Гарри Поттер и сломанное пророчество

      Феликс попытался откашляться, попутно осматривая новое место. Перемещение вышло куда хуже первого раза. Торнтон был уверен, что все дело в его новом сопровождающем. Слишком уж странный у него был вид. Даже для пожирателя смерти. Все же некоторые представители сподвижников темного лорда сильно выделялись на фоне остальных волшебников.       Внешне, он выглядел лучше остальных. Потрепанная одежда, местами заляпанная бурыми пятнами грязи, сильно выделялась прежде всего тем, что она не была похожа на одежду волшебников. Скорее это был давно изношенный костюм маглов. Картину дополняли белые перчатки. Вернее, они были когда-то белыми. До той поры, когда пожиратель смерти решил идти с ними в бой. А то, что он поступал именно так, Феликс не сомневался. На уже растерзанной от времени ткани, четко проступали следы явно чужой крови.       Торнтон не понимал, кем был его попутчик раньше. Но мог представить, что если он любил одеваться также, то оставлял своим видом незабываемое впечатление. Потому как внешнее обличье серьезно диссонировало с его внутренней составляющей. Когда темный лорд направил всех на новое место атаки, Пиритс, а именно так все звали этого пожирателя, не просто был рад новой возможности нанести урон магическому миру, он желал смерти. И отнюдь не своей. Это читалось в его взгляде и во всем поведении. В отличие от Долохова, которому он не уступал в маниакальных наклонностях, Пиритс был более дерганным и живым. Он в подробностях делился с мальчиком обо всем, что творилось у него в голове.       Поэтому, как только перемещение завершилось, Феликс поспешил удалиться от своего попутчика, стараясь лишний раз не попадаться ему на глаза. Торнтон уже бывал здесь. Проходил через этот ход. Он хорошо запомнил диковинный спуск в подземелья министерства. Именно здесь ему и рассказали, что он волшебник. Здесь он и узнал о магии и что этот мир далеко не такой, как тот, где ему удосужилось умереть...       Хотя насчет волшебства он не был окончательно уверен. Да и как он мог с уверенностью говорить о магах в своем мире, когда там он был маглом? И как тогда объяснить его перемещение сюда? Торнтон давно понял, что его путешествие после смерти определенно было вмешательством магии. А может в его мире и нет никаких волшебников, а магия стихийна и приобретает такие формы? Как же иначе объяснить шутку, что сыграла с ним судьба, закинув его в тело ребенка?       Феликс помотал головой. Его мысли снова уходили куда-то не туда. В последнее время это случалось часто. Неприязнь ко всем пожирателем смерти и обстановке в целом уносила его разум куда-то далеко. Мозг словно старался закопаться поглубже в подсознание в надежде спрятаться от угроз. Только это был не выход и Феликс это понимал. Но, как иногда это бывает, в череде непроглядных туч нет-нет, да и проскальзывают моменты просветления.       Таким лучиком света в темном царстве Торнтона стало нападение на министерство магии, как бы это ужасно не звучало. Феликс мог только удивляться, как с таким безумством темного лорда мог сочетаться расчетливый ум. Он хорошо отвлек основные силы противника, спуская на них своих пешек. Пока основные фигуры зашли в тыл.       Хотя Феликсу и было обычно неприятно исполнять указы Волдеморта, но если бы у него был выбор, то он бы отдал все, что угодно, чтобы волшебник вновь отдал ему тот же самый приказ. Министерство магии - что может быть лучше? Торнтон не знал, что затевает темный лорд. Дело было не только в краже зелий и не менее драгоценных ингредиентов, которую поручил ему и нескольким другим пожирателем смерти Волдеморт. Это было ясно по зельям, которые волшебник прихватил с собой в дорогу.       