За мгновение до...

Гермиона в растерянности стояла у стены, возле портрета Варнавы Вздрюченного. Тролли в балетных пачках проявляли ненавязчивый интерес. То есть, они без малого не выпадали за рамки холста, наперебой комментируя происходящее. А подивиться было чему: только что Выручай-комната отказалась появиться на призыв и пустить ее к друзьям. Мисс Грейнджер в другой раз может и впала бы в уныние. Ее титановый скелет уверенного в себе, цельного человека давал трещину за трещиной. Но урок о двойственности природы вещей не прошел даром. Не там — в бесконечных недрах магического лабиринта друзей не осталось… Этот ее мир окончательно сузился до бессменного круга мальчишек, с которыми она со временем сроднилась, как с близнецами. А теперь и вовсе рухнул под натиском новой вселенной, именуемой любовью к Снейпу. Она кривовато улыбнулась, понимая, что до конца еще не осмыслила произошедшее, и подумала о том, что ей надо проникнуть к «группе сопротивления», отдав на откуп бездушной, но честной комнате решать, так ли она нуждается в обществе этих людей. Комната представляла собой довольно просторное помещение, сработанное в готическом стиле, присущем большему количеству интерьеров замка. Но не это бросалось в глаза. — Кабульский госпиталь! — выругалась она в сердцах. Вдоль всех стен стояли лавки, оборудованные под лежанки. Площадь пола покрывали разнообразные матрасы и пестрые одеяла, на которых лежали скукожившись и вытянувшись в струну, сидели раскачиваясь, болтали и напряженно молчали усталые студенты самых разных факультетов. Были среди них даже слизеринцы: хмурые, выдравшие с мясом нашивки с мантий. И возраст этого кружка по интересам колебался от чрезвычайно гордой собой малышни до щеголяющих усами выпускников. Это был уже далеко не Отряд Дамблдора… Когда-то Гермиона с друзьями скрывалась здесь, чтобы практиковать навыки боя. Эти же студенты прятались, чтобы зализывать раны. Все здесь успели понюхать порох и испытать на своей шкуре не один круциатус. Поэтому она (прежде чем интерес приведет присутствующих к какому-то выводу) применила простейшие щитовые чары, вложив в них сил — ото всей души. Скачками, вприпрыжку, к ней приближался чуть кособокий долговязый парень. За лиловеющим синяком на пол лица она еле узнала Невилла. Гермиона вообще не узнавала в этом воинственно настроенном заводиле стеснительного неумеху, вечно теряющего свою жабу. — Гермиона, это ты? — он попытался улыбнуться. — Вообще-то, мне следовало бы спросить у тебя что-нибудь для определения личности, но мне хватит того, что комната просто пропустила тебя. Поэтому… Ура-а-а! — заорал он, что было мочи. Что тут началось… Ее тискали и пытались подбросить вверх, показывали пальцами, разинув рот, шушукались, ожидая своей очереди прикоснуться, словно святые мощи завезли на поклон. Пока вдруг откуда-то не зародился, наподобие ветерка, усиливающийся ропот: — Поттер-Поттер-Поттер! Где Гарри Поттер?! И вот эти, доведенные до отчаяния, совсем уже не дети, готовы были вырвать ответ у нее из горла. Она испугалась не на шутку. Против обычной звериной силы очень трудно противопоставить магию, ведь палить заклинаниями пришлось бы в своих. Но всех их впору было пожалеть. И разве она думала, что вопрос назрел до такой степени?! Им мало будет ответа: "все еще в бегах". Но старый товарищ, похоже, обладающий весомым авторитетом, попытался перекричать беснующихся. — Конечно! Подавай им Поттера на блюде! А ну, замолчите и радуйтесь! Пусть Гермиона сама расскажет, что они собираются делать дальше. А иначе вы рискуете вовсе не узнать, когда вернется избранный. «Избранный». Слово-то какое… Неужели его стали произносить вот так запросто, без зазрения совести? Этим можно смутить даже самого стойкого человека. Они ждали не просто полководца, а полноценного мессию. "Последний же враг истребится — смерть!" — подумала она мимоходом. Невилл молча и очень ловко трансфигурировал из табурета небольшую стремянку. Подал ей руку и помог возвыситься над толпой. Гермиона подчинилась. Она уцепилась руками за шаткую конструкцию и провозгласила: — Он будет с нами. Он всегда с нами… Я думаю, что очень скоро… Внезапно толпа как будто разом потеряла интерес. Рассыпалась, словно волна, достигшая берега, и Гермиона с облегчением спустилась на пол. Демонстрировать