Хозяин паба на Главной улице

      «Если ты сейчас не встанешь, лани, я тебя прямо здесь закопаю!» – голос пробивался сквозь низкий гул в ушах, звучал внутри черепной коробки, разгоняя вязкую дурноту.       Голова, тяжелая и гадостно набитая тряпками, отказывалась соображать. Туман плавал внутри и снаружи, ничего не разглядеть. Только силуэт.       – Лли, – Неш потянулся к невнятному очертанию, усилием воли заставляя себя заморгать и сфокусироваться.       – Эй-эй! Лежи, – Миран придавил ему плечи. – Зачем ты выдрал кинжал из раны? Мы еле успели. Мила, скоро?       – Сейчас, Мир, – в поле зрения появилось озабоченное хмурое лицо женщины. – Неш, пей. Кровь я остановила, как могла, но надо шить. Для тебя у меня все только дома.       Хозяин паба послушно хлебнул из подставленной колбы. Темная, резко пахнущая травами жидкость связала рот, противно прокатилась по пищеводу и взорвалась в желудке ледяным снарядом. С ног до головы он был перемазан слизью, кровью и еще чем-то скользким и синим, похожим на чернила караката.       – Тела я не трогал, – Мир придержал Нешу голову, убрал волосы с глаз; его медальон пульсировал, выбрасывая искры. – Но уходить надо быстро. Разоришься отмазываться от стражи.       Хозяин паба с трудом привстал на локте. Он лежал в большой густой луже, рядом валялись оба кинжала. Русалка смутно припоминал, что ему удалось в падении вытащить клинок из раны и всадить в горло существу. Тело совершенно не слушалось. Что бы там Мила не наколдовала, помогало плохо. Нужно в воду, в соленую, холодную воду, исцеляющую раны. Женщина подхватила хозяина под руку, под другую встал Миран. «Проводящий» придержал Неша за пояс и потянул вверх, с легкостью вздернув немаленького хозяина паба на ноги. Подпер собой.       – Идти сможешь? – Мила с отвращением стряхивала с юбки слизь. – До дома прилично…       – Мне надо на берег, – выдавил Неш, сглатывая горечь пополам с кровью.       – Все плохо? – женщина со страхом сжала в кулаке подвеску, оглядываясь и пытаясь сориентироваться, как быстрее добраться до скал, подальше от порта и людей, насколько возможно среди бела дня.       – Да, – Неш шагнул и чуть не свалился, нога отозвалась резкой болью. – Мила, забери клинки. Их должно быть два. Это сингри, водные ножи. Их не должны видеть и тем более продать.       – Да кому нужны эти безделушки?! – возмущенно зашипел Миран, удерживая вертикально заваливающееся тело. – Тебе надо в... к доктору!       – Не надо, – цепляясь за гаснущее зрение, ответил Неш, – отведите меня на берег.       Мила послушно подобрала кинжалы и спрятала в свою сумку. Миран ругался, но потом замолчал, нахмурился, помогая идти. Квартал и не заметил, что в нем случилось что-то из ряда вон. По-прежнему сонно моргал на пролетавших редких и упитанных птиц, хлопал на ветру свежим бельем и ставнями.       Сколько они шли, прячась в тенях и глухих перекрестках домов, Неш не помнил. Он то видел четко окружающий мир, то ухал в полубеспамятство, механически переставляя ноги и чувствуя на пояснице горячую ладонь Мирана. Запах соленой воды дурманил, как человека крепкий алкоголь. Он витал вокруг, забивался в нос, проникал в горло. Плеск заставил все внутри задрожать. Мила все еще переживала: остановилась в нерешительности, закусила губу. Зато Миран не колебался. Он подвел Неша к самому краю, к небольшому обрыву и просто сбросил вниз.       Мила вздохнула:       – Не нравится все это мне, – сказала она, глядя в воду. – Очень, очень не нравится.       – Ничего не поделаешь, – под нос себе откликнулся Миран и уселся на камень. – Нам его ждать?       – Не знаю, – куртизанка неожиданно осела, закрыла лицо руками, плечи ее поникли. – Я уже ничего не знаю. И очень, очень боюсь. Что происходит?       Миран обнял Милу, погладил по спине, укачивая. Утянул на теплые, нагретые солнцем камни, устроил удобнее, вытирая слезинки со щек.       – Я ни дьявола не помню, – уверенно сказал «проводящий», целуя куртизанку в край губ, – но твоего хозяина так просто не убить.       Мила истерически рассмеялась и зашлась сухими всхлипами.              Неш не помнил время. Его качало и укутывало, пеленало течениями. Лизало со всех сторон, подталкивало. Волокло глубже и глубже, между опасных острых скал, между водорослей. Ниже, еще и еще. Туда, где дно бугрилось непроросшими скалами, едва наметившимися кораллами. Русалка раскинулся, чувствуя, как меняется. Жабры неохотно прорезались последними. Боль шла волнами, как прибой. Накатывала и отпускала, обжигая бок. Под спину ткнулось теплое дно, ласково пощекотало песком. Океан хлынул сквозь него. Залечивая, что мог. Толща воды качалась синим куполом.       