За мгновение до...

В глазах Снейпа загорелись алчные огоньки. Лицо на миг посетил злобный оскал. Он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, приводя себя в порядок, но лихорадочный румянец так и поселился на впалых щеках. — Не думал, что эта вещица до сих пор у вас, — заметил он растягивая слова, будто думать и говорить приходилось о разном. — Не совсем правильная формулировка. Он вновь в моих руках. И на этот раз я снова спасаю невинную жизнь. Ведь, как я понимаю, вам известно, что я пользовалась маховиком на третьем курсе. — Давайте так… Я вам верю. Я даже верю, что вы добровольно бросаете друзей после окончания войны, чтобы вновь окунуться в ее водоворот и восстановить некую абсолютную справедливость. А как вы можете быть уверены, что не пустите все усилия коту под хвост? — Интуиция. — Что вы мне прикажете сделать с вами? — спросил он совершенно не миролюбиво. — Слушать и слушаться. В дальнейшем Гермиона много анализировала, что за неведомая сила заставила их поступить именно так. Они, словно движимые чужой волей куклы на ниточках, сблизились. Гермиона подскочила с места, от чего Снейп, метивший чуть ниже, сжал в кулаке материю на ее груди. Инерция его движения заставила обоих податься назад. Гермиона, у которой стул находился за спиной, полетела через него кувырком, утягивая обоих на пол. В тишине раздавалось только сопение. Накрывший ее своим костлявым телом, Северус некоторое время вставать не собирался. Перегруппироваться ему мешала приставленная к горлу вилка. — Отдайте его мне и вы спасете разом намного больше жизней! — Еще чего? Вы там положите свою! И я ничего глупее не вижу. Мы лишимся Гарри, как ключа к спасению. Вас никто не защитит так же! — Допустим. Почему вам просто не дать мне попробовать? Да и кто сказал, что я собираюсь отправиться именно туда? Исправлять так ошибки юности… — Северус. Ох! — простонала незадачливая спасительница, понимая, что становится тяжеловато дышать. — Я уберу вилку, а вы встанете, и вновь все обсудим. — Кхе… Вам просто не хватит решимости вонзить железо в плоть живого человека. На этих словах ее глаза затмило пеленой неведомой доселе злости. Рука дернулась сама собой. В тишине раздался отвратительный треск и скрежет. А за ними короткий вскрик. Со скрежетом зубья вилки сминали кожу волнами, продирая ее неровными бороздами. Гермиона очнулась почти сразу. Ведь содеяное не могло доставить удовольствия. Перед нею был не враг! Зажимая рукой шею, вымазаную в густо-вишневой липкой субстанции, другой Северус пытался поднять гостью с пола. Ужас осознания произошедшего заставил его лицо исказиться до неузнаваемости. Вместе с тем и она ощущала такой прилив стыда, который за все прожитые годы не приходилось. Это хорошо, подумалось, что они раньше не пытались договориться для взаимодействия. Тогда, когда уверенности не было, только слова Дамблдора. Тем временем новоявленная Гермиона поняла, что треснуло ее собственное ребро под натиском локтя профессора. Жертвы отчаянных боевых действий сидели, вперив друг в друга тяжелые взгляды. Заговорить, как и врачевать раны, никто не решался. — Се… — Сделайте одолжение и перестаньте панибратиться. Даже если я вам соратник по движению, то точно не ровесник. А вы храбры! — вновь сменил он тему. Видно было, что этому человеку не впервой лавировать вокруг опасных для жизни тем. — Я прошу простить меня за эту дикую выходку. Как видите, ваша единственная надежда — профессор Снейп ни на чем уже не держится. Первая и последняя возможность сбежать и я за нее хватаюсь, как утопающий за соломинку. — Я понимаю вас, профессор. Возможно и я убежала от чего-то: от рутины, от усталости, из тупика, от многолетнего вранья себе и людям. Я вела довольно двуличную жизнь без зазрения совести. Но однажды понимаешь, чего хочешь вообще. Чистоты, — ее глаза мечтательно закатились. — Это — моя работа над ошибками. Позвольте мне ее совершить. Если что-то пойдет не так, я клянусь отдать его вам. И отправляйтесь тогда хоть в собственную колыбель. Только знайте, чем дальше назад шагнете, тем больше будет несоответствие вашего облика представлениям окружающих о вас. — А вы говорите так, будто десятки лет миновали, прежде чем вам вздумалось вернуться. Но я не вижу, чтобы в вас что-нибудь изменилось. — Чтобы сделать тоже самое, что и я, вам понадобится кое-что еще, — с этими словами, сдающая позиции, Гермиона поведала какой сложной конструкцией пришлось воспользоваться. Некоторое время Северус сидел как громом пораженный, погрузившись в размышления, безучастный к окружающему. Он отнял от шеи окровавленную руку. А ее посетило внезапно дежавю. Тело на полу хижины, шея растерзанная зубами змеи. Она сама уничтожила все возможности для налаживания контакта. — Давайте попытаемся представить, что этого досадного инцидента не произошло. У вас нет в кармане Костероста? — только так и можно было надеяться на быструю реставрацию взаимопонимания. Она и представить себе не могла в каком аду находился в этот период достопочтенный Снейп. Хотелось ведь верить, что у него всегда все было просчитано, а нужные тузы только ждали своего часа в рукаве. И вот оказалось, герой готов был отступить и бросить все ради призрачной надежды исправить что-то в собственном прошлом. Гермиона была не так эгоистична. Она