ораторское искусство надобности больше не было. Рядом остался только Невилл. Переполненный массой самых разных чувств, он ухватил за руку несчастную Грейнджер, ни на йоту не приблизившуюся к владению ситуацией, и попытался отвести в сторону. Если у этого места, при его переполненности, оставалась более-менее пустая сторона. — Послушай, — прошептал он заискивающе, — а ты точно уверена, что Гарри в безопасности? — Вполне! — отвечать пришлось наигранно весело. — И он явится именно сюда?.. — Лонгботтом немного подумал, глядя куда-то в сторону, и так же в сторону заговорил вновь. — Лично мне кажется, что он либо в плену, либо его уже, прости, нет в живых. Потому что я не вижу смысла разделяться. Мы вечно на осадном положении и вряд ли знаем хотя бы крупицу правды о происходящем за стенами этой тюрьмы. — Невилл, что ты такое говоришь? Откуда тебе знать причины, по которым мы разделились и какая за нами сейчас идет охота? Просто наберись терпения и подожди. — Я жду… Я вечно чего-то жду: когда проявятся способности, когда пропадет робость. А оказывается — избавление от комплексов не несет никакой радости. Я все равно ничего не могу сделать для этих людей! Внезапно воздух сотрясся от звука сигнальных чар. Никто в мире, кроме Нежелательной Персоны Номер Один не мог вызвать такого переполоха. Гермиона встрепенулась. Она не имела права молчать, но и сказать, что, в отличие от нее, у Гарри нет маломальского плана проникновения в замок, не могла. Оставалось уповать на его собственную сообразительность и на природное чутье со смекалкой Рона. Она откровенно не понимала, почему такой педантичный в подобных делах Снейп не выдал подробных инструкций. Ведь у него на уме явно было что-то связанное с Аберфортом Дамблдором. Тот еще тип… Пойди разбери его, на кого он держит зуб. В определенных кругах всегда считался надежным товарищем, но не в случае беды такого масштаба. И все же, Северус уверен, что помощь подоспеет вовремя. Она тяжело вздохнула, понимая, что через пару минут, если верить пророческому дару Снейпа, начнется то самое — страшное, непоправимое и судьбоносное, в ходе чего мир уже не будет прежним. Он либо развалится на куски, либо — есть на свете Бог, как бы это банально не звучало.

***

Гермиона-Белла вцепилась в руку Люциуса. Ее попытка наладить такой нужный для будущего контакт Малфоя с его же собственной женой терпела фиаско. Он, словно мотылек к свету, стремился навстречу их связи. С присущим фамилии упорством добивался ее. И вины Гермионы в этом было поровну. Демонстрируя холодность, она не могла скрыть того уютного и раскрепощенного состояния, в которое приходила рядом с любовником. Накладывалась привычка многих лет. Она уже не могла и не хотела чувствовать себя той робкой, но самоуверенной девочкой, влипшей в сомнительный адюльтер. Как приятно оказалось со всей самоотдачей наслаждаться чувствами, которые в ней вызывал этот мужчина. И с ужасом обреченности видеть, что Снейп (ее новый Снейп) достоин спасения во сто крат больше, потому что стал вызывать приливы нежности, а не страсти. Потому что она на дюйм ближе подобралась к раскрытию его таинственного «настоящего» внутреннего мира. И, кажется, здорово придумала, как соединить себя саму, но как бы уже и не себя, с вожделенным Северусом. Все получалось. Оставалось дело за малым… Не допустить гибели участников этого сложного уравнения, которое только пожелало сходиться. Ее сперва охватила паника. Но тут же в голове нарисовалась четкая таблица дел с возможными исходами, если сами дела пожелают складываться по нарисованному ей сценарию. — Мощное колдовство! — дернул углом рта Малфой. — Все поражаюсь, как мы рискнули выступить против человека, чьи масштабы таланта, мышления и безумия безграничны? Думается мне, что мы обречены на провал. Произнося свою речь манерно и растянуто, он медленно очертил кончиками пальцев свою метку, обводя все линии и завораживая, словно гипнотизер. Но Гермиона понимала, почему он уделял столь пристальное внимание привычному атрибуту. Метка не просто болела. Она нестерпимо жгла! Ее «милое» побуждение к действию нельзя было сравнить ни с тысячью ос, ни с раскаленным тавром. Как будто все нутро ниточками связали с мерзким клеймом и потянули наружу. Боль проникала в сердце, ныли зубы, голова наполнилась