***
Гарри нелегко было вернуть в дом Дурслей. Летние каникулы наступили очень рано, и кто знает, насколько они затянутся? Гарри потер лоб, снова наткнувшись на отпечаток магического мира. Он проснулся рано. Рано даже по меркам дяди Вернона. Глава семейства не давал ему спуску даже на выходных. Но солнце только-только начинало выползать из горизонта, поэтому мальчик мог полежать в кровати еще несколько минут. В последнее время он часто просыпался раньше. Сны перестали быть такими же яркими как прежде. Гарри мучали вопросы: увидит ли он снова своих друзей? Что станет с Хогвартсом? И где сейчас темный лорд? Хотя последний вопрос интересовал его скорее из страха. Что будет, если темный маг заявится сюда? Поттер все же заставил себя подняться. Вот уже половину месяца он находился в доме. Как и раньше каждое утро его встречал чулан. Дурсли не предвидя раннего появления мальчика, вернули его в прежнее место обитания, ведь пустующую комнату они предоставили Дадли, где тот устроил огромный беспорядок. Каждое утро Гарри вновь нужно было готовить завтрак. На удивление, тетя Петунья и дядя Вернон радостно отреагировали на возвращение их племянника. Когда Гарри сообщил им, что Хогвартс закрывается, даже Дадли позволил себе запрыгать от удовольствия. Хотя он и не любил столь активные действия. Целую неделю с дяди Вернона не сходила улыбка, он позволил Гарри пару раз не готовить завтрак и не постригать газон, который толком еще не успел вырасти. Но почему-то от таких поблажек Гарри испытывал еще большую грусть и тоску. Он пытался писать друзьям, но сова возвращалась через неделю с его же письмом. Ни Рон, ни Гермиона, ни Арон не получили его письма. Гарри пробовал повторно и в третий раз отправить письмо, но упорная птица возвращала все обратно. Мальчик корил себя за то, что не взял магловский адрес Гермионы. Совы сильно упрощали почтовые пересылки, что Поттер просто не задумывался о привычных для остального мира средств доставки. Он был уверен, зная адрес, он смог бы достать и марку, и конверт. Почтальон всегда приходил рано утром и Гарри смог бы найти способ передать ему письмо. Однако в скорое время волшебная почта заработала. Гарри стали поступать письма. Много писем. Конечно, они были не в таком количестве, как их присылали в первый год поступления в Хогвартс, но все же достаточно. Радостное настроение дяди мгновенно унесло ветром. Он пытался расправится с неугодными конвертами, как и в первый раз. Но что-то изменилось. Уже после первых двух сожженных конвертов дом посетили двое волшебников. Они не говорили с Гарри. Но мальчик сразу понял, что они не маглы. Их выдавала не одежда, а все поведение - мелкими мелочами вгрызалось во внимательный взгляд Поттера, составляя цельную картину. Визитеры говорили только со старшими и наедине. Гарри так и не узнал о чем шел разговор. Но дядя был очень зол. А еще теперь Гарри смог читать присылаемые ему письма. Письма оказались приглашениями. Новость о закрытии Хогвартса должна быть разлетелась за пределы Британии. Множество иностранных школ для волшебников постарались чтобы их письмо оказалось в руках у мальчика, который выжил. Гарри читал незнакомые ему названия и титулы, но ничего не привлекало его. Он думал о друзьях, старался представить какую из школ выбрали они. Ведь они должно быть поэтому не отвечали на письма? С выбором Гарри не определился и через неделю. Но с этим ему тоже помогли. Принимаясь за завтрак, мальчик совсем не ожидал получить очередное письмо. Это был даже не конверт, а сложенный вдвое лист пергамента. Неизвестная сова просунула его аккуратно в щель для почты. Гарри случайно обнаружил послание, он как раз собирался выкинуть мусор, подходя к двери. Сначала мальчик не придал значение листу бумаги и хотел было выбросить в пакет с остальными отходами. Но пальцы напомнили ему о школе. Именно такая же бумага использовалась на свитках в замке. Она выглядела и ощущалась старой, но не рассыпалась в руке. Наоборот была гораздо прочнее обычных листов, что использует не магическая Британия. «Не горит? А если затопит? Страховая