Your heart is a diamond So hard and cold So uncut and so silent In a breathing vault (Твое сердце — драгоценный камень. Такое жесткое и холодное, Такое не граненое и такое спокойное В хранилище жизни.) (…) Your Heart is a diamond Every man wants to steal it Deep inside your fort of skin You keep yourself concealed (Сердце — драгоценный камень. Каждый человек хочет его украсть. Глубоко в своей крепости из кожи Ты скрываешь себя.) Lindemann — That's My Heart
От аромата гвоздики першило во рту, да и голова сама собой начинала идти кругом. Парень поморщился, но его обидчик понял это по-своему. — Что, неужели больно? — злорадствуя, Хемлинг сильнее сжал плечо своей жертвы. — Какого же нежного раба себе завёл наш генерал. Впрочем, вы все, южане, чуть ли не поголовно изнеженные ублюдки, которые даже пешком не ходят. На носилках, как праздничные вепри, возлежите. — Если ты хотел сказать только это, то, так и быть, я тебя отпускаю и позволяю вернуться к твоим прежним обязанностям, — мрачно огрызнулся Ливит, за что и получил по уху. В голове зазвенело, к горлу подступила тошнота. — Что-то ты больно болтлив для раба, — процедил альфа, изменившись в лице. — Надо бы это исправить. Вальтер потом мне «спасибо» скажет, что я избавил его от возможности выслушивать твой трёп. С этими словами, навалившись всем телом на Ливита, Хемлинг болезненно схватил его за лицо, пытаясь заставить открыть рот, а второй рукой достал тонкий стилет. Брюнет напрягся, напряженно сглотнул. Попытался оттолкнуть от себя воина, не только упираясь ему в грудь, но и ударяя по плечам и бокам. — Шел бы ты по своим делам, — буркнул Ливит, перехватывая его руку со стилетом, стараясь удержать подальше от своего лица. — А я и так занят делом, — недобро оскалился альфа. — Ты и есть моё дело, регновская сука. — Я польщен, что свободного человека заинтересовал такой ничтожный раб, как я. Однако, будь добр, оставь меня в покое. Или постарайся держаться подальше. Сомневаюсь, что Вальтеру понравится, что какой-то наглый мальчишка покушается на его собственность. — О, ты настолько ничтожного о себе мнения, что считаешь себя чьей-то вещью? — отчего-то на лице Хемлинга отразилось недовольство, смешанное со злобой и раздражением. Ливит собирался сказать что-то еще, но заметив за спиной воина хозяина, тут же расплылся в недоброй улыбке. — Чего ты лыбишься, паскуда? — не понял молодой альфа, высвободив руку со стилетом из захвата омеги и занеся её для удара, но кто-то схватил его за волосы и сильным рывком оттащил в сторону. — Какого.? Хемлинг осёкся, уставившись на генерала Лейфа. Вот его он никак не ожидал увидеть. Тем более так рано, ведь сам военачальник отправился с проверкой в северо-западную часть гарнизона. — Кинриг, ты что-то хотел? — умело скрывая свою ярость за стальным голосом, Вальтер, однако, не переставал испепелять Хемлинга взглядом. — Я… лишь учил вашего раба хорошим манерам, только и всего, — тут же пошел на попятную молодой альфа, спрятав стилет в ножны. — Он слишком многое себе позволяет… — Воспитанием моего раба я сам займусь, без твоей помощи. — Генерал сделал шаг вперёд, смотрел на юнца сверху вниз. Как-то сразу на фоне Вальтера Хемлинг стал низким, крошечным и жалким. И это заставило Ливита презрительно скривить губы. — Возвращайся к своим обязанностям, пока я сам тебе не нашел работу, щенок, — проходя мимо, бросил Вальтер, уже демонстративно не удостаивая юного альфу взглядом. — И впредь, чтобы ты со своими дружками держались подальше от того, что принадлежит мне. Если не хочешь лишиться не только своих грязных лап, но и мелкого отростка, что болтается у тебя между ног. Хемлинг побагровел, задохнулся от такой вопиющей наглости. Он чувствовал себя униженным и раздавленным. Да еще и при каком-то рабе! — Генерал, как вы… — Что — «как»? — Вальтер остановился, жестом велел Ливиту войти в дом. Тот подчинился, поднял с земли связку кроликов и скрылся за деревянной дверью, окованной железными полосками. — Ничего, — стушевался Хемлинг, поспешив уйти. Более генерал