермиона, он учился на шестом курсе и солировал в школьном хоре. Парень был полукровкой и знал почти все любимые песни Гермионы, которые исполняли в большинстве своем самые обычные люди, далекие от магии, но обладавшие совершенно уникальными способностями в мире музыки. Уставшие, но воодушевленные они, наконец, добрались до своей башни на седьмом этаже, но завидев рыжую макушку у заветного портрета, Гермиона резко замедлила шаг. Невилл махнул Рону, задавая ему какой-то вопрос, и не обращая внимания на спрятавшуюся за его спину однокурсницу. — Хотел уже за вами до репетиционного зала идти, — послышался знакомый голос, от которого ноги грозились врасти в камень навечно. — Твоя подруга жуткая перфекционистка, не отпускала меня, пока я всю программу бала не выучил. — Смеялся Невилл, приближаясь вплотную к Рону. — Давайте зайдем в гостиную, пока Филч не явился. Рон потупил взгляд и неопределенно пожал плечами. Он бы с радостью согласился, но у него были немного другие планы. — Ты иди, мы тебя догоним, — изучая пол, бормотал Уизли, не смея поднять глаз. — Оу, я понял, — с лукавой улыбкой проговорил Долгопупс и поспешно скрылся за портретом. Гермиона устало посмотрела на Рона, отмечая про себя, что у нее совершенно не было настроения и сил с ним сейчас разговаривать. Он выглядел немного помятым и растерянным и явно собирался что-то сказать. Нужно было оборвать все его начинания ещё в зародыше, и она не стала ждать первого шага. Истинно по-грейнджерски. — Я, кажется, предупреждала тебя по поводу отбоя. — Гермиона… — Ты совсем не заботишься о собственном факультете, Рональд, — ледяным тоном ее голоса впору было охлаждать мороженое. — Да что ты заладила одно и то же, давай поговорим, — неожиданная резкость Рона отколола приличный кусок от ее айсберга самообладания. — Сколько можно от меня бегать? Я стою здесь уже два часа, чтобы поймать тебя, ты же целыми днями где-то пропадаешь, избегаешь Джинни, Гарри, общаешься только с МакГонагалл да со своими книгами. Или тебе наплевать? Ты вообще слышишь меня? Если бы глаза Гермионы могли метать молнии, от Рона бы уже не осталось мокрого места. Ей точно не показалось, или этот «мистер Игнор» только что предъявил ей целый список неоправданных претензий? — Я не глухая, Рон, — прошипела она, сделав попытку юркнуть к портрету, но Уизли реакцией ловца загородил проход своей спиной. — Я очень занята, у меня нет времени на выяснение отношений. И если мне не изменяет память, из нас двоих именно ты перестал со мной разговаривать, поэтому будь добр, дай мне пройти, мне завтра рано вставать, в отличие от некоторых. — Да потому что с тобой невозможно разговаривать, Гермиона! — внезапно вспылил Рон, размахивая руками и оглушая её своей напористостью. — Ты либо утыкаешься в книги, либо отвечаешь так, что никто из присутствующих и слова не понимает. Да, я отдалился, потому что не мог больше выносить твой вечно недовольный вид. Ты думаешь, только тебе тяжело? Мы вместе все это пережили, мы вместе потеряли друзей и родных, но ты ведёшь себя так, будто тебе этого мало, и ты хочешь избавиться и от тех, кто еще остался с тобой. Мы расстались, я понимаю, ты злишься, но за что ты так с Гарри и Джинни? Гермиона подавилась воздухом от всех этих заявлений, игнорируя настойчивое щипание в носу. Рон редко высказывал свои мысли прямо в лоб и, должно быть, он уже давно носил все это в себе, раз его терпению пришел конец. У нее не нашлось ни одной колкой фразы, чтобы послать его и гордо удалиться, вместо этого она только задумчиво пялилась куда-то поверх его головы, медленно впуская в свою голову мысль о том, что он может быть прав. — Ты видела нас с Падмой, и я не стану лгать, мы встречаемся, — продолжал Рон, понизив голос. — Но, прошу тебя, давай хотя бы попробуем вернуться к тому, что было между нами раньше. В смысле... еще до войны. Потому что я не могу больше приходить в пустую гостиную и смотреть, как мы все прячемся по разным углам, боясь и лишнего слова друг другу сказать. Ты, конечно, прости за эту сцену, но я так больше не могу. Правда. Рон с шумом выдохнул, упирая руки в бёдра и нервно потряхивая ногой. Слова явно давались ему с трудом, и он какой-то частью себя понимал, что этот разговор мог стать последним. Падма сказала ему, что однажды станет слишком поздно, и после Хогвартса остатки их дружбы могут рассыпаться в труху. Возможно, не ему стоило принимать ее слова столь серьёзно, но Рон решил сам для себя, что больше не может молчать. Раз уж его бывшая девушка и так все знала, терять было нечего. — Ладно, — тихо отозвалась Гермиона, невольно копируя интонации одного своего заносчивого знакомого. То же самое он сказал ей на поле для квиддича перед тем как сбежать. А потом она сделала то, что сделала. Его спокойный и вкрадчивый голос весь вечер крутился в голове, сбивая с мыслей и мешая думать, но Гермиона даже не заметила, как стала перенимать его манеру речи. Было совершенно дико наблюдать за его почти будничной беседой с Блейзом, стоя в паре сантиметров от его груди. Она невольно представляла себе, что они тоже могут так разговаривать, обмениваться безобидными шутками и колкостями, что он может взять ее за руку, и в его глазах не будет презрения или бесконечной борьбы. Гермиона тряхнула головой, сбрасывая наваждение. В конце концов, она была благодарна Рону за прямоту. Такую редкую, но все же искреннюю. Пускай она и не была согласна со всеми его словами, по крайней мере, он был прав, и им не стоило больше прятаться друг от друга. Она устала, и они тоже устали. И никто больше не мог помочь им снова стать теми, кем они были - школьниками, которые когда-то носились по коридорам Хогвартса и наслаждались беззаботностью. — Что это значит? — Рон как всегда не понимал, и Гермиона сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Это значит, что мы попробуем, — устало проговорила она. — А теперь пропусти меня в спальню, или я свалюсь замертво прямо здесь. — И станешь новым хранителем башни Гриффиндора, — как ни в чём не бывало улыбнулся Рон и шутливо ткнул её кулаком в плечо. — Люнае Люмен. Портрет с сонной дамой беззвучно отодвинулся, пропуская в гостиную студентов. Впервые за несколько месяцев Гермиона заснула с ясной головой. С ясной головой и беззвучным шёпотом Малфоя над ухом, требовавшим его поцеловать.