***
– Знал, не знал... Какая теперь разница вообще? – пробурчал под нос пожилой герой, усаживаясь на лавку рядом с Тошинори. Замолчал на минуту, потерев лицо ладонями, а затем перевел на подопечного суровый взгляд под сдвинутыми пушистыми седыми бровями. – Ты, Яги, вот вроде Символ Мира... А такое ощущение, что вчера родился только. Всемогущий на это не ответил. Просто скорбно опустил уголки губ и потупил взгляд в землю рядом с лавкой. Такое слышать было обидно, но это было правдой. Он только за эти два дня узнал о мире столько (и далеко не самого приятного), сколько не узнавал, наверное, за всю свою жизнь. И, оказалось, это было больнее, чем удар сильнейшего из злодеев. Это было коварнее, чем расчеты самой влиятельной мафиозной группировки, которую он когда-либо разоблачал и выбивал из них все преступные задумки. Это било в душу, глубоко, туда, где раны заживают годами. Как можно было вообще не замечать всего этого столько лет! А ведь он уже не исполненный светлых мечтаний юнец... – Я туда не лез, потому что мне надо было тебя на ноги ставить, – ответил старик, горестно вздохнув. – И за двумя детьми мне было никак не углядеть... – он замолчал снова, силясь подобрать еще слова, но потом шумно выдохнул и ответитил: – И дурак был, да! Еще и какой дурак, раз повелся на то, что дал обещание Шимуре! Надо было сразу протестовать! Яги посмотрел в сторону общежитий, попытался хоть немного собраться с мыслями и тихо признался: – Если честно, я понятия не имею, что делать. Я не могу отступить, но он не подпускает меня к себе... кажется, ненавидит меня. Но я же не могу... так насильно или грубо. Это неправильно. Айзава говорит, что с него даже ошейник снять нельзя. Не могу. У меня в голове не укладывается, что это может быть настолько опасно. Что он ранил и убивал людей. Не могу понять, как можно относиться к этому настолько равнодушно, – мужчина вроде и знал, что выглядело это со стороны так, будто он плачет и жалуется, но не мог. Просто не мог больше держать это в себе, отчаянно нуждаясь в совете. Слишком уж растерянным и выбитым из колеи он себя чувствовал. – Ещё и сегодня попытался сбежать, хорошо хоть ничего особо не натворил... Кроме того, что переполошил всю школу, и все преподаватели узнали... – честно говоря, Яги чувствовал себя маленьким ребенком, жалующимся на несправедливость мира строгому взрослому. – И то место, откуда мы его забрали... я в своей жизни не видел ничего более отвратительного. Отношение людей к этим детям просто как к вещам, – невысказанный вопрос «Как это возможно?» повис в воздухе. Всемогущий чувствовал себя предателем. Предателем мира, который поклялся защищать. Сколько ещё таких детей, как Томура, смотрят на его образ с ненавистью? Сколько из них становятся Злодеями? Яги вздрогнул от осознания мысли, и снова по душе разлилась приторная горечь. Он встретился взглядом с Гран-Торино. Кажется, два последних вопроса он всё-таки произнес вслух, а не просто подумал. – Ладно, – снова со вздохом согласился Гран-Торино. – Здесь тоже часть моей вины. Понимаешь, когда Шимура мне тебя оставила... – он хмыкнул, на секунду посмотрел вверх, словно пытаясь найти подходящие слова в безмерно-синем небе. – Я мало понятия имел о том, как ты собираешься стать «символом мира». Чтобы все чувствовали себя в безопасности, чтобы злодеи знали, что кара неминуема... Потому я переложил решение всех вопросов идеологии на тебя, а потому вышло то, что вышло. Ты всегда был мечтателем, Тошинори. Из твоей идеи вышло много пользы, но осталось и то, что прячется в тени, несмотря на весь твой свет. – То есть, получается, я был слишком занят своим сиянием, чтобы заметить эту всю... мерзость? – спросил Всемогущий, нахмурившись. – Может быть... – покачал головой Гран-Торино. – Но в этом не только твоя вина. Ты стал символом, которого этот мир заслуживал, и мир стал таким, каким его сделал ты, будучи символом. У нас у всех куча благих