не обращал на него внимания, вошел в дом следом за рабом. И заперев дверь, бросил на брюнета мрачный взгляд. — А тебя и на пару дней оставить нельзя. Обязательно найдёшь проблемы на свою задницу. — Ну, пока что только на голову, — поправил Ливит. Поморщился. Горло всё еще першило от удушающего аромата гвоздики. — И что ты такого успел натворить, что этот ублюдок к тебе постоянно цепляется? — сняв плащ и пояс с мечом, Вальтер через голову стянул с себя кольчугу. — Сам бы хотел знать, — положив связку кроликов возле печки, омега нахмурился. Скрипнул зубами. Практически с первого дня, как они прибыли в этот гарнизон, вынужденные сопровождать и присматривать за жаждущим мести принцем Руном, на Ливита то и дело, что обращали внимание. Для большинства воинов он был диковинкой. Прежде им не приходилось видеть столь «отвратительных» людей. И дело не в том, что они каким-то чудом прознали о потасканной сущности Ливита. Его внешность. Слишком тёмная, слишком не «северная». Внешность раба, диковинного зверя. Но если старшие воины и командиры уже через пару дней переставали замечать Ливита, словно бы он стал для них пустым местом, то более молодые юноши и мужчины продолжали коситься на южанина. Кто-то плевал ему вслед, кто-то отпускал неприятные высказывания. Как-то даже умудрились кинуть в него ком грязи, что искренне возмутило и оскорбило Ливита, тут же нашедшего камень и швырнувшего его в обидчика. Камень угодил прямо в лицо молодому альфе с пшенично-золотой гривой волос, подбил тёмно-карий глаз. И именно этим самым альфой оказался Хемлинг Кинриг, сын зажиточных купцов. Он и раньше задирал Ливита, а после подбитого глаза стал делать это чаще. Правда, обычно он всегда ходил в компании дружков, таких же избалованных сынков, думающих, что им всё дозволено. Тем более покушаться на чужого раба. Но в этот раз Хемлинг был один, и вёл себя слишком странно. Честно сказать, он с первого дня вёл себя весьма подозрительно. Водил носом, принюхивался, то и дело каждый раз пытаясь то коснуться Ливита, то прижаться к нему телом. И это напрягало омегу, раздражало. Вальтер, хоть это и видел, но не вмешивался. Наверное, считал, что раб должен сам уметь за себя постоять. Но каждый раз при этом мужчина хмурился и выглядел недовольным. — Что стряслось в северо-западной части гарнизона? — поинтересовался Ливит, сев за стол. Плеснул себе в кружку хмельного эля. — Ничего такого, чтобы нужно было забивать этим твою тёмную голову, — в привычной манере ответил Вальтер, отобрав у него кружку и выпив всё залпом. И так всегда. Если мужчина о чем-то не говорит сам, и Ливит желает узнать подробности, то сразу же следует: «Не забивай свою тёмную голову». Оно и понятно. Хозяин не обязан отчитываться перед каким-то рабом. Да и раб не имеет права задавать лишних вопросов. Но такой-то уж Ливит раб, каким был в самом начале? Его не унижают, не избивают, не морят голодом, не пинают и не орут по поводу и без. Плеснув себе в кружку еще и сделав глоток эля, парень задумчиво посмотрел на своего хозяина. Вальтер нравился ему. Причем, очень. Что-то было такое в этом человеке, что Ливита к нему тянуло. И дело даже отнюдь не в потрясающем сексе. Внешность, поведение, запах, голос — всё это отнюдь не было идеальным, но нравилось Ливиту. — Слушай, а как долго мы должны находиться здесь? — Столько, сколько король сочтёт нужным, — нахмурился Вальтер. — Ну, или пока правители Асхена не обратятся к нам вновь за помощью. — С чего бы это? — удивился омега и ощутил, как тревога в тугой узел завязывает внутренности. — К их берегам причалили корабли из Регно, — зелёные глаза генерала вперились в брюнета, внимательно следили за его реакцией. — Южане вооружены, и вроде бы на этот раз их намного больше. Пока что они рыскают по Асхену, осматривают разрушенное поселение их предшественников. — Вот оно как, — цокнув языком, Ливит надеялся, что регновцы не пойдут на север. И что правители Асхена сами в этот раз справятся. Ведь если нет, то Вальтер и этот гарнизон будут первыми, кого отправят