***
Естественно, он сразу понял, кто ему звонит. Юра Музыченко, закадычный дружок Данилы, лидер группы The Hatters. Неплохая группа, кстати. Конечно, сразу ясно было, что ему нужно. Ни наркотики, ни оружие, ни яд. Информация о том, что у Кристиана не задержался один рыжий придурок. И, похоже, он там был с друзьями. Интересно, с кем. Джарахов? Прусикин? Усачев с Кшиштовским? А может, все сразу? Подчинение смертных своей адской сущностью Кристиан воспринимал как гипноз у людей. Действует не на всех. По крайней мере, на истинно верующих — нет, как ни прискорбно. А жаль, было бы забавно заставлять священников резать прихожан. Он забронировал машину для своего «заказчика» сразу же, как только положил трубку. Он был вне дома, когда ему позвонили: он сидел в одном из самых богатых и имеющих большую сферу действий борделе и разговаривал с его управляющей. Вокруг была именно такая обстановка, какая ему всегда нравилась: не режущий глаза мягкий фиолетовый тон, в котором было обставлено всё широкое помещение; небольшие кожаные диванчики со стеклянными столами рядом, малое количество освещения, из-за чего здесь царил полумрак; большая сцена с упирающимися в потолок шестами и знающие своё дело «девочки». Конечно, были и «мальчики», но и они двигали своим телом так же искусно и красиво, как представительницы женского пола здесь. А напротив него сидела Мадам, с которой он знаком не один год. — Ты же не собираешься мучить мальчишку, словно партизана на войне? Это будет весьма негуманно с твоей стороны, — продолжила прерванный звонком разговор Мадам, раскинувшись на кожаном диване и потягивая свой мартини. — Конечно нет, дорогая, — улыбнулся Хенсли, принимая свою выпивку от подавшей её на стеклянном подносе мулатки. — Я буду перемежать это с удовольствием, я же не хочу, чтобы он шугался каждого моего движения. Я хочу его приручить. — Зная тебя, я бы сказала, что он тебя Очень Сильно Зацепил, — прищурилась черноволосая знакомая демона. — Кто тебе о нём настучал в самую Англию?.. Наш безымянный химик? — хохотнула она, подзывая одну из своих девочек. — Она пыталась загладить свою вину. Всё-таки негоже вот так кидать меня на деньги. Они, конечно, для меня мало что значат, но… Нехорошо так с друзьями поступать, — пожал плечами Хенсли, жестом показывая, что ему неинтересны эти услуги плотского характера. — Что, не нравятся мои девочки? Тогда, может, привести мальчиков?.. — У меня уже есть один, спасибо, — вежливо отказался мужчина, вставая с такого же кожаного дивана напротив хозяйки заведения. Их разделял только небольшой стеклянный столик, на котором стояла выпивка. — Что ж, благодарю за встречу, Уна. Приятно поболтать со старыми друзьями. — Скажи мне ещё кое-что, Кристиан, — остановила его Уна, хитро сощурившись. — Ты уже его пробовал? Демон ухмыльнулся, прекрасно понимая её интерес. — Нет, ещё нет. Но, поверь, очень хочется. Управляющая хмыкнула, неопределённо махнув рукой, и отвлеклась на происходящее на сцене.***
Юра жутко нервничал. Сами посудите — невозможно не нервничать, когда твой друг пропал неизвестно куда, а ты пытаешься выведать непонятно что у человека, который вполне может тебя порешить, если поймет, что ты представляешь потенциальную угрозу. Поэтому Юра покусывал костяшки пальцев и закурил. Нервирует до невозможности. Место, откуда его должна была забрать машина, было обычной парковкой у одного из больших супермаркетов Питера. И это даже несколько успокаивало, потому что это была привычная атмосфера: снующие люди туда-сюда, бегающие дамочки со своими собачками, смеющиеся подростки и семьянины, держащие