намерений, Тошинори, но мы иногда делаем ошибки. Мы тоже не всегда знаем, к чему это может привести. Мужчина нахмурился. Слова наставника ему... пришлись не по душе, но они снова ударили в самую душу, в то чувствительное место, куда раз за разом целил найденный им мальчик. Казалось, какая-то часть личности осыпалась осколками. А может, это были идеалы, которые не выдержали проверки реальностью и окончательно сгорели и развеялись по ветру прахом. Хотя хотелось цепляться. До боли, до стиснутых зубов. Как ему теперь выходить и улыбаться, зная, что кто-то из Злодеев - может, даже тот, которого он победил вчера утром, - стал таким из-за него? – Что... мне теперь делать? Я не могу как раньше. Я не могу смотреть этому мальчику в глаза. Я не знаю, как его спасти, а ведь таких как он – сотни, возможно, тысячи... Как мне примириться, – он запнулся. Нет, возможно, в глубине души он осознавал, что не может прийти ко всем. Все же нельзя всерьез верить в обратное. Но чтобы осознание ударило настолько больно – этого Всемогущий не ожидал. – Я... не смог спасти всех. Я не могу. Но ведь я обещаю им это. И что происходит, когда мечты не сбываются? Теперь я растерян. Моя мечта... сбылась, верно? Академия процветает, люди счастливы... А сколько несчастливых? – Тошинори замолчал. Впервые за много лет захотелось курить. Хотя он и начинал в молодости, после смерти Шимуры-сенсей, ещё в Америке, достаточно быстро бросил. А то и вообще напиться. Нет, кто же в Японии не пьет? Пропустить стаканчик на корпоративе он никогда не отказывался, а вот сейчас хотелось напиться и забыться хотя бы на пару часов. Слабость, но, может, даже символу мира она дозволена? В такой ситуации. – Мне нужна помощь... Мне противно от того, что я втянул Айзаву, друзей, теперь и Вас, но мне не справиться одному. Вы можете хотя бы подсказать, с чего начать? Я не представляю как мне выстраивать с ним диалог. С работой... с работой пока придётся подождать, – выдавил он. – Я не хочу, чтобы с Томурой... чтобы с ним вышло как с его отцом. Я понимаю, как это звучит. Как это низко и подло. Но я не могу просто отмахнуться от него и забыть. Чем я тогда буду лучше Злодея, если решу обменять чужую жизнь на благополучие многих? Это тоже неправильно, но я не знаю, как ещё поступить. Я чувствую сейчас только одно: желание сделать хоть что-то. – Помогу... – ответил Гран-Торино негромко, а затем вымученно закрыл лицо ладонями и шумно выдохнул. – Куда ж я денусь! Старик перевел взгляд на Всемогущего. Тот выглядел очень поникшим, даже еще более сутулым и осунувшимся, чем раньше. Казалось, то, что в мире существует столько грязи и несправедливости, подкосило его сильнее, чем все удары злодеев, которые он когда-либо получал. Гран-Торино вздохнул: это, в числе прочего, и его вина, сегодня он это осознавал особенно остро. Подумай он раньше головой – он бы мог отговорить Шимуру от таких действий, они смогли бы защитить Киоши, втроем – смогли бы. Это не было так уж страшно, если подумать. Лишить ребенка поддержки... родни... Да, это не было лишением жизни, если подумать, но не потому ли он перенес столько боли, что был вдалеке от человека, который должен был быть ему самым близким? А теперь вот Тенко... Томура. Видно, что мальчик знает свое имя, но не использует. И это неудивительно. Он рос в семье, которую бросили. И которая бросила, пусть и не специально. – В конце концов, это лучшее, что мы сейчас можем сделать для мальчишки... – проговорил Гран-Торино и внимательно посмотрел на Тошинори. Тот ответил слабым кивком, означающим «Спасибо».***