Но сейчас Феликса это мало волновало. У него снова появилась возможность взглянуть на внешний мир и быть может он сможет унести что-то более ценное и для себя. Приободренный собственными мыслями, он ринулся в одну из дверей. Позади он слышал шум и крики. Пожиратели смерти вдоволь наслаждались редкими сотрудниками, которым не повезло оказаться на работе в такой поздний час. Торнтон старался игнорировать все звуки возле себя и у него это вышло. Даже обостренные перед полнолунием чувства не создавали для него особых хлопот. Что и вышло для молодого волшебника боком.       Услышав рядом с собой шум, Феликс привычно не стал обращать на него внимания. Но неприятные звуки усиливались и вскоре стали откровенно раздражать. Это были тяжелые шаги и сопение. Кто-то следовал за ним по пятам, попутно разбрасывая мебель вокруг. «Как же они мне надоели», - подумал мальчик, стараясь увеличить дистанцию с невидимым пожирателем смерти. Он ускорил шаг и начал двигаться зигзагами, изматывая своего преследователя.       Такая тактика возымела успех. Феликс не только вырвался вперед, но и нашел то, что искал. Большие двери открывали не менее огромный зал. Повсюду расставленные стеллажи украшали пузырьки с неизвестными жидкостями. От увиденного у Феликса перехватило дыхание. Он и представить не мог, что в министерстве будет такой запас. Попытавшись вернуть на место внезапно отвисшую челюсть, Торнтон напомнил себе, что времени у него не много.       С трудом справившись с волнением Феликс обнаружил, что на каждом стеллаже есть пометки. Кто бы не занимался управлением всего этого добра, они проделали удивительную работу. Феликс был уверен, что в одиночку все настолько систематизировать было просто невозможно. Забыв зачем он здесь, мальчик быстро побежал по коридору в поисках нужного стеллажа. Его шаги громко отдавались по пустому коридору, заглушая собственное сердцебиение.       «Белладонна, Безоар, Бадьян, Асфодель...», - перечислял про себя Феликс. Он уже не надеялся увидеть желаемую табличку здесь. Что было бы вполне логично в свете последних событий. Удача не часто посещала мальчика. Не постигла и сейчас. Феликс ошибся в предположениях, уткнувшись в четко прописанную надпись: «Аконит». Не веря глазам, Торнтон еще раз убедился в правоте собственных глаз и только после этого бросился на полки.       Оставалось только задание темного лорда. Довольный собой Феликс уже совсем не обращал внимание на посторонние шумы. Тщательно запрятав самое ценное по внутренним карманам, Торнтон начал сбор «официальных» ингредиентов. Пока дело не дошло до зелий. Пробегая очередной поворот стеллажа, Феликс даже не понял, что произошло. Внезапный удар сбил его с ног. Кулак попал ему прямо в челюсть, избавив ее от лишнего зуба.       — Это мне пригодится, — услышал знакомый голос Феликс.       Долохов неспешно поднимал с пола упавшую кучу ингредиентов, пока Торнтон пытался прекратить временное головокружение. Мальчик осторожно потянулся за палочкой. Но Антонин приглядывал за противником и сразу подметил его движения. Новый удар Феликс получил уже ногой в живот.       — Вот твое место, пацан, — произнес Долохов. — Ты жалок, — Антонин еще раз подчеркнул свои слова новым ударом, — Смеешь носить метку! Ты знаешь сколько труда было остальным заполучить ее? А ты... Ребенок. Смеешь носить ее...       Феликс в ответ мог только закашлять. Горло горело от сильного втягивания воздуха. Долохова удовлетворило молчание. Кивнув в знак согласия собственным мыслям, Антонин отправился прочь. Феликс старался не упускать удаляющиеся шаги. Но с каждым затухающим звуком, его разум покидало и сознание.

