***
Учительская комната школы была вновь полностью заполнена. Очередное собрание преподавателей никого не удивило. Многие были наслышаны последними случаями в школе и понимали, что основной упор будет направлен именно на них. Поэтому текущее собрание скорее вызывало интерес у большей части преподавательского состава. Северус Снейп старался не обращать внимание на переговоры наиболее любопытных профессоров. Он все еще не мог принять, что упустил виновных в случившемся на его занятии. Более того, профессор зельеварения так и не смог построить картину, что конкретно произошло на уроке. Ремус Люпин находился в дали ото всех. И, так же как его коллега по несчастью, он старался никого не слушать. Профессор понимал к чему приведет произошедшее и готов был признать свою вину. Возможно, сегодня его последний день на занимаемой должности. Директор Хогвартса прибыл одновременно с генеральным инспектором. Как только они появились в помещении, все заняли свои места. Как и предполагалось, обсуждение началось с дуэльного клуба. — Мистер Торнтон получил серьезные травмы на занятии. Мадам Помфри уведомила меня, что его состояние улучшилось, однако нам должно быть ясно, что мы должны что-то предпринять по этому поводу, — начал директор. — Начну с того, что сложно ставить мистеру Моргреду вину из-за произошедшего... Многие преподаватели недовольно заерзали на стульях. Они прекрасно понимали, что мальчик может и не хотел, чтобы подобное произошло, но признать это открыто им было тяжело. Второкурсник все еще продолжал их пугать. — Почему его вообще допустили к подобным занятиям? — поинтересовалась Роланда Хуч. — Все предыдущие занятия мальчик выполнял на отлично, я не думал, что он был способен произвести настолько сильное заклинание... — начал профессор Люпин. — При всем уважении, профессор, — встала из-за стола профессор Помона Стебль, — вас неоднократно предупреждали насчет этого школьника. Если бы вы нас слушали... — Но как же он научится пользоваться своими силами, если мы не будем его учить? — прервал начинающуюся тираду Ремус. Комнату наполнили недовольные возгласы. Люциус с интересом смотрел на происходящее. Но Альбус Дамблдор лишил его веселья, он поднялся из-за стола, привлекая всеобщее внимание: — Попрошу быть всех сдержаннее. Мы выслушаем мнение каждого. Профессор Флитвик, вы хотели что-то сказать? — Мистер Люпин, — подал голос профессор. — Я не понимаю, как вы могли вообще допустить подобный поединок. Мистер Торнтон отнюдь не выдающийся школьник. Честно говоря, его успехи в учебе, по крайней мере по моим занятиям, также плачевны, как и в прошлом году, — Флитвик обратился к директору, — Близкие мальчика уже в курсе, что с ним произошло? Вместо директора ответил Люциус Малфой: — Исключено. Мальчик живет в приюте. О нем заботятся маглы... Они даже не знают, где именно мальчик учится. В помещении воцарилась тишина. Преподаватели молча переглядывались друг на друга, не решаясь задать следующий вопрос. Малфой помог им с преодолением мертвой точки: — Думаю судьба мистера Моргреда сейчас зависит от мистера Торнтона. Если он видит вину этого школьника в произошедшем, я готов буду передать его заявление в министерство. Пока же, предлагаю продолжить обсуждение следующих проблем. Профессор Стебль... Помона Стебль сжалась в свой стул. Резкая смены темы застала ее врасплох. Она опасливо смотрела в сторону генерального директора, понимая, что совещание окажется не таким спокойным, каким она себе представляла. Остальные преподаватели поддерживали ее. Но директор школы не дал договорить Люциусу Малфою, чем вызвал немалое удивление остальных участников собрания: — Не будем спешить. Мы пока не решили еще один вопрос, касательно произошедшего. Ремус Люпин с напряжением следил за вылетающими словами Альбуса. Он готовился к худшему. И в тоже время принимал это. Вся его жизнь была наполнена многочисленными моментами, похожими на эти. Тяжелые, неприятные, давящие на него в трудные минуты, но Ремус относился к такому, как к должному. Он уже представлял, что скажет директор. Конечно, как он, наполовину человек, наполовину кровожадный зверь, мог и правда поверить, что сможет нормально вести уроки в Хогвартсе. Люпин тяжело вздохнул, ожидая конца. Но его тягостные желания не сбылись. — Я считаю, что произошедший случай показал - дуэльный клуб слишком опасен для учеников. Сегодня я сделаю объявление детям о его закрытии. — Альбус Дамблдор, я считаю, что вы торопитесь с выводами, — начал Люциус. — Люциус, никак не принижаю вашей должности, но я все еще остаюсь директором школы и это мое решение. Думаю, министерство магии также одобрит его. Люциус внимательно изучал лицо старика. Прошло несколько минут, прежде чем генеральный инспектор дал ответ: — Хорошо... Только не увлекайтесь с необдуманными решениями, все мы знаем, куда они могут нас завести, — капитулировал Малфой. За столом снова воцарилась тишина. Все так привыкли бояться генерального инспектора, всячески его избегать, что с такой неожиданностью восприняли отпор Альбуса Дамблдора. Это выглядело для них, чем-то невероятным.***