Вместе с нежным воркованием возвращалась трезвость рассудка. Неш ухватился за молодые ростки скалы и прокручивал в голове все, что случилось. На него напали как на дитя океана, не на человека. На него напало существо океана. Актиния-охотник. И, по всему, из-за груза «Медеи» – это первое и последнее, что приходило на ум. Таких совпадений не бывает. Что же привез проклятый корабль?!       Русалка перевернулся на живот, вильнул хвостом и сжался. Распоротый бок и не подумал заживать. Кровь не сочилась, но рана осталась. Сингри – клинки из кости акулы – рассекали плоть русалок лучше человеческой стали. В остальном Неш исцелился.       Пробыв под водой еще немного, он устремился вверх, уже у самой поверхности накидывая личину. Браслеты откликнулись мягким голубоватым сиянием. Вдруг словно искра перед глазами проскочила. Коснулась виска.       «Ллиэлин!» – голос женский, почти детский, слабый.       Неш дернулся, выпрямился в воде, пытаясь понять, откуда пришла волна. Вокруг на много миль ни одного разумного живого, способного на мыслеречь. Океан остался глух. Зов не повторился. Русалка подождал, нырнул поглубже. Тишина, вода шепталась о своем. Еще один вопрос упал в копилку, переполнив. На суше он больше не сможет разобраться. Пора проложить курс и оставить порт.       Миран невозмутимо подал руку. Неш так же невозмутимо ее проигнорировал. Мила, пряча заплаканные глаза, подошла, осмотрела и нахмурилась:       – Осталась дыра с мою руку, – женщина откашлялась, отвернулась и достала запасную одежду.       Обувь в ее сумку не помещалась, но в порту мало кого удивишь босыми ногами, будь ты хоть принц.       – Ты же хотела заняться шитьем, – Неш улыбнулся, поцеловал Милу в шею. – Успокойся, я в порядке. Она затянется как у всех. Через пару недель останется только шрам. Миран, нужна карта…       – Тебе надо поспать, – твердо возразил «проводящий», – хотя бы до вечера. После делай со мной, что хочешь. Я пробовал пообщаться с медальоном, кажется, получилось. Но нужна передышка. Всем. Мила свяжет, если надо.       – Мне кажется, или мы поменялись ролями? – прищурился Неш.       Миран замер с открытым ртом и вдруг стушевался. Зло зыркнул на хозяина паба и отошел. Мила укоризненно качнула растрепанной прической:       – Мальчик волновался о тебе, бесчувственная селедка. Даже меня от клиента выманил, сюда привел. Медальон не побоялся использовать.       – Ты на жалость давишь или пытаешься товар повыгоднее продать? – Неш выдохнул сквозь зубы, боль вернулась, пусть и не такая острая, но он все еще чувствовал слабость.       Миран прав, надо выспаться, но время поджимало. С другой стороны, силы ему нужны. Океан не терпит слабых. Будь то свой или чужой, если ты не в состоянии защититься, сомнет, раздавить, растворит. Пустит на корм более сильному, запуская вечное колесо выживания.       – Идемте, спать так спать. Я послушный, если меня еще покормить.       – Выбрось сингри, – Миран, глядя на свои сапоги, ткнул в воду. – Ты же говорил, что их лучше не оставлять. Кидай в океан. Там никто не найдет, да и искать в скалах не будет.       Неш прищурился. Совет дельный, очень. Но «проводящий» откуда это знает? Мила достала оба кинжала. Хозяин паба тщательно вытер оба от крови и слизи актинии, повертел – добротные клинки. Не старые, никогда не лежали – на шершавой белоснежной поверхности ни одного темного пятнышка, зазубрины или скола. Вода сыто глыкнула, похоронив кинжалы.       Мила вцепилась Нешу в руку, словно боялась, что он сейчас опять во что-то влетит, прямо за углом. Миран хмуро шел сзади. За всю дорогу парень не произнес ни слова.       Слабость одолела хозяина паба на самом пороге, когда оставалось только подняться. Кровотечение открылось, по рубахе противно поползло мокрым и липким. Неш покрепче прижал рану локтем. Русалку основательно повело. Ухватившись за стеночку, хозяин паба присел на лавку у пустого столика, коротко и рвано дыша. Волосы на лбу промокли от пота, он же холодными каплями собирался на спине, раздражая радужно-черные линии татуировки.       Миран тут же оказался рядом, скользнул на лавку, пощупал бок, под столом показав Миле окровавленную ладонь. Ослабленная личина плохо справлялась, на пальцах «проводящего» было больше золотистого, чем красного. Мила нахмурилась.       – Срочно наверх…       – Мастер? – к ним подошел пожилой мужчина, высокий, прямой, как палка, с бляхой мастерового. – День добрый, мастер, а я не надеялся уже вас застать.       – Мастер Квир, – Неш через силу улыбнулся, затаскивая Мирана вплотную, пряча его руку между ними. – Вы вернулись. Чем могу служить? Ваша гильдия в прошлый раз оказала мне большую услугу.       – Что вы, мастер, – торговец присел, Мила нервно улыбнулась, подхватила юбки и убежала наверх, на ходу делая знаки бармену. – Это вы оказали нам большую услугу. Я привез то, что обещал. Изволите посмотреть?       Неш почувствовал, как ладонь Мирана погладила его по ребрам, осторожно обвела границы раны и вдруг нажала в особую точку. Боль скрутила ледяным спазмом, пережевав весь бок до самого плеча, но тут же отступила, Неш смог выдохнуть. Перед глазами стало четче. Временное затишье, за которое придется заплатить дорого. Потом, когда онемение отпустит, организм вернет все сторицей. А еще вернет Миран, хозяин паба решил, что первым делом прижмет «проводящего» к стенке и, если понадобится, будет трясти, чтоб получить ответы на вопросы. Русалка даже Миле не показывал точки, которые могут перекрыть ток крови дитя океана. А тут этот беспамятный.       – Я благодарен вам, мастер, – Неш оперся о столешницу и встал. – Пойдемте в кабинет, не будем дразнить окружающих нашими с вами беседами.       Миран что-то буркнул, но только незаметно поддержал. У кабинета их встретил Лишин, незаметно оттянув беседу на себя, вспоминал, спрашивал, предлагал вина. Все это дало Нешу возможность просто сидеть в своем кресле, наблюдая краем глаза за суетой Милы в жилой части. Из бархатного мешочка на стол высыпались прозрачные золотистые слезы – смола, которую роняет в море особый сорт сосны. Самый редкий янтарь. Незаметно Лишин уболтал торговца взглянуть на недавно привезенные шелка, которые поставлялись через Неша, никто не рисковал их провозить просто так.       Миран, усевшись на стуле, пристально наблюдал за «переговорами», а стоило дверям закрыться за посетителем и помощником Неша, он потащил его на кровать, уложил, разодрал рубаху и открыл побагровевший и налившийся подушкой бок. Хозяин паба с благодарным вздохом прижался щекой к прохладной простыне.       Мила закусила губу.       – Придется шить на живую, Неш. Болтушки тут не помогут. Потом сниму воспаление.       Миран забрался на постель, уперся в плечи и прижал коленом руку со стороны раны:       – Шей, я подержу, – Неш чуть не фыркнул вслух, но столкнулся с потемневшим злым взглядом и промолчал.       Они играли в гляделки все время, пока Мила делала короткие ровные стежки. Кровь, все больше теряя цвет, пачкала покрывало. Сверху по шву куртизанка наложила кашицу из размятых водорослей и придавила большой нашлепкой из бинтов. От тугой повязки Неш поморщился, вытащил руку из захвата и отстранил Мирана. Сел.       – Спасибо, Мила, – женщина начала говорить, но хозяин паба прервал ее нетерпеливым жестом. – Прости, я знаю. Но сейчас моя жизнь – это не главное. Пожалуйста, передай Лишину, что в ближайшие три дня меня не будет. Совсем. Ему придется самому разбираться с заказами. И тебе.       Мила не стала спорить. Знала, что бесполезно. Куртизанка аккуратно расставила на комоде пузырьки, в том порядке, в котором их надо было пить, положила баночку с водорослями и ушла. Миран поднялся следом.       – А ты оставайся там, где есть, – Неш поймал «проводящего» за запястье и откинулся на подушку. – Не знаю, в какие игры ты играешь, но лучше сейчас рассказать все. Откуда ты знаешь, как обращаться с сингри?       Миран принялся жевать нижнюю губу. Неш дернул рукой, пробуждая артефакт.       – Ответ «не знаю» тебя не устроит? – «проводящий» криво улыбнулся. – Есть знания, которые просто всплывают в нужный момент. Видимо, так получилось. «Медея» всегда перевозила что-то из украшений или оружия детей океана. Джейкоб запрещал продавать их на Контраттосе. Теперь я понимаю почему. Ты бы не пропустил такую торговлю, и делу пришла бы крышка быстрее, чем от морского дьявола. Я правда не помню, но я заново научился обращаться к медальону, если…       – Хорошо, – оборвал Неш. – Если я прочту судовой журнал, что я найду?       Миран нахмурился, помолчал.       – Скорее всего – ничего, – голос стал увереннее, браслет по-прежнему горел ровным сапфировым светом. – Джейк никогда не записывал всего, а некоторые пометки – откровенное вранье. Я готов проложить курс, хочешь – по карте, хочешь – по воде. Но только после того, как ты поправишься.       – Ты знаешь, кто я? – продолжил допрос хозяин паба, крепко держа запястье человека и слушая его пульс.       – Подозреваю, полукровка, – Миран дернул плечом, вздохнул и улегся рядом, осторожно прижался виском к плечу. – Только им нужно в воду, когда плохо, и только их ранят сингри так глубоко, что океан не справляется. Ты какой-нибудь тритон? Я встречал полукровок на южном побережье теплых вод.       