***
Феликс потянулся в кровати. Было нелегким делом уговорить консьержа предоставить ему номер. Аренда оказалась в два раза дороже за риски, сопутствующие в таком деле. Но Феликса это устраивало. Наличие палочки упростило «добычу» денег. Хотя и с применением волшебства нужно быть предельно осторожным. Торнтон всячески старался проверить, что поблизости нет магов, прежде чем пользоваться новоиспеченной палочкой. Не хватало еще нарваться на мракоборцев. Поэтому Феликс не воровал больше денег, чем ему было необходимо. Хоть и признавал, что его «необходимо» постепенно норовит увеличить свой показатель. Оставшись в номере, Торнтон не спешил его покидать. А занялся изучением нового инструмента. Палочка была выполнена из черного дерева, по размерам на вид ничем не отличалась от прежней. Феликс хорошо помнил вычитанные в библиотеке Хогвартса заклинания. Время до полудня он провел в попытке их воспроизвести. Сейчас у него не было примера для сравнения своих способностей. В школе начинающий волшебник мог оценивать свои достижения на основе магии остальных детей. Но и теперь Феликс ощущал, что его заклинания выходят слабее. «Практика... Все дело в практике и...», - запнулся мальчик. Он вспомнил как пил зелье на первом курсе, которое лишило его памяти. «Тогда я не тренировался!», - Феликс быстро достал свои записи. С некоторой долей ностальгии и одновременно отвращения мальчик перекинул старые листы с рецептами зелья. Большие списки таблиц и перечней ингредиентов. Пометки о испорченных напитках и редкие записи об успешных выявленных свойствах составляющих очередной модификации зелья... Именно они привели его к проклятью... Отгоняя плохие мысли, Торнтон добрался до первых записей. Он тогда очень подробно описал свои ощущения от использования магических сил. И да, «магический поток» был значительно сильнее. Феликс задумался. Он не верил, что палочка настолько сильно ухудшает его способности. С зельем он хорошо колдовал неподходящей палочкой... «Все изменилось после превращения», - догадался Торнтон. Но что именно изменилось? Болезнь придала ему сил? Но почему не все оборотни колдуют? Феликс уже изучал вопрос про обращенных в школьной библиотеке. О да, он провел множество не самых приятных вечеров в попытке узнать во что вляпался. Но ни в одной из книг не было упоминания про усиление или пробуждение магии у оборотня. Или тут что-то другое? В поисках хоть какой-то помощи, Феликс обратился к артефакту. Раскрыв тетрадь посередине, он написал: «Почему маглы не могут колдовать? У них рождаются волшебники, но почему они сами не способны к магии?» Вопрос должно быть поставил обитателя дневника в тупик. Спустя довольно продолжительное время, на желтых страницах появилось короткое предложение: «Потому что маглы ущербны» Фелик уже было подумал, что продолжения не будет и хотел закрыть тетрадь, как на месте первой надписи стали появляться следующие. Каждая новая строка выводилась быстрее предыдущей, словно эта тема сильно задела воспоминание, погруженное в магические листы: «Они не верят в магию. Полагаются только на свои жалкие инструменты. Они не способны понять истинное величие мира. Не стремясь к настоящему осознанию мира, эти глупцы нашли свое оправдание устройству сущего, не принимая насколько они ущербны. Невежество порождает страх. А страх сменился агрессией. Ты ведь знаешь, из-за чего ввели Статус о секретности? Их нежелание, беспомощность к пониманию, привело к тому, что мы имеем сейчас» Феликс некоторое время обдумывал ответ собеседника. Его заинтересовала не сама реакция на его вопрос, а, как устроено общество волшебников? Раньше эти вопросы мало волновали постояльца отеля. Он никогда не задумывался как волшебники относятся к обычным людям. Ручка снова принялась выплескивать чернила на листы бумаги: «Магл может научиться магии?» Вопрос пришел неожиданно, но Торнтон чувствовал, что он задал его почти верно. Слишком близко к истине, в которой он так отчаянно нуждается. В прошлой жизни он был, несомненно, маглом. Он никогда не видел волшебства и не мог бы с уверенностью ответить на вопрос - а были ли волшебники в его мире? «Ты очень странный