***
Это была тяжелая неделя. Когда Гарри дал свой ответ, из министерства магии прибыли два волшебника, чтобы удостовериться в решении мальчика, который выжил. Похоже для кого-то очень важно было проследить, чтобы Поттер смог продолжить дальнейшее обучение. Но как бы мальчик не восхищался проявленным к нему вниманием, присутствие магов в доме в очередной раз разозлило Дурслей. Конечно, пока волшебники были рядом и заботливо отмечали в свои бумаги каждое слово Гарри, ни дядя, ни тетя не выразили ничего против в слух. Они даже спокойно выслушали наставления чужаков, о том, что племяннику необходим билет на поезд. И как же им было противно слышать, как за их «любимцем» будут весь путь присматривать такие же ненормальные личности, не позволяя Поттеру потеряться или попасть в беду. Но Дурсли нашли в себе силы стоять молча. Дядя и тетя отыгрались после ухода волшебников. Вернон даже не старался приглушить свой и без того не тихий голос. Звук его крика заставил даже стекла в окнах прийти в движение. Но, как бы там ни было, и Петунья, и Вернон понимали, что не смогут воспрепятствовать отъезду Гарри. Будет правдой сказать, что их эта новость обрадовала, но не понравилась сама подача. Дурсли, не важно старшие или еще мальчик Дадли, не любили, когда им что-то приказывают. Не в их доме. Поэтому для Гарри последние дни перед отъездом выдались особенно тяжелыми. Гарри мог только порадоваться, что ему предстояло скорое отбытие. Дорога в Дурмстранг была не близкой, и ему еще предстояло освоиться в новой стране, но все это куда лучше бессмысленных и бесконечных поручений дяди и тети. А когда дядя Вернон привез его на вокзал, по через чур быстро удаляющейся машине Гарри понял, что и для родственников его путешествие не станет трагедией. Мальчик ощутил чувство ностальгии по прошлым временам. Когда-то с этого же вокзала ему предстоял путь в новый мир, который познакомил его не только с миром волшебства, но и подарил друзей. Теперь же, Гарри предстояло в одиночку отправиться за пределы Англии, уже с другой, но все также дробной платформы четыре и две пятых. Конечно, Поттера не пропустили бы в поезд маглов, он все еще оставался несовершеннолетним, но в мире волшебников это ограничение не действовало. Гарри попытался представить, соскучится ли он по дяде и тете, когда вернется сюда следующим летом? Но фантазия отказывалась работать в эту сторону, противясь даже самой идее для создания образа воображаемой картины. Вход на платформу был все тем же. Нужно было пройти сквозь стену. Гарри и не подозревал, что с вокзала отправляются несколько поездов волшебников. И сразу посмеялся над своим удивлением - это же вокзал, естественно, что тут ходят несколько направлений! Платформа четыре и две пятых ничем не отличалась от своей предшественницы. Разве, что по обратную сторону рельс Гарри заметил еще ожидающих свой поезд волшебников. Пути явно предполагали движение двух поездов по разным направлениям. Гарри постарался побыстрее найти свой вагон. Он быстро определил вход по скопившейся веренице людей. Заняв место в очереди, Поттер задумался о друзьях. Неужели они уже в другой стране? Он не знал, летают ли совы за границу, но думал, что это очень вероятно. Ведь до сих пор к нему не поступило ни одного письма от друзей. Мальчик не верил, что они могли о нем так просто забыть. «Может они тоже поступили в Дурмстранг?» - держал в себе надежду Гарри. Какой-то волшебник задел его сбоку, стараясь пролезть в наполняющийся вагон. Толчок прошелся и по багажу, заставив клетку с совой полететь вниз. Быстрые движения чужих пальцев предотвратили ее от столкновения с бетонной кладью. — Современные волшебники так спешат, что не смотрят по сторонам. О маги, о нравы! — проворчал поравнявшийся с Гарри незнакомец. Вернее, он был незнакомцем, пока мальчик