Жизнь, придуманная для тебя

Я всегда ненавидела это место. В Лютном переулке вечно стоял смрад: пахло стухшими ингредиентами для зелий и канализацией. Сюда не проникали солнечные лучи. Уж не знаю, чем разозлили его обитатели и без того капризную лондонскую погоду, но им приходилось довольствоваться сумраком, дождями да туманом. В переулке ошивалась всякая нечисть: за годы работы в Министерстве я встречала здесь вампиров, оборотней, инферналов и даже — клянусь — находила тролля в одном из подвалов. Я всегда ненавидела это место, и, оставив работу в Министерстве, поклялась сюда больше не заглядывать. Тем более удивительным было мое появление в переулке на прошлой неделе. Утром того дня мы позавтракали всей семьей, перекинулись парой шуток и посмеялись над новостями, что принес «Ежедневный пророк». Тео был в прекрасном расположении духа: болтал со Скорпиусом и заботливо намазывал тосты джемом. Такое поведение было нетипичным для моего супруга, ведь чаще всего он блуждал в своих мыслях и погружался во мрак. Наши отношения погружались туда же, особенно в последние несколько месяцев. Что-то терзало Нотта, однако на все мои расспросы Тео предпочитал отмахиваться: — Детка, не забивай себе голову. Я не забивала. Но пригрозила уйти, если мы не наладим наши отношения. Нотт плохо понимал, что это значит, и все же попытался мне угодить. Столь щедрый жест я оценила. Итак, в то утро мы выглядели нормальной семьей. Мы были нормальной семьей, и у меня появилась надежда. Я подхватила порыв Тео, я искренне веселилась с мужем и сыном и наслаждалась последними теплыми лучами, что дарило осеннее солнце. Когда же завтрак был окончен, Скорпиусом занялась гувернантка, а Тео ушел в свой кабинет. У него был общий бизнес с Блейзом и Малфоем, и он предпочитал вести дела из дома. В отличие от мужа, я старалась покидать наш мрачный особняк хотя бы на время, поэтому организовала офис в Косом переулке. После того как меня уволили из Министерства, я с месяц погрустила, а потом открыла собственную юридическую практику. Арендовала небольшой, но вполне презентабельный офис, наняла несколько помощников и начала консультировать магов со всей страны по мелким правовым вопросам, хотя со временем стали появляться дела покрупнее, и — на удивление — мы их выигрывали. Всю основную деятельность вели мои помощники, поскольку Скорпиус еще нуждался в повышенном внимании, однако я заключала сделки, разбирала спорные ситуации и решала административные неурядицы. Когда я прибыла в офис, тишина и скрип перьев окутали меня с порога главного кабинета, в котором трудились мои юристы. Бадди — долговязый мальчишка, едва закончивший Хогвартс — моментально прервал работу, покраснел и с трудом выдавил из себя приветствие. Таким скромником он был исключительно при мне — в суде же менялся кардинально. Там ему не было равных в борьбе за права наших клиентов. Агнесс — вторая помощница с белокурыми волосами и удивительно яркими зелеными глазами — в противоположность Бадди меня не боялась, держалась ровно в любой ситуации и была лучшей в поисках алиби и улик. Она сдержанно, но не без нотки уважения в голосе, поздоровалась со мной и продолжила рыться в куче пергаментов. Я прошла дальше, в приемную, где мой секретарь Трейси воевала с совами. Чем известнее становилось наше агентство, тем больше писем поступало к нам по утрам и тем большее количество сов ей приходилось терпеть на своей территории. К чести Трейси стоит сказать, что почтовые совы — весьма хамоватые создания, поэтому я всегда удивлялась тому, насколько искренней и простодушной была ее приветственная улыбка. Удивилась и на этот раз и сглотнула комок, подступивший к горлу при виде ее огненно-рыжих волос. Я поспешила спрятаться от этого цвета за стенами своего кабинета, поспешила закрыть дверь, сделать выдох и помолчать немного, склонив голову. Спустя минуту я вышла из ступора и посмотрела в окно. Солнце скрылось за пеленой облаков, поэтому представший перед глазами пейзаж