за ручки маленьких детей… Ну что здесь может заставить тебя почувствовать опасность? Ну, разве что, вон та девчонка с огромной собакой выглядит слишком мрачно. Кажется, она гот. Хотя, как только он выкурил вторую сижку, к нему подъехал чёрный джип, дверь которого тут же открылась и его пригласили внутрь. Он выбросил сигарету, затушил её ботинком и сел в машину, засунув руки в карманы. Всё время, пока они ехали, видимо, направляясь за город, Юра смотрел исключительно в окно на мелькающие дома и магазины, не решаясь поднять взгляд на одного из типичных вышибал, что сидели на остальных местах. Музыченко даже попробовал представить, что он — мафиози, который настолько богат, что нанимает себе дохуя охраны, хах… Правда, на самом деле это не было так весело, стоило вспомнить, что этих громил действительно нанял контрабандист с дофигищей бабла. К которому они как раз направлялись. Они ехали недолго, и за всю дорогу никто и слова не проронил. Правда, водитель поставил какую-то скучную музыку из какого-то Среднего Века и скрипач чуть не уснул. Он, если честно, порадовался бы даже отключке, потому что это ожидание его изводило. Так и с ума сойти недолго. Когда, наконец, машина остановилась, Юра чуть ли не вывалился из неё. Его уже даже начало немного подташнивать. Нет, не из-за встряски, просто слишком большой спектр, влияющий на его эмоции. Он, конечно, не зубочистка с возможностью чувствовать только что-то одно за раз, но… серьёзно, это перебор. Надо было оставаться дома. Плевать, что это эгоистично, мозг Музыченко делал выводы исходя исключительно из инстинкта самосохранения. Но скрипач всё же пошёл за безразлично смотрящими сквозь всё охранниками в старый, еле держащийся на вид, дом. Они были в какой-то деревне, если судить по окрестностям. Лишь пара домишек и никого в округе. Довольно удобно иметь такую землю для совершения чего-то незаконного. Они зашли внутрь, и Юра понял, что он совершенно, абсолютно, категорически точно хочет уйти отсюда. Потому что мужчина, что стоял перед ним, словно источал опасность на километры вокруг. Незнакомец стоял, небрежно облокотившись о пыльный стол и засунув руки в карманы выглаженных брюк. Он обратил на музыканта внимание тут же, стоило ему войти. Юра сглотнул, не отводя взгляд от карих прищуренных глаз и иногда косясь на самодовольную ухмылку. — О, не стоит бояться меня, я не кусаюсь, право слово, — усмехнулся мужчина, жестом подзывая ближе. Ноги сами прошли расстояние до него, остановившись почти в полуметре. — Я нашёл для тебя нечто очень редкое и действительно экзотическое. Самое главное, из-за чего это сложно достать — никаких побочных эффектов. Такого почти не бывает, м? Знаете что-нибудь хоть близко похожее?.. — А… в-вы не знаете… моего друга Даню?.. не знаете, г-где он может… быть… — словно самый наивнейший человек, нет, ребёнок в мире, тут же выдал все карты Музыченко, неотрывно смотря в глаза напротив, в которых черти отплясывали что-то энергичное. Кристиан, ведь это был именно он, по-видимому, был тем самым директором, снисходительно улыбнулся. — Юра, Юра… — протянул он, наигранно разочарованно вздыхая и цокая языком. Музыченко тут же подорвался с места, но громилы за спиной подхватили его под руки, не давая двинуться с места. Музыченко пытался инстинктивно удалиться отсюда, беспомощно упираясь ногами и коря себя за то, какой он идиот. Ну как можно было вот так взять и всё выложить, как на духу?.. Хенсли расслабленной походкой подошёл почти вплотную, взяв лицо музыканта в ладони. — Так тебе информация нужна, мотылёк? Я и ей могу торговать. Юра с недоверием