не посмотрел на его лицо. — Профессор Флитвик?! — удивление перемешивалось с восторгом, Поттер не мог поверить своим глазам. — Боюсь вы обознались, — с улыбкой произнес профессор. Он отвел взгляд куда в сторону, за голову Гарри, и выражение лица резко сменилось на серьезно-хмурое. Филиус поспешил вперед. Поттер заметил, что именно вызвало подобную реакцию профессора. С дальнего конца перрона шел волшебник в темной мантии, за ним короткими шагами бежал маг, стараясь не отставать от напарника. С другой стороны, наблюдалась аналогичная картина. — Ваш билет, — пробубнил проводник. Когда Гарри поднялся в вагон, он так и не смог найти профессора. Словно он и никогда не поднимался. Перед началом движения поезда, из-за окна Поттер успел увидеть, как неизвестные волшебники долго что-то обсуждали с проводником, пока тот не забрался внутрь.***
Феликс с ужасом смотрел за заходящее солнце. Он прождал... Нет, потратил впустую два дня в ожидании лекарства. Но ни сова, ни таинственный волшебник, ни какой-нибудь другой чудесный вариант не случился. Никого не было. Феликс доверился и проиграл. Какая-то часть его сознания не мирилась с поражением и пыталась втолковать другой, заваленной паникой и облитой страхом части, что быть может лекарство прибудет. В последнюю секунду. Они же не могли оставить его так, среди маглов! Но ожидание означало смерть. Буквально. Причем одной жертвой могло не обойтись. Феликс прекрасно это понимал. Он попытался собраться с силами. Было нелегко прогнать панику, но ему удалось взять себя под контроль. До превращения оставалось несколько часов, но, если он ринется в бега прямо сейчас, его хватятся. И горе будет тому, кто найдет его. Феликс постарался сделать вид, что спит. Усиленные чувства играли на руку. Он слышал весь приют. Множество хаотичных шагов, рассыпающихся то там, то тут. Дыхание... Столько сердец... Феликс судорожно взглотнул. Он с силой сжал подушку, пытаясь восстановить ровное дыхание. В постоянной борьбе Торнтон провел час, очень долгий и длительный час. Наконец, уловив нужный момент, мальчик вскочил с кровати. Он слышал раз за разом, как проходят сестры на этаже, как сменяются охранники. Бессистемно, но шанс был. Быстро собирая все необходимое, Феликс на секунду остановился. Он осторожно вытащил дневник. Слишком опасно было вновь оставлять его тут. «А ведь он знал!» - с неприязнью Феликс бросил тетрадь в рюкзак. Сейчас он не заботился, что артефакт будет у него за спиной, были и проблемы поважнее. Слегка приоткрыв дверь, Торнтон погрузился в чувства. Яркий свет из коридора больно бил по глазам, после темной спальной комнаты. Феликс сделал то, что никогда бы не думал делать. Он стал принюхиваться. Слух и обоняние подсказали верное направление. Мальчик не стал медлить и уверенным шагом направился в обход сестры, которая вот-вот должна была выйти в тот же самый коридор. Мальчик успешно обошел преграду, ненадолго задержавшись в чужой спальной комнате. Обострившиеся чувства вовремя подсказали, что все внутри спят. Не составило труда и спуститься на первый этаж. Охранник как раз отошел покурить, Феликс чувствовал запах горящего табака. Второй остановился у входной двери. Но ей Торнтон и не хотел пользоваться, осторожной поступью он прошел в комнату для персонала. Обычная небольшая комната, с широким диванном и гораздо меньшим столиком. Но Феликса не интересовал интерьер, он видел спасительное окно. Открыть защелку не составило труда, окно быстро распахнулось, больно ударив по чуткому слуху мальчика. На минуту Феликс остановился, он еще раз прислушался. Охранник докурил, скоро он сменит коллегу. Торнтон ловко перепрыгнул на улицу. Город никогда еще не был настолько громким. Шум машин, грохот моторов, множество голосов давили со всех сторон. Феликс с силой надавил себе на