***
Новость о том, что Ремус Люпин продолжает свою работу в Хогвартсе грела сердце Гарри. Он был бы по-настоящему счастлив, если бы не внезапные перемены в его факультете. После ночного беспочвенного обвинения Филча некоторые школьники стали странно озираться на Гарри. Мальчик сначала старался не обращать на них внимания. Это было просто - лишь пару учеников из десяти отличались своим поведением, они легко терялись на фоне остальных. Вот только их количество постепенно возрастало. Школьники перешептывались, и мальчик даже представить боялся, что о нем уже сейчас говорят. После завтрака опасения Гарри подтвердил Рон: — Мне сегодня утром Гермиона сказала, — рыжеволосый второкурсник оглянулся по сторонам в поисках подруги, помня о своих ошибках прошлого, — Лаванда Браун спрашивала не страшно ли ей находиться рядом с тобой... Ты понимаешь, что это значит? Она спросила Гермиону. Она же ни с кем не общается. Раз даже ей сказали, то дела совсем плохи, — закончил Рон. — Рон, может все не так плохо. Я попробую поговорить с ними. — Вряд ли это поможет, — сказал подошедший Арон. Он услышал только последнюю фразу, но этого хватило, чтобы понять, о чем ведется речь. Арон как никто другой понимал сейчас Гарри, сам он оказывался в подобной ситуации. Когда весь факультет становился словно чужим. — Все придумывают все больше небылиц. Сейчас их главная опора твое недавнее поведение. — Когда я думал, что профессор Люпин покинет школу? — удивился мальчик, который выжил. — Да, я слышал, как Дин об этом говорил. Все знают, что ты ходил к профессору защиты от темных искусств и предполагают, что у него ты выучил новое заклинание, — поделился Арон. — Ничего себе! То-то Ричи так косился на тебя на тренировках по квиддичу, — удивился Рон. Но Гарри не поддержал восторга друга. Он не мог понять как люди могут так думать, как не понимают, что он ни в чем не виноват? Мальчик не знал, что Филч также вносил свою лепту в эти слухи. Завхоз, ловя нарушителей, прогуливающихся по коридорам ночью, пугал их не знающим жалости Поттером, что бродит в тени в поисках новых жертв.***
До начала занятий оставалось меньше часа, но Феликс не торопился. Он вновь посещал библиотеку Хогвартса. Все изменилось. Это касалось не только палочки. И дело было отнюдь не в ней. Феликс хотел найти оправдание свалившейся на него магии, но радость от успешных попыток сотворить очередное заклинание опьяняла его сознание. Он до конца не пытался посвятить себя этому вопросу. Изменилось все вокруг. Даже стены замка стали другими. Феликс пришел к выводу, что это проявление магии. «Значит волшебники могут ее ощущать» — подумал слизеринец. Он также пришел к выводу, что это зависит от концентрации в каждом месте. Что было логично, ведь Хогвартс был буквально пропитан волшебством. Хоть второкурснику давались не все заклинания, но он не переставал вновь и вновь повторять даже самые простые чары. В первый день он так вымотался, что еле тащил ноги до кровати. Теперь же, Феликс старался использовать палочку, чтобы убедиться, что это все не сон. Он вновь совершил давно заученные действия и с самодовольной улыбкой произнес: — Люмос. На конце палочки возник огонек, освещающий поверхность стола, что стоял перед ним. Проходящие мимо школьники только с удивлением поглядывали на чудака, не понимая, чему он радуется. Но мир Феликса вращался только вокруг света, что он смог произвести. — Феликс? Гермиона вырвала второкурсника из сладкого состояния грез. Она стояла перед ним, держа под рукой несколько книг. Свет палочки мгновенно угас. — Привет, Гермиона. — Привет, — неуверенно ответила девочка, глядя на счастливое лицо слизеринца. — Так стол свободен? — Стол? — Феликс растерялся над вопросом. Второкурсница решила сразу объясниться: — Я уже спрашивала тебя, ты, наверное, не услышал. Я не буду отвлекать, мне только нужно посмотреть эти книги. — Да я уже закончил с практикой, ты не помешаешь — Феликс демонстративно сел обратно за раскрытую книгу. — Не видела, чтобы ты пользовался палочкой в