Запретный Плод или Сладкая Мачеха

      Стоило Адриану и его мачехе скрыться от отцовских глаз, как вдруг парень, словно освирепев, рывком набросился на нее и прижал к стенке. Он приподнял ее подбородок, вынуждая смотреть в свои глаза, наполненные ядом, насмешкой и презрением. Маринетт передернула плечами. Инстинкт самосохранения лупил по вискам, вопя: «Беги, дура!», но своим пронизывающим взглядом он будто приковал ее к полу. Ноги не слушались — сердце болезненно сжалось.       Она не знала, на что он способен. И не хотела знать.       — Думаешь, если получилось соблазнить моего папочку, и меня получится?       — Я не…       Маринетт подала тихий, неуверенный голос, пытаясь возразить, но Адриан с немыслимой силой сжал руки. До побеления костяшек. До хруста. Слова застряли где-то в глотке. Страх. Он мурашками отозвался по всему телу, сковывая. Девушка не могла ничего сказать. Все, что она могла — это вскинуть подбородок и осторожно, с опаской, посмотреть в зелёные, ядовитые глаза.       Адриан занёс руку, очевидно, для удара, и она зажмурилась, готовясь к тому, что ее тело пронзит стрела боли. Однако, ничего не произошло. В тот момент, когда она распахнула глаза, Агрест со всей дури ударил по стене. В нескольких миллиметрах от лица Дюпен-Чен. От мощнейшего порыва ярости глаза Адриана залились кровью.       А слезы, которые уже брызнули из глаз мачехи и текли по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки, бесили ещё больше. Вот постоянно женщины так с ним. Плачут, строят из себя жертв обстоятельств и, всегда, черт дери — всегда! — виноват он.       Маринетт судорожно глотала слезы, не понимая, в чем ее вина. Что она сделала ему, чтобы он так с ней обращался? Он был зол, это отчётливо отражалось в глазах, в которых она пыталась разглядеть хоть капельку сострадания, жалости, сочувствия. Бесполезно. Ни намека. Лишь холодная, непробиваемая сталь. Девушка вжалась стену, словно ища у той защиты. И сейчас она хотела провалиться сквозь землю, сгореть и пеплом развеяться по ветру — да все, что угодно, только бы не видеть эти беспощадные глаза!       — Ну, давай, — допытывался он, прекрасно видя, как из глаз брюнетки бурным потоком ручья лились слезы, но ему этого слова, мало, мало… Садист! — Я слушаю твои оправдания, шлюшка.       Последнее слово он сказал так, словно выплюнул. Одним. Лишь одним словом он высказал, все, что думает о ней. Своей язвительной интонацией, убийственными взглядами он крушил ее надежды о светлом будущем в прах.       Грудь разрывало от обилия эмоций — ноги предательски подкашивались. Маринетт предприняла слабую попытку бегства, пихнув блондина в грудь, но тот даже не шелохнулся. Он криво усмехнулся, продолжая неотрывно смотреть на то, как она до боли, до крови кусает губы и озирается по сторонам. Забавная шлюха.       «Восхитительная актриса! — с изумлением подумал он, хотя лицо по-прежнему осталось невозмутимым. — Притворяется беззащитной, хрупкой, наивной жертвой. Вот только не прокатит, детка. Я давно знаю вашу шлюшскую натуру. Отравишь моего отца во время еды, свалишь все на конкурентов по бизнесу или прислуг, а сама загребешь себе его богатства и будешь жить припеваючи. Ну уж нет. Я не позволю тебе. Дорогая, беги».       — Оправдываются виновные, а я себя таковой не чувствую, — он даже не представляет, какие усилия ей пришлось приложить, чтобы ее голос не дрогнул. — И ты мне нахрен не сдался, чтобы соблазнять тебя. Просто отвали от меня!       Кое-как выскользнула из его объятий, она бросилась вниз по лестнице. «Наверное, папочке жаловаться, — с усмешкой подумал блондин. — Не удивлюсь, если это действительно так. Ну, ничего, крошка. Игра только начинается!»       Брюнетка летела вниз, по крутой лестнице, будто за ней гналась стая гончих. Хотя, хуже! Адриан Агрест хуже!       Впопыхах добежав до кухни и не обнаружив там мужа, она знатно перепугались, даже с ужасом отметила, что ее сердце пропустило болезненный удар. Ох, и не нравилось ей это. Заметив на столе подозрительную записку, она лихорадочно развернула ее и вслух прочитала:       — Уехал в спортзал. Не жди скоро.       Черт! Пытаясь осмыслить происходящее, она медленно, одними губами повторила эту же фразу. Проблема заключалась в том, что Габриэль спешил в спортзал, только когда был очень расстроен и зол. На ее памяти такое случалось всего лишь два раза: когда из-за какого-то малюсенького косяка его коллекция не заняла первое место (хотя второе — тоже неплохо!), и когда-то кто-то из прессы плохо отозвался об Адриане. Все. Не выдержав напор головокружительных чувств, девушка просто рухнула на пол и сиплым, безжизненным голос прошептала:       — Что ты натворил, Адриан?..       И, согнувшись пополам, тихо зарыдала. Только подрагивающие плечи и редкие всхлипы давали знать о ее нынешнем состоянии.