сражаться с чужаками. А раз из Регно прислали армии, то дело очень плохо. — Даже не думай попытаться сбежать к своим, — внезапно переменившись в лице, Вальтер поднялся из-за стола, подошел к парню и схватив его за подбородок, наклонился. — Запомни раз и навсегда, что ты теперь мой. Надумаешь сбежать — ноги отрублю. Сначала ступни. Попытаешься повторно убежать — и в следующий раз будет уже по колено. — А ты умеешь быть страшным, Вальта, — нервно хихикнув, омега сглотнул подступивший к горлу ком. — Вальтер, — поправил его мужчина. — Хватит коверкать моё имя. — Но тебе совсем не обязательно было меня запугивать. У меня и в мыслях не было ничего подобного. Зачем мне сбегать к людям, которые меня, скорее, убьют? А не убьют, так используют, как чехол для члена? — Значит, не сбежишь? — Вальтер не верил ему. — Не сбегу. — Даже если среди тех людей окажется человек, который прежде был твоим хозяином? — Это было бы слишком странно, но какой смысл мне возвращаться к Гектору, когда он меня предал? Нет, я бы его, скорее, убил. Нет, не так. Нашел бы его дорогого Истинного, выпустил бы ему кишки, а Гектора заставил бы на это смотреть. Но не убил бы. Сделал бы калекой, лишив конечностей и члена… — И кто еще сказал, что я страшен, — усмехнувшись, удовлетворившись таким ответом, альфа потрепал Ливита по волосам. — С такой фантазией ты бы мог сделать хорошую карьеру заплечных дел мастера. Пожалуй, я поговорю об этом с королём, когда мы вновь вернёмся ко двору. — Придворный палач? — Именно. Хотя, сложно представить такого как ты, жестоко убивающим или изощрённо пытающим людей. — Это еще почему? Думаешь, что я не справлюсь? — Потому что ты омега. Долгое время купался в роскоши, был дорогой подстилкой… — И, тем не менее, охотиться я умею, — хмурясь, перебил хозяина Ливит. — Людей убивать нисколько не сложнее, чем животных. — Что ж, когда-нибудь я предоставлю тебе возможность это проверить, — пообещал Вальтер, — и тогда ты скажешь мне: сложно или нет.***
Им пришлось на время покинуть гарнизон. И генерал Лейф, и его раб были этому только рады. Первый — тому, что хоть на время сможет не беспокоиться, что к его южанину будет приставать тот глупый юнец Хемлинг. А второй просто хотел развеяться, отдохнуть от общества вояк. Хорошо всё же, что принц Рун пожелал отправиться в ближайший город и несколько дней провести в нём. Наверняка, Его Высочество пожелает снять напряжение в ближайшем борделе, выпить, а заодно кого-нибудь прирезать, вымещая злобу и раздражение. Собственно, именно этим Рун и занимался в гарнизоне. Намеренно нарывался на драку с местными вспыльчивыми воинами и устраивал драки. Из-за этого Вальтеру часто приходилось ездить в другой конец гарнизона, чтобы выслушать от командира части о недопустимом поведении принца. Но это куда меньше раздражало генерала, чем факт того, что на его раба положил глаз один из воинов. Вальтер не был глуп, чтобы этого не понять. И то, что со стороны можно принять за простые придирки, было ничем иным, как знаками внимания. Просто иначе подобные Хемлингу ублюдки не умеют ясно изъяснять свои мысли и желания. Радовало лишь то, что Ливит сам не обращал внимания на все эти «знаки внимания», плюясь от пахнущего гвоздикой альфы. Иначе бы Вальтеру пришлось кого-то убить. Или блудного раба или Хемлинга. И, пожалуй, последнего было бы предпочтительней убить. Кто-то очень умный когда-то сказал, что боги велят избавляться от всякого раздражителя, пробуждающего в человеке гнев и ненависть. Таким раздражителем был Хемлинг. — Еще немного и несчастные деревья упадут замертво, — усмехнулся ехавший рядом Ливит, держа спину прямо. — О чем это ты? — мрачно буркнул Вальтер. — Твоё настроение… От тебя так и веет желанием свернуть кому-нибудь шею. И в этом деле, кажется, ты превзошел нашего жестокосердечного принца. При упоминании себя, Рун обернулся в седле и бросил на раба испепеляющий взгляд. — Генерал Лейф, прикажите своему иноземному шлюху заткнуться, — выплюнул юноша, сжимая поводья. — Простите, если вас чем-то