уши, искренне радуясь, что находится в теле ребенка и не может сломать слуховой аппарат. Мальчик не знал, куда именно ему стоит бежать. В порыве чувств, он побежал подальше от приюта, стараясь не смотреть на проступающий образ луны. Бежать было легко, тело хорошо поддавалось, но голова начинала изрядно болеть. Феликс пробежал еще несколько домов, надеясь, что никого не встретит. Он уже придумал, где будет переживать ночь. Детские руки легли на холодный металл. И отнюдь не детские силы позволили сдвинуть люк в сторону. Феликс, не раздумывая, спрыгнул в открытую дыру. Канализация не была идеальным убежищем, но другого у мальчика сейчас не было. Он скинул рюкзак, пытаясь хоть как-нибудь приготовиться к превращению. Треск заполонил уши мальчика, заставив того свернуться в клубок от боли. Время зверя наступало и у Феликса не было ни единого шанса воспротивиться этому. Боль распространилась сильными судорогами, слишком тяжело было сдерживать крик. И Феликс не смог, ребра дрожали в такт вибрации, разразившейся из его глотки. Ноги словно переломило пополам, заставив мальчика уйти в небытие. Волк снова проснулся, это было неотвратимо. Он вяло поднялся на лапы, обнюхивая вещи, что мальчик принес с собой. Затем он учуял откуда пришел Феликс. Слабый, но достаточно точный, след вел прямо к определенному месту. Зверь чувствовал, что без труда отыщет путь. Быть может там еда? Подсказывал желудок. Волк был достаточно голоден, чтобы противиться зову организма. Он готов был отправиться в путь. «Феликс...» Голос из-за спины заставил резко развернуться волка. Он не чувствовал страха, только ненависть сочилась из его ярких глаз. Гнев, за то, что не услышал ранее приближение угрозы. Но то, что он увидел перед собой ясно дало понять, что он встретился с необычным существом. Прозрачный, еле видимый для человека силуэт юноши холодно смотрел на зверя. «Не самая умная мысль» Продолжил призрак, указывая на верх. Юноша не боялся волка, и животному это не понравилось. Он резко набросился на объект раздражения. Но пролетел насквозь. Образ человека, что стоял совсем рядом и смел так уверенно с ним говорить, не обладал телом. Волк оскалился. Самодовольное лицо юноши только разогрело ярость внутри зверя.***
Утренний свет упал на лицо мальчика, что лежал на дне канализации. Короткий луч света с точностью опытного стрелка попал сквозь приоткрытый люк прямо в глаза ребенка. Торнтон недовольно поворочался. Он предпринял попытку уснуть, но разбуженный мозг уже начал действовать. Феликс мгновенно вскочил с холодного камня. Он с ужасом оглядел по сторонам, но его все также окружала вечерняя обстановка. Холодные стены, разбросанные вещи, судя по которым было ясно, что зверь изрядно повеселился. Мальчик начал быстро собираться обратно в приют, возвращение представлялось гораздо опаснее, но Феликс не хотел сломя голову кинуться в бега. Нет. Сначала он хотел подготовиться. О том, чтобы продолжать жить в приюте, он пока не думал. Сегодня ему повезло, волк не навредил никому. Поднимая рюкзак, Феликс нащупал тетрадь. Он почувствовал странный привкус во рту. Еще раз оглядев стены, мальчик решил побыстрее покинуть свое убежище. Дорога обратно заняло больше времени, чем он предполагал. Окно, как и предполагал Феликс, было закрыто. Поэтому ему предстоял другой путь обратно. План созрел быстро. Как только мальчик нашел камень побольше, он со всего размаху кинул его в окно. Стекло разлетелось на крупные осколки, оповещая округу сильным шумом. Феликс уже бежал к входной двери. Он надеялся, что охранники первым делом побегут проверять комнату, оставив проход открытым. Предчувствия не обманули мальчика. Один из охранников выбежал из входной двери, чуть не наткнувшись на Торнтона. Феликс лишь с уважением отметил стремление сотрудника приюта найти