Восхождение Дракона

      На урок зельеварения Гарри шел со смешанными чувствами, не зная, чего ожидать от данного предмета и его преподавателя. Причин было две. Во-первых, единственными, кто хорошо отзывался о профессоре Снейпе, были слизеринцы. Вся остальная школа терпеть не могла угрюмого декана Слизерина за его предвзятое отношение к ученикам с других факультетов. Хаффлпаффцы и рейвенкловцы уже успели побывать на зельеварении, а потому весь остаток недели разве что не матом крыли Снейпа. Теперь же пришла пора Слизерина и Гриффиндора.       Вторая причина беспокойства Гарри заключалась в очень странном отношении, которое проявлял к нему декан. В первый же вечер в школе, когда весь факультет собрался в гостиной, Снейп буквально прожигал Поттера взглядом и даже отпустил в его адрес несколько колкостей, словно хотел посмотреть на реакцию юного слизеринца. Гарри молчал. Ругаться со своим деканом в первый же день в Хогвартсе он не собирался. Покидать школу, будучи отчисленным за неподобающее поведение, в его планы не входило.       К классу, где должен был проходить урок, Поттер пришел одним из первых, прислонился к стене и принялся листать учебник, освежая знания. Летом, в ожидании отбытия в школу, он не валял дурака, а штудировал книги, купленные во время похода в Косую Аллею: Гарри не желал приезжать в Хогвартс с пустой головой и с нулевым запасом знаний.       Отнюдь не сразу он заметил рядом с собой памятную по поезду девочку, Гермиону Грейнджер, которая также изучала учебник. Ее однокурсники еще не пришли, а потому появление Грейнджер показалось Поттеру странным, ведь факультет Гриффиндор славился своей сплоченностью. Но уже довольно скоро Гарри решил, что дела гриффиндорцев никак его не касаются, и вернулся к чтению. За этим занятием его и застал Малфой.       — Ты уже здесь? — удивился Драко, окинув стоявшую рядом Грейнджер подозрительным взглядом. — Что делаешь?       — Читаю, как видишь, — ответил Поттер, оторвав взгляд от страниц и с некоторым удивлением отметив, что впервые не видит рядом с однокурсником Крэбба и Гойла. — И тебе того же советую.       — Вот еще! — громко фыркнул Малфой. — Я могу вообще прийти на урок неподготовленным, и мне за это ничего не будет!       — Можно потише? — важным голосом, будто на официальном приеме, попросила Грейнджер. — Вы, между прочим, здесь не одни.       — Буду я еще спрашивать разрешения у всяких… — договорить Драко не успел, так как крепкая ладонь сжала его плечо. Обернувшись, Малфой с удивлением уставился в строгие глаза Поттера — тот медленно покачал головой.       «Не стоит продолжать», — словно говорил его взгляд, и на миг Драко показалось, что глаза Поттера сверкнули красным. Малфой отступил. Все это время Грейнджер с удивлением смотрела на безмолвный поединок, а затем на то, как Драко коротко кивнул, после чего Гарри разжал пальцы.       Уже довольно скоро к классу подтянулись и остальные ученики. Быстро разбившись на небольшие группки, они начали обсуждать интересующие их темы. В частности речь зашла о предстоящих вскорости первых полетах на метлах, ведь занятия были назначены уже на следующую неделю. Малфой тут же принялся хвастаться своими успехами, и пусть половина его слов была враньем, Гарри не спешил его обличать. Поттер скромно помалкивал, ведь ему самому хвалиться было нечем — на метле он никогда в жизни не сидел, зато намахался ею вдоволь, подметая дорожку к дому Дурслей и крыльцо.       — Привет, Гарри, — поздоровался Рон, подошедший одним из последних.       — Привет, — кивнул Гарри, за всю неделю перемолвившийся с Уизли от силы десятком слов, что, по мнению Рона, было слишком мало, а по мнению Малфоя — непозволительно много.       Дверь в класс неожиданно распахнулась, и замерший на пороге Снейп, сверкая холодными глазами, скомандовал:       — Заходите, живо.       Ученики быстро прошмыгнули внутрь и заняли места, с тревогой глядя на профессора, который в своей черной мантии походил на огромного нетопыря. Казалось, он в любой миг готов кинуться на того, кто посмеет издать хотя бы писк — и высушить его досуха. Снейп, как и профессор Флитвик до него, начал урок со знакомства с учениками. Те, кого называли, должны были встать, чтобы профессор мог их разглядеть.       — Гарри Поттер, — холодно произнес он, и Гарри встал со своего места, чтобы засвидетельствовать свое присутствие. — Наша новая знаменитость. Замечательно.       Слизеринцы молчали, а гриффиндорцы боялись даже пикнуть. Несчастный Невилл Лонгботтом и вовсе побледнел, словно призрак, такой ужас наводил на него мрачный учитель.       — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал Снейп почти шепотом. Ему не нужно было повышать голос, ведь школьники предельно внимательно ловили каждое его слово. Что-что, а контролировать класс профессор умел.       — Глупое размахивание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Могу научить вас, как разлить по флаконам славу, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       После этой речи в классе повисла тишина, как будто слова, сказанные Снейпом, пробивались к сознанию школьников и навсегда закреплялись в их разуме. По крайней мере, именно такой эффект они произвели на Гарри.       — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?       Гарри встал с места, а перед его глазами замелькали страницы учебника, пока не всплыли страницы с первым параграфом, являющимся вводным в курс.       — Усыпляющее зелье, сэр, — ответил Поттер.       — Хорошо, — кивнул Снейп. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       Вновь в сознании мальчика зашелестели страницы, на одной из которых и нашелся нужный ответ:       — Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов, сэр.       — Вижу, вы открывали учебник, — все тем же холодным голосом произнес профессор. — Два балла Слизерину за правильные ответы.       Вскоре стало ясно, что если для Слизерина уроки зельеварения были прекрасным способом заработать баллы, то для Гриффиндора занятия у Снейпа обещали превратиться в ад на земле. Декан Слизерина засыпал гриффиндорцев вопросами, начисто игнорируя поднятую руку Грейнджер, и примерно к середине урока снял с них полтора десятка баллов. Затем началась практика.       Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, даже слизеринцев, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Драко варит рогатых слизней, подземелье вдруг наполнилось ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невилл Лонгботтом каким-то образом умудрился расплавить котел Симуса Финнигана, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли — на его руках и ногах появились красные волдыри.       — Идиот! — заорал Снейп, одним взмахом палочки сметая разлившееся зелье в угол. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?! Финниган! Отведите Лонгботтома в больничное крыло!       — Простите, профессор, — неожиданно спокойный голос Поттера заставил Снейпа замереть на месте. — Боюсь, вы зря вините в произошедшем Лонгботтома.       — Что вы имеете в виду, Поттер? — декан Слизерина навис на Гарри, как вампир, наметивший себе жертву.       — Выдав нам рецепт зелья, вы — очевидно, по недоразумению — забыли объяснить, почему мы должны строго ему следовать, — ответил Гарри, слегка побледнев. — Невилл, решив, что в его поступке не будет ничего плохого, нарушил последовательность приготовления зелья, так как не был предупрежден о последствиях своей ошибки. Вот и все. Это всего лишь неприятная случайность.       Класс замер, ожидая реакции Снейпа. Что он сделает? Сразу придушит юного слизеринца или растянет себе удовольствие?       — Я что, распорядился прекратить работу? — прошипел Снейп, окинув взглядом класс. — Вернитесь к своим котлам!       В конце урока, когда школьники спешили к выходу, волшебник приказал Поттеру задержаться. Уходящие смотрели на него так, будто уже мысленно с ним прощались и даже заказывали по нему панихиду. Когда за последним учеником закрылась дверь, Гарри подошел к столу, за которым сидел декан.       — Поттер, потрудитесь объясниться, — заявил Снейп. — И учтите, если ваш ответ меня не устроит, то можете прямо сейчас идти собирать вещи.       — Все очень просто, сэр, — ответил Гарри, сердце у него ушло в пятки. Покидать Хогвартс он категорически не желал. — Я лишь хочу жить.       Услышав его ответ, Снейп вскинул брови, видимо, он ожидал чего угодно, но только не таких слов.       — Мне, признаться, плевать на Лонгботтома, сэр, — пояснил Поттер. — Я совершенно его не знаю. Но если сегодня он умудрился испортить самое простое зелье, какое только можно придумать, то что будет, когда мы доберемся до куда более сложных составов? А ну как в следующий раз он заполнит класс смертельно опасным газом, и мы все задохнемся и умрем? К тому же, помимо Невилла, у нас на курсе есть еще два дебила, способных сотворить ровно то же самое.       Снейп молчал, явно ожидая продолжения. На его лице застыло совершенно нечитаемое выражение, а потому Гарри понятия не имел, какое именно впечатление производят его слова на декана.       — Я не директор и не представитель Министерства, — сказал Поттер, — и, само собой, не могу указывать вам, как вести урок, профессор. Я просто не хочу умереть в вашем классе, тем самым сделав бессмысленной жертву моих родителей, сэр.       Показалось Гарри или от его последних слов Снейп вздрогнул?       — Можете считать, что ваш ответ меня устроил, Поттер, — холодным голосом проговорил профессор. — Ступайте.       Выйдя из класса, Гарри почувствовал, как у него дрожат ноги. Одно неправильное слово — и Снейп бы его попросту сгноил в этой школе, а будучи деканом поттеровского факультета, и вовсе превратил бы его существование в ад.       — Ну что? — подскочил к нему Малфой, за спиной которого маячили любопытные физиономии Паркинсон и Гринграсс. — Ты все еще с нами или пойдешь вещи собирать?       — Все еще с вами, — выдохнул Гарри. — Пока что. Дернул же меня черт за язык…       — Ты со Снейпом больше в такие игры не играй, Поттер, — посоветовал ему Забини. — Он человек злопамятный. В следующий раз он тебя в порошок сотрет.       — Я понял, — заверил его Гарри. — Пойдемте уже на обед. От нервов я готов весь стол сожрать.       Малфой ухмыльнулся и хлопнул Поттера по плечу, и они вместе направились к выходу из подземелья.       Уже к вечеру вся школа знала, что Поттер посмел высказать свое мнение грозному и ужасному профессору Снейпу и даже остаться после этого в живых. Шепотков вокруг него стало еще больше, его обсуждали даже портреты магов и волшебниц, не говоря уже о школьных привидениях и самих школьниках.       Многие начали заранее гадать, что же Поттер учудит на уроке полетов — весь Хогвартс в кратчайшие сроки узнал, что отец Гарри, Джеймс Поттер, был охотником* сборной Гриффиндора и его имя выгравировано на табличке, которая до сих пор хранилась в Зале трофеев Хогвартса. Но до полетов оставалась еще пара дней, и Гарри решил отвлечься, почитав книгу «Взлет и падение Тёмных Искусств».       Быстро прочитав всю имеющуюся информацию о Волдеморте, чей жизненный путь оборвался после встречи с Гарри, он решил изучить события, начавшиеся задолго до того, как Волдеморт впервые заявил о себе — узнать об истории прихода к власти Геллерта Грин-де-Вальда. И если деяния британского Темного Лорда вызвали у Поттера лишь чувство омерзения, то деятельность мага, покорившего пол-Европы, произвела на него сильное впечатление. Проблема заключалась только в том, каким именно Грин-де-Вальд описывался в книге — это вызывало у Гарри ряд вопросов.       — Ого, ничего себе, какую книжку ты выбрал! — воскликнул Драко, увидев написанное на обложке. Гарри лежал на кровати, держа книгу перед собой, а потому не заметить названия мог разве что слепой. — Ну и как, интересно?       — Да не особо, — признался Поттер, откладывая книгу в сторону. — Про Волдеморта все хотя бы понятно — поехавший крышей маньяк, который своими действиями чуть не уничтожил все магическое сообщество Британии. Но вот Грин-де-Вальд… Тут все сложнее.       — А что не так? — Малфой подошел поближе.       — Понимаешь, здесь сказано, что Грин-де-Вальд проповедовал лозунг «Магия для избранных», как потом делал Волдеморт, — пояснил Гарри, игнорируя тот факт, что при упоминании Темного Лорда Малфой вздрагивал. — Якобы он был безумным маньяком, и так далее. Но вот здесь, — Поттер взял книгу и перелистнул назад несколько страниц, — упомянуто о том, что добрая треть его армии состояла из маглорожденных волшебников. Очевидное противоречие.       — Не умничай, а объясни нормально, — потребовал Драко.       — Смотри, — Гарри привстал. — Если бы Грин-де-Вальд, как и Волдеморт после него, говорил о том, что магия принадлежит лишь горстке избранных, то черта с два маглорожденные за ним бы пошли. Одно с другим не вяжется. Я, конечно, понимаю, что историю пишут победители, но тут прямо невооруженным глазом видно вранье. Либо Грин-де-Вальд никогда не имел предубеждений против маглорожденных — маги как-никак, — либо последние никогда к нему не присоединялись. Теперь понятно?       — Да, так не может быть, — подумав, признал правоту Поттера Малфой.       — Вот потому мне бы хотелось почитать настоящие хроники тех событий, — признался Гарри. — Правду без прикрас и лжи. Как бы то ни было, это наша с тобой история. Я считаю, что если не знаешь своего прошлого, то о будущем и говорить нечего. Может, я заблуждаюсь, но таково мое мнение.       Малфой задумался, разглядывая Поттера. В его голове в тесный клубок сплетались самые разные мысли, но высказывать их Драко не спешил, опасаясь реакции как Гарри, так и собственных родителей. Тот факт, что Поттер был слизеринцем и даже владел парселтангом, еще ни о чем не говорил, особенно если вспомнить его реакцию, когда Драко хотел оскорбить заучку Грейнджер, которую с трудом терпел ее собственный факультет. С другой стороны, если даже реакция Поттера будет положительной, неизвестно, как отреагирует Люциус Малфой, узнав, что его сын разбалтывает фамильные тайны.       В конце концов Драко решил, что нашел самый лучший выход из ситуации.       — Знаешь, Поттер, — начал он, — есть один вариант, но я ничего не обещаю.       — Так, я весь внимание, — Гарри подался вперед.       — Видишь ли, у нас дома очень обширная библиотека, — осторожно приступил к объяснениям Малфой. — Там много чего интересного, в том числе есть книги, вроде бы посвященные как раз интересующим тебя событиям. Если хочешь, я поговорю с отцом, может, он что-нибудь подберет и позволит тебе почитать эти книги.       — Конечно! — воскликнул Гарри. — Я буду только рад!       — Тогда договорились, — Драко протянул руку, и Поттер тут же ее пожал. — Но, повторяю, я не могу твердо обещать. Возможно, я ошибаюсь, и этих книг у нас нет.       — Уже хоть что-то, Драко, — улыбнулся Гарри. — Уже хоть что-то.