Сontrocorrente

Говорят, как день начнется, так и закончится. Утро Тсунаеши начинается с пинка и воплей адского репетитора: «Просыпайся, бесполезный Тсуна». Радует, что Реборн — просто заноза в заднице, и брата будит пинком не меньшей силы, чем его самого. Тсукиёши, правда, просыпается не со стоном отчаяния, а подскакивает на кровати со счастливой улыбкой. Тсунаеши же может только завидовать, и, жалея себя, подниматься на ноги. Он уверен, Тсуки — не человек! Положение дел в семье Савада сложно назвать нормальным. Лохматые близнецы четырнадцати лет от роду не обычные студенты средней школы Намимори, а самые настоящие наследники итальянской мафии. Ну хорошо, один из них, но гоняют их одинаково. Если бы Тсуну спросили, он бы с удовольствием отдал свое право на наследование кресла босса Тсуки и забыл о своем тяжелом детстве раз и навсегда. Тем более все прекрасно понимают, что именно синеглазый Савада будет следующим Вонголой. Сам Тсунаеши не спортивный, не популярный и вообще до ужаса неуклюжий. Какой из него босс? Да у Тсуки даже шевелюра на голове выглядит более художественно! — Тсу-кун! — кричит от ворот Тсукиёши с восторженной улыбкой. — Бегом! Опоздаем — Хибари-сан нас прибьет! Старший из близнецов подхватил свой портфель, стараясь не обращать внимание на саднящее бедро после утренней тренировки Реборна, и побежал за братом. — Идем скорее! — Тсуну ничего не оставалось, как припустить за Тсуки. Намимори вообще тихий городок, здесь все друг друга знают, и если кто-то облажается, это станет известно всем. Кто в таком случае у всех на устах, пояснять не приходится, потому как с везением у Тсуны давние счеты. По пути мимо парней с воплем «экстремально опаздываю» промчался старшеклассник, он был последним, кого из учеников средней школы Намимори можно было увидеть. Никто не хотел опоздать, и иметь дело с главой дисциплинарного комитета и его тонфа. Тсунаеши оперся ладонями в колени, переводя дыхание, остановившись рядом с парком. Как только кровь перестала булькать в ушах, Тсуна услышал тонкий писк и девичий голосок. Заглянув за угол, он увидел ученицу, уговаривающую котенка слезть с дерева. — Привет, — улыбнулся он. Школьная форма на ней другая, следовательно, была обнадеживающая вероятность, что девушка о нем и его прозвище не знает. — Эй, — улыбаясь во все тридцать два следом появился Тсуки. — Ты не из нашей школы. Я раньше тебя не видел! Я — Тсуки. — Привет, — она застеснялась не меньше Тсуны и отступила назад от напора Тсуки. — Я Наги. — Тсуна, — представился второй и кивнул на пушистый комочек на дереве. — Твой? — Нет, — девушка опечалено кивнула головой. — Но он испугался и убежал, а я не знаю как его снять. — Ну так и оставь его, — пожал плечами Тсукиеши. Он не понимал зачем возится с дворовым котом. — Захочет есть — слезет. Он же бродячий, кому он нужен? Тсу-кун, не отставай! — Я догоню! — крикнул в ответ Тсуна в спину убегающего брата, хотя был уверен, что его не услышали. Савада поднял голову, осматривая стратегический объект типа «дерево», примериваясь. Что он, в конце концов, на дерево влезть не сможет после всех издевательств Реборна? Дерево для лазания было не приспособлено, росло оно скорее вширь, чем в высь. С горем пополам добравшись до ветки, на которой застрял котенок, Тсуна пополз к нему. Кот от него попятился к самой тонкой части ветки. Полз парень осторожно, упасть он не боялся (опять же тренировки Реборна), а вот лезть после падения обратно не хотелось. К тому же он тогда точно опоздает в школу — Бли-ин, — простонал он от безысходности, представив как ему опять влетит. Резко выбросив руку вперед, он поймал кота за лапу. Животное, не выдержав такого хамского обращения, запищало еще пронзительней. Кот принялся вырываться, Савада пытался его удобней перехватить, а это адское создание, исцарапав ему лицо, через плечо перепрыгнуло хама, и сбежало вниз по стволу. Тсуна, не удержавшись, рухнул с дерева. Хорошо, что он научился падать так, чтобы не получить очередное сотрясение. — Ты в порядке? — спросила Наги. Большие фиолетовые глаза переполнены беспокойством. — Ага, — улыбаясь через силу подтвердил Савада, осторожно поднимаясь на ноги. — Я всегда так с дерева спускаюсь. Наги неуверенно улыбнулась, а покопавшись в сумке, достала пакетик с булочкой. — Держи, — протянула она лакомство. — Дынная. Спасибо за котенка. — Спасибо, не стоило. — Ох, извини. Я в школу могу опоздать, — она благодарно поклонилась, а у Тсуны вышел дух после ее слов. Он же покойник! Парень схватил сумку и побежал со всех сил.