***

      Весь их путь к министерству магии лежал привычным для Поттера способом. Покинуть «школу» не составило труда. Защищая здание многочисленными заклинаниями, видимо никто не предполагал, что кто-то решит покинуть самодельное учреждение. Впрочем, так бы и было, если бы не странные видения Гарри. Дети знали, что как только Перси обнаружит их пропажу, то он сразу известит об этом Минерву Макгонагалл. Что совсем не пугало. Наоборот, Гарри был рад, что всем будет известно, куда они отправились.       Гарри и подумать не мог, что когда-нибудь ему пригодятся магловские знания. Каким бы великим ни был волшебный мир, но сейчас все невообразимые приспособления для путешествий были мальчикам не доступны. Оставалось только мечтать о времени, когда детям доводилось летать на метлах. Со времени переезда из Хогвартса ничего подобного им не удавалось испытать. Поэтому, когда стал вопрос - каким образом они смогут добраться до министерства магии? - только именно Поттер не впал в отчаяние.       — Автобус? — переспросил Рон. — Гарри, у меня нет ни одного сикля.       Арон растерянно кивнул, поддержав друга:       — У меня в комнате лежали шесть сиклей, но даже если мы вернемся за ними, то этого не хватит на Ночного рыцаря.       Гарри пропустил загадочное название, оставив вопросы на другой день:       — Ваши деньги не пригодятся, — улыбнулся Поттер, попутно доставая из кармана мелочь. — Не думал, что они пригодятся. Тетя с дядей дали мне немного денег в дорогу... Когда я должен был поехать в Дурмстранг. Этого должно хватить на проезд.       — Магловские деньги? — неуверенно озвучил увиденное Арон. — Мы поедем на автобусе маглов?       — Ага, — с готовностью подтвердил Гарри.       Дети волшебников все также неуверенно посеменили за другом. Хотя Рона и Арона объединяло то, что их отцы были знакомы с магловским миром, но они также были похожи и тем, что сами понятия не имели как же именно устроен этот странный и далекий для них мир. Многочисленные рассказы отцов мальчиков не шли ни в какое сравнение с тем, что предстояло увидеть своими глазами. Дети удивленно, с опаской и интересом осматривали улицы, которые попадались на их пути. И у каждого из бывших учеников Хогвартса появлялись все новые и новые вопросы. Но они шли молча. Пока Гарри не остановился возле строения маглов. Он назвал ее остановкой, но детям это мало что дало.       — Вот! — ткнул он пальцем на карту, — Нам нужен этот маршрут. А значит рейсы двадцать восемь ноль три и...       — Гарри, — перебил мальчика Арон, осторожно озираясь на безлюдные улицы. — А как маглы узнают, что нас нужно забрать?       Гарри улыбнулся. Он хорошо понимал друзей. Еще два года назад он также воспринимал весь волшебный мир - как нечто удивительное и трудно поверить, что все вокруг правда. Хотя он и сейчас не до конца свыкся с мыслью, что это не его мечты.       — Они и не узнают. Но автобус проходит здесь каждые полчаса.       — А почему они не используют свои машины? — указал Рон на ближайший автомобиль.       — Маглов очень много, — пожал плечами Гарри, — Если каждый будет ездить на машине, то их просто некуда будет ставить. Даже все улицы города не смогут уместить такое количество.       Ответ Поттера заставил задуматься Рона и Арона. Они и не представляли, насколько много в мире маглов. А ведь Лондон был не маленький. Сохраняли молчание дети и дальше. Они не задавали вопросов, когда к ним подъехал красный двухэтажный автобус.       Как не спрашивали почему он едет так медленно и где лежачие места. Как и почему на них так странно смотрел мужчина, принимающий оплату. Друзья видели напряжение Гарри, когда он отдавал деньги. И как всю дорогу он всматривался в магла, что выдал билеты. Страх сковал их до конца поездки. И только по выходу из автобуса они смогли вздохнуть свободно. Все трое.       — Повезло, что он нас довез, — прошептал Гарри. Видя непонимающие лица друзей, он продолжил, — Мы дети. А у маглов не принято, чтобы ребенок путешествовал в поздний час. Мне пришлось отдать все деньги...       Гарри не закончил. Он отвлекся от собственных мыслей, окунувшись в новое пространство вокруг. Шея мальчика не знала покоя, пока Поттер не осмотрел все окружение.       — Рон, а ты уверен, что мы на месте? — выразил сомнение Гарри.       — Конечно, вон же вход, — удивился Рон, забыв на мгновение, что он один знает это место.

