Сквозь стену

– Слушай, дядька Айзава, может, отпустишь? – Томура еще раз с силой смыкнул руку, но хватка Сотриголовы оставалась такой же железной. – Я не маленький уже! – Ага, – невозмутимо отозвался Айзава. – И один в комнате оставаться можешь, только предпоследний раз, когда мы оставили тебя одного, ты сломал руку. – Так-то и сломал? – оживленно поинтересовался Гран-Торино, переключив внимание черноволосого про на себя. – Ага, – так же ровно ответил Сотриголова. – Сбежать хотел. Мик его поймал на правой аллее, почти у самого выхода. Но все в порядке, Исцеляющая Девочка все сразу же вылечила. Они вчетвером – трое про-героев и мальчишка – шагали по устланной плиткой террасе одного из крупнейших торговых центров их города. Над ними возвышался неимоверный потолок, сквозь который проходило сияние солнечного дня, а по обе стороны от террасы громоздились этажи с балконами и рядами навороченных бутиков и прочих не самых дешевых магазинов. По сторонам Томура особо не глазел. Хоть ему и доводилось бывать пару раз в таких местах, обычно он сразу искал взглядом кратчайший путь побега после «дела», а не пялился в витрины на дорогущие товары. Сейчас план побега придумывать было бесполезно – во-первых, его держат крепко, во-вторых – если даже отпустят, при попытке сбежать поймают в мгновение ока. Одет он был во все ту же одежду, позаимствованную дядькой Всемогуем непонятно у кого, только на шею вдобавок прицепили какой-то нелепый красный платок в черную клетку, чтобы скрыть ошейник, который, по словам Айзавы, вызвал бы у окружающих множество вопросов. Они зашли в один из магазинов, чье название мальчик увидеть не успел. Где-то под потолком звякнул колокольчик. Судя по ассортименту, здесь продавалась одежда – куча всяких рубашек, футболок, штанов, шорт... Да Томура понятия не имел о названиях. Он столько шмоток в жизни не видел. Отец не слишком много зарабатывал, чтобы закупаться в таких местах, так что они чаще ходили в магазины вроде daiso и на распродажи. Да и тогда самого мальчика такие вещи не слишком интересовали, а красть в бутиках... это вам не ювелирка. Толку-то? Кому оно надо? Тошинори по пути несколько раз пытался с ним заговорить, но мальчик подчеркнуто его игнорировал, а если что и спрашивал, то только у Айзавы. Тошинори явно расстроился и теперь кидал на ребенка какие-то печальные взгляды, что того уже начало раздражать. В магазине Всемогущий приободрился, взял корзинку и пошел смотреть вещи в детском отделе. Томура проводил его заинтересованным взглядом. Глянул на три футболки, успевшие оказаться в корзинке, из которых две были с символикой самого Всемогущего. – Я эту хуйню даже под страхом смерти не надену, – ядовито заметил он. – А на тебя самого она не налезет, так что поищи свой размерчик. Вот надо же настолько сильно себя любить. Что? – возмутился он на взгляд Айзавы. – Что я вообще сказал такого? Тошинори вот застыл, не зная толком, как на его слова реагировать. Да ещё и мальчик говорил достаточно громко, чтобы внимание посетителей обратилось к ним. – Проблемный ребенок, – Айзава вздохнул и опустил глаза на Томуру, неудовлетворенно качая головой. Тот ответил таким же недовольным взглядом, весьма качественно скрывая желание усмехнуться. Удивленно-оскорбленно-раздосадованная моська дядьки Всемогуя весьма забавляла, но лучше не подавать виду, что это смешно, иначе от дядьки Айзавы точно прилетит. Хоть это было и не больно, но довольно унизительно. В своих привычных, уличных кругах Шигараки привык в ответ на удар давать сдачи, а тут было ясно, как день, что такое поведение бессмысленно. Про его скрутит в три погибели сразу же, а это на глазах у толпы посетителей будет еще более уничижающе. Потому мальчонка решил благоразумно промолчать – выражать взглядом свое недовольство