***
Марья поняла, что попала в мир, значительно отличающийся от того, в котором жила она. Сам воздух был здесь какой-то не такой. И люди, которых она видела, проезжали не на машинах, а на повозках, запряженных лошадьми, да и выглядели они словно какие-нибудь реконструкторы славянских обычаев. Но если те всего лишь делали стилизацию под старину, то для этих людей старина была чем-то совершенно обыденным. Они просто так жили, и все тут. Несколько раз Марья даже не удержалась от искушения и напилась их крови — очень хотелось проверить, какова она на вкус. И пришла к выводу, что у местных она немного другая — было в ней что-то такое, чего она не могла точно определить. Это было необычно, энергии после нее было как-то больше и ее воздействия хватало надолго. Она теперь без труда могла вызвать туман, бурю и дождь, проскользнуть сквозь узенькую щель, обернуться в кошку, волка и летучую мышь. И с трудом удерживалась, чтобы не злоупотреблять всем этим и не начать охотиться за людьми по-настоящему. Потому что сама себе потом этого не простит. Однако же случился момент, когда ее совесть даже не пикнула. Марья неспешно шагала по лесной дороге. Она хотела пробраться в ближайший город и посмотреть, что там да как. Узнать побольше о месте, куда она попала, а то в лесу путников мало, да и не особо они были разговорчивы. На себя она набросила плащ, который украла у каких-то проезжающих мимо крестьян — видно, что богатых-зажиточных, видать, в город ехали плоды своих трудов продавать, да и себе чего-нибудь прикупить, чего в их деревне не было, а было только в городе. В общем, выглядела Марья, как обычная калика перехожая, разве что плащ на ней был новый. Но, видимо, на него-то и купились разбойники, выползшие из кустов и перегородившие ей дорогу. Марья остановилась и блеснула глазами. Она честно хотела разрулить все по-хорошему и мирно сказала: — Пропустите меня, добры молодцы, — она этого нахваталась урывками, когда подслушивала разговоры редких путников, которые ей здесь попадались. — Вам с меня взять нечего, нет ничего у меня. — Может, злата да серебра у тебя и нет, девка, — мерзко ухмыльнулся здоровенный косматый мужик — главарь, судя по всему, — но зато у тебя есть кое-что другое! Марья потерла переносицу. — Давайте так, добры молодцы, — в ее голосе послышалась сталь. — Вы меня сейчас пропускаете, а я вас не трогаю. В последний раз предупреждаю, больше не буду. — Эээ, да что с девкой глупой разговаривать! Хватай ее, ребята, сейчас веселиться будем! — главарь махнул рукой, и зажатый в ней булатный нож сверкнул в лучах солнца острым лезвием. Разбойники, окружив Марью, начали к ней подступать с радостным гоготом. — Ну, что ж… Сами решили стать моим обедом… — в Марьиных глазах вспыхнул красный огонек, и она широко улыбнулась во весь рот. И тут атаман разбойничий понял, что в девке этой было что-то не так… Слишком она была бледная. А глаза у нее красные, что твоя кровь! И клычищи волчьи — ни дать ни взять! Из горла атамана вырвался жалкий писк, но до остальных все это дошло слишком поздно, когда она начала носиться по поляне, впиваясь в их шеи. Поляна уже была устлана телами, когда Марья, чудовищно ухмыляясь, подошла к остолбеневшему главарю. — А ты — мне на сладкое, добрый молодец, — нежно прошептала она и вонзила свои клыки главарю в шею. И тут атаман отмер. Он с диким воплем воткнул свой нож в грудь этому чудовищу, которое притворялось аппетитной девкой, прямо в то место, где у людей сердце. Нож, скрежеща о ребра, вошел по рукоятку, и девка с шипением отскочила от атамана. Сил у него только и хватило на то, чтобы не дать ей вырвать застрявшее в ее теле оружие у себя из рук. Главарь рванул его на себя, отчего нож с противным чавканьем вышел из груди чудовища весь окровавленный, затем атаман развернулся, и с дикими воплями кинулся подальше куда глаза глядят, лишь бы не съели. Хотя какая-то его часть была возмущена — что за время пошло, не дают спокойно промышлять! То на колдуна всемогущего напорются, то девка людоедкой оказалась! Нож свой он так и сжимал в кулаке, сведенном судорогой. Ровно до того момента, как выбежал из леса и попался в руки к белогорским воинам. Те нож отобрали, самого атамана связали и поволокли его в богатырские палаты — из бессвязных волей этого грязного мужика сметливые парни поняли, что он — именно тот, кто и нужен Илье Муромцу. Марья с огорчением посмотрела на прореху в одежде, оставленную ножом этого мерзавца. — Вот сукин сын… — пробормотала она. — Платье мне испортил. Ее внимание привлекли стоны, раздающиеся на поляне. Она с удовлетворением оглядела результаты своего обеда. Как и всегда, она не стала высасывать из этих людишек всю кровь, оставив их слабыми, но живыми. Хотя стоило бы их всех порешить, чтобы не грабили больше никого. — Ну, что, мои драгоценные объедки, — усмехнулась она, — в следующий раз вы хорошенько подумайте, надо ли вам нападать на мирную девушку. Может, она тоже будет голодная, — ее глаза опять сверкнули красным, а разбойный люд тихонько застонал от страха. Впрочем, Марья уже не обращала на них внимания. Она спокойно отряхнулась, завернулась в плащ, чтобы скрыть дыру в платье, и направилась прочь из леса.***
