Бессмертные

Избушка, скрипя и мерно покачиваясь, неслась по лесу. Иван с интересом посматривал на Ягу, которая с увлечением копалась в своей переметной суме, куда укладывала разные зелья — а вдруг пригодятся? Наконец, Яге надоело его пристальное внимание, и она недовольно буркнула: — Ну, чего уставился на меня?! Кабы дыру во мне не протер зенками-то своими! — Да вот, прикидываю, когда ты обратно в старуху обернешься, — хмыкнул Иван. — В прошлый раз тебя на два дня хватило. — Когда, когда… Лет через тридцать-сорок. Водяной мне свеженькие яблоки приносит, а не огрызки засушенные, — ухмыльнулась Яга. — Повезло тебе с Жидким… Это ж я теперь тебя старой не могу назвать — нелепица получается, — Иван наморщил лоб. — И как же мне тебя величать? — Ой, да хоть горшком назови, только в печь не ставь! — Яга с раздражением фыркнула. — Ладно, буду называть тебя по-прежнему старой, как привык. — Вот неслух! Василиса, не обращавшая на их перепалку внимания, глянула за порог. Они уже подъезжали к пещере Чуды-Юды. Сметливый Иван остановил Избушку и пошел нарвать цветочков. Чудо-Юдо, больше похожая на неопрятную гору, покрытую мехом, сидела возле котла со своим варевом, помешивая его огромной поварешкой. Она обернулась на скрип и кудахтанье, издаваемые избой, и Иван, кланяясь, вышел вперед, торжественно неся цветы перед собой, словно знамя. Чудо-Юдо засмущалась. Она застенчиво улыбнулась, открывая ряд неровных желтых зубов. Ее коричневый зазубренный нижний клык зазывающе выпер изо рта, прикусывая верхнюю губу, и на ее толстых щеках вспыхнул румянец. Чудо-Юдо покраснела от удовольствия, как девица на выданье. Она благосклонно поймала букетик, который ей кинул Иван, и поднесла его к лицу, томно вздыхая. Пока Чудо-Юдо была занята поеданием дареных цветов, изба проскользнула мимо и устремилась к выходу из пещеры. Иван шел за избой пешочком, готовый рвануть изо всех сил, если Чудо-Юдо все-таки решит, что букетика ей не хватило и надо бы заполучить себе еще и доброго молодца. Ничего, обошлось. Наконец-то, Избушка достигла Смерть-реки. Яга подхватилась, и дернула за веревку, свисающую с потолка, направляя избу к памятному колодцу, через который они убегали от Добрыниной всемогущей жены Варвары — истребительницы богатырей. Саму-то Смерть-реку по-прежнему пересечь вброд никто не смел из-за злонравных прожорливых рыб, но люди везде лазейку найдут! Как с Ильи Муромца Варварины чары спали, так он тут же договорился с Водяным о том, чтобы осушить тот колодец. Теперь реку под землей переходили. Ну, правда, поклажи всякой с собой немного унести могли — ни повозкам, ни вьючным животным туда ходу не было, а расширить проход не осмеливались: а ну как все обвалится? Яга, кряхтя по старой привычке, выпрыгнула из Избушки на землю и присвистнула. К Яге тут же подлетела ступа — новенькая, с иголочки — лучшие плотники над нею работали. Все-таки для ступы колодец немного разобрали по личной просьбе Водяного — мало ли что. Избушка перемялась с ноги на ногу и вопросительно вскудахтнула. — Нет, моя горлинка, ты уж тут подожди, — ласково сказала ей Яга. — Не пролезешь ты здесь — больно велика. Иван мог бы поклясться, что Избушка огорченно вздохнула, настолько выразительно-несчастным был ее скрип. Поскрипев так некоторое время, изба покорно уселась на землю — ждать хозяйку. Иван и Василиса вышли наружу, и Яга кинула им веревочную лестницу, которую достала из ступы. — Привяжите куда-нибудь покрепче и спускайтесь, внизу вас буду ждать, — сказала она, залезла в ступу и помелом направила ее в колодец. — Могла бы и нам дать на ступе спуститься, — буркнул Иван, закрепляя лестницу на специально вбитом в колодезный камень железном штыре. — Она тебе еще не забыла, как ты чуть не сжег ее избу, — усмехнулась Василиса. — И метлу сломал. — Это ж год назад было! Вот злопамятная! — Уж какая есть, — Василиса