оскорбил, — сухо бросил Ливит, поморщившись. Повернулся к хозяину. — Так вот, я говорил о том, что твоим взглядом можно уже убивать. Даже любопытно, что стало тому причиной? — Меньше знаешь — дольше ходишь живым и здоровым, — угрюмо отозвался Вальтер. Закатив глаза, омега не стал больше допытывать мужчину. Не хватало еще, чтобы он послушался совета мрачного принца и попытался физически наказать. Рука у Вальтера всё же была тяжелая. И била зачастую по левой стороне лица, так что с подбитым глазом и отбитыми рёбрами можно было добрую неделю ходить. На привал практически не останавливались. Ехали даже по ночам, чтобы побыстрее добраться до города. Лошади были уставшими, как и сама троица. Благо, что до города добрались всего за двое суток. Сразу же сняли комнату на постоялом дворе. Одну на троих с двумя кроватями, что несколько напрягало Ливита. Нет, оно понятно, Вальтер, как воин, обязан присматривать за принцем Руном, но не обязательно же жертвовать сексом из-за этого! Тут и дураку понятно, что до постельных утех не дойдёт. Хотя, Ливит никогда не славился стеснением и в принципе мог бы попытаться соблазнить Вальтера, и плевать, что Рун будет сопеть на соседней кровати. Но поддастся ли желаниям сам генерал? Ощутив, как кровь приливает к паху, Ливит облизнул губы. Ему не терпелось дождаться ночи. Нужно было проверить свои догадки. Так странно желать кого-то настолько сильно, что от одной мысли об этом человеке начинаешь испытывать странное томление. Это было необычным для Ливита, хотя он всегда был готов для секса. Не важно с кем, не важно как. Готов и всё. Сама мысль, что сейчас его поставят на колени и заставят взять в рот, или толкнут на любую горизонтальную поверхность и засадят в зад — возбуждала, заставляла течь. Но желать кого-то конкретно — было, но не так сильно, как сейчас. А с чего всё началось? Сложный вопрос. Таких вещей практически не замечаешь. Само как-то случается, что со временем понимаешь, что что-то произошло. Занося сумки с пожитками в снятую комнату, Ливит остановился у узкой старой кровати, наспех сколоченной из тонких досок. «Да, сейчас самое время разбираться в своих чувствах!» — фыркнул он про себя, цокнул языком. Чувства… Нет, не любовь, это уж точно! Это ничтожное чувство не вписывалось в планы и образ жизни Ливита. Тут скорее что-то другое. Что-то, что куда сильнее любви, того жалкого и мимолётного чувства, что все так превозносят. Но что же это? — Могло быть и хуже, — голос Вальтера заставил выйти из оцепенения, обернуться. — Проверь, чтобы в постели не было клопов и прочих паразитов. Не хочется потом всю ночь чесаться. — Даже если они и будут, сомневаюсь, что кто-то станет менять подстилку на чистую и новую, — сделав шаг к хозяину, Ливит всё же сдержался. Не стал сразу вешаться тому на шею, хотя мог бы. — Ничего, постарайся что-нибудь придумать, — бросил мужчина, пройдя мимо. Порывшись в походном мешке, достал свежие рубашку и штаны из плотной ткани черного цвета. Стал переодеваться. — Да, можно будет сжечь здесь всё, — голодным взглядом вперившись в обнаженный зад хозяина, омега едва ли слюни не пускал. — Это самый действенный способ избавиться от паразитов. — Хорошо, что Рун тебя не слышит, иначе бы предложил первым делом избавиться так от тебя. Даже интересно, чем ты успел ему не угодить? Этот вопрос давно терзал их обоих, но всплывал он в памяти лишь тогда, когда принц Рун оказывался рядом и начинал фыркать. Возможно, что дело в том, что Ливит был южанином, одним из тех, кого привезли на галере из Регно. Таким же, как тот двуличный Ферскья-Флори, из-за которого принц лишился своей названной сестры леди Илвы и теперь вынужден находиться в стороне от двора. — Впрочем, это не так уж и важно, — отмахнулся Вальтер, закончив одеваться. Спрятал за пазуху куртки мешочек с деньгами. — Принц пожелал развлечься, так что можешь нас не ждать. Ложись спать. — Ты тоже идёшь с ним? — настроение стало стремительно портиться, что заставило Ливита раздраженно передёрнуть плечами. — Я обязан его сопровождать и