ему никто не запрещал, да и на слова вроде пока что Айзава реагирует спокойно, так что лучше сейчас гнуть эту линию, чем перегибать палку и быть втоптанным в пол на глазах у посторонних. – Окей, – вздохнул на эту фразу мелкого Гран-Торино. – Поищем тебе что-нибудь другое, раз ты такой вредный, – при этом он все равно не преминул зыркнуть на парнишку угрожающе, взглядом показывая, что если попробует выкинуть еще какой-нибудь подобный финт – получит по ушам. Всемогущий с крайне рассеянным видом выгреб из корзинки набранное туда ранее добро. Оставив футболки на первой попавшейся полке, он медленно и растерянно побрел за остальными, глядя в пол и глубоко задумавшись. Какое же странное ощущение... Обидно? Пожалуй, немного. Он ведь старается для мальчишки совершенно искренне, он отдал бы многое за то, чтобы разбить ту массивную ограду, что существовала между ними, чтобы достучаться до сердца Томуры, вызвать в нем какое-то желание хотя бы взглянуть в ответ, не то что уже протянуть руку. Ответа не было, все еще не было, зато было едкое и неприятное ощущение того, что он долбится в толстую каменную стену, не в силах сбить с нее даже пыль. Почему, может, он недостаточно сильно бьет? Или... может, он что-то делает не так? – Айзава, – символ мира отозвал приятеля назад. Про обернулся, вручил мальчонку Гран-Торино и, убедившись, что старик крепко держит Шигараки за руку, отошел к Тошинори. – Это, – блондин указал на как раз кстати попавшийся рядом стеллаж, забитый доверху разнообразной одеждой с его символикой, – действительно было слишком? Томура только внимательно взглянул на старика в ответ, словно не слишком впечатлившись его угрозой, и только слегка недовольно поморщился, когда его ладонь крепко сжали. Вообще он очень не любил, когда его трогают. Учитывая особенность квирка, прикосновения могут только убивать, поэтому когда таскают вот так за собой... неприятно. Ладно, отношение не совсем такое же, как к пленнику. Пожалуй, стоит радоваться. – Я никуда не собираюсь. Можешь так меня не держать, – хмыкнул мальчишка. – Без всяческих героических штучек, или только с ними шмотки делают? Гран-Торино не ответил на выпад и показал простую синюю футболку с жёлтой молнией посередине. – Такое достаточно негероическое, Ваше Величество? – ехидно поинтересовался старик. – Вполне себе, не возражаю, – хмыкнул Томура, заметив, что Айзава и дядька Всемогуй отстали. Айзава бросил взгляд на мальчишку, который как раз заинтересовался их отсутствием, и ответил: – Слишком. Ты давишь на него, – про задумался и попытался найти подходящие слова, способные... способные сделать Всемогущего менее собой? – Яги, попробуй... не быть с ним героем. На лице Тошинори отразилось такое непонимание с нотками, можно даже сказать, ужаса, что мужчина поспешил переформулировать фразу. – Ты пытаешься стать для него Всемогущим. Таким же сильным, лучшим и незаменимым, но он ненавидит твой образ, ассоциирует его с тем, что уничтожает таких, как он. Поэтому такой подход не сработает. Айзава знал, что такой разговор обязан состояться, но, прямо сказать, не знал, как стоит его повести и как объяснить великое множество тех вещей, о которых Тошинори и понятия не имеет. Как втолковать, что здесь не нужно быть героем. По крайней мере, не Символом Мира. – И... что же мне делать? – ошарашенно спросил Тошинори, даже не осознавая толком, что приятель имеет в виду. В голове просто не укладывалось: как можно быть не героем? – Ты же сейчас не спасаешь людей?