развела руками, затем крепко вцепилась в лестницу и начала спускаться вниз. Иван последовал за ней. На этот раз им не пришлось продираться сквозь землю, как в прошлый раз. Достаточно было приподнять специально сделанный люк — и вот, они уже на поверхности земли, с другой стороны Смерть-реки. Между тем уже смеркалось. Солнце почти исчезло за горами, и было решено сделать привал. Иван набрал сучьев и запалил костерок, Василиса подстрелила парочку зайцев, а Яга освежевала их, обмазала травами, перцем и солью, и повесила жариться над огнем. Трапеза удалась на славу. — И сколько нам еще до этих Кудыкиных Гор тащиться? — уточнил Иван, прихлебывая из котелка душистый травяной взвар. — Они за Белыми Горами находятся. Ну, помнишь, где ты меч-кладенец нашел? Во-о-о-т. От Белых Гор, стало быть, еще полдня пути, — ответила Яга, забирая у него котелок. — Жаль горлицу мою пришлось оставить — на ней быстрее доехали бы… Ладно, пора спать укладываться. — Может выставить дозорных? — Василиса не желала, чтобы их застали врасплох, кто бы это ни был. — Сначала смотришь ты, бабуля. Затем я, а под утро — Ваня? — Дело говоришь, — Яга кивнула. — Так и поступим. Ивана Василисе пришлось будить, вылив на него ковш ледяной воды. Он проснулся, и чуть было не завопил, так это было неожиданно и неприятно, но Василиса ловким движением заткнула ему рот тряпкой. — Не ори, бабулю разбудишь! — шикнула она. — Ты нормальная вообще?! — с возмущением прошипел он. — Могла бы и посуше способ выбрать! — Ладно, в следующий раз я оближу тебе ухо и буду в него томно дышать, — Василиса ухмыльнулась. Иван содрогнулся. — Нет уж! — заявил он. — Лучше ледяной водой! То, что предложила Василиса взамен, было еще противнее, чем вода, и Иван это знал не понаслышке. Когда Василиса будила его таким способом, он потом еще минут десять вздрагивал от воспоминаний о неприятном щекочущем ощущении. Окончательно проснувшийся Иван заступил в дозор, а Василиса улеглась спать. Остаток ночи прошел спокойно. Один раз Иван, правда, дернулся из-за шороха в кустах, но это был всего лишь глухарь, сам изрядно напуганный присутствием чужаков и спешно покинувший свое укрытие. Утром путники собрали нехитрый скарб, затушили водой уголья от костра и двинулись дальше. Они прошли мимо того места, где была жуткая сеча и где был найден меч-кладенец, и Иван поморщился — было совестно вспоминать, как он тогда бросил всех на произвол судьбы, словно крыса какая-то. Но никто, однако, ему этого припоминать не стал, даже ехидная Яга. Они просто молча минули поле и направились дальше. Кудыкины Горы были уже совсем близко, и Яга с удовольствием прикидывала, как расскажет Водяному о том, какая это была легкая прогулка, но тут ее мысли прервали. Раздался звонкий посвист, и из-за каменных валунов полезли какие-то грязные, оборванные людишки. Грязные-то — грязные, а оружие при них было приличное: видимо на том поле с мечами взяли. — А ну, стой! — пророкотал самый огромный из оборванцев. Это был крупный, толстый мужик, до глаз заросший жестким черным волосом. — Кто такие? Чего здесь надо? — Странники мы! — залебезила ведьма — еще не хватало драться и терять время. — Калики перехожие! Идем, куда глаза глядят. Пропустите нас, добры молодцы! — А то ж! Пропустим! — заржал косматый. — Только вы сначала дань за проход здесь уплотите! А то ишь, чего надумали — по нашей земле невозбранно ходить! Яга скрипнула зубами. «Услышал бы вас Кощей в свои лучшие времена — в бараний рог согнул бы всех и шкуру заживо спустил! — зло подумала она. — Уж он бы вам показал, чья это земля и куда надо пойти, чтобы узнать, где раки зимуют!» — Ну, а ежели у вас денег нет, мы девок попользуем! — гоготнул атаман, и разбойники разразились радостными хриплыми воплями — с девками в этих местах было плохо — в сущности, девки здесь вообще не ходили. Василиса зловеще сверкнула