***
Ранее… Это был последний год обучения в школе. Очередные экзамены вот-вот протянут свои противные ручки для кровных объятий. Но многие, кажется, совсем не волнуются из-за этого. Неужто мысль о школьном бале сглаживает обстановку? А вот Гриффин была просто в бешенстве. За годы учёбы она обрела уверенность в том, что ей подвластны любые школьные преграды. Ей казалось, что приобретенные дипломы с олимпиад — это не просто так. Но как только об экзаменах заговорили в классе, Гриффин резко поплохело. Стараясь отвлечься, девушка перевела взгляд на Салли: тот прислонился к спинке стула и внимательно слушал Тодда. Но внимательность — это лишь иллюзия. Это Харпер поняла по гулящему по классу взгляду. — Харпер! Брюнетка медленно перевела взгляд на сидящую впереди Эш. Её приход она заметила не сразу, также как и ее висящую руку для «пять». Гриффин смущённо улыбнулась и дала пять подруге. — Прости, я не сразу заметила твоего прихода. Как дела? Выглядишь фигово, если честно. На невыспавшемся лице Кэмпбелл появилась лёгкая ухмылка. — Благодарю за комплимент. Дела, кстати, очень даже ничего, не считая того, что мой брат всю ночь проныл из-за зуба. — Чёрт, ка-ак мне же это знакомо, — скривилась Харпер. — Дебора тоже мне покоя не даёт. Так и Кейт на меня её постоянно спихивает. Эшли состроила грустное лицо и похлопала Гриффин по плечу. Вдруг резко открылась дверь, и в класс буквально залетела куратор руководительница. На её лице играла веселая улыбка, а глаза, словно отполированные алмазы, были готовы ослеплять каждого своим блеском. Молодые учителя — это всегда хорошо. И не потому, что мальчишки могут глазеть на пятую точку учительницы; и не потому, что девчонки могут кокетничать с привлекательным учителем. Молодые учителя — это новаторы, дающие пинок под зад ленивому поколению. Миссис Миллер, может, и не внесла чего-то нового в методику преподавания, но зато заряжала учеников энергией и позитивом. Но жаль, что она преподавала именно математику. — Боже, как вы выросли! Я даже на своих каблучках не достаю до ваших голов. Харпер насмешливо усмехнулась. И нет, не из-за сияющей миссис Миллер. Просто один наглый паренёк бесцеремонно глядел на, вроде бы, и небольшое, но привлекательное декольте той же миссис Миллер. Будто заворожённый. А далее пошла пламенная речь женщины, иногда перебиваемая учениками, которые, в отличие от той же Гриффин, совершенно забыли, что их ждёт. Слишком безмятежны, думала Харпер. Или делают вид, что всё хорошо. Тогда из них бы вышли неплохие актёры. — Может, кто-то хочет поделиться планами на будущее? Харпер вдруг резко оживилась, а потом спряталась за Эшли. Кажется, слишком раннее переживание могут могут совсем дать шанс не дожить до их причины. — Харпер хочет! — вдруг воскликнула Эш, шокировав Гриффин. — Она до последнего молчала. «Какого хуя, Кэмпбелл?!» — хотела заорать брюнетка, но в силу своей воспитанности, сдержалась. — О-о, да, кстати, — кивнула учительница. — С таким умом ты наверняка задумывалась о блестящем будущем. Внезапно по телу прошлась неприятная дрожь. «С таким умом» — это звучало как клеймо. Клеймо, о котором неприятно слышать — будет жечь. Будет мучаться та самая умная голова. — Да не особо. Может… унаследую папин бизнес… Со стороны послышался переливчатый свист. Вновь по телу прошла неприятная дрожь. «Хватит дрожать, Гриффин! Надо гордиться тем, что ты унаследуешь отцовский бизнес, а не будешь слоняться по мусоркам, чтобы найти хоть крошку!» — настраивала себя в нужное русло Харпер, но потом вспомнила, что она не единственный ребёнок в семействе Гриффинов. Но она же папина гордость (!): умная, расчётливая, пунктуальная — и с возрастом всё может только улучшится. Но кажется, у Кейт другие планы. — Очень даже неплохо, — растягивая каждое слово ответила миссис Миллер. Потом учительница перешла к другим студентам, стараясь сделать вид, что нотки зависти не коснулись её. Но Харпер повидала много чего, поэтому в этом плане её не обманешь. Что ж, Харпер Саммер Гриффин, пора привыкнуть, что в свои сорок мистер Гриффин был ещё завидным женихом (и это странно, если учесть, что он уже давно женат). — Я очень надеюсь, что ваши мечты исполнятся, — окончила миссис Миллер и села за учительский стол.***
Первый учебный день был довольно утомительным, поэтому Гриффин сразу же направилась домой, прихватив с собой Салли. Им было о чём поговорить. Сал всегда с опаской приходил в дом Гриффинов. Это была крепость, выстроенная за долгие пять лет, где гостей особо не жаловали. Но старшим членам семьи было глупо не подумать о том, что Харпер уже не маленькая девочка, и что скоро в дом будут приходить будущие зятья. Хотя Харпер и парень… это действительно было сложно представить. Тем более в пятнадцать. Тогда это было настоящим шоком, тем более нежданный гость имел довольно пугающий вид. Но что можно было признать, так это вежливость и образованность Фишера, хотя внешний вид всё равно не давал покоя. В общем, Крис Гриффин понял, что он многое не знает о своей старшей дочери. Но сегодня (к счастью