- с тихим вздохом спросил Айзава. – Нет, не отвечай... уже знаю, что ты собираешься сказать. Ты не можешь спасти этого мальчика, пока ты Всемогущий. Всемогущий приходит и убивает Злодеев, спасает людей. Спасти человека от себя самого он не способен. Айзава мог бы много расписать, что Яги делает не так, но сейчас это не возымеет действия. Но тот, по крайней мере, сам догадался, что движется в неправильном направлении. Осталось понять – какое верное. Однако ответ на этот вопрос хотел бы найти и сам про. Тошинори на это заявление еще больше растерялся и пожал плечами. Не быть Всемогущим? Но как? Он привык всегда быть начеку, в любое время дня и ночи быть готовым к тому, что нужно спасать кого-то. Ведь неизвестно, когда нападет следующий злодей или когда случится очередная природная катастрофа. Он Всемогущий, он герой номер один, он символ мира для всех граждан Японии, по крайней мере, только почему не для этого мальчика? Да, Тошинори сражался со злодеями. Но сейчас он протягивает руку помощи, разве Томура этого не видит? – Но я... – Яги не знал, как сказать. Просто не представлял, что ему сейчас ответить Айзаве (по крайней мере, чтобы тот не посчитал его непроходимым тупицей). – Понимаешь... Я всегда Всемогущий. Работа героя - это круглосуточно, я не могу просто отложить в сторону чьи-то беды и сделать вид, что я не при делах. – Естественно, понимаю, – Айзава закатил глаза. Не то чтобы ему было оскорбительно слышать от Тошинори такие слова (будто он сам понятия не имел о геройской работе!), но он определенно осознавал, что Тошинори его не понял. – Я другое имел в виду. Перестань себя вести так, как обычно ведешь себя в своем геройском образе. Для мальчика этот образ – не спасение, не надежда. Скорее, страх и отвращение. Ты сделал этот образ символом защиты и спокойствия для одних и символом угрозы и наказания для других. Так вот, Шигараки как раз из этих «других». Так понятнее? – взгляд черных глаз исподлобья вопросительно вперился в голубые глаза Символа Мира. Мужчина застыл на месте как громом пораженный и беспомощно захлопал ресницами. Такое даже в самом страшном сне присниться не могло. То, что его боялись, Яги уже понял, но никак не мог выяснить, почему. Но ответ не принёс облегчения - только ворох невнятных ощущений, которые никак не выходило выразить в слова. Он несколько раз открывал и закрывал рот подобно вытащенной из воды рыбе, не в силах выдавить ни звука. Из других. Из Злодеев. Невозможно осознать подобное за пару дней. Да на такое, кажется, даже века может не хватить. Нет смысла размышлять, почему и по какой причине все так сложилось. По правде говоря, Яги просто не знал, как сделать то, чего от него просят. Он Всемогущий, герой, который приходит на помощь, и... раньше этого было достаточно, чтобы решить возникающие проблемы. Не вести себя так значило... не быть собой? Впервые за долгое время Яги задумался на эту тему, вышли на передний план те мысли, которым он до этого не уделял должного внимания. Да и не хотел, честно говоря. Недовольство кольнуло где-то в области грудной клетки и бессилием растеклось по сознанию. – Я просто не знаю... как, – пробормотал мужчина наконец, чувствуя себя полным и безоговорочным идиотом. Сколько он себя помнил, всегда стремился выше, к мечте, и когда она сбылась, Тошинори действительно делал свою работу с полной отдачей и не слишком задумывался о прочих вещах. – Не знаешь? На мгновение вспыхнула благодарность к Айзаве. За то, что тот как оплеухой вернул к решению конкретной проблемы, а не позволил утонуть в рефлексии и размышлениях. – Для всех людей, - Яги сглотнул и продолжил: – Я считал, что это для всех людей одинаково... что я могу их спасать. И теперь ты говоришь, что я пугаю? Что я внушаю ужас тому, кого должен защищать? Я... не понимаю, почему это происходит... Айзава тихо вздохнул. Все это будет ещё сложнее, чем ему виделось в даже самых серьёзных прогнозах. – Скажи мне, Яги, ты вообще видишь разницу между собой и своим образом? – Что? – очередной вопрос застал врасплох. – Ты Яги Тошинори, но ты же