стал окончательно тоскливым. От моего утреннего настроения не осталось и следа. Осень обнимала город и смотрела сквозь стекло в мои глаза, а меня накрывало пустотой в ответ, и я никак не могла понять, в чем ее причина. Да, воспоминания о Роне еще преследовали меня, но теперь они были лишь отголосками прошлого. Проблемы в отношениях с Тео куда больше меня беспокоили, однако и здесь не происходило ничего грандиозного. И все же сердце молчало, а в душе померк свет. Если бы не Скорпиус и не эти редкие минуты семейного счастья, я бы совсем перестала чувствовать. Я была в шаге от полного оцепенения, я не понимала его причину, и это пугало меня. Невероятно пугало. С этими невеселыми мыслями я оттолкнулась от двери, скинула мантию и попыталась настроиться на рабочий лад. На столе меня ждала куча неразобранных бумаг, которая скапливалась каждое утро, и стояла чашка горячего чая с лимоном — Трейси всегда приносила ее к моему приходу. Сделав первый глоток и ощутив, как по телу разливается тепло, я принялась просматривать документы. Читала отчеты, правила договоры и в какой-то момент наткнулась на конверт, адресованный мне. На нем красовалась надпись: «Дело о потерянной жизни». Только благодаря этой надписи я не передала конверт Агнесс или Бадди, а распечатала его сама и начала читать письмо. «Ты когда-нибудь думала, что живешь не своей жизнью? Если нет, то задумайся об этом сейчас. Есть кое-что, о чем тебе стоит узнать. Это перевернет твой мир, но объяснит те странности, что с тобой происходят». Со мной не происходило никаких странностей! Апатия не считается — она с кем только не бывает. Я заметалась между желанием выбросить письмо и возможностью дочитать его. Победило все же последнее. «Однако все при личной встрече. Я и без того рискую, отправляя это послание тебе, но надеюсь, что Нотту плевать на письма твоих клиентов. Не будь дурой — найди меня там, где так не любишь бывать, и не забудь уничтожить это письмо». Конан Флойд. Мне понадобилось три секунды, для того чтобы понять, кто был автором письма. Об этом говорило очевидно хорошее знакомство со мной и Тео и намек на Лютный переулок. Флойд переехал туда пару месяцев назад. Помнится, его выбор меня удивил, и я высказалась на этот счет довольно резко. Флойд не любил дешевые розыгрыши и не искал со мной близкого общения — мы всегда недолюбливали друг друга — так что теперь письмо по-настоящему взволновало меня. Я в спешке разгребла рабочие дела. Я не забыла уничтожить послание, хотя и не понимала, с какой стати мне стоит опасаться Тео или своих подчиненных. Затем предупредила Трейси, что пообедаю в городе и зайду кое-куда по делам. Оделась, трансгрессировала и оказалась на складе продуктовой лавки, где оказывалась всегда, когда направлялась в это жуткое место.

***

Капли по капюшону, капли по крышам, по людям и по лужам. Тк-тк-тк-тк-тк-тк-тк-тк. Их мерный стрекот я перестала замечать в первые пять минут. Стихающие раскаты грома тоже отошли на задний план, а моим вниманием завладела толпа. Только в Лютном переулке она была такой молчаливой и разношерстной. Редкие парочки и группы людей практически не разговаривали друг с другом или же шептались, но в основном толпа пестрила одиночками, натянувшими, как и я, капюшон посильнее, стремящимися скрыть себя и поскорее завершить свои темные дела — так мне казалось. На самом деле не все прохожие в переулке были охотниками за редкими зельями или запрещенными артефактами: после войны сюда переехали, например, аристократы, потерявшие сбережения. Из-за нового притока жителей нечисть была оттеснена на задворки переулка, а в местах с большой проходимостью открылись магазинчики, пабы и кафе. Они, пускай и негромко, но шумели, дополняя гудение дождя. И я окончательно смирилась с мыслью, что здесь стало лучше, хотя жутковатая атмосфера пока никуда не исчезла. В тот день Британия готовилась к Хэллоуину, количество людей в переулке зашкаливало, поэтому пробираться сквозь толпу и одновременно