для Салли) дома никого не оказалось. Кто-кто, а Сал в эмоциях других научился разбираться. То бишь ему тут были не рады. — Мои родители с Деборой за покупками поехали. Как ты понял в холодильнике поживиться нечем, — с виноватой улыбкой отчиталась Харпер. — Не беспокойся, я не особо голоден. Может, просто выпьем чаю? — Хорошо. Ты пока пойди в комнату, там как раз конфеты есть. Фишер лениво встал со стула и поплелся в комнату Харпер, которая находилась на втором этаже. Пока юноша поднимался по ступенькам, он словно впервые рассматривал родные и одновременно чужие стены, где висели небольшие картины в позолоченных рамках. Семья Гриффинов жила хорошо, и об этом знали все. Всё-таки Нокфелл не особо славился столь состоятельными жителями; большинство из них просто жили размеренной жизнью без всяких денежных хлопот. Но Гриффины люди Нью-Йорка, а такая жизнь там просто невозможна. Комната Харпер отличался от общего дизайна интерьера дома. На стенах висели всяческие вырезки из журналов, интересные статьи, фото знаменитостей из журналов. Ни одной картины — хозяйка этой комнаты не была любителем искусства. На столе, цвета красного дерева, лежала коробка с конфетами. Подойдя к столу, Сал открыл её: там оставалось немного конфет, но Фишер надеялся, что им хватит. Тем более больший сладкоежка в этой паре — Харпер. — Тебе зелёный или чёрный? — прозвучало из кухни. — Чёрный, — громко ответил Сал и взял одну конфету. Расстегнув нижний ремешок протеза, парень закинул сладость себе в рот. Чёрный шоколад имел неприятный горький вкус. Всё-таки такой шоколад на любителя. — О-о, а я думала, что их больше, — удивлённо сказала Гриффин, поставив чашки на стол. — Чёрт, мне даже как-то стыдно, что в очередной раз мне нечем тебя угостить толком. В ответ парень смазано поцеловал девушку в щёку и потрепал её по голове. Короткая стрижка девушки его очень смешила. — Сал! Я еле их уложила, нет, ну ты нормальный? — воскликнула Гриффин, пытаясь привести волосы в божеский вид. Глядя на эту картину, Фишер тихо посмеивался, приговаривая, что она похожа на расстроенного ёжика. — Мне просто нравится к тебе прикасаться. А особенно нравится, когда ты ворчишь. — Ты явно странный. Кому может нравится, когда его девушка выглядит как… расстроенный ёжик после недельного запоя? — И кому может нравится парень, у которого всё лицо просто изуродовано и нет глаза?.. Просто меньше парься о таком и знай, что есть я, который любит расстроенного ёжика после недельного запоя. Харпер задумчиво хмыкнула, а потом приподняла протез и поцеловала в искалеченный подбородок. Тот немного вздрогнул, но сумел улыбнуться в ответ. Сняв с себя протез, Сал легонько прикоснулся к губам девушки. Вдруг он почувствовал, как по его сухим губам проводят языком. В ответ он несильно прикусил нижнюю губу Харпер. Фишер почувствовал, как чужие губы расплылось в улыбке; осмелев, парень напористо поцеловал Гриффин в губы, чуть подталкивая к кровати. — Я думала… что мы сначала выпьем чаю, — отстранившись от парня, промолвила Харпер. — Холодный чай… невкусный. — Плевать, — бросил Сал и вновь прильнул к губам Гриффин. Он кусал, проводил языком, потом снова кусал и проводил языком по выступившей из раны крови. Много раз и везде Фишер целовался с Харпер, но сейчас было какое-то особенное ощущение. «Ой-ой, а моя девочка уже выросла, гляжу!» — послышалось сзади, от чего брюнетка вздрогнула. — Харпер? Ты чего? — взволнованно произнёс Фишер, смотря в широко раскрытые глаза девушки. Та криво улыбнулась и сжала подушку. — Эм, пф… ничего, не обращай внимания. И взяв парня за руку, Харпер притянула его к себе. За три года эти двое могли обойтись только крепкими объятиями и лёгкими поцелуями. У каждого были свои тараканы в голове, отвлекающие от отношений; у каждого были свои принципы и границы, которые подростки не рисковали нарушать. Поэтому действия, которые для обычных возлюбленных были бы обыденностью, вызывали некий дискомфорт. Но Салли и Харпер не совсем обычные возлюбленные. Очень много скрывают друг от друга, вечно что-то не договаривают. Разве это нормально? Но они, кажется, привыкли. Гриффин вдруг почувствовала на своей шее шершавые тёплые губы. По телу прошлась приятная дрожь. Харпер набралась воли взглянуть на парня. Лицо Фишера где-то внутри вызывал настоящий ужас. Хотелось ударить, сбежать или просто закрыть глаза, чтобы не видеть множество ужасных шрамов. Но с другой стороны — это ведь Сал Фишер, тот паренёк со смешными хвостиками, который вечно болтал о всяких мистических вещах… Харпер больно прикусила губу и откинула голову назад, пока Фишер целовал её ключицы. Снова эта чёртова жалость, перебивающая романтические чувства. Стоило уже понять, что Сал недалеко из тех людей, которые будут вечно жаловаться о своих недостатках… Послышались чьи-то голоса за окном. — Посмотри… посмотри в окно! Отпрянув от девушки, Сал подбежал к окну: там стояла чёрная машина Гриффинов. — Протез, Сал, протез! — воскликнула Харпер. С весёлым визгом в комнату вбегает малышка Дебора. Всё же стоило начать с чая.