***

Несправедливость была даже не в том, что он опоздал всего на минуту, а то, что провалялся полтора урока в больничном крыле после. Сегодня Хибари был на редкость не в духе: какой-то несчастный умудрился разбить окно в кабинете дисциплинарного комитета мячиком для бейсбола. Расплачивался за это каждый встречный. Как только перестала кружиться голова, Тсуна поплелся в класс. Преподавателям ведь все равно, что половина вины нерегулярного посещения уроков лежит на местной банде, именуемой Дисциплинарный комитет. Тсуне иногда казалось, что грозного ГДК побаивались даже учителя. В классе химии проводилась лабораторная. Тсуки, приветливо маша рукой, улыбался (хотя он вообще всегда улыбается). Тсуна покачал головой и присоединился к группе, в которой было меньше всего людей. Тсуки не первый по результатам в классе, но он всегда находит того, кто может помочь, используя свою доброжелательность и обаяние. Он общительный и почти всем нравится. Как так получилось, что сам он всего этого лишен, Тсуна вопросом не задавался. Внешне братья почти не отличаются: непослушные лохматые каштановые волосы, хрупкое телосложение, оба невысокие, но юркие. У Тсуки ярко-синие, прохладные глаза и Пламя рождается в ладонях. У Тсуны глаза теплого коричневого оттенка, а Пламя концентрируется во лбу. Из-за этого Тсуки долго заливисто смеялся, пока Реборн, не иначе как из-за своего вредного характера, сказал, что у Примо Вонголы Пламя было таким же. Тсуки тогда серьезно, кажется единственный раз за все время, спросил не значит ли это, что именно Тсуна — Дечимо Вонгола. Реборн тогда ничего не ответил. Не то чтобы для Тсуны это имело какое-то значение, но он это запомнил. А еще у Тсуки было оружие куда приличней его рукавиц — компактный арбалет четвертого дона. На химии он схлопотал «неуд» за то, что в колбе что-то взорвалось (он, честно говоря, понятия не имел что именно), а следующим уроком у них была физподготовка. Тсуна всерьез задумался о том, как подойти и отвесить пинок Хибари. Тогда от этого урока он будет освобожден уже навсегда. После сдачи нормативов класс разбили на команды и отправили на стадион. Ямамото, с неисчезающей улыбкой недалекого простачка, жаловался, что в программе нет бейсбола, а Тсуна хотел сбежать. — Не надейся, братишка! — по дороге на спину Тсуны запрыгнул смеющийся Тсуки. — Я тебя жалеть не буду! В этом Тсуна не сомневался — соревновательному духу брата могли позавидовать олимпийские чемпионы. В футбольной команде соперников были Тсуки и Ямамото, что уже означало полный провал. Капитаном в их наскоро сколоченной команде быть никто не хотел, и кто-то пихнул его в спину, вытолкнув вперед на приветствие. Игра приличной быть не могла по определению — в команде был Тсуна. Счет был разгромный, а команда соответственно вялой. Ничего удивительного он в этом не видел. Тсуна задним умом подумывал не вызвать ли Пламя, но быстро эту мысль отмел. Нельзя прибегать к Пламени из-за всякой ерунды. Очередной мяч соперников, посланный по какой-то кривой траектории, уложил Тсуну на газон. Подбежала медсестра, но он упрямо отказался от права выйти из игры. Глядя на одноклассников, которые выкладываются на все сто, сбегать было как-то стыдно, и разве капитаны бегут с тонущего корабля? Тсунаеши глубоко вздохнул, приказал себе не думать о болезненно ноющих ссадинах, как привык