Последние выходные

      Антуражный интерьер, приглушённый свет, рвущая барабанные перепонки музыка, бокал холодного пенного и чуткий к чужому горю бармен — что ещё нужно для небольшого забытья?       — И потом этот урод ещё и заявляет «а это Я вас всех спас»! Не, ну нормально вообще?! — возмущению Кайли Гриффин не было предела.       Сидевшая прямо у барной стойки девушка не столько захмелела, сколько в кои-то веки позволила эмоциям прорваться наружу. Впрочем, взмахи зажатым в руке бокалом всё равно выходили весьма эффектными.       Высокий светловолосый бородач-бармен с пластиковой гримасой сочувствия кивал, поддакивал, качал головой, горько вздыхал, цокал языком и чуть ли не за сердце хватался во все полагавшиеся для этого моменты, хотя Кайли была готова поклясться, что тот не понимает и половины из её речей.       А, судя по цепкому взгляду, мужчину гораздо больше волновало, чтобы экспрессивная клиентка не рассадила стекляшку о стол или чью-нибудь голову. Ну или хотя бы не обливала других посетителей слишком часто. В нескольких морщинках на лбу угадывалась напряжённая работа мысли. Что же выгоднее: выпроводить бесноватую готессу, чтобы не распугивала соседей? (Тем более, что на вид до 21 она всё же не дотягивала.)       Или просто продолжить продавать ей пиво втридорога?        «И этот тоже только о работе думает!» — мысленно усмехнулась девушка, запрокидывая бокал донышком кверху и ловя распахнутым ртом стекающие вниз остатки напитка и пены.       — Повтори! — стукнула она стекляшкой по дереву столешницы, и расторопный бармен охотно принялся за привычное дело.       Воспользовавшись перерывом в оросительных работах, кто-то из посетителей подошёл к стойке, демонстративно потыкал пальцем в наручные часы и стал просить бармена о чём-то на непонятном тарабарском наречии. Бородач в ответ покивал, залез куда-то под стойку, передёрнул что-то под нею, так что в итоге, когда Кайли наконец-то получила обратно свой бокал, зал заливали раскаты музыки на неизвестном ей языке.       — Krik podoben gromu:       — Dajte lyudyam romu       Nuzhno po lyubomu       Lyudyam vypit' romu       Бармен вновь обратился в слух, всем своим видом показывая, что готов продолжить работать акустической жилеткой, но сама Кайли в ответ лишь криво усмехнулась и отрицательно покачала головой.       Во-первых, она уже выплеснула основную часть негатива, во-вторых, ей совершенно не хотелось перекрикивать иностранных исполнителей, и, наконец, именно в этот момент она почувствовала себя невероятно одиноко.        «Никому ты не нужна, милочка! Даже бармену уже осточертели твои душевные излияния, так что заглохни в тряпочку, присосись к бокалу пива и успокойся. А как допьёшь — давай-ка баиньки, завтрашнее дежурство никто не отменял».       Свободная рука сжалась в кулак сама собою, и тут же расслабилась.       Дежурство…       Дежурство на пару со всё тем же идиотом-Риверой! И ведь, как на зло, не отменишь и не сдвинешь! У Гарретта завтра соревнования, Роланду спихивают его неугомонного брата Кейси, а Жанин ещё месяц назад забронировала столик в каком-то ресторане, в очередной раз пытаясь обольстить Игона. Ну, или хотя бы просто вкусно поесть. Как говорится, война — войной, а обед по расписанию.        — Так что ты опять попала, дорогуша! — тихонько шепнула Кайли самой себе, с горькой усмешкой покрутила уже опустевший наполовину бокал и вновь отхлебнула из него. — Э-эх, если б только мне дали передышку в эти выходные!       Где-то на заднем фоне осмелевшие посетители уже тихонько и не очень подпевали иностранной песне. Общая какофония всё нарастала и нарастала, грозясь вылиться для них либо в пьяную драку сегодня, либо в тяжёлое похмелье завтра.       Девушка, хмыкнув, прикинула, что всё же это к лучшему — ещё пару минут она вытерпит, а потом с чистой совестью пойдёт бродить где-нибудь по улицам города.        «Дежурство, конечно, начнётся не с самого утра, но напиваться так, чтоб голова на утро трещала, не стоит.»       — V traktir zashel abbat       Nu, da i shut by s nim,       Esli b ne strannyj fakt —       To, chto i shut byl s nim.       Дверь неожиданно распахнулась, впуская в помещение человека с намечающимся животом, в достаточно длинной одежде и головном уборе, наводившем на мысли о принадлежности к какой-нибудь религии.       Развесёлая компания, подпевавшая музыке, встретила вошедшего бурными возгласами радости, некоторые даже хлопали. Виновник торжества (или главный заводила) охотно принял подобное приветствие и незамедлительно присоединился к своим знакомым.       