Неш закрыл глаза. Миран грел больной бок, и тот успокаивался, переставал дергать. С чего-то хотелось ему верить, браслет молчал. Но хозяин паба готов был спорить на свой хвост, что парень врет. Намерено или правда амнезия. Недоговаривает, выбирает из правды отдельные фразы. Ровное дыхание человека отдавалось морским шумом, укачивало. Может, это потеря крови и усталость, но с Мираном рядом становилось спокойно.       – Я останусь? – теплое прикосновение к шее.       – Оставайся, – Неш усыпил артефакт, замкнул охранку на кабинете.       Миран повозился, стащил сапоги, прикрыл их обоих покрывалом и прижался, убаюкивая теплом. Даже неминуемый откат за пережатый кровоток Неш пропустил, укутавшись в это тепло иллюзорного доверия, и задремал.              Ветер заскрипел ставнем, русалка открыл глаза. Миран тихо дышал ему в ключицу, обнимая поперек груди. На отливе сидела чайка и заглядывала в окно. Утро совсем близко, хотя чернота только-только начала превращаться в синь. Густую, туманную. Неш глубоко вздохнул и облизал сухие губы.       – Воды? – хрипло со сна спросил Миран, приподнимаясь.       Короткий ежик волос топорщился в разные стороны в тусклом мерцании единственного светильника. «Проводящий» принес воды из кувшина, поддержал, помогая напиться и снова лег. Неш обнял его, привлекая ближе. Русалку знобило, хотелось тепла. А Миран был горячим, удобным, легким. И беспокойным, все никак не мог улечься. Он то чесал нос, то ерзал, пытаясь одновременно устроиться поближе и не трогать. Русалка перехватил его крепче, притиснул, подталкивая вверх. Миран послушно приподнялся, уперся рукой и склонился к губам. Поцелуй дразнил больше, чем возбуждал. Но Неш и хотел этой зыбкой страсти, когда все в полутонах. Миран прошелся языком по подбородку, куснул за кадык, зализал, тщательно, медленно. Основательно изучил губами шею. Неш обнял его одной рукой за пояс, заставляя опуститься на себя. Парень уперся локтем в матрас.       – Полегче, – шепнул он, – Мила нам головы оторвет, если придется зашивать повторно. Лежи тихо… я сам.       «Я сам» – ударило в голову так крепко, что Неш едва сдержал стон. «Я сам», так часто слышимое в далекой прошлой жизни. Такие же уверенные прикосновения и ласки, которые всегда отличались зыбкой мягкостью. Миран прикусил плечо, потерся об него щекой. Стащил с себя рубашку, штаны и вновь уселся верхом, стараясь не задевать повязку сбоку. Обнаженный, он казался мельче, чем в одежде, тоньше и гибче. Но не слабым, его не хотелось защищать.       – Я так хотел посмотреть твою татуировку, – «проводящий» поерзал, чувствуя растущее под собой напряжение. – Ты нарушил все мои планы, знаешь?       Неш тихо рассмеялся. Непосредственность, граничащая с наглостью, и такая естественность в Миране подкупали.       – Знаю, – глубоко вздохнув, он перевернулся, вжав парня в постель.       – Эй! – запротестовал тот, прогибаясь и разводя колени, пуская накрыть его полностью, придавив. – Не перестарайся.       Неш усмехнулся и втянул в крепкий поцелуй. Миран довольно вздохнул, обнимая любовника. Пальцы повторили завитки узоров на плечах, посылая приятные мурашки по спине и позвоночнику. «Проводящий» терся о русалку, вжимаясь пахом в пах и недовольно ворчал в поцелуй, что штаны на кое-ком совершенно лишние. Неш стащил их кое-как, оставив болтаться на одном колене, и сполз ниже. Тогда, у скал, не было времени изучать, сейчас ему хотелось знакомства ближе. У Мирана были узкие бедра и очень чувствительный живот. Светлые росчерки шрамов шли и по паху, трещинки в загорелом атласе. Неш вылизал все и с удовольствием слушал непритворные стоны, которые парень старался гасить, кусая то губу, то руку. Ровный гладкий член пах пряным солодом и приятно и правильно ткнулся в рот. Неш легко обвел головку, подышал на нее, прежде чем взять глубоко, попутно обласкав уздечку. Миран вскинулся, выгибаясь в спине, сдавленно выругался, положив ладонь на светлый склоненный затылок. Длинные волосы запутались в пальцах. Миран потянул за прядь, мягко, но настойчиво. Неш поднял голову.       – Не нравится? – облизываясь, спросил он.       – Даже отвечать не буду, – Миран нервно хмыкнул. – Но у тебя рана откроется. Не сейчас… дай мне.       