защищать, так что — да, я иду с ним, — усмехнувшись, мужчина схватил его за подбородок. Кончиком большого пальца провёл по нижней губе, опустил руку вниз, постучал по ошейнику. — А ты слишком многое себе позволяешь, раб. Ты не вправе спрашивать у хозяина, куда он идёт, зачем и надолго ли. Высечь бы тебя… — Лучше трахни, — буркнул брюнет, глядя на него исподлобья. Это было так забавно, что Вальтер не смог удержаться от смешка. Похлопав раба по плечу, вышел в коридор, где его уже ждал принц Рун. Оставшись один в комнате, Ливит сжал кулаки. Его тут же охватил гнев. Как тогда, когда Гектор встретил своего Истинного и принципиально не брал своего наложника в постель. И что-то внутри омеги сжалось, заставило обернуться на дверь. Странное чувство, очень похожее на то, что было полтора года назад, заставило сглотнуть подступивший к горлу ком. Хотелось бы верить, что у Вальтера не появится никакой новый Истинный. А такое вполне возможно, ибо за свою жизнь альфа и омега могут встретить двух или трёх Истинных, если теряли кого-то из них по причине смерти. Рука сама собой легла на рукоять кинжала, сжала её.***
Найти приличный бордель в этом городе оказалось очень проблематично. Их всего-то два, а соваться во всякие многочисленные сомнительные притоны не хотелось. Тем более, что подобными местами брезговал принц Рун. — Не хватало еще какую заразу до кучи подхватить, — фыркал тот, хотя и признавал, что если хочешь кого-то убить и легко отделаться, то лучшего места, чем притоны просто не найти. — Кстати, если надумаете, генерал Лейф, вы можете отдать туда вашего раба. На недельку, месяц или навсегда. Может быть, там его научат манерам. Всем этим регновским сукам место в подобных притонах. Вальтер никак не реагировал на подобные высказывания. Да и зачем? Только портить отношения с тем, кто тебя и так не жалует, а ведь Рун будущий король. Разумеется, если Освальд не решит избавиться от младшего брата и захватить трон. В борделе их встретили холодно. И пока Вальтер не показал мешочек с серебряными монетами, хозяйка заведения и пальцем не пошевелила. Практически сразу Рун выбрал себе худенького паренька-омегу с длинными тёмно-рыжими волосами и серыми глазами. Оно понятно, решил выместить гнев на несчастном проституте. Пожалуй, если принц убьёт своего временного любовника, то Вальтер нисколько не удивится. Ведь именно чего-то подобного и ожидает. Сам он выбрал себе миловидного паренька с густыми платиновыми волосами и большими серыми глазами. Худенькое существо, прикрытое лишь тонкой полупрозрачной тканью, нерешительно проводило генерала в свою комнатушку, где места хватало лишь для одной кровати. — Господин чего-то желает? — стандартный вопрос. Далеко не все проституты решатся своевольничать и приниматься за работу, не узнав пожеланий клиента. — Отсоси, — сухо звучит ответ. Вальтер снял штаны, сел на край койки, раздвинув ноги, позволяя блондину устроиться между них. Тот пытается возбудить, дрожащими пальчиками обхватывает вялый член и начинает лизать. Сначала по всей длине, затем головку, чуть оттянув кожу. Робко, неумело, но всё равно приятно. Шумно выдохнув, мужчина положил ладонь на светлую голову омеги, погладил мягкие волосы и спустя некоторое время надавил на затылок, вынуждая взять член в рот. Юноша морщился, порой давился, когда его вынуждали полностью принять в себя плоть клиента. От этого глаза увлажнились, но Вальтер и не думал проявлять жалость. Хотя обычно такие милые и хрупкие создания, как этот омега, должны вызывать в мужчинах сострадание и милосердие. Рот у юноши был горячим и приятным, так что слишком альфа не стал его мучить. Излился, давя на затылок, вынуждая всё проглотить. И лишь потом, когда позволил отстраниться заметил, что у омеги нет задних зубов вверху и внизу. Подобное он видел и в других борделях. Хозяева публичных домов, да и клиенты, свято были уверены, что шлюхам, особенно соскам, не нужны зубы. Кому-то удаляли их частично, а кому-то полностью. Но последнее делали с характерными шлюхами, которые кусались