искать нужный дом было непросто. На Хэллоуин приходилось множество магических ритуалов и обрядов — неудивительно, что народ ринулся в переулок за чем-нибудь недостающим. Из разговора с Флойдом я помнила, что он живет где-то в конце этого людного местечка, напротив паба «Чокнутый Локонс». Так себе название, но запоминается. На мое счастье, нашелся паб довольно быстро, а мне оставалось выбраться из толпы к противоположному зданию. Дом, где теперь обитал Флойд, был построен из желтоватого кирпича, выглядел тускло, неприметно и состоял всего из четырех этажей. Я заметила выступающее над дверью круглое зеркало — что-то вроде системы видеонаблюдения для магов, поэтому, позвонив в квартиру номер четыре, я посмотрела в него и приспустила капюшон. Флойд, кажется, упоминал, что живет на последнем этаже, и я очень надеялась, что попала туда, куда нужно. Минуту спустя мне открыли. Я поднялась по темным дряхлым лестницам, все время удерживая палочку наготове, постучалась в массивную дверь из темного дерева и вошла. Конан стоял посреди комнаты, возле стола с многочисленными склянками, травами и жидкостями в колбах. Он приторговывал снадобьями, и в тот момент, вероятно, занимался приготовлением очередного зелья. Я скинула капюшон, высушила заклинанием мантию и осмотрелась. Похоже, эта комната была прихожей, залом и кабинетом для зельеварения в одном лице. Ближе к окнам расположился диван с креслами, шкафы с книгами и старенький патефон, кряхтевший что-то из магического джаза. Около двери, где стояла я, висела простенькая вешалка с крючками и стояла полка для обуви. Справа и слева от стола с зельями возвышались закрытые белые двери, ведущие в другие комнаты. Здесь было светло и просторно. Однако высокие потолки и отсутствие занавесок на окнах навевали ощущение холода, а зеленоватые обои наводили тоску. — Закрой хорошенько дверь, — сказал Флойд без приветствия. Я заперла ее на щеколду и произнесла пару несложных заклинаний. Несложных — на случай, если придется бежать. — Природа и впрямь не обделила тебя мозгами, — Конан обернулся. — А я-то думал, что люди преувеличивают, называя тебя главной умницей Британии. — Брось, меня давно так никто не называет. Я прошла по скрипящим половицам вглубь комнаты и встала около стола, на некотором расстоянии от Флойда. — Ты можешь присесть, — он жестом указал на диван. — Спасибо, я не устала. — Как знаешь. Его спокойная ухмылка мне понравилась. Пока что Конан не выглядел человеком, заманившим меня в ловушку. Он был расслаблен, занимался приготовлением зелья и без напряжения говорил со мной. Его исполинский рост, огромные руки и грубые черты лица все же внушали мне трепет, однако я успокаивала себя тем, что справлялась с существами пострашнее. — Прочитав письмо, ты наверняка решила, будто я сошел с ума. Однако спешу тебя уверить: это не так. Ты, я и многие другие люди попали в реальность, созданную твоим благоверным при помощи магии. Я знаю об этом наверняка. — Вот как? — я скрестила руки на груди. — Тео взял и так просто, по щелчку пальцев, изменил реальность? А тебе никто не говорил, что подобные вещи невозможны? Иначе я бы знала об этом. — Я понимаю, ты разбираешься в магии лучше меня и лучше большинства подданных Соединенного Королевства, и все же бьюсь об заклад: ты постигла не все ее тайны, а к темной составляющей даже не притрагивалась. — А что я, по-твоему, делала, когда работала в Министерстве? — Ты делала то, что прикажет министр. А он вряд ли приказывал изучать запрещенные заклинания. Подумай сама: чары способны влиять на время, пространство, на прошлое, настоящее и будущее. Они способны даже спрятать душу и обеспечить тебе практически бессмертную жизнь. В памяти всплыло змеиное лицо Волан-де-Морта, из-за чего я неприязненно передернула плечами. — Допустим, только допустим, искажающие реальность чары существуют. Но это же должна быть настолько сильная магия, что ее не создать в одиночку! — Ты права. Нотт действовал не один — ему помогал я.