Когда Иван узнал, что батькины воины тащат с собой человека, который предположительно видел вампира, то сразу подал весть Яге — та, как они в город-то прибыли, сразу к Водяному своему отправилась, уж больно соскучилась без него. Но, стоило ей услышать Иваново сообщение, Яга тут же кинулась в Избушку и буквально за полдня достигла палат богатырских. Воинов ожидали в главной палате — той самой, где Добрыня с Кощеем смерть свою нашли. Яга пристроилась рядом с Иваном и Василисой и все поглаживала корешок своей книжки, с которой не расставалась теперь. Наконец, раздался гомон, лязг оружия и чей-то жалкий скулеж, и в палату вошли дюжие молодцы, ведя в поводу грязного косматого мужика. Яга тут же подтолкнула локтем Ивана. — Ты глянь, это ж тот самый выпороток, который нас возле Белых Гор ограбить пытался! — прошептала она. Иван с ухмылкой кивнул, величаво подбоченился и кинул грозный взгляд на неудачливого разбойника. Тот сразу признал и его, и Ягу, и Василису. Атаман плюхнулся на колени и взвыл: — Не губи, Великий Колдун! Я вовсе не хотел тебе на глаза показываться! Илья обернулся к сыну. — Это он о чем сейчас говорит, Ванюш? — вопросил он. — Бать, я тебе потом расскажу, — хихикнул Иван. — Давай лучше его спросим, кого он в лесу повстречал, что так испугался. — Ну, что ж, потом, так потом, — Илья не стал спорить, сейчас дела поважнее были. Он перевел взгляд на разбойника и велел: — Рассказывай, что тебя так в лесу испугало, что ты осмелился моим людям сдаться, лишь бы туда носу обратно не казать? В глазах атамана вспыхнул лютый страх, и он затрясся всем телом. — Чудовище там ходит! Из всех моих ребят кровь высосало — мигнуть не успел, я один живой остался! — Чудовище, говоришь? Какое оно из себя? — На человека оно похоже — не отличить. На девку красивую, только вот бледна слишком и клычищи у нее во! — главарь связанными руками отмерил от пола расстояние, которое, по его мнению, точно показывало размеры зубов чудовища. Иван присвистнул — полметра, не меньше. Однако, рваные ранки на шее у этого крапивника были совсем небольшими, но Иван их сразу признал — не зря же он столько фильмов про вампиров смотрел. Он толкнул Ягу локтем и кивком указал, куда надо смотреть, беззвучно произнося одними губами: «Вампир!». Яга тут же кивнула в ответ. — Да как же они у нее во рту-то помещались? — хмыкнул Иван, и на него тут же зашикали. — Не знаю я, Великий Колдун! — захрипел атаман. — А только говорю, как есть! Силища у нее богатырская! А самое страшное — бессмертная она! — Бессмертная? — Илья нахмурился. — Откуда знаешь? — Так ведь я ее ножом прямо в сердце ударил, а она даже не поморщилась! Яга встрепенулась. — А где тот нож? — спросила она. Один из воинов приблизился, достал из сумы разбойничий нож, бережно завернутый в тряпку и положил на стол перед Ягой. Та осторожно развернула плотную рогожку. Нож был густо заляпан засохшей кровью до самой рукояти. Глаза Яги радостно вспыхнули. Илья глубоко задумался. — В подземелье его отведите, да накормите хорошенько, — сказал он. Разбойника увели, а в палате начался гул — богатыри переговаривались, раздумывая, что им делать с этой напастью. — Людей защитить надо, — пророкотал наконец Илья. — Богатыри на то и поставлены. Будем в поход собираться все вместе. Хоть числом попробуем нечисть эту задавить, со всеми не справится. — Да зачем же богатырей изводить понапрасну, батюшка? — вдруг подала голос Яга. — А какой у нас выход, Яга? Сама видишь, что творится, — Илья вздохнул. — Илюша, ты ведь слышал этого крапивника! Бессмертное оно, чудовище это! Так может супротив него другого бессмертного выставить? Иван уставился на Ягу. Старая ведьма очень осторожно пыталась довести до его отца некую мысль, и Иван даже не сомневался в том, что произойдет дальше. — А много ли ты знаешь бессмертных с тех пор, как Кощей сгинул? — спросил Илья. — Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, батюшка! — залебезила Яга. — Кощей бы с этим чудовищем враз справился бы! — Чего об этом думать, раз его нет? Разве что у тебя есть способ, как его вернуть? — Есть, Илюша! — с торжеством сказала Яга. — Есть у меня способ-то. Только поколдовать немного надо. Но, ежели вернем его, то богатыри твои не пострадают. — Ну, положим, вернешь ты его? И дальше что? Кощей — он ведь с гонором, разве согласится? — А вот и согласится! Должок у него передо мной будет за то, что его воскресила. А он быть в долгу очень не любит. Соглашайся, Илья! Кощей, он ведь почти так же силен, как и богатыри — ты вспомни, сколько вы его одолеть пытались! И крови из него — хоть пей, хоть не пей, ему это как об стену горох! Не моргнет даже! А своего добьется, и из девки этой душу вытрясет! — убеждала Илью Яга. Муромец опять глубоко задумался. С Кощеем они, по крайней мере, знали, как справиться, а эта напасть была неизведанной. Неизвестно, сколько богатырей полегло бы, сколько семей без кормильцев осталось. Илья решился. — Ну, что ж, Яга. Будь по-твоему. Но гляди, ежели Кощей опять бесчинствовать начнет, мы его, как в прошлый раз, накажем — разделим на части, заморозим и в подземелье. И ты его не спасешь, — строго сказал он. Яга радостно встрепенулась. — Тогда мне надо все приготовить! — бодро сказала она. — Мне нужно вот что… Она огласила полный перечень того, что ей было нужно, и Илья пообещался ей все предоставить. Пора было вернуть Кощея назад.