и противились своей работе. Омега встал с колен. Ничком лёг на кровать, а потом высоко задрал зад. — Господин? — он нисколько не возбудился, был сухим. Пришлось воспользоваться ароматическим маслом с запахом клубники, что стояло возле кровати. Не хватало еще только порвать уздечку или истереть член об эту сухую дырку. Невольно вспомнился Ливит. Всегда готовый, всегда мокрый, пусть и лишенный течки. Тряхнув головой, Вальтер прогнал наваждение. Нет, сейчас лучше не думать о рабе. И так практически всё время мысли то и дело, что возвращаются к нему. Хватит! Войдя в тело беловолосого омеги, мужчина вцепился пальцами в узкие бёдра. Сразу же взял быстрый темп, легко двигаясь в дрожащем теле за счет ароматического масла. Проститут под ним стонал: не то ему было приятно, не то больно. Сложно понять, особенно когда не видишь лица нижнего любовника. Впрочем, видеть его у Вальтера не было никакого желания. Еще не хватало испортить себе всё настроение кислой миной блондина. — Господин… — хныкал под альфой юный омежка. — Прошу вас… полегче немного… — Забыл где работаешь? — оскалился Вальтер, наоборот сильнее трахая того. Его нисколько не смущали болезненные стоны, издаваемые блондином. Сегодня мужчина не был склонен к длительным постельным играм. Так что достаточно скоро кончил, издав глухой рёв. Омега под ним задрожал, пискнул, но вряд ли от того, что возбудился и тоже получил удовольствие. Скорее от боли, ведь Вальтер слишком сильно сжал его бёдра, оставляя на молочно-белой коже следы от пальцев, что могут превратиться в синяки. Отстранившись, альфа ощутил, как накопившееся за последние дни напряжение стало проходить, уступая место расслабленности. Опустив взгляд, нахмурившись, он заметил кусочки кала, оставшиеся на головке члена. — Плохо же ты себя подготовил, — поморщившись, Вальтер вцепился в белые волосы, заставил омежку повернуться к нему лицом и тут же ткнул своим членом ему в губы, отчего паренёк сразу же позеленел. — Чего кривишься? Ты сам в этом виноват, так что будешь исправлять. Открой рот, иначе я скажу твоей хозяйке, что ты совершенно ни на что не годен. Как думаешь, что она с тобой сделает? Омега побледнел, испуганно воззрился на генерала, но был вынужден подчиниться ему. Открыв рот, морщась от отвращения, он стал слизывать с члена собственный кал. Тошнотворный горьковатый привкус заставил закашляться так, словно мальчишку вот-вот могло вывернуть на изнанку. Вальтер его не торопил, позволял доделать работу. И это нисколько не вызвало у него возбуждения. Скорее лёгкое отвращение к неподготовленному шлюху, а ведь бордельные потаскухи обязаны тщательно следить за состоянием своих дырок. «Ливита бы сюда. Он бы им показал, как надо. Возможно, что если будет плохо себя вести, действительно сдам, — размышлял альфа, одеваясь. Но тут же одёрнул себя. — Нет! Еще понравится, так потом вообще из-под чужих членов не вытащу. И угораздило же связаться с такой шлюхой!» Выходя из комнаты, мужчина всё же остановился в дверях и обернулся. — У тебя нет запаха? — только сейчас сообразил он, что же его так сильно напрягло в мальчишке. — Есть, господин, — робко отозвался омега, глядя на него своими большими серыми глазами. — Но нам дают специальные отвары, которые не позволяют случиться течке и они же полностью перекрывают наши запахи. Хозяйка уверена, что шлюхам не нужен запах. Боится, что если у кого-то работающих здесь омег объявится их Истинный, то лишится своего товара… — Ясно, — хмыкнув, Вальтер всё же удалился. В коридоре столкнулся с довольным принцем, который стирал с кулаков остатки чужой крови. — О, генерал Лейф! Как провели время? — Сносно, — последовал холодный ответ. — Смотрю, вы тоже зря времени не теряли. Бедолага хоть жив остался? — Жив, шлюхи весьма живучи, — отмахнулся Рун, и тут же изменился в лице. Вспомнил отца-омегу и леди Илву. Их все считали шлюхами, да только век у них был коротким. И всё из-за королевы Асты и её ублюдков. — Вальтер, как думаешь, отец же не изменит своего решения? Не надумает сделать своим