***

— Что, простите? Флойд оставил в покое склянки и повернулся ко мне. Его блекло-зеленые глаза смотрели на меня внимательно, словно пытаясь прочесть, а я пыталась прочесть их в ответ. Я правда не понимала, разыгрывает он меня или нет, сошел ли с ума и зачем вообще организовал эту встречу. — Я помогал Нотту изменить реальность в обмен на маховик времени. Говорят, ты припрятала себе один в годы войны, и Тео обещал выведать у тебя эту тайну, — Флойд сделал паузу, во время которой подошел ко мне. — Правда, он не сдержал слово. Наверное надеялся, что я забуду о прошлом, как это сделали все, и счастливо заживу в новом, придуманном мире. Но я нашел способ не забыть. — Маховик времени, значит… Это многое объясняет. Как же он взбесил меня! Столько тайны, загадочности, столько волнений — и ради чего? За маховиками времени охотились многие, и многие считали, что один из них храню я. У остальных любопытных хотя бы хватало воспитания просто спросить — Флойд же разыграл целое представление. — Браво, Конан! В тебе явно пропадает драматический талант! Вот только на твои спектакли у меня нет времени. Я развернулась, чтобы уйти, и тут же почувствовала пальцы Флойда на своем локте. — Это не спектакль, Грейнджер. Или как тебя лучше называть — миссис Нотт? Перед трансформацией реальности я написал зачарованное послание самому себе и нашел его недавно. Там сказано, что все случилось четыре месяца назад, что самые большие изменения коснулись Нотта, Забини, Малфоя и тебя, а в памяти остальных было исправлено лишь то, что связано с вами. Я не знаю, какое отношение ты имеешь к этим трем, но… — Хватит! Просто хватит! Я с силой дернула рукой, высвободив свой локоть, и вытащила из кармана палочку — на ходу — потому что уже летела к двери, снимая наложенные на нее заклинания. — Уверен, тебе тяжело дались эти четыре месяца, — крикнул Флойд мне в спину. — Ты чувствуешь себя не так, и Тео ведет себя не так, и снятся странные сны. Я через это прошел, я знаю, что все дело в деталях, Грейнджер, в деталях — запомни! На этой фразе я выскочила из квартиры и, рассерженная, понеслась по ступенькам вниз. Я позволила себе выдохнуть только на улице. Остановилась на крыльце и подставила лицо под холодные капли дождя. Глубокий вдох — медленный выдох. Нормальный пульс восстановился. Зато заболели виски, и именно тогда впервые послышался звон в ушах, который спустя неделю повторился на ужине. Я выпрямила голову и поняла, что людей на улице стало больше. Нужно было выбираться отсюда — из этого переулка, из этого разговора с Флойдом и этой толпы. Я сделала шаг, но вдруг ощутила его — взгляд, чей-то пристальный взгляд на себе. Обернувшись, не увидела никого, поэтому отбросила навязчивые мысли, накинула на себя капюшон и устремилась в узкий проулок между домами. Насколько я помнила, это был самый короткий выход в магловский Лондон. Оставив позади толпу, я оказалась в полном одиночестве и наступающих на город сумерках. Я десять раз пожалела о том, что осенью темнеет рано и что трансгрессировать отсюда нельзя. Боль в висках усиливалась с каждым шагом. Ощущение слежки усиливалось тоже, поэтому я постоянно оборачивалась, но не видела никого. Прошло несколько минут и минуло несколько домов, прежде чем поняла, что передо мной тупик — двор в форме колодца. Сама я находилась в длинной широкой арке. Мне нужно было развернуться и уйти, но вместо этого я стояла, сжимала кулаки и ругалась про себя последними словами. Как такое вообще может быть?! Лучшее утро за последнее время и худший, чтоб его, день! Ноющие до невозможности виски вконец достали меня. Я принялась массировать их пальцами, а дальше… Дальше все произошло очень быстро. Вот чьи-то руки хватают меня за плечи, разворачивают к себе лицом и толкают к стене. Несильно, но этого движения достаточно, чтобы подчинить меня. Передо мной маячит фигура в темно-зеленой мантии и широком капюшоне. Лица не видно. Света от фонаря недостаточно, чтобы его разглядеть. Я сразу хватаюсь за палочку, но она выскальзывает из дрожащих пальцев и глухо падает на брусчатку. Я едва не плачу. Обида и жуткая головная боль бьются во мне, заставляют нелепо размахивать руками. Человек в мантии не выдерживает этой глупой бесшумной борьбы и прижимает мои руки к стене. Мне страшно и настолько плохо, что я оставляю всяческие попытки себя спасти.