Айзава осторожно вошел в комнату, стараясь сделать так, чтобы дверь не скрипнула. Уже некоторое время здесь было тихо, из комнаты не раздавалось ни звука. Но и окно или какой-либо другой потенциальный лаз не открывались, так что можно было быть почти уверенным, что мальчишка не сбежал. При этом проверить все равно не помешало бы. Томура сам сказал, где он вертел то слово, которое дает, так что было ясно как день –доверять этому мелкому нельзя. Пока что. Но, по крайней мере, в этом он честен. Увидев пустую кровать, Сотриголова насторожился, но после, заметив свешенную до пола простыню и отсутствие на кровати подушек с одеялом, догадался, в чем дело. Шалаш, значит, построил... Пожалуй, действительно хотел уединиться, после таких воспоминаний – оно и понятно. Но не сбежал. Про бесшумно поднял тонкую завесу белой простыни и обнаружил под кроватью мерно сопящего мальчика, обнимающего скомканное одеяло. Похоже, мальчишка ревел перед сном. Пусть практически незаметно, но всё же. От света не проснулся, лишь уткнулся носом в одеяло сильнее. Не прошло и нескольких минут, как в коридоре послышались негромкие шаги. Айзава обернулся. Тошинори и Гран-Торино. Разобрались со своими разговорами быстрее, чем он ожидал. Немного удивительно. И даже Всемогущий выглядит относительно целым. Яги уже открыл рот, собравшись громко что-то сказать, но про приложил палец к губам и покачал головой, взглядом указав на спящего под кроватью мальца. Тошинори понятливо замолчал. Сотриголова осторожно вышел, бесшумно закрыл дверь на ключ и вернулся в комнату. Они последовали за ним. Про окинул их взглядом и нарушил тишину первым. – Ты что-то хотел сказать, Яги? Тот кивнул, решительно, и во взгляде возникло то самое упрямое выражение, которое они уже привыкли видеть. – В общем. Я принял решение стать учителем ЮУЭЙ, пока мы здесь остались жить, – медленно и уверенно произнёс он. Похоже, такого от него не то что Айзава - ментор не ожидал. Судя по тому, как последний удивлённо приподнял густые брови. – Очень неожиданный выбор, – отозвался про первым, сам даже от удивления не зная, как реагировать. Нет, мужчина и сам хотел предложить Всемогущему что-то подобное: раз уж взялся воспитывать ребёнка, пусть хоть пообщается с нормальными подростками и поучится. Но вот чтобы так сразу... Айзава не ожидал. И, кажется, не он один. – Мне совесть не позволит просто сидеть всё время и ничего не делать. К тому же, я обязан отплатить коллегам, решившим протянуть руку мне в такой сложный момент. К тому же... возможно, я смогу показать ученикам, что значит быть настоящим Героем, – по голосу было заметно, что Тошинори нашёл какую-то новую идею и решил следовать ей до конца. – Чтобы как можно больше детей понимало, что ждёт от них мир. «А вот с этим стоило бы быть поосторожнее. Или, по крайней мере, выбирать слова тщательно», – подумал про и взял на заметку тактично намекнуть на это приятелю. Или, возможно, его ментор что-нибудь и сам подскажет. – Вы пришли к какому-то решению во время вашего разговора? – поинтересовался он скорее у Гран-Торино, чем у Всемогущего. Всё замечательно, но как конкретно они собирались общаться с мальчишкой? Проповеди тут не помогут, а только испортят дело. Но из более насущного – поход за вещами и всякими необходимыми жизненными мелочами стоит на повестке дня даже над самим процессом воспитания. И, судя по тому, что ментор Всемогущего здесь, они до чего-то договорились? – Пришли-пришли, – закряхтел Гран-Торино, подходя к глубокому, кричащей терракотовой расцветки, креслу и осторожно усаживаясь в него. Кажется, разминка и использование Тошинори в качестве груши для битья сказались на нем сильнее, чем он предполагал. – Возвращать мальца туда, откуда вы его взяли, нельзя. Пусть он и ненавидит героев сейчас, потому что герои обычно заняты более громкими делами, чем чьи-то локальные разборки и нищета некоторых слоев населения. Но если мы его вернем, он почувствует себя снова брошенным. И как это на нем скажется, известно достаточно точно: он либо уйдет в мелкие и средние разбои, чтобы как-то выживать в современном обществе... или вовсе станет злодеем, да таким, какой нам с вами, друзья, и не снился. Престарелый про сузил глаза и внимательно посмотрел на собеседников. Увидев в их лицах понимание, он удовлетворенно кивнул