***

      Удивительно как иногда бывает нечувствительным к внешним воздействиям разум человека. Даже если тело вопит и сопротивляется, но мозг не обращает на него внимания. Тело Феликса не кричало и не звало на помощь. Только настойчиво говорило, что оно еще живо. Легкая боль сменялась морозным ощущением. Словно Феликс попал в северную страну и находился сейчас в снегах. Холод успокаивал боль и манил углубиться в сон дальше.       Странно, но мурашек и дрожи от температуры не было. Феликс постарался не думать об этом. Но разум уже начал пробуждаться и мысли снова заводили огромный механизм, выстроенный за годы жизни Торнтона под названием сознание. Холод был поверхностный, не такой, какой Феликс помнил с давних лет. «...Волшебный...» - пронеслось у него в голове. До мальчика стали доходить последние воспоминания перед чернотой, унесшей его в беспамятство. Как-будто от его мыслей обрел жизнь и деревянный пол, на котором расположился волшебник. Только сейчас он ощутил его гладкую поверхность под собой.       Феликс попытался открыть глаза. Это было совсем не трудно. Сон как рукой сняло. Он и сам не заметил, как это произошло. Всего секунду назад его тело было предоставлено само себе, как теперь он чувствовал и равномерное дыхание, и слегка вспотевшие руки, и отчего-то участившееся сердцебиение. Наверное, последнее и разогнало остатки сна мальчика. Взгляд его прояснился, и Феликс обнаружил, что встать на ноги ему также легко.       Чувства возвращались постепенно. Последним отозвался слух. Постепенно усиливая чувствительность, он доносил до хозяина окружающие звуки. Сначала далекий бессвязный шум. А затем Феликс распознал и звуки заклинаний. «Сколько же я пролежал тут?», - задал он вопрос в пустоту. Окончательно вспоминая что здесь произошло, Торнтон схватился за мантию. Он начал ощупывать все внутренние карманы, после чего выдохнул. Приятно было осознавать, что самое ценное он смог уберечь.       Феликс уже хотел было покинуть во всех смыслах волшебное помещение, пока не озадачился вопросом: а зачем ему вообще возвращаться? Ведь Антонин Долохов, сам того не зная, предоставил ему шанс покончить со всем этим. И хорошо, что он появился именно тут. Когда Феликс нашел, что ему поможет гораздо больше, чем темный лорд. Редчайшие ингредиенты, собранные из самых разных уголков волшебного мира. Ранее, на это и надеяться не стоило, теперь же все тут. Под рукой.       Феликс осторожно отошел от двери. Сердце его продолжало учащенно биться. Но теперь он понимал причину. Волнение захлестнуло его с головой. Шаг опасный. Но куда хуже остаться с лордом. Зачем Феликсу вообще ввязываться в разборки темного волшебника, если он даже не знает, за что идет борьба? Да, он слышал мотивы лорда насчет грязнокровок. И причины, почему он так, мягко говоря, не терпит их. Но какая разница Феликсу вымирает магическое сообщество или нет, если он вообще не знает магический мир. Ему не дали возможности его узнать, ощутить все волшебство. Но скоро он хотел исправить это.       Волнение ушло. Торнтон осмотрел еще несколько стеллажей. Планы менялись и теперь все, что он прихватил не хватало для его задумок. При повторном поиске Феликс обнаружил другую дверь. Приняв ее за запасной выход, он без раздумий протиснулся в проход.       Только проход сменился очередным залом. «Наверное они все соединены между собой», - мысли разносились эхом в голове у Феликса, от масштабов помещений. Множество стеллажей, столов и ящиков. И все сплошь и рядом забиты книгами и свитками. Торнтон не горел желанием изучать все подряд. Как бы ему не хотелось остаться здесь, но нужно было двигаться. Его чуткий слух все еще улавливал звуки борьбы магов где-то в здании. Как и чего-то другого. Слишком знакомого, чтобы ошибаться. «Вот откуда возник тот холод», - заключил про себя Феликс.       Пробегая мимо стеллажей, он не мог не обратить внимание на бирки. Слишком знакомо они выглядели. Феликс остановился: «Это ведь не алфавитный порядок!». Тяжелыми шагами, он провел себя поближе. С трудом вгоняя воздух в легкие, Феликс, поднимая пергамент, мысленно себя бранил. «А ведь я мог пропустить все это!», - Торнтон резко переменил направление движения.       Широкими для возраста его тела шагами, Феликс быстро вернулся к началу зала. Он проскочил мимо темных стеллажей. Они были меньше и короче предыдущего зала. Но в конце он обнаружил двери. Какой-то с виду небольшой кабинет. Или специальное помещение, чтобы не хранить это со всеми остальными книгами.       Если бы Феликс никогда не видел, как выглядит волчье противоядие, то ни за что не узнал бы среди множества склянок так сильно интересующее его зелье. Оно впилось в его обостренное зрение, прожигая все изнутри. Оно было прямо перед глазами на полке. В такой же черной, как и само зелье, шкатулке находились шесть сосудов. Дрожащими руками Феликс вытянул один из флаконов.