ребенок...» Феликс с улыбкой прочитал начало ответа. «Даже не представляешь, насколько», - горько в душе подумал Торнтон. Строчки продолжились: «Маглы слишком ограничены для волшебства. Я не могу сказать тебе больше. Никто не занимался этим вопросом. Они слишком тупы, чтобы пытаться что-то делать. И разрушают все, к чему прикоснуться. В них нет потенциала, который позволил бы им сравниться с настоящим волшебником. Они слишком привязаны к своим суевериям. Это вливалось им веками...» Торнтон закрыл тетрадь. Он не желал читать дальше рассуждения тетради. Но последняя строчка все еще висела в его памяти. «Возможно мне предстоит совсем нелегкий путь», - постучал пальцами по кожаной обложке дневника Феликс. Как можно заставить человека поверить в то, что родители, да и все вокруг с детства называли обманом, выдумкой, ненастоящим? Торнтон видел, что сказка оказалась правдой. Но дневник прав - этого недостаточно. В глубине души он все еще сомневается, ведь это «вливали» в него всю жизнь. Болезнь ликантропии явно сделало сдвиг в его сознании, осталось найти способ продолжить этот путь.***
У Гарри возникали двоякие чувства от всего окружения. С одной стороны, он считался учеником... правда не ясно какой школы, с другой, обстановка выглядела совсем уж неформально. Учащиеся по-прежнему носили мантии, но как подсказал Рон, пока детей не делят на факультеты. Здание не вмещает в себя такое количество детей, что позволял предоставить Хогвартс. Рон также упомянул, что слышал от отца, как старшекурсников собирали где-то за пределами города. В память о старых временах, заспанных школьников вел по узким проходам бывший староста Перси Уизли. Весь путь он поддерживал серьезное выражение лица, не позволяя себе лишних слов, лишь только высказал слова приветствия, следующим за ним детям. Гарри казалось, что здание сплошь состоит из небольших комнатушек, пока они не добрались до огромного зала, где предстояло пройти их первому занятию. Рон слегка толкнул друга: — Догадайся кто у нас ведет защиту от темных искусств? Гарри даже предположить не мог. Но когда увидел преподавателя, то безумно рад был, что не предложил ни единого варианта. Ведь никакая мысль, даже самая смелая и отчаянная не могла бы и попытаться послать идею, что этот пост вновь будет занимать Ремус Люпин. Очевидно, профессора занимали подобные мысли в отношении учеников, когда он встретился взглядом с Поттером. Но не только это потрясение стоило испытать новоприбывшему ученику. Помимо старых друзей, в класс вошел еще один ребенок, заслуживший не меньшего внимания. Он одиноко направился к последней парте и тихо, стараясь ни на кого не глядеть занял свое место. — Поверить не могу, что он тоже тут! — выразил негодование Рон. — Я слышал, что его дом сгорел, — проговорил Арон. — И какая разница? Он сам виноват, это он привел Гарри в западню! — не унимался Рон. — Тише, Рон. Он хотел помочь отцу... — попытался утихомирить друга Гарри. — Да какая разница, из-за него школу закрыли! — не согласился Уизли. Гарри внимательно изучал старого знакомого, пытаясь найти ответы. Он, как и Рон не понимал, что все это значит.***
Фенрир Сивый возвращался в город. Он не помнил сколько лет уже не выходил к цивилизации. Находясь годами в бегах, мужчина не позволял себе такой роскоши - явиться туда, где его могут ожидать сотни волшебников. Волшебников, которые надолго запомнили его имя. Фенрир гордился этим фактом. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заработать подобный страх у магов. Но теперь, благодаря своим стараниям, он смог стать вожаком в своей стае. Пусть и численность его группировки не превышала десяти человек, но Сивый был рад и этому. Он сумел собрать самых отважных, смелых и непоколебимых оборотней, что и он сам. Он был уверен в каждом из них, и знал, что они не только разделяют взгляды вожака, но и пойдут с ним до конца. Сам же Сивый, за последние годы никогда не забывал о собственной цели и не упускал возможности оказаться в полнолуние рядом с каким-нибудь беззаботным жителем Англии, не важно будь то волшебник или магл. Хотя маглы не так были интересны оборотню. Они часто умирали и