сам себе, откинувшись назад в кресле и мельком глянув на окно. Солнце только-только встало в зенит, а уже произошло столько всего, что и Всемогущему, и Айзаве казалось, что прошло несколько дней, а не один. – Теперь, нужно решить проблему с оформлением опекунства. Тошинори, – окликнул Гран-Торино героя номер один, – как вам выдали документы в приюте? От воспоминания о том, что предложили написать в этих документах, Всемогущего передернуло. «Спишем как погибшего в драке»... «Задним числом»... «Так будет быстрее»... То спокойное выражение лица заведующей канцелярией, тот будничный тон не выходил из головы. Будто такое там происходит каждый день, этих погибших и списанных никто не ищет – некому, просто некому. Сколько они вообще так вот списывают за день? – Его... записали погибшим в приютской драке, – все-таки взяв себя в руки, ответил Яги, когда Айзава уже собирался вмешаться. Нет, он должен сам. Это он решил, и он не собирается отступать. – Тем лучше, – почему-то удовлетворенно потер руки Гран-Торино. – Он говорил, его родители погибли в мафиозных разборках? Тогда за мальцом могут до сих пор охотиться, чтобы спрятать концы в воду, а нам так будет проще запутать его следы. – Почему не найти эту группировку и не уничтожить ее? Тогда ведь опасности не будет, – предложил Яги, не раздумывая и, честно говоря, не понимая, к чему ведёт ментор. Да и вообще само предположение «вернуть» покоробило мужчину. Он не мог бы так поступить при любых обстоятельствах. Айзава устремил на него непроницаемый взгляд темных внимательных глаз, чуть вопросительно приподнял бровь и тихо поинтересовался: – Я верно понял: ты собираешься гоняться за всеми мафиозными группировками Токио и Йокогамы, чтобы уничтожить их? Всемогущий задумался. На мгновение. И решительно кивнул. Айзава почувствовал острое желание закрыть лицо рукой уже не первый раз за этот день. – И каким образом ты поймёшь, что это нужные тебе люди? – так же ровно поинтересовался про. – Ты уже осознал, что тебе не защитить всех, а значит, всех преступников поймать тоже не получится. Я уже не говорю о том, что это займет тебя на неопределенно-долгий срок и вызовет реакцию у прочих злодеев. Они определенно заинтересуются твоей деятельностью и попробуют ею воспользоваться в своих целях. Ты готов к последствиям? Тошинори внимательно его выслушал и запустил пальцы в волосы. Слова Айзавы звучали логично, стройно, пусть и снова заставляли сомневаться. Все же устранить угрозу было бы проще, чем ждать, пока мальчика отыщут. – Но там же были и трупы, – уточнил мужчина. – Наверняка известно, к какой группировке они принадлежат... – Времени прошло много, – не стал ждать, пока он закончит, Сотриголова. Почему вообще нужно объяснять настолько очевидные вещи? – Эта группировка могла исчезнуть, слиться с другой, изменить название. И множество разных причин. Ты представляешь, сколько потребуется усилий, чтобы раскопать информацию такого рода? Но дело даже не в этом. Насколько оно того стоит? Даже после его слов Яги все ещё хмурился, убеждённый, но не до конца. Снова сел на своего любимого конька «вижу цель – не вижу препятствий». Про кинул взгляд на Гран-Торино. Может, у того найдутся аргументы, способные отговорить Всемогущего от его очередной гениальной идеи. Копаться во всём этом само по себе неприятно. Так это ещё может привлечь нежелательное внимание к самому Всемогущему, но тот, такое чувство, даже задумываться об этом не желает. Яги размышлял, насколько сложно будет найти тех людей, которые оказались в этом виновны. Если уж быть честным с собой, мужчина хотел разобраться в том, что произошло в тот день. Понять, каким был Киоши, о чем он думал, когда связался с преступниками, что заставило его направить пистолет на свою же семью. Таким образом он сможет лучше понять Томуру. По крайней мере, Всемогущему так казалось. – Тошинори, – Гран-Торино снова от всей души захотелось отвесить подопечному подзатыльник, но