***

      Ночь была ужасной. Дюпен-Чен ворочалась, никак не могла найти удобное положение. Однако нутром она чувствовала, что это все из-за одиночества, обнявшее ее своими тонкими, костлявыми пальцами. На широкой кровати без Габриэля пусто. Она заснула только под рассвет, а мужа до сих пор не наблюдалось…       Где он, с кем он?..       Однако, проснувшись, выдохнула с облегчением. Как булыжник с души. Супруг спал рядом, положив одну руку на талию Маринетт, а вторую засунув под щеку, словно дитя. И на сердце стало вновь так тепло, так уютно, что, кажется, вчерашнего дня до приезда Адриана и не было. Хорошо бы так.       Решив не будить Габриэля, она взяла все необходимые и спустилась на первый этаж, чтобы принять душ. Там ее и посетили мрачные мысли… Вот бы Агрест младший свалил.       Она сердито распахнула дверь ванной и… застыла на пороге. В двух шагах от нее находилось то самое эгоистичное чудовище, из-за которого она пролила вчера немало слез. Мало того, на этом мерзавце не было ничего, кроме банного полотенца. И хорошо еще, что было хотя бы оно!       Тут же в память врезался их вчерашний разговор. «Это кто ещё кого соблазнить пытается, придурок?» — с завидным остервенением стиснув зубы, она едва воздержалась от ироничного комментария.       Одну щеку и подбородок Агреста покрывала пенка для бритья. Пока Маринетт стояла, будто молнией сраженная, тот перестал бриться и повернулся к ней. Он не выглядел шокированным. Совершенно. Может, слегка удивленным, не более того.       Отвернувшись от Дюпен-Чен, блондин подставил бритву под струю текущей из крана воды и принялся тщательно промывать. Она ждала от него очередной колкости, но никак не последующих слов:       — Доброе утро, Маринетт.       «И это все, что ты можешь мне сказать? Ну и в чем в подвох?» — Мари почти разочаровалась, ведь вчера она была абсолютно не готова к подобным к пререканиям, а сейчас, когда она полна сил, энергии и остроумных ответов, он почему-то не язвит! Класс! От такой несправедливости она едва ли не застонала в голос.       К тому же… Боже! У нее из головы вылетело, что на втором этаже, кроме их с Габриэлем комнаты, а также ее кабинета, ванной больше нигде нет. Выходит, по аналогии, если она не хочет будить мужа, ей придется делить ванную вместе с этим… этим маленьким засранцем! Непростительная оплошность!       — Ой… я… — в мозгу Маринетт никак не могла сформироваться фраза, которую следовало сказать. Она-то думала, что отыграется, но кто ж знал, что Адриан обладает широкой и очень красивой грудью. И, вообще, выглядел очень мужественно и потому волнующе. Настолько, что своим видом мог лишить любую женщину рассудка. — Я подумала… Вернее, я не думала, что…       Кашлянув, она предприняла новую попытку. Она ожидала, что Адриан не упустит возможности посмеяться над ней и добавить, что она замужем за его отцом, но… Он упорно молчал, сосредоточившись на своем занятии.       — Сейчас шесть часов утра, и я полагала, что ты еще спишь…       Агрест оставался непоколебим.       — Тебя удивило, что я поднялся в такую рань, крошка? — а она уже успела расслабиться, но не тут-то было! Опять он со своими дурацкими, совершенно неуместными прозвищами. — Мне казалось, что люди твоего образа жизни встают ближе к полудню. — И какой же, по-твоему, образ жизни я веду? — усмехнулся он, наблюдая за ее реакцией в зеркало. — Ну, ты у нас английская столичная штучка… и, насколько мне известно, привык всю ночь проводить в обществе красивых дам, клубах, ресторанах… и тому подобное. То есть ведешь жизнь этакого плейбоя. Да и все твое развязное поведение так и кричит об этом.       — А ты, похоже, эксперт в области привычек и поведения плейбоев? Интересно, что на это скажет папочка.       Возмутительно! Будет он ей угрожать. Мелкий ещё… Хотя… сделав мысленные подсчёты, она пришла к выводу, что он старше ее на целый год! Год! А ведёт себя, как ребенок. Но, надо отдать ему должное: он, подобно истинному охотнику, умело расставляет ловушки, в которые она, будучи неопытной, решительно попадается.       — Вообще-то мой опыт в этой области ограничивается лишь общением с тобой. Но я уверена, что все они такие же козлы! — Маринетт говорила с завидным жаром, пылом, и ей это не нравилось. Уж слишком оживленную беседу она вела с ним.       — То есть на моем примере ты судишь обо всех остальных плейбоях? — прищурился Агрест, а глаза его хитренько блеснули.       Мари беззаботно пожала плечами, втайне надеясь, что успешно изображает безразличие к тому факту, что они с Адрианом находятся так близко друг к другу.       — Скажем так: после общения с тобой у меня не возникает желания знакомиться с людьми подобного типа.       Губы Адриана дрогнули в улыбке.       — О, госпожа мачеха, уж не кокетничаешь ли ты со мной?       Она изумленно открыла рот. Гаденыш обыграл ее в два счета!       — Да я скорее умру, чем опущусь до флирта с тобой!       Блондин отвернулся, устремив взгляд в зеркало. У него превосходно получалось изображать равнодушие ко всему происходящему, хотя, надо признать, эта девчонка чертовски забавляла его! И вот она, ОНА, вот эта маленькая, наивная бестия его мачеха? Изумительно! На лице — ни намека на эмоции, а внутри буря из них. Грудную клетку сотрясало он хихиканья, хорошо, что она, будучи оскорбленный и обиженной, не обращала на это внимание.       Брюнетка неверным жестом указала на раковину.       — Я просто хотела почистить зубы…       Повисло неловкое молчание. Для Маринетт, конечно. Атмосфера накалилась настолько, что у Дюпен-Чен дыхание незамедлительно сперло.       В следующее мгновение она вновь почувствовала на себе пристальный, тяжёлый взгляд. Кажется, он читал ее, как открытую книгу. И страх перед этой мыслью отозвался у нее покалыванием во всем теле.       — Проблема, конечно, нерешаемая, — Адриан в открытую закатил глаза, смеясь над ее глупостью. — Становись сюда, я смогу смотреть на себя в зеркало через твою голову, коротышка.       Для убедительности он отошел в сторону, бритвой показав на умывальник.       Не описать словами гамму эмоций, отразившихся на лице девушки сию секунду. Удивление, возмущение, подозрение, страх… Все это смешалось в одну кучу, создавая неповторимое выражение лица.       Пока в ее голове текли самые странные мысли, парень вновь возобновил свое занятие и между прочим, словно невзначай произнес:       — Не стесняйся, детка. На тот случай, если у тебя есть сомнения, сообщаю: кодекс плейбоя категорически запрещает приставать к девушкам, пока они чистят зубы.       Мари прикусила губу. Этот тип читает мысли?       В следующую минуту Адриан, хитро прищурив свои гаденькие глазки, пробежался по ее стройному телу оценивающим взглядам. Так пронизывающе, что у девушки, кажись, мурашки по коже пробежалась. Целый табун! Она напряглась всем телом. Сейчас наверняка выдаст что-то едкое и жутко раздражающее! Он умеет, она не сомневалась!        — Довольно неплохо, — он двусмысленно подмигнул, — но бывало и получше.        Челюсть так и поцеловалась с полом. Да что этот ушлепок себе позволяет?! Она же, это, его мачеха, как никак! На лице ее отразилась гамма чувств. Агрест же, довольный своей победой в их своеобразной игре, быстро выскользнул из ванной, напоследок случайно задев ее плечом. Гадюка! И как ей уживаться с таким подарком, щедро преподнесенным судьбой?!