на тренировках в стиле Вонголы, и занял свое место на поле. Реборн, сидя на трибуне в костюме петрапака фруктового молока, наблюдал за игрой. Сам он мальчиков гонял вместе, не воспитывал в них манию соперничества друг с другом. Это в итоге могло вылиться в проблему: ни к чему устраивать войны в родном доме. С другой стороны, в Тсуне вообще не было никакого желания становится лучше и сильнее, глядя на популярного и способного брата. Правильно ли он поступил, аркобалено пока не был уверен. У Тсукиеши все всегда получается без труда, а это обычно не учит ценить результат. Тсунаеши никогда не сдается, даже если провал очевиден, но хватит ли его решимости для мафии? Лично Реборн никому предпочтения не отдавал. Пока. Ямамото уже в раздевалке похвалил Тсуну, чем немало его удивил. Его-то команда все равно проиграла. Еще в той же раздевалке его напугал новичок-иностранец. Какой же жуткий этот Гокудера! Пока Тсуна обтирался разогревающей мазью, которую вручил знающий Ямамото, он задумался о том, что упускает что-то важное. Сегодня день был не то чтобы очень неудачный, скорее один из многих, но на задворках подсознания что-то неприятно шевелилось. Словно что-то должно случится. Местная звезда бейсбола застрял с кохаями во дворе школы, все-таки это их последний год, он выпускается, и команда останется без главного беттера. Тсуна обрадовался, что Ямамото не ушел, иначе он потом мог бы и забыть про одолженную мазь, а из школы им все равно идти вместе. Идти впрочем не получилось, стоило им оказаться за пределами школьной территории, как в соседнем квартале они услышали что-то похожее на хлопок фейерверка. Только в отличие от Ямамото, Тсуна точно слышал различия между громкими хлопушками и динамитной шашкой. Два запоздавших спортсмена примчались на звук неприятностей как раз под эпичный водопад динамита с подпаленными фитилями. У Тсуки в ладонях теплилось Пламя, но он как будто не знал что делать, застыл, растеряно наблюдая за опасными игрушками под ногами Гокудеры и его самого. У Тсуны заскребло под ложечкой — сейчас же взрыв будет и, судя по количеству динамита, не маленький. — А это что? — повертел Ямамото в руках искрящийся фитилем динамит. Тсуна отпрыгнул от него, глядя как Такеши с детским любопытством рассматривает «хлопушку». Тсуна, выбросив вперед руку, погасил фитиль пальцами, за что, кажется, схлопотал ожог. — Уведи их отсюда, — предложил Тсуна брату судорожно соображая как их всех потушить побыстрее. — Этот придурок меня чуть не убил. — Реборн каждый день нас убить пытается! Потом разберешься, уходите. Тсукиеши, заставив Пламя в ладонях светится мягче, сделал легкий посыл, отбрасывая одноклассников подальше, а потом побежал проверять как они приземлились, а Тсуна призвав свое Пламя едва успел погасить все фитиля. Догнав брата, Тсуна увидел странную картину. Гокудера Хаято склонил голову перед Тсуки, и назвался Правой Рукой нового Дечимо. Близнецы, не сговариваясь, переглянулись, у Тсуки на лбу было написано, как его это все веселило. Иностранец вызывал непонятное раздражение у Тсуны. Вряд ли это было из-за восторженного хлопотания вокруг Тсуки. Скорее всего Тсуну злило то, что его заочно списали со счетов. Он и сам понимал, что такому как он, боссом мафии не стать, но это не повод относится к нему как к пустому месту. Интуиция все еще не унималась.