он сдержался и лишь устало вздохнул, – на кой ворошить пчелиный улей, когда у тебя и так полно проблем? – Но ведь это все равно преступники... Я все равно рано или поздно с ними бы встретился... – запротестовал Всемогущий, но был перебит наставником. – Или не встретился бы. Ими могут заняться другие про, – Гран-Торино встал с кресла и упер руки в бока, а затем начал мерить шагами комнату. – Послушай, Тошинори, – произнес он, чуть погодя. – Я понимаю, что тебе сейчас хочется сделать как можно больше для этого мальчишки. Ты чувствуешь себя виноватым, – этим он попал в самую точку, потому Яги, не колебаясь, кивнул. – Но лучшее, что ты сейчас можешь сделать для него, это дать то, что он потерял. Семейную атмосферу, уют. Тебе для начала сблизиться с ним надо, а не устраивать охоту на мух. Если ты будешь днями и ночами проводить на работе в поисках преступников, которых уже может и не быть, как и группировки, то этим ты не отнимешь у него то ощущение брошенности, в котором он закрылся, – Гран-Торино продолжил неспешно шагать по покрытому светлым ламинатом полу. – Просто заботься о мальце. Возможно, ситуация с той бандой сама по себе уже рассосалась. А если нет – то им все равно до тебя так просто не добраться. Ты заметишь, если что-то будет не так, раньше, чем что-либо случится с Томурой. Яги нахмурился и снова задумался. Все же нехотя пришлось признать его правоту. Томуре он сейчас нужнее. К тому же... близко подойти к нему так, чтобы он не заметил, мало какой злодей сумеет. Пожалуй, решение этой проблемы стоит отложить до того момента, когда они с мальчиком... поладят. Всемогущий очень бы этого хотел, но он пока очень слабо представлял, как у него получится. – Хорошо. Тогда я пойду пока поговорю с директором Недзу по поводу преподавания, – решил переключиться мужчина на другие проблемы. – Вы же уже решили по поводу документов, верно? А после... после... – Сейчас даже часа нет, – отозвался Айзава. – А у Томуры никаких вещей при себе. Нужно пойти за покупками с ним. Яги кивнул. На самом деле он представил, что мальчик снова начнёт провоцировать их, и даже начал опасаться, как же отреагирует Гран-Торино, но все же понадеялся, что тот не отнесётся к ребенку слишком строго. Вот Яги не мог. Просто не мог. К тому же, рядом есть Айзава, которого мальчик хоть с неохотой, но слушается. Из соседней комнаты послышался шорох. Похоже, Томура проснулся и начал ходить по комнате. – Тогда... Я договорюсь, и встретимся у ворот минут через тридцать? – предложил мужчина. Айзава кивнул. Возможно, после этого похода и ему тоже удастся отдохнуть. Хотя, возможно, об отдыхе остаётся только мечтать, пока им не удастся наладить с этим проблемным ребенком относительно ровные отношения. Хотя бы ему, если не Тошинори. Тем временем Томура проснулся и тщетно пытался сообразить сколько времени прошло. Снилось что-то приятное, из прошлой жизни, когда родители были ещё живы, и теперь возвращаться в реальность оказалось не слишком приятно. Томура обвёл взглядом комнату и вздохнул. А на что он рассчитывал? Что герои исчезнут и оставят его в покое? С другой стороны, хотя бы еда нормальная, если не сказать вкусная. Да и в комнате достаточно чисто. Он подошёл к окну, открыл и посмотрел во двор, вдохнул глубоко и зажмурился. Солнце светило ярко и очень непривычно. Он чаще прятался среди темных переулков, подальше от широких, полных людей проспектов. Разве что когда они с ребятами выходили воровать. Повернулся ключ в замке, и мальчик обернулся. Дядька Айзава и тот дедок, который навешал люлей Всемогую. – Не напрягайтесь. Просто свежим воздухом дышу, – хмыкнул Томура и снова повернулся к окну, рассматривая зелёную лужайку и кусты под окнами общежития. Сбросив эмоции, он почувствовал себя немного получше. По крайней мере, понимал теперь, что смысла особо убегать нет. Сейчас. Они от него этого ждут, поэтому станут следить. – Выспался? – бросил Айзава