в этом была их проблема. В образе волка Сивый не мог полностью контролировать себя, свою сущность. И часто его зверь наносил тяжелые раны. Поэтому мало того, что жертва только от полученных ран могла умереть до начала следующего полнолуния, так еще существовал немалый риск, что яд, содержащий проклятье оборотня, убьет бедолагу до превращения. Другое дело волшебники. Они были более выносливые и живучие. Вот уж на ком Сивый любил постараться. В них он видел прямой путь пополнения собственной стаи и оборотней в целом. Волшебники гонят род волков, насмехаются над ними. Но что будет, когда волков просто станет больше? Ответ на этот вопрос, Сивый и хотел найти поскорее. Но он не действовал безрассудно. Он не старался обратить взрослых магов. Какая разница, что волшебник заразится, когда они придумали свое противоядье? Насмешка над природой. Они убивают зверя, а зверь убивает их. Но вот дети... Дети другое дело. Пока они молоды, их разум не засорен пропагандой старшего поколения. Они могут познать истинное величие новой сущности. Именно к такому обществу и стремился Фенрир - маги, оборотни, сильные и умелые, которые не будут бежать от себя и всегда смогут постоять за свой род. Сивый оглянулся по сторонам. Чуткий нос еще ни разу не подводил хозяина. Вокруг не было опасности. Во всяком случае пока. Мужчина сделал уверенный шаг на встречу большому городу. Сейчас его сопровождали двое оборотней. Мервин был постарше. Он был с самого начала с Сивым. Поддержал его даже тогда, когда Фенрира изгнали из племени... Деррик был младше, он присоединился недавно к группе. Но парень подавал надежды. Он уже участвовал в «походах» Сивого, и показал, что достоин быть частью нового общества. Вожаку - Фенриру, было непривычно вновь окунуться в наполненный шумом и гамом город. Столько людей, столько запахов. Он с легкостью отличал волшебников от маглов, когда те еще даже не замечали его. Это было и не удивительно. За столько лет, Фенрир научился пользоваться своими инстинктами не хуже зверя, что вырывается на свободу каждый месяц. Очень скоро он обретет свободу вновь, Сивый ощущал это и ждал встречи с нетерпением. Но пока, его волновали не волшебники, что могут стать частью общины, и не близкое наступление полнолуния. Вернулся тот, кто сможет помочь ему. Серьезно помочь. Наверное, единственный волшебник, которого он уважает не меньше оборотней. Фенрир откликнулся на его зов, как волк, что всегда окликается на вой собрата. Еще бы он этого не сделал... И теперь ему предстояло встретиться и убедиться воочию, что все по-настоящему, что слухи не врут.***
Феликс прекратил свои душевные метания. Очередное заклинание не выходило. Он слишком засиделся над своим занятием. В животе нарастал голод и даже самые простые чары не выходили. Он наконец решил сменить свое занятие. Быстро собрав вещи, молодой волшебник направился отправиться утолить потребности в пище. Консьерж только вяло кивнул ему, когда Феликс проходил на выход. «Что ж, по крайней мере, у меня сегодня все еще есть ночлег», - ободрил себя мальчик. Он быстро нашел недорогую забегаловку, где смог впихнуть в себя гору калорийной и не менее вредной еды. Сейчас это мало заботило Торнтона, сложно рассуждать о правильном питании ни имея ни средств, ни времени на диеты. С точностью до цента расплатившись за обед, чтобы ненароком не оставить ничего лишнего, Феликс направился было обратно в отель. Но планы его резко сменились, когда он заметил за собой группу из трех мужчин. Они сильно выбивались из общей толпы людей, густо населяющих тротуары улиц. Их вид буквально кричал: «Посмотрите на нас! Мы преступники!». Как бы смешно это не звучало, Феликс не испытывал ни тени улыбки. Его сковал страх. Огромные бугаи непрестанно следовали за ним. Он удивлялся, как остальные не обращают на них внимания. «Хотя с чего им обращать?» - укорил себя Феликс: «Ну выглядят как будто вышли из леса, ну дикий у них взгляд, но что с того?». Торнтон быстро свернул за угол. Отель находился в ста метрах от сюда, но он не хотел вести преследователей к месту своего обитания. Нет, сначала от них избавится. Феликс крепко сжал палочку в