покосился на мужчину, стараясь успокоить забившееся аритмично сердце. Похоже, его не собираются убивать. Пока. — Т-так ты… н-не знаешь, где Д-даня? — почти шёпотом спросил Музыченко, со всей наивностью смотря в глаза Кристиана. Тот утвердительно кивнул. Юру отпустили. — Нет, не знаю. Мы с ним разговаривали, да, я убедил его в сотрудничестве и он сказал, что неплохо было бы сейчас найти нормальный клуб. Я посоветовал сеть услуг своей подруги, у неё и бары есть, и клубы, и бордели… на са-амый разный вкус, — чересчур убедительно пролепетал Хенсли. Юра, словно зомби, смотрел в тёмные глаза, которые будто держали в плену, не давая не то что думать собственными мозгами, да даже моргнуть. — Но, ты знаешь… за информацию я тоже беру плату, Юра. — Конечно. Какую? — тихо спросил Музыченко, сглотнув. — Ну, это небольшой кусочек информации мало что тебе даст. Я дам тебе номер своей знакомой, которая может знать что-то о твоём друге, и я возьму у тебя то, что посчитаю нужным, ладно? — Конечно. Кристиан довольно улыбнулся и положил в карман джинс скрипача чёрно-фиолетовую визитку. — Её зовут Уна. Не обижай её, — предостерёг мужчина музыканта таким тоном, которым обычно детей пугают несуществующими монстрами. Музыченко уже хотел спросить, что теперь от него нужно, но, видимо, уже ничего. Потому что Кристиан, плавно притянув его за руку, невообразимо медленно поцеловал, без резких движений и рук, залезающих под одежду. Просто поцеловал. Музыченко будто со стороны слышал, как мужчина хмыкнул. Как только он отстранился, отпуская музыканта, тот чуть не свалился на пол из-за подкосившихся коленей. Нет, не от того, что это было восхитительно, «о, сделай так ещё раз», нет. Его словно вернули в реальный мир и теперь на него свалилось осознание произошедшего. Он только что… что… — Что?.. — Машина, Юра. У тебя есть информация, у меня есть то, что нужно мне. Прощай. Всё ещё не до конца соображающего Музыченко вывели из дома, усадив в тот же джип, и увезли, оставив за собой след от шин при развороте. Кристиан задумчиво провёл большим пальцем по губам и ухмыльнулся. Надо проверить, как там его зверушка.***
Конечно, это было не прихотью моего извращенного мозга, даже несмотря на то, что этот музыкант был вполне ничего такой. Но это было не то. У меня всё же уже есть смертный, идеально подходящий мне, и я не собирался менять своего решения. Естественно, я сделал это, чтобы иметь ещё один рычаг давления на рыжего. Мол, смотри, могу делать с твоими друзьями, что хочу, так что хватит выделываться. Люблю, когда есть так много возможностей надавить. … Ладно, признаю, он был лучше, чем многие, с кем мне доводилось спать. Возможно, это всё страх и короткие всхлипы, но у меня много предпочтений, и в них входит садизм. Мне хотелось слышать его, как он просит остановиться, слышать, как ему больно. Но этот смертный упрямо сжал зубы, лишь иногда выгибаясь от боли, пытаясь отстраниться и сжимая края ванны до побеления пальцев. Он зажмурился, скривившись и иногда кусая пальцы, чтобы не давать мне поводов для довольства. Я двигался медленно, больше обращая внимания на то, как меняется поведение рыжего, как он мелко дрожит, через каждые два вдоха не скупясь на отборный мат. Хах, да у вас совершенно нет манер, юноша. Вхожу на всю длину, застывая на пару секунд и заставляя блогера заскулить и коротко оглянуться на меня. Он тут же, стоит мне склонить голову и с небрежным интересом посмотреть на него, снова сказал что-то вроде «грёбанный еблан», тут же коротко вскрикнув, когда я сильно ударил его по ягодицам, тут же начавшим краснеть. Мата в