и Всемогущий. Но ты вообще отделяешь себя от образа? Или ты всегда в нём? – Айзава, признаться, понимал, что разговаривать с ним как с ребенком слишком, но как ещё достучаться? Он и сам не думал, что все настолько плохо. Если Тошинори не может сам в себе разобраться, с Томурой ему тем более не справиться. Мужчина хотел что-то ответить, но не успел. – Помогите! – донеслось откуда-то неподалёку. Крик утонул в жалобном вое сирены, тут же смолкнувшей. – Кхем-кхем... Здравствуйте, уважаемые посетители торгового центра. Предлагаю вам оставаться на своих местах. По нескольким залам установлены бомбы, и сейчас у меня в руках детонатор. Полагаю, вы немного расстроитесь, если я их все же подорву, – разнесся по всему центру голос. – Вот так и знал. Одни проблемы от вас, героев, – Томура несколько мгновений выглядел испуганным, а потом закатил глаза и на весь зал фыркнул. – Во, беги, дядька Всемогуй. Твой выход. По магазину, что выглядел если не уютно, то хотя бы спокойно до этого объявления, прокатилась волна паники. Если до этого всех людей в помещении можно было объединить в одну более-менее усредненную толпу, то теперь они разделились на два четко выраженных лагеря: одни что есть мочи рванули к выходу, не желая ни секунды больше оставаться в ставшем мгновенно опасным торговом центре, вторые же будто приросли к тому месту, где стояли, опасаясь, что, если они попытаются хотя бы пошевелиться – преступник выполнит свою угрозу. – Всем оставаться на своих местах! – рявкнул Гран-Торино и, метко швырнув не успевшего опомниться Томуру в руки уже приготовившемуся ловить подачу Айзаве, на скорости рванул к двери, растолкав по сторонам всех отважившихся первыми штурмовать выход смельчаков. – Прекратить панику! Народ непонимающе отхлынул от двери. Теперь он снова образовал более или менее одинаково себя ведущую толпу. Сейчас и те, что рьяно пробивались через двери, и те, что до этого стояли недвижимо, начали испуганно и взволнованно озираться по сторонам. – Но... – Что же нам делать? – Нас ведь взорвут! – Почему мы должны оставаться здесь?! – Мой ребенок... Там был мой ребенок... Кто-нибудь видел моего ребенка? Множество самых разных голосов смешались в один общий гул, угрожающе-спокойный, растерянный... пока что. Гран-Торино прекрасно понимал, что если сейчас не перейти к дальнейшим действиям, скоро паника снова возрастет, и тогда справиться с таким количеством напуганных людей станет в разы труднее. Пожилой мужчина бросил взгляд на Айзаву – тот уже натянул очки и был готов действовать, предусмотрительно отодвинув мальчишку к себе за спину и придерживая его за запястье. Тошинори нигде в поле зрения не было. – Постойте, кто-то говорил о Всемогущем! – раздалось из толпы, когда гам в ней немного поутих. – Да-да, – поддержал говорившего другой голос, – он где-то здесь? – Вроде да, – ответили ему. – Но где? – послышались вопросы со всех сторон. – Его тут не видно! – Да вот же... - Томура раздраженно заерзал и стал оглядываться по сторонам, цепко сдерживаемый рукой Сотриголовы. Но дядьки Всемогуя поблизости не увидел. Ткнуть пальцем было не в кого, и от этого мальчик разочарованно вздохнул. Вот бы потеха вышла, если бы все сейчас увидели этого дрыща! Кстати, а куда он девает свои мускулы, которыми блистает во время мордобоя со злодеями? Нужно спросить при случае... – Неважно. Главное, что он был здесь, он знает, что здесь творится, и он нас спасет! – заголосил кто-то неподалеку от выхода. Толпа тут же подхватила радостное улюлюканье, крича на десятки голосов о том, что спасение близко. Гран-Торино чуть улыбнулся. Что ж, в этом случае им повезло: Тошинори вовремя ретировался, пока его не успели заметить в его тощей форме, а мальчишка вместо того, чтобы подложить свинью, невольно подбодрил этих