виновника. Если бы мальчик бежал в другую сторону, вполне возможно сейчас мог бы попасться. Феликс быстро пробежал в здание, на ходу сбрасывая верхнюю одежду. Еще не добегая до входной двери, он сбросил все лишнее в близлежащие кусты. В приюте он оказался только в пижаме, в руках находился дневник. — Феликс? Что ты тут делаешь? Раздался голос сестры. Торнтон не знал ее имени, она работала на первом этаже. Мальчик удивился, как она его запомнила. — Я услышал шум, думал случился пожар, — пожал плечами Феликс. — Кажется я почувствовал гарь… — мальчик оглянулся по сторонам, словно впервые здесь оказался. — Простите, кажется мне это приснилось. Незнакомая сестра лишь покачала головой, что-то бормоча про себя. Она быстро проводила Феликса обратно, не задумываясь как он смог бы пробежать мимо сестер второго этажа. Ночная смена сильно сказывалась на ее внимании. Как только Феликс оказался в постели, он сразу достал ручку. Тетрадь снова встретила его привычно чистым листом. Торнтон быстро набросал пару строк: «Я помню, что ты сделал. Ты нечто вроде призрака?» Строки медленно таяли, мальчику казалось, что уж слишком медленно, пока не появился ответ: «Скорее воспоминание. Это сложно объяснить. То, что было ночью... Это отнимает слишком много сил… Я хотел помочь» Феликс не обратил внимание на последние слова, он не собирался верить неизвестной вещи. Гораздо больше его интересовал другой вопрос: «Почему я помню, все что было ночью? Ты ведь знаешь, что я оборотень. Но обращенные не должны ничего помнить» «Возможно я смогу помочь, если ты опишешь все свои превращения. Ты что-нибудь принимал перед ними?» Феликс долго не сводил глаз с надписи и когда она пропала, он все еще видел слова в своем воображении, словно они отпечатались в его голове. «Конечно принимал», - подумал Феликс: «Что, если это остаточный эффект противоядья?». Этими мыслями он решил поделиться с дневником. Полный состав мальчик не знал, но он попытался вспомнить хоть что-то, чтобы прояснить ситуацию. И вспомнил: «Аконит. Профессор Люпин однажды упоминал его». Обитатель тетради долгое время не отвечал, страницы оставались пустыми. Феликс уже подумал, что ответа и не будет. Он хотел закрыть тетрадь, как на ней стали проявляться чернила: «Ты прав. Если ты помнишь, что происходило ночью, значит и волк смог видеть твои воспоминания. Вы больше не раздельно существуете. Я не эксперт в оборотнях, но думаю, что твой волк не всегда бодрствует в полнолуние. Ты уверен в зельеваре, что дал тебе этот напиток?» Феликс не знал, что ответить. Он не хотел принимать на веру все, что пишет артефакт, но в одном он был точно прав – мальчик не был уверен ни в ком из состава преподавателей. Он так и не получил зелья. В тетради появлялись новые строки, но у Торнтона не было желания их читать. Он закрыл тетрадь. Что, если волк и правда мог видеть разум Феликса? Что именно он мог там увидеть? По отношению к себе? Он мог увидеть, что думает мальчик о звере, чьим заложником он стал. «Ненависть», - холодно подумал Феликс. Вот то чувство, которое он испытывал, думая о волке. На следующее утро Торнтон готовился к побегу. Он поставил план, вырваться с приюта до приближения нового полнолуния. Сейчас не ясно, кому можно доверять, но видно только одно – жить в приюте слишком опасно. Волк пытался вернуться сюда, ему помешал артефакт. Но, что если у дневника больше не хватит сил снова проявить свой отпечаток, или волка он больше не заинтересует? Но не этого стоило бояться Торнтону. Он так сильно сосредоточился на своем занятии, так включился в побег, что упустил из виду всю сложность ситуации. Волк не просто влезал в его разум, но мог и пробуждать Феликса. Мальчик сбежал. На этот раз далеко от приюта. Но обратившись, он вновь увидел знакомые места. Места, которые не хотел видеть никогда.