компания “Сделай выбор”» Гарри недоуменно уставился на листок. Он было подумал, что кто-то ошибся, или сова приняла обрывок какого-то объявления за послания, пока не заметил ниже последнюю строчку приписанную корявым почерком: «Осторожнее, Гарри!». Прочитав предостережение, мальчик со страхом отбросил пергамент. Не надпись его так напугала, а резкое жжение на пальцах. Листок поглотило пламя, которое погасло также внезапно, как и возникло. До пола долетел только теплый поток воздуха. Непонятный инцидент еще долго висел в памяти Гарри. Заставляя того гадать - кому нужно было связываться с ним таким образом и не было ли все это простой ошибкой? От чего-то мальчик чувствовал, что ему было суждено прочитать послание. Дни напролет он думал над смыслом заключенным в паре строк. Даже когда занимался уборкой, голова не переставала трудиться над этой задачей. Озарение пришло вечером, когда в очередной раз сидя в тесном, но уютном чулане, Гарри вернулся к письмам с приглашениями. Академия магии Шармбатон, Институт Дурмстранг, Колдовстворец, Школа магии Махотокоро, Школа магии Уагаду, Кастелобрушу, Школа Чародейства и Волшебства Ильверморни, - все эти школы не прочь были получить мальчика-легенду, мальчика, который выжил. Но Гарри не видел себя учеником ни в одной из них. Томительное чувство и натолкнуло на ответ, мучавший Поттера. «Сделай выбор», - прошептал название компании Гарри. Он быстро принялся за дело, доверившись импульсу. Конечно, это могло быть совпадением, но Гарри хотел хоть что-то сделать. Дядя сжигал письма, после чего приходили волшебники. Они знали, когда письмо поглощал огонь. Мысли летали в взбудораженном сознании мальчика, он быстро выскочил со стопкой зажатых под мышкой писем и побежал на кухню. Сейчас его не заботило, услышат ли шум дядя и тетя, будет ли на кухне поедать очередную порцию еды Дадли. Пульс бешено отбивался в висках, но Гарри не смел останавливаться. Охапка писем полетела в раковину, не думая ни секунды, мальчик открыл кран. Затем повернул его до отказа. Неудержимый поток воды ринулся на встречу бумаге. Наложенные заклинания некоторые время удерживали напор. Бумага оставалась нетронутой, но вскоре защитные чары сдали. Письма были защищены от пожара, дождя, разрыва, но не от замачивания в раковине. Гарри наблюдал, как остатки писем разлагаются в холодной жидкости. Только теперь он вернулся к сомнениям. Что если он неправ? Но Гарри не был сильно обеспокоен. Ни одна школа не вызывала у него неутолимого желания тогда, не вызывает и теперь. Он аккуратно поводил рукой в мешанине бумаги, собирая остатки писем в кулак. Нужно было хотя бы выкинуть мусор, пока раковина окончательно не засорилась. Ладонь наткнулась на что-то твердое. Гарри подумал, что это слипшийся комок бумаги. Но предмет был слишком ровным. Мальчик вытащил руку из воды. На ладони лежал ровный конверт, словно он только что не был в раковине, а находился на солнце. Письмо внутри, также оставалось сухим. «Значит Дурмстранг», - решил Гарри.***
Два коротких хлопка разнеслись по пустующей округе. Два волшебника министерства оказались на месте назначения. Джон Долиш и Бродерик Боуд - мракоборец и невыразимец, негласно сошли на веками назад настеленную тропу, чтобы посетить заветный особняк. Ни Джон, ни Бродерик, не были душой компании. По долгу профессии они не привыкли проводить долгие рассуждения и делиться своими мыслями. Поэтому весь путь они провели в молчании. Джон, как истинный мракоборец, вслушивался в каждый звук их окружавший, а Бродерик погрузился в собственные мысли. Долиш не задумывался, зачем с ним послали Боуда. Он являлся невыразимцем - наверное самый странный отдел министерства, но министр ему доверяет. А значит и Джон должен довериться спутнику. Он был уверен, что Корнеллиус не просто так выбрал именно такой состав. Возможно, Боуд сможет что-то заметить, когда они достигнуть мага, с которым им было велено поговорить. Волшебники быстро достигли калитки магов. До особняка Малфоев оставалось несколько сотен метров. Джон приостановился, он вдыхал