Восхождение Дракона

      После возвращения в школу дни потянулись своим чередом, медленно и неторопливо. Учителя, решив пораньше начать готовить школьников к экзаменам, давали им столько заданий, что юные маги разве что не выли. Но их, как им казалось, адские муки не шли ни в какое сравнение с тем, с чем столкнулись ученики пятого и седьмого курсов. Были крики, истерики и даже нервные срывы, после чего двое слизеринцев очутились в Больничном крыле. Насколько Гарри было известно, на остальных факультетах царила та же обстановка.       На факультете Гриффиндор всех изводила Гермиона Грейнджер, в связи с чем ее избегала большая часть первокурсников. Можно было заметить, что девочка приходит на занятия и уходит с них в гордом одиночестве, и могло показаться, что ее такое положение дел вполне устраивает, а бесконечные насмешки Уизли и Финнигана — ничуть не задевают. Вот только Лаванда Браун проболталась, что Грейнджер постоянно плачет в женском туалете, а сам Гарри все чаще видел в ее глазах некую отстраненность. С каждым днем Грейнджер все сильнее замыкалась в себе, и даже библиотечные книги, которые она взапой поглощала одну за одной, не спасали ситуацию. Девочке необходимо было общение, но как раз таки общаться с ней, в силу ее характера, никто не желал.       Волновало ли это Поттера? Если честно, не особо, но он решил воспользоваться обстоятельствами, а точнее — мозгами Грейнджер. Что-что, а соображать она умела, и, по мнению Гарри, грех было упустить момент. Между тем Драко от идеи в восторг не пришел.       — Далась тебе эта Грейнджер, Гарри! — воскликнул Малфой, когда Поттер поделился с ним своими мыслями. — Эта девчонка — чертова зануда, с которой даже гриффиндорцы общаться не желают.       — Что говорит об их скудоумии, — ответил Поттер. — У них под боком неиссякаемый источник информации, а им никто не пользуется. Но там, где сглупил лев, змея проявит мудрость.       — Все равно я с тобой не согласен, — уперся Малфой. — И общаться с этой… Этой… Не знаю даже, как ее назвать. Короче, общаться с ней я не желаю.       — Тебя никто и не заставляет, — пожал плечами Гарри. — Но уже довольно скоро ты запоешь иначе.       — Это еще почему? — удивился Малфой.       Поттер улыбнулся и ответил единственным, но очень выразительным словом:       — Экзамены.       Не откладывая дело в долгий ящик, сразу же по окончании занятий Гарри направился в библиотеку, справедливо полагая, что найдет там Грейнджер. Его не очень интересовало мнение слизеринцев о его идее, он и без того знал, как дети чистокровных относятся к маглорожденным. Куда важнее было то, что Поттер решил поступить, как настоящий слизеринец: войдя в доверие, получить то, что он хочет. Как Гарри и подозревал, Грейнджер действительно сидела в библиотеке, за столом, заваленным книгами. Девочка корпела над огромным талмудом и что-то старательно из него выписывала. Вот только, помимо Гермионы, в библиотеке неожиданно обнаружились Уизли и Финниган, которые что-то выискивали на книжных полках. Решив не обращать на них внимания, слизеринец подошел к Гермионе.       — Привет, Грейнджер, — Гарри бесцеремонно уселся за стол, чем заслужил недовольный взгляд гриффиндорки. — Что делаешь?       — Я занимаюсь, Поттер, — чопорно ответила Гермиона, вновь склоняясь над книгой. — Готовлюсь к завтрашнему уроку по Чарам.       Гарри подался вперед и прочитал название главы, коротко усмехнувшись:       — Эссе по заклятию Поджигания?       — Откуда ты знаешь? — Грейнджер нахмурилась и с подозрением посмотрела на Поттера.       — Я написал его вчера, только пользовался другой литературой. — Гарри порылся в книгах, лежавших на столе, и выудил из стопки относительно тонкую книжку в темно-зеленом переплете. — Вот здесь все куда лаконичней и проще. А то, что пишешь ты, предназначено для сдачи СОВ. Флитвик тебе за это баллов не добавит.       Взяв книгу в руки, Грейнджер пролистала ее, и Гарри заметил, как ее глаза вспыхнули. Перевернув еще несколько страниц, она стала сверяться с собственными записями, что-то зачеркнула, а что-то дополнила. При этом от Гарри не укрылось, что девочка не спешила убирать в сторону талмуд, и зная характер Грейнджер, Поттер не сомневался, что теперь ее эссе станет в два раза длиннее.       — Спасибо, Поттер, — наконец-то произнесла Гермиона.       — Да не за что, — пожал плечами Гарри и поинтересовался, кивнув в сторону гриффиндорцев, притихших за стеллажами: — Не знаешь, с каких это пор Уизли и Финниган книги читают? Раньше я за ними тяги к знаниям не замечал.       Гермиона глянула в сторону однокурсников и закусила губу, в ее глазах появилось неодобрение. Чем бы ни занимались эти двое гриффиндорцев, ей это не нравилось.       — Ищут наилучший способ оказаться отчисленными, — наконец-то ответила Грейнджер.       — Не понял, — признался Гарри после недолгих раздумий.       — Жаждут славы и приключений, а те, как правило, связаны с риском, — пояснила Гермиона. Было заметно, что, несмотря на ее чопорный вид, она рада общению, пусть ее собеседником и стал представитель враждебного факультета.       — Понятно, — Гарри, признаться, мало что понял, но про себя решил, что тараканы в головах гриффиндорцев его не волнуют. — Ты не против, если я тут позанимаюсь? Мне нужно написать эссе по Зельеварению.       — Да пожалуйста, — ответила Грейнджер.       Найдя нужные книги, Гарри уселся за стол и принялся за работу, краем глаза наблюдая за Гермионой. Она несколько раз заглядывала в его записи и явно порывалась что-то сказать, но сдерживалась и молчала. Очевидно, жесткие отповеди гриффиндорцев, которых она донимала своими замечаниями и нравоучениями, сделали свое дело.       Таким образом прошло несколько дней, и вскоре никто уже не удивлялся при виде сидящих за одним столом гриффиндорки и слизеринца, тихо обсуждающих домашнюю работу. Грейнджер хватило ровно на одну неделю, а потом прорвало. Она указывала Поттеру на его ошибки, вносила правки в его записи и даже бегала за нужной литературой, когда ее познаний недоставало. В обмен она получила то, чего ей так не хватало на собственном факультете — общение. Возможность хоть с кем-то обсудить прошедшие дни и события.       Гарри же — по вполне сходной цене — улучшил качество своих эссе и серьезно подтянул знания перед экзаменами. Грейнджер воистину оказалось кладезем информации, и гриффиндорцы, из которых ни один так этого и не понял, еще ниже пали в глазах Гарри.       — …И что они сделали? — Гарри было безразлично, что там снова учудили близнецы Уизли, но приходилось слушать.       — Взорвали все туалеты на втором этаже, после чего чуть было не попались Филчу! — рассказывала Грейнджер, одновременно листая книгу, посвященную Войне Алой и Белой розы, в которой маги сыграли не последнюю роль.       — Ты рассказываешь ему обо всем, что происходит у нас в гостиной?! — пышущий гневом Рон Уизли навис над столом. Заметив, как под его взглядом Грейнджер сжимается, Гарри удивленно поднял брови. Могло показаться, что девочка боится Уизли. — Мало того, что ты помогаешь этому слизеринцу делать домашнее задание, так ты тут еще и языком треплешь!       — Следи за словами, Уизли, — Гарри встал из-за стола, краем глаза следя за реакцией Грейнджер. — А то ведь из-за них тебе язык укоротить могут.       