свинцовой тяжестью, готовая лопнуть. — Что он имеет в виду? — Гермиона возблагодарила Мерлина, что знакома с круциатусом и после этого удивляться нечему. — Что за переполох? — Поттер пересек сигнальный периметр, — ноздри Люциуса хищно дернулись. — И мы обязаны сделать что?.. Везде расхаживают толпы егерей, и Пожиратели сидят на ключевых позициях. — Ничего — сверх того, что можем! Пусть поимкой Поттера занимаются те, кому повезло оказаться поблизости. Нам лишь следует явиться к месту общего сбора. — Вне зависимости от того поймают его или нет? — Гермиона взвешивала возможности игнорировать приглашение. Вероятно, Северусу совсем не обязательно являться. А минутное опоздание к разгару событий как раз-таки может стоить жизни. — Да, милая, — произнес он так буднично, что сердце рухнуло в пятки, а комната с огромными темными окнами сделала оборот вокруг своей оси. — Но дело как раз в том, что я чувствую — прежде всего мне нужно попасть к Нарциссе. Ты была права. Иначе дело не столько теряет смысл, сколько приобретает привкус низкосортного обмана. — Что делать мне? — Гермиона поперхнулась словами. Ей показалось, что она, в лучших традициях жанра, упрашивает любовника не ходить к постылой жене. Тогда как сама предлагала им воссоединиться. Но ее вопль отчаяния не прозвучал для расчетливого торговца двусмысленно. — Коснись метки и окажешься там, куда он зовет. У нас все устроено удобно, исключая боль, что становится неотъемлемым спутником жизни, — он глянул мельком в зеркало и, не намереваясь прощаться как-либо иначе, повернулся к ней спиной. — Жизнь — боль… Ответом ей послужил кивок и, прозвучавший вслед за ним хлопок трансгрессии. Превозмогая ужасные ощущения, к которым за пару последних минут пришлось привыкнуть, она принялась наводить лоск в гардеробе. До развязки оставалось всего пара суток. Гермиона коснулась метки кончиком палочки и рухнула в водоворот, напоминающий путешествие порталом. С непривычки она неуклюже пошатнулась и шлепнулась на землю. Никакого немедленного суда не последовало. Вокруг крутилось довольно много народу. Масок не было и в помине. Почти все переговаривались на общие темы. Речь шла даже о погоде. Руку ей подал молодой человек. Обворожительно улыбнулся и выдал дежурный пассаж, приличествующий беседе вынужденных общаться, но совершенно незнакомых людей. — Нам повезло, не находите, что довольно сухо и тепло? Иначе вам неминуемо пришлось бы сидеть в грязи. — Немыслимое везение! — произнесла она с сарказмом, но тут же вспомнила, что имеет дело со статистом, которому по большому счету все равно. — Где Повелитель? — Понятия не имею! — в тон ей парировал тот. — Каждый здесь на своем месте — не дальше и не ближе, чем заслужил. — Белла, — она подала руку повторно. — Желаю тебе остаться на том расстоянии, на котором все это еще имеет смысл. Она здорово рисковала, но не собиралась останавливаться. А так как явилась ради совсем других парней, то и лавировать принялась туда, куда смотрели многие. Она не понимала на бегу, как выглядит со стороны. Казалось, что суетиться вполне уместно. Но сцена вокруг главного злодея отличалась статичностью. Многие одели черное. Но лишь один воплощал собой сгусток вечной тьмы. И был то не Самый Страшный Маг, а маг, за которого страшнее всего… Северус опустился на одно колено и целовал подол мантии. Рот наполнился горечью. Она задохнулась от смеси радости и гадливости, не понимая, как можно было до конца держать мину. На беззащитно-тощее (словно мантию накинули на вешалку) плечо легли цепкие серые пальцы. Властелин поднимал своего слугу. Тем самым без слов повелевая вершить дела. Северус окинул тяжелым взглядом присутствующих. Сделал несколько неуверенных шагов в сторону, не имея желания оказаться поблизости от любого из этих магов. Примыкать к Малфою ему бы не позволило обострение вялотекущего классового неравенства. Дружить с Долоховым вообще никому не полагалось, да его здесь и не было… Внезапно взгляд героя наконец-то запнулся о ту единственную, что, собственно, и привела его сюда. Уж никак не воля узурпатора. Игнорируя правила, она кинулась ему под ноги, задыхаясь, обняла колени. На щеках от напряжения полопалась сеточка синеватых капилляров. Ох и страшна она была в этот момент! — Ты видел его? — спросила зловеще. — Почти как тебя…