воздух, напряженно погрузившись в чувства. Сейчас он выглядел как зверь, пытаясь пробудить древние инстинкты, мракоборец не забывал и о главном своем оружии. Он вытащил палочку, чтобы заранее быть готовым ко всему. Боуд последовал его примеру, хотя его вид был более спокоен. Волшебник доверял опыту мракоборца, но сам не чувствовал опасности. Он не стал спрашивать, что потревожило Долиша, продолжая молча следовать за ним. Хотя Бродерик и был странным, как и любой представитель занимаемого им отдела, Джон был рад, что его спутник достаточно сообразителен. Мракоборец ускорил шаг, давая знак притормозить Боуду. Что он его поймет, Долиш не сомневался. Всего сто метров разделяло волшебников от ответа, что именно здесь не так. И скоро Джон преодолел их. Огромный, величественный древний особняк рода Малфоев поглотило пламя. Первого взгляда хватило, чтобы понять, что огонь волшебный. Ни дыма, ни пепла. Яростная стихия выжигала все на своем пути. Не сговариваясь, волшебники побежали к зданию. Если в доме кто-то оставался, то было поздно их спасать. Неудержимое пламя проникло в каждую комнату, захватив каждый сантиметр древнего сооружения. Величественный особняк поглотил не менее величественный огонь. — Адское пламя! — ругнулся Джон. — Там что-то есть, — Боуд даже не обратил внимание на огонь. Он указал в сторону забора. — Это эльф! Долиш проворно настиг цель. Возможно, это был единственный свидетель. Джон хотел приложить все усилия, чтобы сохранить тому жизнь. Боуд не торопился, он уже видел, что старания мракоборца будут напрасны. Маленький эльф лежал без движения. Он получил множество травм, преодолевая преграды на пути к свободе. Его уши покрылись черными пятнами, вероятно от пожара. Маленькие руки обволокли ужасные рваные раны. Похоже эльф споткнулся об собственные внутренности, выпавшие из вспоротого живота, когда убегал от бушующей напасти. Но он достиг свободы, пусть и было уже поздно.***
Неделей ранее
Фред и Мартин были отнюдь не спокойными детьми. В будущем их смело бы окрестили гиперактивными. Но пока такое понятие было слишком мало распространено. Возможно, будь в приюте ответственный и внимательный психолог, он бы сразу определил характер ребят и даже придумал бы как помочь справиться детям и работникам приюта с неудержимой энергией, бьющей ключом из мальчиков. Но Фред и Мартин были предоставлены сами себе. По одиночке они были не так заметны, но вдвоем их энергия удваивалась, заставляя напоминать о себе половине корпуса приюта. Чем они становились старше, тем меньше производили шума, но этого было явно недостаточно. Пока Феликса мучали с дополнительными занятиями, Фред и Мартин, не испытывая ни рвения, ни особых успехов в учебе, спокойно дурачились у себя в комнате. Спокойно - только в их понимании. Мартин задумал игру в пиратов, используя кровать как воображаемый корабль, вел всю команду на битву с коварным корсаром Фредом. Но Фред не хотел так просто сдаваться, он помнил своего злейшего врага Мартина. Бедный моряк, чье имя однажды прогремело на всю Англию, когда тот разбил пирата Синюю бороду и украл его сокровища. Теперь же он хотел отобрать сокровища и у Фреда. Фред использовал несколько коварных приемов, атакуя корабль Мартина подушками, он вынудил упасть своего противника в воду. Но Мартин с детства был хорошим пловцом, он с дерзостью полез на борт корабля Фреда. Короткая потасовка закончилась крушением корабля. Дети так увлеклись, что не заметили, как перевернули и кровать Феликса. Они бы и еще что-нибудь перевернули, если бы их не нашла сестра Эльза. В тот день она и получила нотации от директора, до которого дошел шум неугомонных детей. Женщина заставила разбойников убирать за собой. Под ее руководством дети нашли странную тетрадь. Она лежала под кроватью третьего мальчика, жившего в этой комнате. Эльза внимательно осмотрела находку. Странное чувство окружило ее тело, но сестра не могла в тот момент оценить изменения. На оборотной стороне было указано, что это собственность Тома Реддла. Но Эльза никого не знала в приюте с этим именем. «Должно быть это