свою сторону я больше не слышал, лишь иногда улавливая обрывающиеся на полуслове «блять» и «сука». Довольно ухмыляюсь, ещё пару раз ударив по уже не такой и белоснежной заднице, выхожу из комика, слыша облегчённый вздох и коварно улыбаясь, зная, что ему не понравится следующее моё действие. Он облегчённо переворачивается на спину, так и не открывая глаз и торопливо хрустя пальцами всё ещё дрожащих рук. О нет, котёнок, это ещё не всё. Я сажусь на край ванны, не давая и пары секунд на то, чтобы блогер спокойно поотмокал в воде, хватаю его за волосы, слыша злобное шипение, тут же переходящее в измученный стон. Наклоняюсь, пылко целуя и давя на щёки, заставляя открыть рот. Комик упирается, отчаянно цепляясь за мои руки и вырываясь, но я лишь увлеченнее пытаюсь добиться своего, другой рукой сжимая горло рыжего. Тот почти сразу размыкает губы, позволяя моему языку скользнуть внутрь и господствовать, проводя по нёбу и отрываясь почти тут же, отмечая, как скривился блогер. Как мило. Провожу пальцами по влажным, обветренным губам и тут же засовываю ему в рот сразу два. Комик от неожиданности давится, но у него нет выбора, ведь моя рука всё ещё держит его кудряшки. Было ожидаемо, что он укусит меня за пальцы, вот только я тут же сильнее дёргаю за волосы, заставляя рыжего протестующе замычать. Даже не пытаюсь убедить его расслабиться — мне это не нужно. Я хочу видеть его сопротивление, его дерзость, его темперамент, характер. Мне не нужен просто секс, мне нужна боль, которую я могу доставить котёнку. И я вполне могу сделать это, хотя потребуется время. Размеренно трахаю его рот пальцами, наслаждаясь мрачной покорностью. Рыжий всё так же злобно смотрел на меня, пытаясь расслабить горло. Что у него неплохо, кстати, выходило. Хорошо адаптируется, хоть и продолжает ерепениться. Конечно, через пару минут мне надоедает эта прелюдия. Он не строптивая девка, а мы не снимаем порно. Я снова залезаю к нему в голову, показывая свои воспоминания о нашей недавней встрече с его другом… Он смотрит, словно в оцепенении и видит всё, словно со стороны. Как мои люди держат его друга и он ничего не может сделать. Как я заключаю с ним сделку, хоть и мизерно-бесполезную, но заключаю, и как беру плату. А он не может пошевелиться, продолжая давать трахать пальцами свой рот. Да, смотри, смотри, твои друзья тоже у меня на поводке, пока ты в моих руках, в моих грязных руках, которые могут сделать всё, что захотят… Вытащив влажные от слюны пальцы, я подтащил его к своему члену и, до того, как блогер успел закрыть рот, без всякой осторожности толкнулся один раз, но особо глубоко, кончив и заставив парня зайтись в судорожном кашле, не задумываясь, проглатывая всё до последней капли и тут же отрубаясь, не то из-за переизбытка эмоций и морального, и физического истощения, не то из-за нехватки воздуха. В любом случае, он был ещё жив. За полчаса, что мы пробыли тут, вода уже успела опуститься до комнатной температуры, и я, подцепив одно из полотенец, полностью вылез из ванны, небрежно обернув его вокруг бёдер и снова положив чужой затылок на чёрный, почти зеркальный бортик, подзывая японок. — Мальчишка… Твои друзья не придут тебе на помощь, пока я им не позволю… Глупенький… — я не планировал произносить это вслух, но… почему бы и нет? Так или иначе, в комнату входят с такими же опущенными, как и раньше, головами девушки, вслед за которыми заходит один из моих людей и я даю им два ясных и простых приказа: умыть и отнести в гостевую спальню. Конечно, позже он вернётся в свою серую коробку, ну, а сейчас… …почему бы не побаловать своего пёсика?