Чад кутежа стал ещё плотнее.       — Э-эх! — вырвался у Кайли невольный вздох.       — Нда, — горестно поддакнули из-за спины с лёгким иностранным акцентом. — Ценят же некоторых… — очень специфичным иностранным акцентом…       Врождённые рефлексы, ещё больше отточенные обширным опытом работы в Охотниках, не подвели Гриффин. И секунды не прошло, как она волчком крутанулась на своём месте и наставила на тихо подкравшегося наглеца свой ручной блас…       …тер…        «Ух, ё-ооо» — едва не вырвалось у неё.       В следующую же секунду — следующую за той самой, после которой уже ничего нельзя было изменить, девушка остро осознала несколько вещей.       Во-первых, что она сейчас не на работе, где-нибудь на заброшенной стройке или подземке, а в питейном заведении, причём достаточно людном.       Во-вторых, что в руке отнюдь не верное оружие, а уполовиненный бокал с пивом.       И в-третьих, пожалуй, в главных, что характерный латинский акцент может принадлежать не только Эдуардо Ривере.       Но всё это она поняла уже после того, как пенный фонтан со всего размаху окатил рыжего незнакомца в дорогом костюме и с элегантно повязанным шейным платком, заставив всех присутствовавших уставиться на главных действующих лиц.       — Пфукх, — почти изящно фыркнул латинос, мощным выдохом прогоняя остатки напитка ото рта и горбатого носа, по форме поразительно похожего на нос Риверы.       Мужчина небрежным, можно даже сказать аристократически жестом протёр средним и безымянным пальцами правый глаз.       — Однако…       — И-извините, — запинаясь, пролепетала Кайли, и, затравленно оглядевшись, залилась краской.       Со всех сторон на неё взирали посетители. На некоторых читалась озадаченность и осуждение, на других — презрение и отвращение, на третьих — явное предвкушение от грядущей разборки.        «Расслабилась, называется!» — мысленно ругнулась девушка, и тут же растянула губы в вымученной улыбке.       Воображение вовсю рисовало картину того, как она бросает несколько купюр на барную стойку и с позором убегает из заведения. Однако если Кайли Гриффин и была ещё недостаточно ответственной, чтобы предвидеть последствия своих действий и не влипать в истории, то ей уже вполне хватало ответственности, чтобы за эти самые последствия отвечать, если они всё же случились.       — Мне правда жаль. Могу я как-нибудь извиниться перед вами? Разумеется, химчистка за мой счёт.       Глаза ещё раз скользнули по явно дорогому костюму, и план с бегством набрал с десяток баллов по шкале привлекательности.        «Плакали мои зарплата со стипендией! Как бы ещё в долг к ребятам не залезть…»       — Что ж… — теперь уже незнакомец окинул Кайли оценивающим взглядом. — Раз уж вы сами предлагаете компенсацию за происшествие… — и, судя по всему, тоже сделал определённые выводы о финансовых возможностях обидчицы. — В таком случае, для начала, позвольте пригласить вас за отдельный столик.       И, не дожидаясь реакции собеседницы, порывисто встал со стула, небрежно подхватил свой стакан с рыжевато-коричневым напитком, делового вида дипломат, и устремился куда-то вглубь помещения.       По спине Кайли пробежал холодок, в голову полезли мысли весьма специфичного содержания.        «Студентка на отработках!» — чуть не сплюнула она.       С другой стороны, хоть незнакомец и производил впечатление эдакого хлыща или франта, каких-то особо похотливых ноток в его словах она не услышала.       Парень, тем временем, остановился у изгиба какого-то коридора и обернулся к девушке.       — Вас что-то смущает? Или не устраивает? — с неожиданной вежливостью в голосе уточнил он. — Если хотите, можем остаться и здесь, но, полагаю, вы предпочтёте большую приватность… К тому же, я не люблю, когда музыка заглушает чужой голос…       Несмотря на, мягко говоря, двусмысленность фразы, именно она позволила Кайли принять окончательное решение.       Чего уж греха таить, хоть Кайли Гриффин и не была столь же безбашенной, как Гарретт, но и она любила пьянящий вкус адреналина, а встретившись с каким-либо вызовом, выраженным или безмолвным, просто не могла хотя бы не попробовать разобраться с «безвыходной ситуацией».        «В конце концов, даже предложи он мне что-то сексуального характера, у меня всегда остаётся коронный удар коленом в пах!»       И отважная Охотница за привидениями направилась следом за рыжим латиносом.