и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Сейчас отправимся с тобой по магазинам. Ту одежду, что на тебе сейчас, нужно вернуть, а твои вещи скорее похожи на старое тряпье. Томура хмыкнул, скривился и разве что не показал в ответ язык. Это было бы слишком по-детски, хотя, признаться, очень хотелось. А они за него всерьез взялись – вот даже одежду новую купить решили! Да уж, после таких растрат выбрасывать его на улицу просто нерентабельно! Томура невесело усмехнулся сам себе. Он примерно знал, сколько сейчас что стоит. Если и на рынке цены на одежду были не самыми низкими, то в магазинах, куда его собрались вести, за деньги, за которые там продавалась одна футболка, можно было обеспечить себя на полмесяца едой. Что, надеются его подкупить дорогими шмотками? Это любопытно... В конце концов, он все равно пока что решил таки смириться и на какое-то время обосноваться у про. Как бы они ни раздражали, здесь условия жизни были намного получше, чем в трущобах. Да и... на мозги вроде перестали капать. По крайней мере, пока Всемогуй не заикается больше о том, какие герои великолепные и правильные. А как начнёт, посмотрим, как поступить. Ну, и смотреть в оба, искать шанс для побега. – Может, вы меня еще и в парикмахерскую сводите? – с еходной ухмылкой поинтересовался в ответ Шигараки. Все же не мог удержаться от того, чтоб не съязвить. – Не помешало бы, – Гран-Торино окинул мальчишку оценивающим взглядом. –Чего стоишь? Марш собираться! Мальчишка закатил глаза и пошел умываться. А вот от старика чего ждать, он ещё не знал, потому отнёсся осторожно. На всякий случай. Умывшись тёплой водой (а к хорошему быстро привыкаешь), Томура посмотрел на своё отражение в зеркале, зажал между пальцами прядь длинных светло-голубых волос и широко улыбнулся. Хотят на него потратиться? Ну пожалуйста. Что он, дурак, что ли - сопротивляться и отказываться от неожиданно падающих на голову подарков? Пусть Шигараки продолжал недоумевать, какого хрена они с ним носятся, пока решил принять правила игры и посмотреть, чего они этим добиваются. Впрочем, скорее всего, он им надоест. Такой результат был бы довольно ожидаем, логичен, и даже почти не принес бы никаких отрицательных эмоций. Разве то, что он родственник какой-то Героини, жившей черт знает сколько лет назад, имеет какое-то значение? Если и да, то только для идиота вроде Всемогуя. Все равно странные эти герои. Томура показал своему отражению язык, отряхнул штаны и вышел. – Ну, я готов. Куда там идти-то? – поинтересовался он почти дружелюбно, сунув руки в карманы и время от времени поглядывая на дедка и пытаясь понять, что он за человек. Бывший герой, это точно. И наверняка имеет отношение ко Всемогую. Так лихо даёт ему подзатыльники! На лицо даже улыбка наползла при воспоминании. – Пойдём, – кивнул ему Айзава, даже не став напоминать, что будет, если мальчишка попробует сбежать. Кажется, пока он уже усвоил урок и повторить не надо. Они добрались до ворот, и мальчик с разочарованием заметил, что утром ему не хватило каких-то сотни метров. Будь проклята та лобызающаяся парочка! – Чего стоим, кого ждём? – поинтересовался Томура, когда они остановились прямо перед выходом, а сам изучал сами ворота и пытался понять, как они работают и как можно сбежать. – Сейчас, Тошинори подойдёт. – А без него никак нельзя? – закатил мальчик глаза демонстративно. Всемогуй его определенно нервировал. Эти хоть молчали и не пытались читать лекции или вообще хоть как-то упоминать величие героев. – Нельзя, – также лаконично ответил про. Не прошло и десяти минут, как к ним подоспел Яги, держа в руках папку с бумагами. – Ох, не успел занести. Что-то тут просмотреть, заполнить, подписать надо, – пояснил он. – До завтра, срочно. Тогда, может, и смогу начать. Только нужно учебные планы... эээ... знать. Они здесь тоже есть. Как это все сложно, оказывается. Айзава, несмотря на то, что хотелось, никак не стал комментировать его реплику.