Двое под прикрытием

Новый учебный год принёс новые разочарования. Снейп мечтал о встрече с Мародёрами, но они оставили его в покое. Их главный идейный вдохновитель был занят. Ему было некогда придумывать новые злобные шалости, потому что всё свободное время он теперь проводил с Лили. С его Лили! Снейп терзался ревностью, но страдал молча. Впрочем, Рэйчел понимала его состояние. Но чем она могла помочь? Её бесила эта рыжая гриффиндорка. Рэйчел не понимала, как ей может нравиться человек, способный на столь мерзкий и низкий поступок. Тем более, если он унизил у тебя на глазах того, кто считал тебя своим другом. Может быть, этой Эванс стало стыдно за грязные снейповы кальсоны? Может, она испугалась, что Поттер сочтёт её такой же неряхой, как и её друг? Но если вы действительно друзья, считала Рэйчел, нужно просто отругать его, отчитать, заставить следить за собой, но не бросать! Тем более, не бросать ради человека, способного на такую гадость. Она понимала, что говорить это Северусу бесполезно. Он влюблён, и для него Лили самая лучшая, независимо от её поступков. И тот, кто отзовётся о ней плохо, автоматически будет причислен к лику его врагов. Рэйчел этого не хотелось. Всё, что она могла сделать для Северуса — это продолжать ежедневные тренировки и просто быть рядом. *** В один из пасмурных осенних вечеров Рэйчел не увидела Снейпа за ужином в Большом зале. С её привычного места за столом Райвенкло Рэйчел всегда был хорошо виден стол Слизерина. Она несколько раз обвела взглядом всех, сидящих за этим столом. Снейпа не было, и это заставило её забеспокоиться. После ужина Рэйчел решительно подошла к старосте Слизерина. На её вопрос, не знает ли он, где Снейп, парень ответил, что сегодня днём пришло известие о смерти его матери, и Снейп срочно отправился домой. У Рэйчел больно сжалось сердце. Она знала, что Северус любил мать. Он мало говорил о ней, но всегда, когда это случалось, в его голосе, помимо его воли, появлялись тёплые нотки. Рэйчел знала, что мать была единственным человеком, который его любил, и вот теперь… Бедный Северус… И она, как назло, не может сейчас поддержать его. Что же с ней случилось? Он не говорил, что его мать болеет… Рэйчел расстроилась. Несколько дней в отсутствии Снейпа она обдумывала, что скажет ему при встрече. По сравнению с этим горем все слова казались ненужными, пустыми и фальшивыми. А правильных слов подобрать она не могла. «Ну и ладно, — думала девушка. — Пусть приедет, а там видно будет». Спустя несколько дней она увидела Снейпа за ужином в Большом зале. Он сидел за столом, низко опустив голову и вяло ковырял вилкой в своей тарелке. Даже издали Рэйчел заметила его впалые щёки и глубоко запавшие глаза, обведённые тёмными кругами. Его худое лицо ещё больше истончилось, поэтому и без того крупный нос казался на нём просто огромным. Рэйчел попыталась поймать взгляд Северуса, но он не поднимал глаз. Как только он вышел из-за стола, Рэйчел поднялась со своего места и отправилась следом за ним. Догнав его в коридоре, она позвала:  — Северус! Он вздрогнул и обернулся. Рэйчел взяла его за руку и заглянула в лицо.  — Северус… Мимо них то и дело сновали студенты, выходившие из Большого зала. Рэйчел огляделась вокруг и, не выпуская руки Северуса, потащила его подальше от чужих нескромных любопытных взглядов, в один из тех многочисленных укромных уголков замка, которые использовались студентами для тайных встреч. Остановившись в пустом полутёмном коридоре, она резко повернулась к Снейпу и молча погладила его по впалой щеке. Северус поднял на неё страдальческие глаза. - Не надо, Рэй… - жалобно попросил он.  — Почему?  — Я разревусь, и ты будешь презирать меня за слабость.  — Глупый. Реви. Со мной можно. Мы же друзья, значит, у нас нет тайн друг от друга. И нам не нужно притворяться и казаться лучше, чем мы есть на самом деле. Рэйчел обняла его за шею и прижала его голову к своему плечу. Она гладила его по волосам, совершенно не ощущая их сальности, и тихонько нашёптывала какие-то бессвязно-утешительные глупости. Он не плакал на похоронах. Просто не мог выдавить из себя ни слезинки. Сидел рядом с гробом и не спускал глаз с тела матери. Ему казалось, что время от времени её грудь чуть заметно вздымается, издавая слабый вздох. В эти моменты безумная, по-детски просящая надежда сдавливала его сердце. «Пожалуйста, мама! Пожалуйста, дыши…», — мысленно умолял Северус, уповая на несбыточное чудо. И лишь тонкая струйка сукровицы, выкатившаяся из уголка её губ, окончательно убила в нём веру в возможность чуда и затопила сознание тёмной и мутной волной отчаяния. Больше всего на свете ему хотелось разрыдаться, чтобы вся эта тяжесть вышла со слезами. Но заплакать ему так и не удалось. И вот теперь, спрятав лицо на плече у своей так нежданно появившейся подруги, Снейп плакал, стыдясь своей слабости, плакал и не мог остановиться. Он понимал, где находится. В любой момент рядом с ним могли оказаться его враги, которым он ни за что не хотел показывать свою слабость. Её пальцы запутались в его волосах, тихий, чуть хрипловатый голос, будил в душе что-то пронзительно-щемящее. Ей ничего не нужно было объяснять. Перед ней не нужно было играть никакие роли… В её присутствии тяжесть с души куда-то уходила. Северус постепенно успокаивался. Звук шагов, раздавшихся в коридоре, заставил её насторожиться и оглянуться. Снейп поднял голову и тоже устремил свой взгляд вдоль коридора, по которому шли двое. Приближался его звёздный час. Он ждал этого момента несколько месяцев. Ленивой, нарочито замедленной походкой к ним приближались Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Северус быстрым движением вытер лицо, стараясь незаметно убрать с него следы недавних слёз. Он внутренне подобрался и приготовился к встрече.  — Не лезь в драку первым, — услышал он тихий голос Рэйчел, — пусть они сами начнут. Снейп кивнул. Не дойдя до них пару шагов, Поттер с Блэком остановились. У обоих рты кривились в презрительных ухмылках. Снейп глядел на них исподлобья. У Рэйчел на лице застыло безмятежное выражение с лёгкой полуулыбкой на губах.  — Что я вижу? У Нюниуса романтическое свидание? — насмешливо процедил Поттер. — Неужели нашлась тряпка, согласная за ним сопли подтирать?  — Смотри-ка, у нашего Нюнчика глазки мокрые, — тем же тоном юродивого затянул Блэк. — Он жаловался тётеньке, как его все обижают. Северус дёрнулся, но, почувствовав, как Рэйчел до боли сжала его запястье, промолчал.  — А у вас, как я посмотрю, тоже тут свидание, голубки? — девушка улыбалась им своей самой приветливой и доброжелательной улыбкой. Ей хотелось спросить: «Что, у Эванс месячные, приходится с Блэком хороводиться?», но она пожалела Северуса, и вслух произнесла: — Поттер, ты, конечно же, актив?  — Хаксли, не стояла бы ты так близко к Сопливусу. У тебя от него даже мысли сальные. Иди, помойся.  — Непременно, Поттер. Непременно вымоюсь вся, с ног до головы, как только начищу тебе морду. После такого дерьма, конечно, сразу не отмыться, но что поделаешь… Придётся пачкаться. Снейпу надоела эта перепалка, и он решил ускорить развязку.  — Что, Поттер, страшно? Вас всегда было четверо на одного, а теперь только двое против двоих. Что, боишься по-честному, один на один? Трус. Все вы трусы гриффиндорские. Блэк, во время этой речи раздувавший ноздри и сжимавший кулаки, кинулся вперёд. Он размахнулся, целясь Снейпу в челюсть, но тот вовремя выставил блок левой рукой, а правой попытался провести апперкот. Удар был не слишком сильным, но Блэк свалился на спину, пропустив его скорее от неожиданности. Он явно недооценил соперника. Пока Блэк поднимался на ноги, в драку вступил Поттер. Он замахнулся, пытаясь отвлечь внимание Снейпа и тем временем ударить его в солнечное сплетение. Северус схватил его за руку, резким движением завернул её Поттеру за спину и оттолкнул его так, что тот отлетел к стене, ударившись о неё головой. Рэйчел, к тому моменту сбросившая на пол мантию, внимательно