Спустя несколько часов Феликс мог свободно пользоваться лицевыми мышцами. Боль его не пугала, мальчик старался полностью игнорировать ее, занимаясь другими делами. Благо мадам Помфри снабдила его всем необходимым. Феликс ценил ее заботу, она одна из немногих, кто сразу был добр к слизеринцу. Мальчик и не помнил, высказывала ли это женщина когда-нибудь свое недовольство. Из мыслей его вытянул шум приоткрывающейся ширмы. — Ппривет, Феликс... — тихо произнес Невилл. Феликс улыбнулся другу. «Кто же еще мог навестить слизеринца, если не гриффиндорцы», - пошутил про себя второкурсник. Высказать фразу в слух он побоялся. Невилл был неплохим мальчиком, но через чур впечатлительным. — Привет, Невилл... Арон, — медленно закончил Феликс. — Я хотел бы извиниться... за то, что произошло... понимаешь, когда я начинаю колдовать... — начал сразу гриффиндорец. — Все в порядке, Арон, — прервал объяснения мальчика Феликс. — Я сам виноват. Фактически вынудил тебя, — не стал скрывать слизеринец. — И что ты теперь будешь делать? — неуверенно продолжил Арон. — Постараюсь поскорее покинуть это место, — улыбнулся Феликс. Однако дети восприняли его слова неоднозначно. Слизеринец вздохнул, — Я не буду ничего отправлять в министерство. Ко мне уже приходил генеральный инспектор. Все хорошо. Дети растеряно смотрели на Феликса. Их мучал еще один вопрос. — Феликс... Это же ннне ты виновен в произошедшем на уроке Сссснейпа? — задал томящий его вопрос Невилл. — Невилл, а ты сам как думаешь? — Феликс попробовал подняться на кровати, но взбунтовавшееся тело лишило его такого удовольствия окатив волной боли. — Зачем, по-твоему, мне это нужно? Невилл опустил глаза, по-своему осмысливая ответ друга. Но Арон решил уточнить: — Как ты узнал про цвет моего зелья? — Тут должен извиниться. Дуэльный клуб я воспринял как игру. Я видел, как твое зелье выливалось на пол, когда ты уходил. Кажется, Рон его задел... — Феликс надеялся, что гриффиндорец не будет уточнять этот момент у друга. — Думал, что ты разозлишься и собьешься в заклинании... Дети хотели сбросить нависшую тишину, но начавшийся неловкий разговор также неловко закончился. — Поправляйся, Феликс, — отчетливо произнес Невилл. — Спасибо... Арон... Я хотел бы кое-что у тебя спросить... Касательно произошедшего... Невилл, ты не против, если мы поговорим наедине? — О. Конечно, — быстро оставил друзей мальчик. Когда Арон остался наедине с Феликсом, он спросил: — Так... Что ты хотел узнать? — Арон, дело в том, что у меня проблемы с магией. Временами... «А точнее всегда», - добавил про себя Феликс. Но вслух сказал: — У меня не получаются даже самые простые заклинания. Гриффиндорец быстро побледнел: — Это... это из-за падения? — Не думаю. Проблемы у меня были давно. Честно говоря, я бы не рассказывал никому... Знаешь, в школе все уверены, что на факультете Салазара Слизерина учатся только сильные волшебники. И по большей части так и есть. К любым ошибкам там относятся очень строго... Поэтому я не хотел, чтобы Невилл слышал... — Я никому не скажу, — понял собеседника Арон. — Но проблема не только в этом... — Феликс запнулся. Он обдумывал этот разговор, но ничего конкретного так и не смог придумать. — Кое-что у меня получается. Но и здесь есть сложности. Понимаешь... мне нужна помощь, но у моих однокурсников я не найду понимания. Быть может, ты мог бы мне помочь? — А что именно ты хочешь сделать?***
Ночь встретила Феликса волной нестерпимой колющей боли. Мадам Помфри предупреждала его о возможных последствиях зелья и оставила на столе стакан с другой настойкой. Зелье должно было помочь унять боль и вызвать сонливость. Но Феликс ей не воспользовался. Он лишь внимательно оглядел жидкость в стакане, не решаясь попробовать ее на вкус. Сидя в темноте, слизеринец улыбался. Завтра его должны выписать и завтра же он приступит к своему проекту. Феликс даже удивился как хорошо все прошло. Арон, чувствуя вину за произошедшее, не смог отказать ему в просьбе. А ведь именно этот гриффиндорец был идеальным кандидатом в помощники. Феликс еще на первом курсе заметил, что даже для мира волшебников, мальчик обладает непомерной силой. Сложно представить, насколько сильно он улучшит магические свойства ингредиентов в зелье. Благодаря такому ценному ребенку, Феликс сможет здорово сэкономить на составляющих зелья. И даже малейшие изменения в составе, должны привести к видимым результатам. Волнения от предстоящих экспериментов подавили все болевые ощущения. Сон также не касался мальчика. Феликс давно не чувствовал такого интереса к жизни в Хогвартсе. Конечно, магия и необыкновенный вид школы, как и ее окрестностей, поражали сознание. Но так было только первые дни. Школьник со временем привык к окружающей среде, даже стал считать все обыденностью. А все потому, что он не мог колдовать. Без магии, ребенок оставался больше пассивным наблюдателем. Теперь же он видел, что может влиять на этот мир. Как маленькие ребенок, что учиться ходить, также и Феликс сейчас чувствовал безудержную радость от своих первых шагов.