несчастных в магазине. По крайней мере, паниковать они перестали, как понадеялся старик, уже надолго. Но необходимости действий это не отменяло. Да и нужно перетереть потом с мелким, ибо в другой раз его выходка может обернуться чудовищным скандалом... Айзава, таща Шигараки за запястье за собой, продвинулся к середине помещения, огибая стоящих у прилавков людей, сами прилавки и брошенные спешащими вырваться из торгового центра людьми сумки, рюкзаки и корзинки. Его целью было показаться как можно большему количеству камер, он догадывался, с каким типом злодеев они имеют дело - такие часто негодуют по поводу отсутствия ответа, а значит, нужно с ними говорить. И чем дольше ему удастся удерживать диалог с ними, тем лучше. – Внимание, – голос мужчины разнесся громогласным звуком над толпой, заставив ту мгновенно притихнуть. – Говорит про-герой Сотриголова, – он поднял взгляд скрытых очками глаз на камеру над центральным входом. – Уважаемые злодеи, огласите ваши требования! Люди пока ненадолго замолчали, только шёпотки пробегали от одного конца до другого. Вести переговоры герою никто не стал бы мешать. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая негромкими голосами и тяжёлым дыханием. Громговоритель затрещал, и вскоре раздался несколько раздраженный голос. – Откуда ж прямо здесь герои взялись? – голос звучал практически раздосадованно. – Вы прямо как мухи на падаль слетаетесь... Хотим мы денег и славы. Ну а кто не хочет? – тишина стала звенящей, тянулась как резинка, прежде чем, наконец, нарушиться. - Касательно цели здесь... Мы просто хотим показать Героям, что они расслабились рано. Вы ведь это хотите услышать, пока тянете время? Со стороны ювелирного отдела послышался звон и женские возмущенные причитания. Не все сбежались к выходу: часть людей испугалась, ещё часть – решила подождать дальнейшего развития событий или не поддалась общей панике. Томура хмурился, но пока не упирался. Ситуация выглядела дерьмово, уж в этом не оставалось никакого сомнения. Вот не будь на нём ошейника, свалил бы уже. А так приходилось ждать, пока Герои разрулят ситуацию. Айзава потянул его за собой в сторону ювелирного отдела, хотя не имел ни малейшего желания сейчас присматривать за мальчишкой. Однако Гран-Торино нужнее там, где успокаивает людей. С Шигараки станется что-нибудь брякнуть, и все снова начнут сходить с ума. Из отдела выбежали люди, и за ними последовал мужчина, весь покрытый деревянными шипами. – Хей, вы вроде обещали, что хотя бы в самом здании героев не будет? Что за хуйня? – Задолбали эти герои! - второй голос донёсся уже из самого отдела. Раздались выстрелы, стекло осыпалось с тихим звоном. Айзава оттолкнул мальчишку в сторону и сам ушел с линии атаки с максимальной скоростью. Впрочем, оказалось, целились и не в него. А в мальчишку, умело выбрав его уязвимым звеном героя. Первая пуля оцарапала щеку, вторая пробила платок и застряла в металле ошейника. Паника обожгла так яростно, что Томура захлебнулся в собственных ощущениях. Разумеется, он испугался. Раньше на грани смерти бывать приходилось, но вот взрослым Злодеям они с бандой старались не попадаться. Однако рефлексы сработали быстрее разума: если долго тупишь, живёшь меньше. Прежде чем Айзава что-то предпринял или Злодей выстрелил снова, он поспешно ретировался в сторону крупного скопления людей, где достать его проблематично. Прежде чем его успел выцепить Гран-Торино. Пробираясь через толпу в противоположном от этого выхода направлении, он позволил себе стиснуть платок пальцами. Ткань начала растворяться. В голове словно что-то щёлкнуло. Видимо, пуля сломала ошейник. Или что-то в этом духе. Что ж, за это можно сказать тому Злодею спасибо. О том, что было бы, не будь на нём ошейника, мальчик предпочел не задумываться.