библиотеке, — задумалась Гермиона. Феликс лишь пожал плечами, словно это должно было что-то объяснить девочке. Но отличница Гриффиндора была занята другими делами, чтобы вдаваться в подробности, поэтому без лишних слов она принялась листать библиотечные находки. Феликс не мог похвастаться таким же усердием, только не сейчас. Закончив практику с собственными волшебными силами, он чувствовал энергию для других дел, которых у него пока не наблюдалось. Ему стало интересно, что может изучать утром второкурсница, когда до занятий оставалось менее часа. — Ты ведь не к урокам готовишься? Гермиона подняла испуганный взгляд на мальчика, словно он ее уличил в чем-то незаконном. Феликс быстро ретировался: — Прости, вы опять что-то затеваете? Я, пожалуй, займусь своей книгой. Гермиона заметно расслабилась от отступления слизеринца: — Мы ничего не затеваем. Я пытаюсь найти, что случилось с Колином. — С первокурсником с камерой? — вспомнил Феликс. Казалось, это было так давно, когда Невилл рассказывал, чем отличается камера мальчика от фонарика слизеринца. — А что с ним произошло? — не скрывал своего любопытства Феликс. — Ты не знаешь? — Гермиона удивленно подняла глаза. — Его нашли вчера в коридоре обездвиженным. Он до сих пор в больничном крыле. Феликс устало развел руками: — Вот это я и имел в виду под «затеваете», — слизеринец посмотрел по сторонам. Он знал, что гриффиндорцы не отступят, пока не проведут свое собственное расследование. — Помочь с поиском? — Феликс кивнул на нераскрытые книги возле Гермионы.***
Арон осторожно ступал по коридорам школы. Несмотря на то, что еще было утро и здание в эти часы хорошо освещалось солнечным светом, гриффиндорец был напряжен. Он не хотел привлекать к себе внимания и очень надеялся, что никто из преподавателей не остановят спросить, о направлении его следования. Тем более Арон ни в коем случае не хотел попасться на завхоза. Филч пугал мальчика гораздо больше, чем генеральный инспектор. Арон легко нашел нужное место. Именно здесь вчера и нашли Колина Криви. Школьник хотел найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь оправдать Гарри и найти истинную причину случившегося. Он не знал, что ищет, и скорее надеялся на удачу. Моргред обошел весь коридор, тщательно высматривая каждый выступ в неровной поверхности стен. Времени с каждой минутой оставалось все меньше, скоро начнутся занятия и этаж заполнят следующие на них школьники. В порыве отчаяния Арон не скупился даже на расспрос портретов. Но те мало что могли ответить о вечере. Было темно, и многие спали. Правда некоторые портреты смогли описать как видели вспышку и были очень обеспокоены последовавшим за ней шумом. Арон хотел было отбросить услышанное, как задумался. «Вспышка!» - воскликнул обрадованный гриффиндорец: «Может он заснял нападавшего». Довольный собой, Моргред поблагодарил каждую из картин и бегом направился на занятия. Его путь пролегал рядом с учительской комнатой, что пугало опаздывавшего гриффиндорца. «Хоть бы профессор был еще там, я не должен опоздать» - страхи мальчика нарастали с каждым шагом. Перед опасной комнатой Арон все же решил замедлить ход, стараясь не привлекать внимание возможных преподавателей внутри. Ему не хватало еще заработать отработки, никакое опоздание не сравнится со встречей с завхозом. Арон на мгновение перевел дух. Теперь он окончательно успокоился. За стенами учительской вроде доносились какие-то голоса. Кто-то должно быть очень громко вел разговор, раз Арон смог уловить звук, не доходя до двери. Его класс находился прямо по коридору. Арон уже подходил к двери учительской, как она открылась. Сердце мальчика замерло. — … разговор не окончен... Донесся голос из открытой двери. Арон боялся пройти мимо, рискуя быть замеченным через дверной проем. Он старался не вслушиваться в чужой разговор, как и учили его родители. Старания оправдались, слов гриффиндорец не разобрал, но услышал громкий хлопок. Из двери быстро выбежал блондин, рукой он прижимал ярко выделяющуюся красным цветом на фоне его волос