следила за перипетиями драки, готовая в любой момент вмешаться и прийти Снейпу на помощь. Тем временем разъярённый неудачной попыткой Сириус вскочил на ноги и, не помня себя от бешенства, снова бросился в драку. Что ж, гнев — плохой советчик, это Снейп усвоил чётко. Блэк рвался вперёд, как разъярённый бык, не думая о защите. Это позволило Северусу сосредоточиться и нанести сопернику прицельный боковой удар в челюсть. Блэк отлетел на пару шагов и сполз по стене. Сознания он не потерял, но его голова гудела, как огромный медный колокол. Поттер нападал более рассудительно. Но не зря, ох, не зря мистер Хаксли посвятил столько времени вопросам защиты. Снейп не давал противнику шанса, блокируя все попытки нанести удар и пытаясь, в свою очередь, достать его. У Рэйчел чесались руки — ей очень хотелось выполнить своё обещание и размазать Поттера по стенке, но она решила, что вмешается лишь в самом крайнем случае. Северусу нужна была эта победа, и она не собиралась её у него отнимать. Наконец, Снейпу удалось ударить Поттера ногой по колену. Тот взвыл, раскрылся и мгновенно получил оглушительный нижний в челюсть. Северус смотрел с высоты своего роста, как оба его злейших врага валяются на полу у его ног, с трудом приходя в себя. Рэйчел, уже надевшая мантию, встала рядом с ним, брезгливо взирая на Мародёров, медленно приходивших в себя.  — Если ещё хоть раз хоть один из вашей мерзкой шайки хоть пальцем к нему прикоснётся… Бить вас мы будем уже вдвоём. Поверьте на слово — будет гораздо больнее. И хватит уже тут валяться. Устроили показательные выступления. Здесь нет благодарной публики. Сочувствовать вам некому. Так что подъём. Встали и убрались отсюда. Пол холодный, простудитесь, — добавила она издевательским тоном доброй, заботливой мамочки. Блэк с Поттером медленно поднимались на ноги, бросая на них взгляды, полные ненависти, но говорить что-то опасались.  — Вот что, детки, — продолжила Рэйчел, — не вздумайте никому жаловаться. Иначе вся школа узнает, как вас, таких сильных и храбрых, побил в одиночку тот, кого вы называли «Нюниусом». Над вами будет ржать весь Хогвартс, это я вам гарантирую. И кстати, попробуйте ещё хоть раз его так назвать. Вы всё поняли? Мародёры злобно молчали.  — Молчание — знак согласия. Все свободны. Когда Мародёры скрылись из виду, Снейп в изнеможении привалился к стене и закрыл глаза. Он думал, что эта победа принесёт ему радость и удовлетворение, но сейчас он не чувствовал ничего, кроме безграничной усталости и апатии. Как будто сквозь сон он услышал голос Рэйчел: — Северус. Ты умница. Ты сделал это. Я поздравляю тебя. Он приоткрыл глаза. Она стояла прямо перед ним. Снейп выпрямился. Девушка положила руки ему на плечи, чуть привстала на цыпочки и коснулась губами его щеки. Удивительное приятное тепло от этого прикосновения заструилось по его телу, утекло куда-то вниз и вспыхнуло в животе целым роем бабочек. Они шуршали крылышками и приятным холодком овевали позвоночник.  — Рэй… — он не узнал своего голоса. — Рэй… Она молча смотрела ему прямо в глаза, чуть приоткрыв рот. Её руки по-прежнему оставались на его плечах. Она была так близко, что Северус чувствовал, как звенит, будто струна, каждая клеточка её тела. Как пробегают между ними маленькие электрические искорки, притягивая их тела всё ближе… ближе… Как призывно манят его эти мягкие податливые губы. И, поддавшись этому немому призыву, он забыл обо всём на свете. Весь мир отодвинулся куда-то в сторону, голова опустела и стала приятно-звенящей. Сейчас для него не существовало ничего, кроме зова этих губ, кроме непреодолимого притяжения этого крепкого, гибкого и нежного тела. Он, чуть наклонившись, коснулся губами её рта и порывисто прижал девушку к себе. Она, как будто только этого и ждала, обвила его шею руками, крепко впилась в его губы и прижалась к нему всем телом. Внутри Снейпа что-то взорвалось и окатило его горячей лавиной восторга. Он ещё ни разу ни с кем не целовался. Губы