подарок из школы, в которой учился Торнтон», - придумала наиболее вероятный ответ сестра. Она хотела положить тетрадь на кровать Феликса, но задержалась. Почему-то женщине не хотелось отпускать предмет с руки. Кожаное покрытие было так приятно на ощупь, Эльза захотела взять тетрадь с собой, чтобы лично вручить ее мальчику. Она бы и ушла так, если бы не обратила внимание на детей. Оба озорных мальчишки, спокойно смотрели на нее. Их большие, чистые глаза, словно пробили током Эльзу, заставив ее очнуться. Она быстро положила тетрадь на кровать, боясь, что снова придумает отговорку, чтобы забрать ее с собой. Эльза потом долго вспоминала этот момент. За все время работы, она ничего подобного не испытывала. Никогда прежде, она не замечала в себе такой склонности к чужим вещам. Наоборот, она жестко пресекала любые попытки других сделать подобное. В отличии от Эльзы, Филлис повезло меньше. Когда она проникла в комнату мальчиков, там никого не было. Да еще бы! Если бы девочка знала, что там кто-то будет, она никогда бы не решилась на свой поступок. Филлис давно заметила Феликса. Как только он оказался на занятиях, сразу было видно как сильно он отличается от остальных детей. Раньше девочка думала, что все мальчишки одинаковые - балованные, неспокойные, задиристые... Но Феликс не был таким. Он сидел в стороне от остальных и был очень умен. Первое и пугало девочку. Почему он ни с кем не разговаривает? Она пыталась однажды с ним поздороваться, но, когда он посмотрел ей прямо в глаза, девочка испугалась. Взгляд был слишком выразительным и, если Филлис раньше считала, что Феликс застенчив, то теперь точно знала, что страха в нем нет. Загадка мальчика слишком заинтересовала ее. Он не выходил у нее из головы. И именно она привела девочку к такому шагу. Филлис не хотела ничего забирать у Феликса. Она хотела узнать его. Никто из остальных детей не знал про мальчика ничего. Девочка не спрашивала ни у кого напрямую, но и так было понятно, что Торнтон не слишком интересует остальных. Но ей нужны были ответы, хоть что-то, что может помочь понять. Когда она вошла в комнату, то сразу увидела на кровати ту тетрадь. Сначала Филлис не придала ей значения. До тех пор, пока не взяла в руки. Шум в коридоре заставил девочку крепко сжать в руках находку и ринуться обратно в свое крыло. Казавшаяся важной находка огорчила Филлис. Тетрадь была совершенно пуста. Много раз она хотела вернуть вещь на место, но Феликс, кажется, сразу обнаружил потерю. Он стал больше внимания уделять на остальных. Хотя он и старался делать это не заметно, но внимательная Филлис сразу отметила изменения в его поведении. Ей стало страшно. Ночами она не могла уснуть. Тетрадь все не выходила у нее из головы. Иногда она открывала ее, листала чистые листы и возвращала обратно в стопку сложенной одежды, не смея ничего писать в не принадлежавшей ей вещи. Хотя желание прикоснуться стержнем ручки к старинной бумаге звало совершить ее запретное действие. Однажды оно стало таким невыносимым, что пробудило девочку ото сна. Жадно раскрыв тетрадь, прямо в темноте, Филлис с удивлением обнаружила свет, исходящий из шва, который держал листы. Завороженная девочка не сразу поняла, что пятно света увеличивается, увлекая ее внутрь.***
Феликс крепко спал. Фред и Мартин также мирно сопели и не заметили, как их дверь приоткрылась. Мягкий звук босых ног не мог потревожить их сон. В кромешной тьме одиноко ступала девочка. Ее глаза были широко раскрыты, но Феллис ничего не видела. Уверенной походкой она быстро достигла кровати Феликса. Медленно, предельно осторожно руки опустили на тумбочку мальчика тетрадь. Как только холодные пальцы разжали предмет, девочка проснулась. Она с трудом заставила себя не вскрикнуть от неожиданности. Только что ей снился сон, как он резко прервался, и она оказалась в другом месте. Девочка с ужасом взглянула на спящего мальчика, а когда перевела взгляд на тумбочку, то чуть не упала из-за подкосившихся ног. Кое-как Филлис чуть ли не выползла из комнаты, надеясь, что ее никто не застанет гуляющей по коридорам.