Это намек

Он вернулся вечером, видимо, так ничего и не сообразив. А может, его пригнала домой вдруг разыгравшаяся буря. Спросил: — Пустишь переночевать под крышей? Она ответила: — Заходи. Ни слова не добавила о том, что в Тирионе больше, чем достаточно пустых домов, если его интересует только крыша. С него ведь станется и в самом деле уйти. А она и так весь день бродила по округе, тщетно пытаясь его отыскать. Только когда от дождя стало не разглядеть ничего и в двух шагах, вернулась домой. Тириннис постелила ему постель в их старой спальне. В его спальне. Еще при строительстве дома планировали одну спальню для него, одну — для нее, и десяток для гостей и детей. Но на деле Тириннис не помнила, чтобы хоть раз пользовалась своей спальней до самого возвращения в Тирион из Форменоссе. Но теперь ей, конечно, и в голову не могло прийти ночевать с ним в одной постели. Она боялась, что он скажет что-то злое об этом. Он не сказал. А утром, увидев ее, вместо приветствия спросил: — Где можно достать лошадь? — Смотря куда ты собрался, — осторожно ответила Тириннис. — В Маханаксар, — ответил он и посмотрел на нее в упор. — Можешь считать, что ты победила. — Мне просто повезло, — отозвалась Тириннис. Ей и правда повезло: ее муж не был трусом и, хотя мог некоторое, даже долгое, время быть дураком, не мог все время быть дураком. — В нашей конюшне, — добавила Тириннис, под вопросительным взглядом мужа вспомнив, что так и не сказала ничего про лошадь. В конюшне как раз было две лошади. Вообще-то Тириннис по-настоящему требовалась только одна, но одной лошади в конюшне стало бы одиноко. Так что их там было две. Тириннис не говорила, что собирается поехать с ним. Куруфинвэ тем более не просил ее с ним поехать. Но он не возражал, когда стало ясно, что она едет. И даже не отпустил по этому поводу ни одного колкого замечания. Из чего Тириннис заключила, что он на самом деле рад ее компании. По крайней мере, настолько, насколько вообще сейчас способен быть рад чему-то. Он выглядел мрачнее тучи и молчал всю дорогу. А дождь, начавшийся в день его возвращения, всю дорогу не прекращался. Так что их путешествие в Маханаксар вышло очень тихим и очень мокрым. Тириннис наполовину ожидала, что в Кольце Судьбы их будут уже ждать. Но троны стояли пустыми. И Куруфинвэ не был бы Куруфинвэ, если б в этот момент не вышел в центр круга, не откинул с головы капюшон и не крикнул во всю мощь легких: — Я, Куруфинвэ, сын Феанаро сына Финвэ, объявляю себя перед вами! Если вы, конечно, можете видеть и слышать меня посреди того бедлама, который устроили! Несколько мгновений Тириннис почти надеялась, что его правда никто не услышал. Потом появился Эонвэ, в обличье и облачении герольда Старшего короля, и сообщил, что Совет Валар будет собран на закате следующего дня. После чего исчез. Правда, прибавив напоследок, что к тому времени с погодой наладится.