Неш позволил поменять их местами. Миран долг не вернул, он набрал слюны побольше, размазал ее по себе и расслабился. Головка с трудом прошла, заставив парня болезненно поморщиться, но он плавно покачивался и опускался. Отчаянно хотелось обхватить его за бедра и поддержать, чтобы не торопился, чтобы еще медленнее. Но рана точно откроется, поэтому Неш терпел, не дергаясь и давая Мирану руководить. Тот слышал мысли, не иначе: замедлился, выгнув спину, и повел бедрами по кругу, растягивая себя, пропуская глубже. Светильник вспыхнул и погас, зажглись сапфиры в браслетах. В посветлевших глазах Мирана они рождали колдовские отблески, казалось, в зрачках плещется вода. Неш зачарованно провел по лицу и губам. Миран прихватил его пальцы, втягивая в рот и щекоча языком. Еще немного подождал и двинулся. Еще. Еще раз, мощнее, без боязни пораниться или сделать больно обоим. Неш забыл про дырку в боку. Утонул в ширившихся зрачках. Миран наклонился, утыкаясь мокрым лбом в подставленное плечо, запустил руки в волосы. Он что-то шептал, но Неш не разбирал. Обнял, поддерживая, насаживая на себя. Их тяжелое дыхание смешалось, оба сдерживались так, словно непроницаемыми для звуков и чужих стены были бумажными, и их могли услышать. И эта сдержанность рвалась внутри горячечными взрывами. Один за другим. Пока, наконец, напряжение не лопнуло. Миран впился зубами, куда пришлось, крупно вздрогнул и глухо застонал, кончая на живот Неша, крепко сжав его внутри.       – Теперь надо найти силы на ванну, – спустя много минут усмехнулся Неш.       – Хотел сказать без меня, – Миран тоже рассмеялся, – но не получится. Пусти, наберу воды. Неш?       Хозяин паба неохотно разжал руки, позволяя любовнику соскользнуть и с его члена, и с него самого, встать. Расслабленная нега и очередные воспоминания отпускали. Остались лишь отблески сравнения. Нет, Миран не был так шикарен, как тот, другой. Ему не хватало ленивой властности, сытой медлительности и вальяжности, но человек был здесь и прямо сейчас.       – Еще воды? – Миран кое-как обтерся рубахой Неша, все равно выкидывать, кровь не отстираешь от белой тонкой ткани.       – В ванну. И достань карты в столе.       «Проводящий» подобрался, щурясь и недоверчиво приподнимая бровь.       – Что, вот так сразу?       – Нет, сначала все же искупаться, а потом надо еще раз на берег, – Неш подгреб под спину подушку. – Но история «Медеи» перестала меня забавлять, а попыталась убить. Так что хотел бы закончить как можно скорее.       Миран вдруг захохотал.       – Тебе надо почаще заниматься сексом, – сквозь смех выдавил он. – Заряд бодрости феноменальный. Я за тобой не угонюсь. Помимо воды тебе бы поесть, со вчерашнего дня не ел. Полукровка или кто, но питаться все равно нужно.       Неш на приступ заботы промолчал. Приятно, чего уж скрывать, когда о тебе думают. Хозяин паба, правда, все равно списывал на зависимость, но в голосе Мирана не было фальши, он искренне переживал. Так почему бы и не поверить? Хотя бы в этом, хотя бы на время.       Миран быстро вымылся, оставив Неша одного, сбегал на кухню, притащив верхом поднос еды, и разложил на постели карты, сдвинув испачканное покрывало. Поменял повязку, осмотрев рану. Быстро, ловко, скупыми точными движениями.       – Готов? – Неш нехотя жевал кусок белой рыбы и поглядывал на сосредоточенного Мирана.       «Проводящий» уселся, скрестив ноги и набросив на себя легкую простыню, уперся в стену лопатками. Медальон нехотя налился светом, запульсировал, подстраиваясь под ритм сердца. Неш рассматривал побледневшее лицо «проводящего», отмечая, как хмурятся брови, сжимаются в узкую полоску губы, а крылья носа трепещут от коротких вздохов.       – Карту, – коротко попросил Миран, опуская ресницы.       Неш подвинул тонко выделанную кожу. Карты слежения – произведения искусства – не выдерживали бумагу, загораясь, подчас, в самых неподходящих случаях. Люди нашли выход, используя кожу животных. У хозяина паба карты изготавливались из кожи большой рыбы ухон. Прочнее, легче и долговечнее.       Миран вслепую нащупал край карты, пробежался, едва касаясь, по пунктирам ближайшего пути и замер, выбирая направление. Под пальцами зажглась крохотная синяя точка. Стрельнула малой искрой и оказалась у Самшитовых гор, точно там, где обозначался Великий порт. Что ж, «проводящий» не соврал, они действительно отправились мимо недоуздка гор, вокруг скал, не достигая Атолла Сирен. По теплому течению. Точка шла, оставляя после себя пунктирные следы. На стыке с теплыми водами «проводящий» изящно поставил корабль на путь. Малый изгиб выплюнул «Медею» за Малахитовыми скалами, вдали от судоходных дорог и путей. Миран вдруг закашлялся, тяжко сгибаясь. Точка шхуны замерцала, потеряла цвет и втянулась в карту. Пунктирный след остался, едва заметный среди остальных.       – Не могу дальше, – «проводящий» завалился на бок, прикрыл сгибом локтя глаза и вздохнул. – Голова сейчас расколется. Будем лежать вместе, рядочком. Порадуем Милу.       – Ешь, – Неш сунул ему пирог с мясом и задумался.       