кармане. «Только бы магия сработала», - повторял про себя волшебник. Мужчина посередине обнажил удивительно белые зубы, когда Торнтон вновь посмотрел на него. Улыбка или точнее подобие ее, никак не вязалась с огромным шрамом на лице. А вот глаза не лгали - в них была только едва сдерживаемая ярость. Феликс хорошо заметил, как этот крупный представитель тяжелоатлетов, а по телосложению явно прослеживалось, что человек наделен не малым арсеналом мышц, угрюмо смотрит на прохожих, что посмели пройти ему навстречу. Впрочем, те случайные люди, что встречались с ним взглядом, явно не были рады своей идее выбрать данный путь. Феликс в очередной раз свернул за угол. «Нет!» - бесшумно прокричал Торнтон. Он оказался в тупике. Возвращаться обратно не было времени. Он знал, что его компания быстро сокращает путь. Феликс достал палочку. «Только бы она меня не подвела!» - Торнтон боялся, как бы эта мысль не оказалась последней. — Так, так, так... Прозвучал скрипучий голос. Даже не голос, скорее лай. Феликс недовольно поежился от того, какой эффект произвел громкий возглас мужчины. — Вы только посмотрите на это, — продолжал вести монолог главарь шайки, довольно озираясь на спутников. — Какая удача - волшебник! — Феликс уловил как сильно вытянул это слово скрипучий человек. — И самое главное - оборотень! Пальцы мальчика онемели: «Как он узнал?». Мужчина продолжил его удивлять, он сел на корточки на против Торнтона и протянул руку: — Может опустишь зубочистку? Мы на собратьев не имеем привычки нападать. Фенрир Сивый, — тяжело хлопнул себя по груди мужчина. — Феликс Торнтон, — решил поддержать этикет общения волшебник, но палочку не убрал. — Кто вы такие? — Ха-ха-ха, — заскрипел сидящий напротив, — Ну ты даешь парень! — он осторожно посмотрел на палочку в руке мальчика. Чтобы он не говорил, но она определенно имела для него вес. — Думаю ты и сам знаешь. Это же не первое твое полнолуние? От тебя разит волком за квартал, мы сразу учуяли и шли за тобой. Вот скажи, где ты решил превращаться? Феликс опустил палочку, краем глаза заметив, как расслабились спутники главаря. Однако совсем убирать ее он не хотел. Слишком подозрительными были эти люди. Хотя теперь Торнтон и правда улавливал запах псины, исходящий от них. Но «аромат» был настолько неявным и едва улавливаемым, что Феликс с трудом заставил себя сосредоточиться на нем. Он так и спешил растворится в окружающих запахах. — Не знаю. Возможно, в канализации, — ответил на вопрос волшебник. — Где-где? — с улыбкой переспросил Фенрир. Только сейчас Феликс заметил какие же острые у него зубы. Словно пасть волка. Он что, сам их себе затачивает? — А ты рисковый! И как тебя еще не поймали мракоборцы?! Остальные оборотни поддержали смех вожака, словно услышали самую уморительную шутку в мире. Но Феликс не мог разделить с ними веселье, он продолжал напряженно слушать вожака: — И сколько раз ты так прятался? Ты же легко мог нарваться не только на волшебника, но и магла, покалечить его или убить... — Сивый остановил свой монолог, отметив, как изменилось лицо мальчика от его слов. Он не стал продолжать. Фенрира нельзя было назвать величайшим умом Англии, но кое-что он знал лучше других. Он быстро поднялся, не продолжая расспросов. Сивый не мало времени провел с обращенными, и знал, когда и как от них нужно что-то узнавать. Придет время, и Феликс расскажет ему все сам. Сейчас же, Фенрира больше интересовало пополнение его стаи. — Послушай, я не буду тебя уговаривать. Не стану рассказывать, что тебе делать и как. У нас это не принято. Мы здесь по своей воле, я никого не заставляю и ценю только их решения. Но мы живем со зверем большую часть своей жизни. И многому можем тебя научить. Во всяком случае, ты можешь пойти с нами, тебе будет легче... Фенрир знал ответ волшебника. Он и правда не собирался его заставлять. Опыт показал, что лучшая стая - эта та, где каждый волк поддерживает собрата не потому, что должен, а потому что желает этого. И за все время своего путешествия, Сивый научился находить подход к каждому. Если мальчик не справится, то он от него всегда может избавиться. Пока же, в его стае прибыло пополнение.