щеку. Арон окончательно впал в ступор. Он попробовал возобновить движение, но ноги плохо подчинялись командам. Пока подвижность им не вернул генеральный инспектор. Люциус Малфой медленно вышел в коридор. Он некоторое время стоял к гриффиндорцу спиной. Арон не представлял, что будет делать, когда повернется инспектор. Но и бежать в обратную сторону сил не было. Сердце же набирало темп, словно он уже преодолел ни один километр. Мальчик мерно выдохнул, когда Люциус прекратил свое занятие и вернулся в учительскую, не забыв о двери. За все время он не обернулся и Арон смог проскользнуть дальше. Мысли о камере Колина Криви оставили его, как и не волновало, что он давно опоздал на урок.***
Арон весь день сидел как на иголках. Он с опаской всматривался на слизеринцев, боясь увидеть лицо, которое отпечаталось в его сознании. До самого конца дня Моргред не говорил ничего друзьям. Сейчас все вели себя странно и Арон думал, что мало от них отличается. К своему счастью, гриффиндорец обнаружил, что ни на одном занятии не было генерального инспектора. Арон вообразить не мог как бы он справился с внутренним давлением при виде Малфоя. Второкурсник держался как мог. Мальчик хотел оставить все как есть. Ведь никто не знал, что он видел. А кому рассказать о случившемся? Люциус генеральный инспектор и вряд ли кто-то сможет ему что-то сделать. Если только сам Драко не расскажет кому-то. Попытки найти хоть какие-то доводы, чтобы не делать глупостей не приводили к успеху. В конечном счете мальчик понял, что он обязан обо всем кому-нибудь рассказать. Весь вечер Рон был занят словесными перепалками с однокурсниками. Обстановка накалялась и теперь многие открыто выражали обеспокоенность. Гермиона была в библиотеке, она говорила, что ищет что-то про заклинание, что способно было нанести такой вред. Поэтому Арон рассказал все Гарри. Точнее он выпалил все, что так томилось у него на душе, как только заметил Поттера, сидящего одного в спальных комнатах. — Мы обязаны сообщить об этом директору! — решил мальчик, который выжил. — Думаешь он что-то предпримет? А вдруг мы сделаем только все хуже? — Арон, мне, кажется, я кое-что понял. Драко с начала года вел себя странно... Вспомни как я получил отработки в сентябре? Из-за него, он напал на нас на тренировке. — Но Драко и раньше не отличался миролюбием, — напомнил Арон. — Только не до такой степени. На матче он буквально хотел выбить победу. У меня потом еще долго держались синяки... — Почему ты ничего не говорил? — Потому что, как и ты сейчас, думал, что ничего не исправлю. И на зельеварении, скорее всего, он устроил беспорядок. Но я подозреваю, что дальше будет хуже. Летом у меня был домашний эльф и предупреждал, что в этом году мне не нужно ехать в Хогвартс. Он говорил о заговоре. — Домашний эльф? — Арон пытался переварить поток полученной информации. — Пойдем, по дороге все объясню. По пути к директору школы Гарри объяснял свои предположения о возможном содействии Малфоев тому, кого нельзя называть. Вероятно, новость о его воскрешении заставила их действовать, чтобы завоевать себе доверие. Арон молча слушал высказывания друга, пытаясь выстроить все в одну цепочку. И к его ужасу, все сходилось. Гарри как раз закончил объяснение перед входом в кабинет директора. — И куда это вы так спешите? Раздался ровный голос декана Слизерина. Гарри ответил тем же тоном: — Нам срочно необходимо к директору, профессор. — Тогда вам стоит повременить с этим, директора вызвали в министерство. Вы можете передать все генеральному инспектору, если, — Северус позволил себе тень улыбки, — Духу хватит. — Дело в том, что это касается как раз инспектора, — не сдержался Арон. — Директор будет отсутствовать пару дней... — Северус выдержал паузу, взгляде его задержался на Ароне, — Но, если дело важное мы можем обсудить это сейчас. Хоть Гарри и не имел радость общения с профессором зельеварения, он не стал противоречить желанию Арона рассказать об увиденном. Свою теорию заговора мальчик, который выжил решил пока не разглашать.