Точка потерялась, огибая Контраттос с другой стороны. «Медея» заходила не с востока, а с запада. Что и где шхуна искала? Осторожно передвигаясь, хозяин паба достал вторую карту – обычную, но очень подробную. Составляли по его заказу, а сам Неш потом дополнял, оплыв все скалы и помечая, где живой каменный язык мог выстрелить и когда. С западной стороны Контраттос был неприветлив, кроме небольшой бухты порта и у имения генерал-губернатора нигде не пристанешь, да и там фарватер для самоубийц и «проводящих» с самыми сильными камнями. Миран с отвращением откусил пышный бок пирога, посмотрел на него и сплюнул в тарелку.       – Не могу, тошнит. Сил не хватает, – парень с досадой стукнул кулаком в стену. – Как нырять и слишком быстро всплывать. Все кружится, кровь закипает…       – Ты был ныряльщиком? – спросил Неш, укладываясь рядом и продолжая вспоминать, что еще есть западнее.       – Нет, но я очень люблю плавать и нырять… люблю воду. Дьявол, кружится все. Не понимаю, я не мог работать так тяжко с медальоном. Что меня стабилизировало?       «Проводящий» повернулся на спину и привычным машинальным жестом потер ключицы и шею, словно пытаясь что-то нащупать, дотронуться.       Неш снова встал. Выдвинув заговоренный ящик, хозяин паба извлек на свет порванное ожерелье. Лопнувшие звенья сиротливо болтались без замка. Медальон на обнаженной груди «проводящего» недовольно вспыхнул.       – Ай! – Миран прихлопнул самоцвет ладонью. – Что ты дергаешься? Неш? Что ты делаешь?       – Собираю тебе подарок, – хозяин паба ухмыльнулся, извлекая из другого ящика тонкую золотую цепочку.       – Оно порвалось, – Миран жадно схватил украшение, перебирая жемчужины.       Тусклые перламутровые бока наливались от его прикосновений внутренним светом, растопыривая лучи-колючки.       – Сейчас поправим, – Неш без усилий, лишь шепнув пару слов, оторвал у цепочки хвост, вытянув у Мирана жемчуг, присоединил к ожерелью и накинул нить на шею «проводящего».       По комнате прошла теплая волна. «Проводящий» прикрыл от удовольствия глаза, Неш завороженно провел по его груди, скользнул на талию. Поцелуй вышел таким ленивым и мягким, что оба в нем утонули, как в прибое. Помяли карту, опрокинули поднос. Миран послушно следовал малейшему касанию, подставлялся и выгибался. Ожерелье налилось теплом, окутывая их дыханием океана, соленым ветреным привкусом. Неш слизал его с шеи Мирана, сжал ягодицы и…       В дверь настойчиво стукнули. Створка едва слышно скрипнула, и охранка тут же среагировала, хищно нацелив засиявшие звенья на нарушителя. Русалка шикнул. Браслеты ярко вспыхнули, разогнав очарование жемчуга. Миран со стоном уткнулся в подушку, вжимаясь пахом в постель и пережидая приступ возбуждения. Неш собственнически набросил на него простынку, поднимаясь.       Мила обозрела разруху вокруг постели, смерила Неша с ног до головы взглядом, задержавшись на неоспоримо и гордо стоящем доказательстве хорошего самочувствия.       – Вижу, вы оба в порядке, – хмыкнула женщина, поднимая докатившийся к середине кабинета столовый нож. – Приятно, что мои труды даром не пропали. Неш, пришел капитан Март. «Элли» пристала полчаса назад.       – Спасибо. Сделай его пребывание удобным. Спущусь. Корабль цел?       Мила неопределенно пожала плечами. Март ходил на одном из бригов, принадлежавших лично Нешу. Только официальная торговля, никаких горячих грузов. Развозили дипломатическую почту. Март славился своим чутьем на грозы и отличной командой. «Элли» вовремя вернулась, через сутки они смогут вновь выйти в океан.       Миран с недовольным лицом сполз с постели.       – Сейчас вернусь, – буркнул он, придерживая налитый, тяжело покачивающийся член, и скрылся в ванной.       Неш не стал за ним идти. Все случившееся походило на сумасшествие, которому, как русалка всегда считал, он был не подвластен. На него не должно действовать пробудившееся ожерелье, всего лишь обрадовавшееся, вернувшись к признанному хозяину. Что не так? Что не так с этим почти мальчишкой?!       Одевшись, Неш убрал обе карты в стол, крикнул Мирану, что продолжат они позже, и, морщась от неудобства в штанах, спустился вниз. Март, крепкий, уже немолодой мужчина, поднялся навстречу, широкими ладонями хватая протянутую руку.       – Я рад тебя видеть, мой друг, – капитан щербато улыбался, искренне похлопал Неша по плечу.       Старпом «Элли», мелкий загорелый дочерна старик с невыразительным лицом, молча отсалютовал пивной кружкой. Ским, немой от природы выходец с далеких островов, ходил с Мартом всю свою жизнь и общался свистком, за что его часто принимали за боцмана.       – С возвращением, – Неш присел, знаком отказываясь от предложенного вина.       – Ты что-то бледноват, хозяин паба на Главной улице, – не стал настаивать капитан. – Не рад встрече или ночка выдалась веселой?       – И день, и ночка, шкипер, – уклончиво ответил Неш. – И сегодня я тебе тоже наполню весельем. Завтра с первой зарей «Элли» должна отплыть. Твои выдержат?       – Ну… – с сомнением потер щетинистый подбородок Март, поглядывая на старпома.       Ским скривился, но кивнул, ткнув пальцем вверх.       – Само собой, – согласился Неш. – Девочки, еду и прибавку к жалованью я выдам. Отправь их в розовый дом в начале главной. И близко, и чисто, да и всегда рады добрым морякам. Мастеров, включая вас, жду у себя. Разумеется, все за счет заведения.       – Что за спешка, мастер, и куда плывем? Нынче вода неспокойна, мы едва не задели шторм. Только островные корабли ходят без опаски, не боишься потерять товар?       – Нет, – хозяин паба демонстративно пробудил браслеты. – Я пойду с вами, если надо – сократим по пути, там нет штормов.       – О как! – присвистнул Март. – Ты меня заинтриговал. Куда курс?       – На запад. Точнее узнаем уже в открытой воде. Пойдем по маяку.       Ским стукнул дважды костяшками по столу, повозил кружку, тыча пальцем в Неша.       – Нет, не я маяк, но побуду ведущим, если хочешь. Я знаю, что «проводящий» тебе не нравится, но он хороший мастер.       Немой скорчил рожу, вытянув губы дудочкой. Март захохотал, пихая старпома в бок.       – Ским просто считает, что такие смазливые должны в борделе работать. А не корабли водить. Уймись, вредная селедка. Он отличный «проводящий», виртуозно гуляет мимо живых скал, а на пути старается не соваться не потому, что слаб, а потому что умный. И без того летаем, что твоя ласточка.       Ским изобразил кулак, летящий в глаз, растопырил пальцы и смачно цыкнул.       – Ну да, есть такое, – Март повернулся к Нешу. – Почти в каждом порту за нашу красотку кто-то умудряется подраться, предъявить на него права или попытаться украсть. Но команда всегда возвращает сокровище на борт до отплытия. Я помню твои слова, мастер, он и впрямь исключительный «проводящий».       Старпом недовольно отвернулся, знаком попросив пробегавшую мимо разносчицу повторить пиво. Женщина, увидев за столом хозяина, сделала круглые глаза и припустила за барную стойку, лавируя между пустыми в такой ранний час столами.       Неш хмыкнул. Кайра перешел на «Элли» год назад. Одно время он действительно работал на Неша в пабе, только не в борделе, а у казначея. У юноши было феноменальное чутье не только на океан, но и на цифры. И он сам попросился на корабль, чтобы быть подальше от Неша. Молодой человек исключительной красоты – не хрупкий, но и не крепкий, с правильными аристократично вытесанными чертами лица, чувственными и вместе с тем твердого абриса губами и льняными, почти белыми волосами. Неш поначалу всерьез думал, что он сможет заменить ему утраченное. Но Кайра был слишком правильным, слишком нежным и уступчивым, слишком не таким. И Неш не смог даже для себя поддержать иллюзию. Их связь закончилась ничем спустя три месяца мучений. Кайра ушел в плаванье.       Зато прекрасно заменил безродный обманщик, да. Ехидный внутренний голос заставил поморщиться.       – Вот и хорошо. Отдыхайте, Март. Комнаты наверху вам приготовят, можешь отправить команде посыльного.       – Э нет, – капитан отмахнулся. – Лучше я своим салагам сам все скажу. Недовольство выслушаю и сразу обрадую звонкой монеткой.       Неш распрощался, вышел на улицу и вдохнул полной грудью едва начавший теплеть соленый воздух. Ветер все еще дул с моря, улицы опять пустовали. Сутки сменились, а хозяин паба словно провалился из одних в другие. Лишин, как всегда неслышно, оказался рядом. Напомнил, что скоро аукцион, а им до сих пор нечего предложить покупателям. Хозяин паба задумчиво потер подбородок:       – Пошли к бухте Зари. Сделаю пометку на карте. Там в гроте живут морские звезды…       – Считаешь, на это купятся? – помощник скептически щелкнул языком. – Слухи упорно ходят про русалку…       – Никто не знает, что привезла «Медея». Я предлагаю им хищника, способного плеваться электричеством, как восточные верблюды. Этой твари все равно, где жить, размножаться она в неволе не будет. Размер и смертоносность подкупит большинство, а сомневающиеся все равно будут рыскать, но потеряют время. Риски для репутации минимальны.       – Я согласен, – Лишин сунул руки в карманы, покивал больше себе, чем хозяину, – но я боюсь того, что действительно привезла «Медея». Порт бурлит. Кто-то приплел исчезновение капитана Ланцео. Губернатор старательно рыщет. Даже ко мне подходили люди. Мне как, продавать тебя или пока рано?       Неш хохотнул.       – Рано. Поломайся еще денек-другой, но осторожно. Мы пойдем на «Элли», должны вернуться к началу аукциона. Если нет – ты знаешь, что делать. Звезда не терпит стекла, так что возьмите кварцевый ящик.       