его, неумелые, но настойчивые, всё сильнее впивались в губы Рэйчел до онемения. Дыхания не хватало, голова кружилась, но он длил этот поцелуй, боясь прервать его, чтобы не закончилось чудо. Наконец, тяжело дыша, он остановился, не выпуская Рэйчел из своих рук, продолжая крепко прижимать её к себе. Северус боялся, что она сейчас вырвется и убежит, но она, на его счастье, не убегала. Наоборот, Рэйчел всё теснее прижималась к нему, чувствуя, как что-то горячее и твёрдое упирается в низ её живота. Он хотел её, и от этой мысли Рэйчел теряла способность рассуждать здраво. У неё, в отличие от Северуса, этот поцелуй был не первым. Рэйчел нравилась парням. Некоторые из них нравились ей. Таким она иногда разрешала целовать себя, скорее из любопытства, чем руководствуясь какими-то чувствами. Ни с одним из них она не испытала того, что происходило с ней сейчас, хотя некоторые юноши действительно умели целоваться. Рэйчел сразу заметила неопытность Северуса, но, странно, эта неопытность вовсе не показалась ей недостатком. Девушка привлекла его к себе и теперь уже сама поцеловала «по-взрослому», раздвигая его зубы языком, властно обследуя им его рот и сплетая его с языком Северуса. Он отдался этому поцелую со всей возможной страстностью. Рэйчел почувствовала мелкую дрожь его тела, которая передалась и ей. Когда этот поцелуй, наконец, закончился, Рэйчел схватила Снейпа за руку и потащила по коридору, намереваясь привести его в ванную комнату для старост. «Пусть только эта дура посмеет вылезти! — думала Рэйчел о Плаксе Миртл. — Испепелю к чёрту!» Внезапно она заметила дверь, которой раньше здесь точно не было. Они с Северусом остановились и переглянулись. Он осторожно потрогал дверь, та легко открылась. Они с опаской заглянули внутрь. Комната была небольшая, чистенькая и уютная. В камине весело потрескивал огонь, у стены стояла большая удобная кровать. Кроме неё, маленького столика да пары стульев, мебели в комнате не было.  — Ты раньше видел эту комнату? — спросила Рэйчел.  — Нет, — ответил Северус.  — Как ты думаешь, чья она?  — Судя по отсутствию вещей, ничья.  — Разве так бывает? Снейп молча пожал плечами. Они ничего не знали о выручай-комнате. Но раз уж им на пути попалось это помещение, нужно было быть дураками, чтобы им не воспользоваться. Замок в дверях имелся. Северус, закрыв его и наложив заклятие, чтобы никто не смог открыть его снаружи, нетерпеливо подошёл к Рэйчел. Она уже сбросила на пол свою мантию и теперь сорвала мантию с плеч Северуса. Следующие десять минут они непрерывно целовались, попутно освобождая друг друга от одежды. Руки каждого из них лихорадочно блуждали по телу партнёра, гладили, ласкали, нетерпеливо расстёгивали пуговицы и крючки и снова ласкали, и снова гладили… Дыхание у обоих было сбивчивым, горячим и тяжёлым. Когда на ней не осталось ничего, кроме трусиков, а на нём — только плавки, которые он стал носить вместо древних подштанников после дней, проведённых в доме Хаксли, оба отстранились и посмотрели друг на друга восхищёнными взглядами. Ни он, ни она ещё никогда не бывали в такой ситуации. Оба откровенно любовались друг другом. Да-да, Рэйчел тоже любовалась этим худым, бледным, нескладным телом. Оно нравилось ей, вот в чём загадка! Ей хотелось смотреть на него, обнимать, хотелось зацеловать его всего, не оставляя без поцелуя ни одного свободного места — и всё это сразу! Она по глазам видела, что ему хочется того же, и это заводило её ещё больше. Она решительно приблизилась и приспустила его трусы, выпуская наружу его набухший, возбуждённый член. При виде него кровь прилила к низу её живота, мурашками разбегаясь по всему телу. Рэйчел взяла его в руку, с любопытством разглядывая и поглаживая. Он казался ей таким огромным. Разве может он поместиться в ней? От этой мысли всё внутри сладко замирало от страха и любопытства. От прикосновения её руки к своему члену, Северус задрожал и закусил губу. Мерлин, как же это приятно, когда его касается не своя