Поттер не понимал Гермиону. Будучи куда более сильной волшебницей, чем Уизли, она почему-то его боялась! Неужели рыжий оболтус до такой степени ее затравил, что она опасалась ему слово поперек сказать? Как бы там ни было, Гарри решил этим воспользоваться и заработать пару лишних очков в глазах Грейнджер. Так сказать, на будущее.       — Если тебе завидно, Уизли, то завидуй молча, — тихо произнес Гарри. — Не ее вина, что ты не умеешь общаться с людьми, в том числе, например, разругался со мной — из-за какой-то ерунды.       — Это я не умею общаться?! — Рон чуть не задохнулся от возмущения.       — Ну не я же, — ответил Гарри. — Так что сделай одолжение, перестань кричать и не мешай нам заниматься. Если тебе, конечно, знакомо это слово.       Глаза Уизли буквально метали молнии. Он не смел устроить скандал в библиотеке, ведь в этом случае мадам Пинс тут же вышвырнула бы его вон. Развернувшись на каблуках, Рон процедил сквозь зубы:       — Ты об этом пожалеешь, Грейнджер.       — Кстати, Рон, — раздалось у него за спиной, — передай мою благодарность своей матери. Ее подарок мне очень понравился.       — Какой еще подарок? — Уизли повернулся, не понимая, о чем идет речь.       — Да вот этот, — Гарри распахнул мантию и продемонстрировал черный свитер, присланный Молли Уизли.       — Она подарила тебе свитер? — не веря своим глазам, прошептал Рон. — Тебе?       — Как видишь.       Не сказав больше ни слова, Уизли ушел, а Гарри уселся на место и обратился к Грейнджер:       — Если этот идиот начнет на тебя наезжать, рекомендую врезать ему коленом в пах. Всю его спесь как ветром сдует.       Гермиона в ответ лишь кивнула, но Поттеру для начала хватило и этого. Ему предстояло учиться в Хогвартсе еще шесть лет, а потому Грейнджер была ему нужна. Что она станет делать после школы, Гарри не волновало. Ну, а Рон Уизли в данный момент сильно напоминал ему тех школьных хулиганов, которые под предводительством Дадли усиленно портили Гарри жизнь. Вот только было одно существенное отличие — за друзьями кузена стояли их родители, уважаемые в обществе люди, а потому Гарри ничего не мог с ними поделать. Чего никак нельзя было сказать о Роне, а потому, по мнению Поттера, никакой угрозы тот из себя не представлял.       Тем же вечером, придя на ужин в компании Драко, Гарри бросил мимолетный взгляд на стол Гриффиндора и в изумлении поднял брови. Там сидела Гермиона Грейнджер, по своему обыкновению, задрав подбородок, вот только теперь сидевшие рядом гриффиндорцы не игнорировали ее, а напротив, посматривали на нее с неким уважением и даже опаской. Гарри заметил мрачного Перси Уизли и веселящихся близнецов, остальные гриффиндорцы перешептывались между собой и косились в сторону Грейнджер.       — Интересно, что у них произошло? — спросил Малфой, тоже обративший внимание на оживление в рядах алознаменного факультета.       — Думаю, мы скоро это узнаем, — ответил Поттер, скосив глаза в сторону Паркинсон — та уже высматривала жертву, из которой можно будет вытрясти всю необходимую информацию. Гринграсс выглядела примерно так же.       Так и оно вышло. Уже к концу ужина до слизеринцев дошли первые слухи. Рон Уизли на глазах всего факультета наехал на Грейнджер и получил от нее коленом в пах. После чего Грейнджер приложила его заклинанием Петрификус Тоталус. Рон Уизли в Больничном крыле, почему-то проклинает подлых слизеринцев. Его брат Перси был очень недоволен поступком Грейнджер, зато близнецы Фред и Джордж откровенно веселились и якобы встали на ее сторону.       — Я всегда подозревал, что у гриффиндорцев с головой не все в порядке, — заявил Нотт, стоило Паркинсон выложить все, что она узнала.       — Пусть львы грызутся, мы от этого только выиграем, — важно произнес Забини.       — Я согласен с Блейзом, — поддержал его Малфой. — Не знаю, что заучка и нищеброд между собой не поделили, но я с удовольствием понаблюдаю за их грызней.       Драко повернулся к хранившему молчание Поттеру и заметил легкую улыбку на его лице. Гарри думал о чем-то своем, но в голове у Малфоя быстро выстроилась цепочка событий, и уже через мгновение он тихо проговорил, обращаясь к своему другу:       — Если это твоя работа, то можешь смело продолжать. Уверен, никто из наших не против того, что ты сеешь разлад среди гриффиндорцев.       Поттер ничего не ответил и вообще сделал вид, что ничего не слышал. Тем не менее в душе он был очень собой доволен. Его первоначальная цель заключалась в том, чтобы использовать Грейнджер как источник информации, но если через нее удастся перессорить гриффиндорцев, то это будет приятный бонус. Кто знает, быть может, отточив этот навык в Хогвартсе, однажды он использует его против Дадли и его компании, тем самым отомстив за все испорченные годы своей жизни.

***

      Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом — занятия и конфликты с представителями других факультетов, домашние задания да вечерние посиделки в гостиной, где можно было обсудить минувший день, послушать Паркинсон, пересказывающей последние сплетни. Одна из них, про гриффиндорцев, неожиданно заинтересовала Малфоя. Собственно, его интересовало все, что касалось Уизли.       — Ты слышал?! — воскликнул Драко, стоило мальчикам удалиться в спальню.       — У меня проблемы со зрением, а не со слухом, — заметил Гарри, указывая на очки. — Я прекрасно расслышал, что сказала Пэнси. Уизли и Финниган зачастили к Хагриду и постоянно что-то разыскивают в библиотеке. Как по мне, они ищут приключений на свою задницу, в результате которых их попросту отчислят.       Признаваться в том, что это он узнал от Грейнджер, Гарри не собирался.       — Я не против помочь им в этом начинании, — сказал Малфой, натягивая пижаму.       — Дай угадаю, — усмехнулся Поттер. — Ты планируешь проследить за гриффиндорцами, выяснить, чем они занимаются, а после сдать нашему декану?       — Не обязательно нашему, — пожал плечами Драко, не отрицая своих намерений. — Можно сдать их МакГонагалл или, к примеру, Филчу.       — Желаю успехов, — сказал Гарри, залезая под одеяло. У него не было ни малейшего желания принимать участие в авантюре Малфоя. По мнению Поттера, риск попасться и самому оказаться отчисленным из Хогвартса был для него непозволительно высок.       Последующие несколько дней Драко не спускал глаз с гриффиндорцев, тщательно прислушивался к тому, о чем шептались на уроках Уизли и Финниган, и даже предпринял попытку проследить за ними до дома Хагрида, но заглянуть внутрь Малфою не удалось — окна в хижине были плотно занавешены. Единственное, что удалось выяснить слизеринцу, так это то, что у лесника было очень сильно натоплено. Жар чувствовался даже сквозь плотно закрытые окна и двери.       — Даже представить себе боюсь, что же внутри творится, — поделился Малфой своими наблюдениями с Гарри. — Там, наверное, дышать нечем.       — Странно, очень странно, — признал Поттер, внутренне гадая, что же Хагрид затеял. Лесник ему нравился, и совсем не хотелось, что бы гигант пострадал от собственной дурости.       — Вот и я о том же! — воскликнул Драко. — Но скоро я все узнаю.       По прошествии нескольких дней Малфой примчался с вестями. В хижине Хагрида что-то творится, оттуда доносятся странные звуки. Более того, Драко удалось подслушать, что после отбоя Финниган и Уизли пойдут к леснику, неизвестно только зачем. Малфой намеревался за ними проследить, о чем и сообщил Поттеру.       — Смотри сам не попадись, а лучше никуда не ходи, а просто сообщи профессору Снейпу, что Уизли и Финниган будут шляться по замку после отбоя, — посоветовал Гарри. — Нашего декана ты знаешь, он их на ингредиенты для зелий пустит.       Малфой задумался над предложением друга, оно казалось очень заманчивым и не содержало в себе ни капли риска. Но с другой стороны, жажда самолично поймать Уизли на горячем и притащить его к декану не позволяла Драко последовать совету Поттера. Как ни странно, но в данный момент Малфой почти ничем не отличался от Уизли, так же желая приключений.       Сидя в гостиной, Гарри лишь покачал головой, наблюдая за тем, как Малфой выскользнул в коридор. По его мнению, Уизли был не той личностью, ради которой стоило так рисковать, а потому Поттеру пришлось принять меры. Если Драко об этом узнает, то смертельно обидится, но иного выхода Гарри не видел. А потому он лишь изобразил удивление, когда проход в гостиную открылся и внутрь вошел профессор Снейп, держа за шиворот перепуганного Драко.       — Мистер Малфой, — холодный голос Снейпа словно вымораживал стены, — потрудитесь объяснить, что вы делали после отбоя за пределами спальни?       — Я… я… — от страха Драко не мог слов подобрать.       — Ваш словарный запас удручающе мал, — прервал его Снейп. — Завтра после ужина я жду вас в моем кабинете. А теперь живо отправляйтесь в спальню. Поттер!       — Да, сэр! — от неожиданности Гарри подскочил на месте.       — Вас это тоже касается. Марш спать!       Мальчики побрели в спальню, затылками чувствуя пристальный взгляд декана. Зайдя внутрь, Гарри спросил:       — Как ты умудрился на него нарваться?       — Он патрулировал коридоры, — с недовольством ответил Драко. — А так как его кабинет находится рядом с подземельями, с них он и начал. Я только за угол завернул, как столкнулся с ним нос к носу. Остальное ты видел.       — Баллов не лишил? — поинтересовался Гарри.       — Вроде бы нет, — неуверенно ответил Малфой.       — Тогда считай, что тебе повезло, — поддержал друга Поттер. — Окажись на твоем месте я, Снейп бы меня по баночкам распихал да по полочкам разложил. Глаза отдельно, легкие отдельно.       — Фу, Поттер, — скривился Драко, — заткнись.       Настроение у Малфоя немного поднялось, но все же ему было жаль, что он так глупо попался декану и так и не выяснил, что же затеяли Уизли и Финниган. Он так и не узнал, что получивший наводку Филч уже вышел на охоту, примерно через час поймав гриффиндорцев на Астрономической башне. Лишь на следующий день Малфой с изумлением обнаружит, что факультет Гриффиндор за одну ночь лишился сотни баллов, а Уизли и Финнигану, в одночасье попавшим в опалу, назначена отработка в Запретном Лесу. Сейчас же Драко спал, видя во сне, как он ловит Уизли на нарушении правил, все рыжее семейство отчисляют из Хогвартса, за что ему лично выносит благодарность сам министр Фадж.       Гарри же, завернувшись в одеяло, думал о том, успели ли два идиота отправить дракона в Румынию. Все-таки выяснить, что за книги постоянно изучали Уизли и Финниган, было слишком просто, но все было сделано так, что гриффиндорцы никогда не подумают на него. Более вероятно — практически наверняка — они решат, что их сдал кто-то из своих.       В понимании Гарри, Хогвартс стал тем местом, где он сможет не только получить необходимые знания, но также овладеть навыками, которые ему понадобятся в будущем. Жизнь не была прекрасной сказкой — что в мире волшебников, что в мире магглов. И там и там главенствовал закон: «Хочешь жить — умей вертеться». И к моменту окончания школы Гарри должен был усвоить эту науку в совершенстве.