Они помолчали, вежливо раскланиваясь с проходящим мимо патрулем. Город продолжал шуметь вокруг, ему с высоких колоколен и зеленых садов было глубоко наплевать на проблемы людей.       – И еще, хозяин, – Лишин обернулся, проверяя, что их никто не слышит. – Человек губернатора предлагал деньги не только за информацию, но и за возможность поговорить с Мираном.       – Насколько настойчиво? – нахмурился Неш.       – На сотню золотых. И это просто поговорить. Кстати, он уверен, что груз – русалка.       Внутри паба что-то громыхнуло, зазвенело битое стекло. Лишин помянул дьявола, извинился и исчез.       Хозяин паба задумчиво потер подбородок, считая камни под ногами. Значит, Арман уверен, что русалка. Искал сам? Могла «Медея» идти по его указу? Генерал-губернатор как никто знал, что русалки могут жить на суше и не так уж редки. Опять вопросы. Хозяин паба не рисковал обращаться к своим шпионам, слишком велик риск. Оставалось надеяться, что их путешествие окажется удачным.       Бок дернуло, напоминая, что кто-то обещался еще раз побывать в воде. Предупредив сонно зевавшего охранника, что скоро будет, Неш в очередной раз двинулся за помощью к океану.              В кабинете ничего не изменилось, кроме того, что все прибрали и перестелили постель. Одна из карт покоилась на столе, пришпиленная тонкими булавками. Пунктиры курса, намеченные от руки простым карандашом, вели петлей вокруг острова. Дорога разрывалась в одном месте, непонятно, то ли шхуна нырнула на путь, но здесь их не пролегало, то ли «проводящий» не смог сориентироваться.       Миран выглядел потрепанным и разочарованным. Смотрел в окно и снова обгрызал нижнюю губу почти до крови. Правая рука лежала на ожерелье, и жемчужины поблескивали, играясь с аквамарином. Неш поймал себя на мысли, что хочется подойти и утешить, обнять, пообещать, что все это неважно. Наваждение какое-то. Неш всерьез начал беспокоиться, что у него не все в порядке с головой.       – Извини, мне надо было уйти, это не потому что…       – Все в порядке, – «проводящий» отмахнулся, не глядя. – Ушел и ушел. Я не маленький, справлюсь. Я вывел путь до западного побережья Контраттоса. Не могу определить последнюю стоянку. Слепит.       Неш скинул промокшую рубаху и штаны, быстро переоделся. Миран даже головы не повернул, глядя на кромку океана. Хозяин паба закатал рукава и склонился над картой. Западная сторона, как и думал. Между разрывами голубел пустой океан, но только на общей карте. Если бы Миран сумел воспользоваться следилкой, удобно откликающейся только на зов хозяина, то нашел бы в разрыве мелкие точки островов. Забытая корона. Когда-то там возвышался спящий вулкан. Пробудившись, исполин взорвался, похоронив крупный центральный остров, но оставив на поверхности почти идеальный круг мелких каменистых отростков. Отбушевав под водой, вулкан снова заснул. В ближайших водах расплодились хищные скалы, подманенные прогретой водой и отсутствием конкурентов – кораллов. Если допустить, что Миран нашел проход к одному из островов, то вполне вероятно, пираты могли устроить там стоянку или тайник.       – Завтра отплываем, – Неш скатал карту и убрал в ящик. – Подойдем к разрыву там и посмотрим, почему слепит. Больше ничего не вспомнил?       Миран отрицательно мотнул головой. Он заторможено, словно в трансе, развернулся и пошел к дверям, задев Неша плечом.       – Мир, – хозяин паба ухватил «проводящего», поймал невменяемый взгляд и легонько встряхнул. – Ты слишком старался, надо отдохнуть.       – Нет, пусти, – Миран дернулся, ударив по держащим его рукам, звучно врезался в притолоку и вывалился из кабинета.       На лестнице парень с грохотом шагнул мимо ступеньки, перед кем-то извинился и скрылся из глаз. Неш удивленно замер, не зная, то ли следовать за «проводящим», то ли оставить его в покое. Миран добрался до распахнутых дверей паба, посшибав еще пару столов, хозяин паба шел за ним, все еще в нерешительности. Охрана и Рудди, только что сменившийся, с удивлением за ними наблюдали. «Проводящий» врезался на улице в какого-то прохожего, буркнул извинения и, заплетаясь в собственных ногах, двинулся вниз по Главной улице. Неш свистнул Лишину.       – Пошли за ним присмотреть, пусть не высовываются. На всякий случай, вдруг господин де Винеско будет настойчив в своем желании с ним поговорить. И верни его силой, если загуляется до полудня.       Помощник хмуро кивнул. Внезапные теплые чувства к найденышу Лишин не разделял, но приказа ослушаться не смел. Двое неприметных теней сорвались от стен паба и двинулись следом за пьяно шатающейся фигурой.