глазами. Ее лицо слегка перекосилось, а рука потянулась к рукояти меча, висевшего за спиной. Яга и Иван попятились назад: когда Василиса становилась такой, самым умным было — держаться от нее подальше. Пришибет — и сама этого не заметит. Иван подтолкнул Ягу локтем. — Старая, а то зелье, от которого голос становится громким, — оно у тебя с собой? — тихо спросил он. — Да зачем оно тебе? — прошипела Яга. — Узнаешь, когда дашь! — Иван заговорщицки подмигнул. Пузырек с зельем Яга нашла в считаные секунды. Иван проглотил содержимое и поморщился. Разбойники, тем временем, медленно подступались к Василисе, которая уже успела выдернуть меч из ножен. Иван вышел вперед и заголосил: — ТРЕПЕЩИТЕ, СМЕРДЫ! Разбойников от его вопля унесло от Василисы на несколько шагов, и они повалились на землю. Атаман приподнялся на локте и дрожащим голосом вопросил: — Это еще чего такое?! — НА КОЛЕНИ, ЧЕРВИ УБОГИЕ! КАК ВЫ ПОСМЕЛИ НАПАСТЬ НА ВЕЛИКОГО КОЛДУНА ИВАНА МУРОМЦА И ЕГО ПРИСПЕШНИКОВ?! — лицо Ивана исказилось в страшную гримасу, а разбойников протащило по земле. Василиса и Яга сообразили вмиг и встали в угрожающие позы. На тупом лице главаря отразилось чудовищное мысленное напряжение. — Муромца? — переспросил он. — Да, Муромца! — ехидно сказала Яга. — Да ты совсем тупой, что ли, семя ты крапивное? Ванюш, скажи ему. — ДА ЧТО ТУТ ГОВОРИТЬ, ЯГА?! В ПИЯВОК ИХ ПРЕВРАЩАЙ, НАДОЕЛИ ОНИ МНЕ! — бушевал Иван. В хилом мозгу атамана что-то щелкнуло. Он плюхнулся на карачки и, униженно отбивая земные поклоны, залебезил: — Не губи, Великий Колдун! У меня того… детки малые, семеро по лавкам сидят… Пощади, сделай милость! — СКРОЙТЕСЬ С ГЛАЗ МОИХ, ЧТОБ Я ВАС БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛ! — рявкнул Иван. Атамана отшвырнуло назад и вмяло в ближайший валун. — Мы со всем почтением… уважением, ваше колдунство! — атаман рыдал от облегчения, а остальные душегубцы боялись даже пикнуть. Яга грозно шагнула в их сторону. — Слышали, что он сказал?! — взвыла она. — Брысь отсюда! А ты, косматый, учти — попадешься еще раз, и я увижу тебя на костылях, а ты меня — одним глазом! Да будет слово мое крепко! Разбойники порскнули кто куда. Василиса, побагровевшая от с трудом сдерживаемого хохота, наконец-то отпустила себя и согнулась в поясе, всхлипывая от смеха. Яга хихикнула и, порывшись в суме, кинула Ивану склянку с отворотом. — На, великий колдун! Пей, пока еще кого-нибудь не испужал до смерти. Иван опорожнил склянку и с укоризной сказал: — Могла бы и поблагодарить. Я для кого старался? — Ну ладно, не серчай. Спасибо тебе, Иванушка, это ты хорошо сообразил. Вовремя, — Яга беззлобно улыбнулась, отчего на ее щеках появились игривые ямочки. — Однако, нам пора дальше двигаться — Кудыкины Горы близко совсем, засветло бы добраться. Засветло дойти не успели все-таки. Добрались до подножия Кощеева дворца и остановились. Дворец нависал огромной беспросветной глыбой, подавляя собою все, что только можно было подавить. Громадные черные стены с угрюмыми арками. Горгульи и химеры с перекошенными мордами, злобно глядящие со стен на всех, кого угораздило сюда попасть. И вместе с тем, было в этом дворце какое-то мрачное величие, прямо как у его бывшего хозяина. У Ивана даже мурашки побежали по телу, настолько пугающе все это выглядело. — Он что, не мог себе домик повеселее отгрохать? — пробормотал богатырь. — Темнухайло! — фыркнула Яга. — Это же Кощей Бессмертный! Его бояться должны были. Да и боялись, пока богатыри не пришли. Откуда ж тут веселью-то взяться? Он одним своим именем страху на людей нагонял, вот и дворец себе такой построил, чтобы соответствовать. Ладно. Сегодня мы туда не пойдем, дождемся утра. Хоть видно будет, куда нога ступает. А сейчас давайте-ка на ночлег устраиваться. Костер Иван развел побольше — рядом с таким дворцом хотелось тепла и света, и чтобы того и другого было вдоволь.