рука, а эта маленькая, крепкая горячая ладошка! Рэйчел убрала руку, и Северус воспользовался этим, чтобы освободиться от плавок и освободить девушку от её трусиков. Ещё ни перед кем Рэйчел не стояла вот так, неприкрытая и беззащитная. Ещё никто не смотрела на неё таким безумно-восхищённым взглядом. Это было немного стыдно, но от этого невыносимо приятно. Северус нагнулся и стал целовать одну её грудь, а другую ласкать рукой. Потом его рука скользнула ниже и проникла ей между ног. Его палец безошибочно нашёл её влажную дырочку и стал проникать в неё. Рэйчел постанывала и дрожала. Ноги не слушались её, и она увлекла Северуса на кровать. Он раздвинул её согнутые в коленках ноги, разглядывая её там, куда не имел права заглядывать никто. Никто, кроме него. Он наклонился над ней и поцеловал её туда, где только что был его палец. Рэйчел тихонько застонала, извиваясь. Он целовал её всё сильнее и настойчивее. Она выгибалась, стонала громче и, наконец, не выдержав, оттолкнула его от себя, тяжело дыша. Северус навис над ней и коснулся своим членом её промежности. Его влажная головка стала понемногу проникать в неё. Рэйчел, постанывая, рукой направляла его, помогая изо всех сил. Он чувствовал упругое сопротивление её плоти, и это дико возбуждало его. Он всё с большим упорством преодолевал это сопротивление, раз за разом расширяя проход и проникая всё глубже. При очередном его толчке член резко соскользнул вниз и рванулся так далеко вперёд, что Рэйчел вскрикнула от боли. Он замер, испугавшись, что причинил ей вред, но она обвила его руками и сказала:  — Ничего, родной, продолжай. Всё хорошо. Северус продолжил двигаться в ней, всё быстрее и сильнее, теряя способность мыслить и воспринимать окружающую его действительность. Он закрыл глаза и не видел её лица, весь отдавшись этому ранее неизвестному ему восторгу обладания. Рэйчел было больно. Но что такое была эта боль по сравнению с потрясающим ощущением наполненности им, с возможностью принадлежать ему, отдавая себя всю, без остатка ради того, чтобы доставить ему удовольствие? Эта боль, сплетаясь с ощущением счастья, была такой желанной, что Рэйчел упивалась этим незнакомым ей чувством. Сейчас Северус был её владыкой, её повелителем, и это было так нереально здорово, что Рэйчел была благодарна ему и за это удовольствие, и за эту боль. Вот он содрогнулся, замер и вновь содрогнулся. Рэйчел почувствовала, как его семя наполняет её, вцепилась в него и тоже задрожала в экстазе. Он весь взмок, капельки пота падали с его длинного носа на неё. Вот он замер над ней с закрытыми глазами и тихо простонал:  — Лилииии… Рэйчел как будто окатили ведром холодной воды. Всё внутри неё сжалось от дикой боли и обиды. Она попыталась столкнуть его с себя, но он сейчас был слишком глубоко в ней и, кажется, не замечал вообще ничего вокруг. Рыдания душили Рэйчел. Она содрогалась от них так же, как он содрогался от оргазма. Когда он, наконец, обмяк, она рывком сбросила его с себя и резко села в кровати. Снейп открыл глаза, с трудом возвращаясь к действительности. Увидев её злое, заплаканное лицо, он почувствовал себя виноватым. Наверное, он что-то сделал не так… Но что? Он ведь не знает, как нужно правильно делать это.  — Рэй… — Северус несмело попытался взять её за руку, но она отдёрнула её. — Рэй… Я…Я сделал тебе больно? Прости меня. Я ведь никогда раньше… Понимаешь? Ты моя первая девушка и я мог испортить всё… Но я не нарочно, правда. Я не хотел обидеть тебя. Я просто ничего не соображал. Рэйчел встала с кровати, подняла с пола мантию и запахнулась в неё. Её глаза высохли и теперь горели презрением.  — Вставай. Одевайся и уходи. И никогда, слышишь? — никогда больше не смей трогать меня!  — Рэй, ты можешь объяснить, что не так?  — Ты воспользовался мной, моим телом. Ты трахал меня, а представлял на моём месте её. Ты любишь её, а я для тебя — просто шлюха, дырка в заборе! Средство для сброса сексуального напряжения. Убирайся. Всё это Рэйчел произнесла тихим, безжизненным голосом. Если бы она плакала или кричала, это было бы не так страшно. Но сейчас Снейп понимал, что оправдываться бесполезно. Да и что он мог сказать? Что он и впрямь любит Лили, а их тела просто сыграли с ними злую шутку, бросившись в объятия друг друга? Но ведь и она, Рэй, тоже ему дорога. Что он не устоял перед её хорошим к нему отношением? Так ведь это не оправдание… Пока Северус одевался, она стояла у стены, словно каменная статуя, кутаясь в мантию и следя за ним взглядом, полным боли, презрения и обиды. Перед тем, как уйти, он поднял на неё глаза и тихо произнёс:  — Рэй, прости меня, если сможешь. Я не хотел тебя обидеть. Ты очень дорога мне. А то, что произошло… Я просто не смог себя контролировать. Я сволочь, я знаю. Прости меня… Она ничего не ответила. Да и не смогла бы, даже под страхом смерти. Тугой комок в её горле не позволил ей выдавить из себя ни звука. Когда дверь за Снейпом захлопнулась, Рэйчел тихонько сползла по стене, обхватила колени руками, сжалась в жалкий, дрожащий клубок и заскулила, как раненый щенок, замерзающий в подворотне холодной дождливой ночью. *** Шло время. Рэйчел тосковала. Ей часто хотелось подойти к Северусу и сказать: «Сев, давай забудем всё и продолжим наши тренировки». Но ей тут же становилось стыдно. Так стыдно, что слова, готовые вот-вот сорваться с губ, застревали у неё в горле. Она вспоминала о пережитом унижении, о том, с какой страстью отдалась ему тогда и о том, что вся его ответная страсть предназначалась не ей, а этой рыжей стерве, которая без зазрения совести лизалась с этим уродом Поттером по тёмным уголкам замка. Чтобы как-то избавиться от этого стыда, Рэйчел закрутила роман с парнем с её факультета. Артур Гастингс был хорошим человеком и давно любил Рэйчел. Но, когда дело дошло до поцелуев, она поняла, что просто не в состоянии выносить прикосновение его губ. И не только его. Любых чужих губ и рук. Не ЕГО губ и не ЕГО рук. Всё гораздо хуже, чем она предполагала. Она любит этого носатого сальноволосого урода. Она любит его, а он — эту свою рыжую. А та любит его злейшего врага. Вот такая геометрия пространства. Осознав эту простую истину, Рэйчел дала отставку Гастингсу, чтобы зря не мучить ни его, ни себя. Он ещё долго тешил себя надеждой, что сумеет завоевать её любовь, но Рэйчел отчётливо понимала, что у парня нет шансов. Красивый, умный и порядочный Артур проигрывал этому идиоту и мерзавцу по всем статьям. Снейп, в свою очередь, тоже скучал по Рэйчел, кляня себя за глупость. Но подойти к ней первым он никогда бы не решился, понимая, насколько сильна её обида на него. К тому же, у неё появился парень. Теперь с ним она будет счастлива и забудет обо всём случившемся. Жаль, что на этом закончились их тренировки и их дружба. Оказывается, с девушками можно дружить. Если не портить всё своими сексуальными поползновениями. Седьмой курс не принёс никаких изменений в этот «любовный квадрат». Занятия шли своим чередом. Если раньше Рэйчел иногда испытывала непреодолимое, страстное желание вновь оказаться в объятиях Снейпа и повторить всё то, что случилось с ними в тот незабываемый вечер, то со временем она научилась подавлять в себе это желание. Запретив себе вспоминать его ласки, она долгое время боролась с собой и своей памятью, которая, как нарочно, подбрасывала ей яркие подробности их тогдашней близости. В конце концов, ей удалось обуздать эту злодейку. Теперь лишь в редких снах Рэйчел иногда отдавалась Снейпу, который в конце обязательно называл её «Лили», и она просыпалась вся в слезах и потом до рассвета лежала без сна, ругая себя за глупость и отсутствие гордости. В этот последний год в Хогвартсе Снейп волей-неволей сблизился с Пожирателями смерти. К концу года он обзавёлся Чёрной меткой и окончательно решил для себя, кто отныне будет его покровителем. В последний раз Хогварт-экспресс увозил их всех из школы. Увозил в новую, неизведанную, взрослую жизнь. Его, Лили, Рэйчел… Всех в разных вагонах.