***

Дома было что-то не так. Газон ровно подстрижен, в доме все блестело. Нет, за порядком мама тщательно следила, но сегодня особенно постаралась. Стол в столовой ломился от сложных блюд. — Мама? — что-то напевающая себе под нос женщина у плиты обернулась сияя радостной улыбкой. — Что празднуем? — А, мальчики! — она потрепала обоих по волосам. — Ничего особенного! Папа решил устроить себе выходной и приехал домой. Правда здорово? Мальчики любили отца и радовались его редким визитам. Но если бы Тсуну спросили, он с уверенностью сказал бы, что Савада Имитсу больше любит Вонголу, чем собственную семью. Подозрения Тсунаеши сегодня в очередной раз подтвердились. После семейного ужина отец, сграбастав Реборна за компанию, усадил сыновей в гостиной, обозвав посиделки серьезным разговором. Тсукиеши известие об очередном бредовом правиле наследования принял с восторгом. Поскольку они оба претенденты на кресло босса в десятом поколении, то им придется за него сразится, а перед этим обзавестись Хранителями, которые будут достойны Колец Вонголы. Именно те, кого признает Первое Поколение и будет новым поколением Вонголы. — Но это же глупо! — с вызовом взбеленился Тсуна. — Зачем нам с Тсуки сражаться? — Кольца должны признать новое Небо, — пояснил сдержанно отец, словно он не сыновей стравливает, а просто говорит о партии в шахматы. — Вот и пусть его признают, — бросил резко Тсуна ткнув в брата указующий перст. — Таковы правила, Тсуна. В глазах Имитсу не было даже намека на сожаление, только слепая преданность Вонголе. Этого Тсуна принять не мог. Все дальнейшие возмущения, собиравшиеся сорваться с языка Тсуны, были прерваны Реборном. Он запрыгнул на котацу и пояснил условия более подробно. Тсуне пришлось переключить внимание на него, дважды репетитор не повторяет. — У вас будет два-три года на то, чтобы собрать себе Хранителей для каждого из шести атрибутов, и прибыть на место испытания к назначенному сроку. Продолжат ваши тренировки один из аркоболено. Кто именно вы так же можете выбрать сами. — Тогда я хочу, чтобы меня продолжал тренировать ты, Реборн, — сразу же загорелся энтузиазмом Тсукиеши. Аркоболено Солнца кивнул в знак согласия. — Вайпер, кстати, дал самоотвод, бесплатно работать не хочет. До конца учебного года у тебя еще есть время выбрать, Тсуна.

***

Позже, в комнате, от избытка переполнявших его чувств, Тсуна даже начал прибираться, то есть перепинывать разбросанные по комнате вещи из одного угла в другой. Тсуки болтал ногами, сидя на подоконнике, и с интересом сытого кота наблюдал за необычно энергичным братом. — Зачем нужна эта дуэль? — Тсуна ни к кому конкретно не обращается, просто ему хочется выпустить пар. Дурацкие кроссовки никак не желают вытаскиваться из-под кровати. — Все и так знают, что Десятым будешь ты. Я могу хоть сейчас отказаться. — Не можешь! — серьезно и грубо оборвал его Тсуки, спрыгивая с подоконника. Тсуна от удивления замер как был, в глупой позе, вцепившись в носок кроссовка торчащего из-под кровати. — Я должен занять кресло босса, а если ты отдашь мне это место без боя, то все решат, что я его не достоин. Поэтому мы должны сразится! Кроссовок наконец решил поддаться уговорам Тсуны вылезти на свет божий. Оставшись без опоры, Тсуна по инерции свалился на пол. Он все еще не верил, что Тсуки действительно это сказал. — Тсуки, ты ведь несерьезно? — В жизни не бывал серьезней. Тсуну как будто груженным мешком по голове огрели. Или спихнули с лестницы пинком, и при этом он знал, кто это был. Что с этой Вонголой не так? Почему все за нее так цепляются? Вся его жизнь с первого осознанного воспоминания крутилась вокруг наследия Вонголы. Отец, появляющийся раз в полгода. Реборн, готовый убить своих учеников, но вбить необходимые навыки. Теперь еще Тсуки готов сразиться с ним только для демонстрации собственной силы. Он ведь даже соперником Тсуну не считал. Все маленькие недомолвки, на которые и внимания не обращаешь, все взгляды, снисходительные и покровительственные улыбки вдруг смешались в один огромный ком, и ухнули с высоты токийской башни прямо на голову. Тсунаеши вдруг затопила редкая решимость доказать всем вокруг, что они ошибаются. — Тсу-кун, ты чего? — Тсукиеши чуть наклонил голову к плечу, рассматривая вдруг запылавшее Пламя во лбу брата. Реборн ведь как-то говорил, что Пламя у него рождается только после того как его хорошенько отпинают. Тсуна поднялся на ноги, чтобы быть на одном уровне с Тсуки. — Знаешь, Тсуки. — проговорил он не узнав свой собственный голос. — Место босса… Я тебе его не уступлю. В первое мгновение Тсуки удивленно уставился на Тсуну, а потом радостно улыбнулся. Он не знал, что на самом деле вздумал выкинуть Тсуна.