точно думала не о себе, пользуясь артефактом. Потому ей и недоступно было столько лет упиваться собственным горем. Если гибель Снейпа на самом кануне победы и занимала ее, то не дольше, чем до конца официальных процедур. Она была молода, готовилась выйти замуж. Потом карьера заняла ее ум, дети и весьма нетривиальный любовник, без ироничной местами поддержки которого она не достигла бы и половины успеха. Героиня, затеявшая переписать историю, впервые подумала, что ошиблась. Северус тех времен, подсмотренный ею с близкого расстояния, был вовсе не тем, кем казался после смерти. Слава Богу, он не выглядел и не вел себя хуже, чем представлялся им курсе эдак на первом. И то потому, что Гермиона все же подрастеряла идеализма с возрастом. Северус направился к маленькому бюро в углу комнаты. Серый осенний день сменился ранними сумерками. Все вокруг выглядело будто подернутым пеплом. Здесь на пепелище надежд она начала прокручивать в голове несовершенный пока план. Из деяний Снейпа ей было известно только возвращение меча. Следовало узнать, случилось это или нет. Помнится, в ту пору уже были заморозки. Озерцо было затянуто тонкой корочкой льда. Холод пережитого пробрался под кожу, заставляя поежиться. В глубине ящичка блеснуло несколько хрустальных флаконов. Она смотрела невнимательно, больше слушая. — Лаборатория все еще в подземном ярусе. И обитаю я по большей части там. В директорском кабинете, к сожалению, только прятаться можно. И портреты ужасно докучают нравоучениями, — внезапно он рассмеялся, обезоруживая. — Но элементарные составы есть и здесь. Это было не менее странным, чем все произошедшее несколько минут назад. Впечатление было такое, что он наконец-то раскрепостился и собирается перейти к более конструктивному диалогу, пусть и обсудить пока было нечего. Перед лицом Гермионы возник простой стеклянный стакан. — Пейте, — пропел соловей голоском Амбридж. Она глотнула, морщась от невозможно противного вкуса, соперничающего с гадким Оборотным. Бок пронзила боль более сильная, чем та тупая, которая почти успела успокоиться. А по рукам и ногам, переходя на язык, разлилось странное онемение. Оно вроде бы и не мешало двигаться, но вызывало справедливые вопросы — зачем. Не хотелось шевелиться, мысли стали тягучими, а веки тяжелыми. Но это состояние не походило на желание уснуть. Напротив, она не смогла бы зажмуриться при всем желании. — Кто вы такая? — раздался вопрос в тишине. — Гермиона Грейнджер-Уизли. — Кому вы служите? Вопрос не показался ей странным. Хотя представить, что она могла работать на врага было трудно, Северус имел полное право знать. Как и ответ под воздействием сыворотки правды получился более однозначным, чем можно ожидать: — Я выполняю свое собственное желание! — Каково же оно? Гермиона понимала, что смотрят на нее как на неведомое существо. В мире, где своих желаний почти не осталось. Где самые лучшие порывы были продиктованы необходимостью. — Я желаю, чтобы вы обратили внимание на меня и мои чувства. Он зажал подбородок в кулаке не то улыбку сдерживая, не то стараясь удержать ругательство. — Что за чувства вы имеете в виду? — вопросы согласно свойствам зелья должны быть сформированы предельно точно. — Любовь, — она приберегла бы признание на более позднее время, но, что поделаешь, приходилось с него начинать. Слушать рассуждения под воздействием Веритасерума было занятием не менее занимательным. Как минимум не хотелось сопротивляться и возражать доводам. Все сказанное казалось ужасно правильным и справедливым. — Очевидно, вас подвергли заклятию забвения, основательно почистив разум. Мне не приходило в голову, но придется копаться в ваших мозгах. Я не люблю сумасшедших. Они заражают своим безумием, если злоупотреблять визитами. Но ради собственной безопасности придется. — Я говорю чистую правду. — Веритасерум не предполагает лжи. Другое дело, что вы считаете правдой! Сеанс визита в разум понравиться не мог. Память вскрывалась совсем неделикатно. Ощущение было такое, что черепную коробку раскроили консервным ножом, а содержимое мозга принялись перемешивать с помощью ложки. Из памяти выдергивались отдельные эпизоды: смеющаяся Роза, Рон в садике, сажающий луковицы тюльпанов, Люциус с маггловской газетой в руках, светлый кабинет, взрослое отражение утром в зеркале. Она подошла максимально близко и принялась ладонями тянуть лицо, чтобы ушла сеточка морщин под глазами. А за спиной совсем взрослый Хьюго: — Ма, ты у нас как солнышко! Но это же проще простого. Джоанна закончила курсы при Мунго как раз на косметолога. — Феноменально, — пробурчал Снейп себе под нос. — Я представить себе не мог… Но это только усложняет дело! Вы ведь есть в этом мире и будете еще долго, прежде чем ваше двойственное существование не дойдет до точки возврата. Вам надо спрятаться. И как можно дальше от меня и от ваших друзей. Мне кажется, что ваше вмешательство только все испортит. Гермиона несколько раз всплеснула руками, понимая, что и возразить нечего. Но это был далеко не ее план. И это не устраивало героиню войны, победительницу политических баталий, дипломата… Упорную женщину, которая поставила себе цель влюбить в себя Ужас Подземелий, спасти от гибели, перевоспитать и освободить, раз домовые эльфы так и не согласились с ее настойчивым предложением.