наследником Освальда? — По праву рождения, — генерал постарался не удивляться тому, что его назвали по имени, — ваш брат имеет полное право быть следующим после короля Харальда. И если ваш отец внезапно умрёт, то у Освальда будут все основания забрать себе трон и корону. Кроме того, его непременно поддержат члены Совета, знатные дома и родственники бывшей королевы Асты. Вы станете королём лишь в том случае, если ваш отец успеет передать вам корону до своей кончины. Или, если Освальд умрёт, а вы останетесь единственный наследником. — Остался бы, если бы у Освальда не родился ублюдок! — вновь вспылил юный принц, отойдя чуть в сторону и позволяя побитому омеге с тёмно-рыжими волосами выскользнуть из комнаты. — Вы уже достаточно взрослый, чтобы и без меня знать, как правильно поступить, если вы желаете власти и мести, — сверкнув глазами, Вальтер с интересом наблюдал, как вытянулось от изумление лицо Руна. Как в светлых глазах промелькнуло осознание, а вслед и решимость. — Разве не за этим ваш отец послал вас сюда? Да еще и под мою опеку, Ваше Высочество? — Когда всё закончится, ты станешь моим военным министром, — пообещал Рун, напряженно пожевывая нижнюю губу изнутри. — И твоего шлюха найдём куда пристроить. Разумеется, если ты готов последовать за своим будущим королём. Вальтер оглянулся. Убедился, что в коридоре никого нет, подошел к юному альфе вплотную, наклонился к нему. От принца Руна всегда пахло шиповником. Такой же аромат по слухам был и у его отца-омеги, младшего короля Гвара. — Ваше будущее Величество, не стоит сомневаться в моей преданности короне, и вам, в том числе, — проговорил генерал, обдав лицо принца горячим дыханием с ароматом мяты.***
Когда он в последний раз так злился? Наверное, когда Гектор стал с ним холоден. Но тогда был просто страх потерять своё положение, лишиться всего. А сейчас был страх лишиться человека, которого он начал считать своим. Своей собственностью, как бы эгоистично это не прозвучало. Шла четвёртая ночь. И в этот раз Вальтер вновь собирался уходить, якобы сопроводить принца Руна. — Возьми меня с собой, — Ливит вцепился в руку хозяина мёртвой хваткой. Постарался скрыть тревогу за натянутой улыбкой. — Я не буду мешать, обещаю. Постою в сторонке, буду молчать. — Нет, сиди здесь и жди нас, — с трудом отцепив его пальцы, альфа двинулся на выход. — Поверь, пока тебе лучше быть здесь. Мало ли чем всё это может закончиться. — Во что вы там ввязались? — нахмурился брюнет, но ответом ему был лишь глухой хлопок запертой двери. И так уже четвертую ночь подряд. Вальтер и Рун приходят домой утром, спят до обеда, а потом уходят куда-то. Ливит постоянно остаётся один. Ему запрещено покидать постоялый двор. И это можно было бы пережить, если бы Вальтер не стал холоден с ним. Он больше его не хотел. Позволял спать рядом с собой, обнимал, но тут же отстранял, если Ливит начинал ластиться к нему, ласкать руками, прижиматься упругим задом к паху, пытаясь возбудить. Он никогда не был параноиком, но начал подозревать, что у Вальтера кто-то появился. Кто-то, к кому каждую ночь ходит генерал. Соперник. Или соперница? Кто этот человек, что посмел встать между ним, Ливитом, и ЕГО мужчиной? «Так вот, что это за чувство, — криво усмехнулся омега, разобравшись наконец-то в себе. — Собственничество…» Куда более сильное чувство, нежели «нежная, чистая и истинная любовь», которую все так превозносят. Собственники ревностно охраняют то, что принадлежит им. Со своей собственностью, — будь то вещь или живое существо, — они не делятся. Скорее убьют и того, кто посягает на их имущество, и уничтожат само имущество, чем кому-то отдадут. Оскалившись, накинув на плечи походный плащ, Ливит выбежал из комнаты. Поспешил вниз по лестнице, выбегая на улицу, в ночную прохладу. Заметив знакомую высокую фигуру со светло-рыжими волосами, собранными в низкий хвост, южанин заспешил следом. Держался на расстоянии, но при этом не выпускал из вида. Ему было интересно, куда именно направляется Вальтер. Судя по тому, что он был один, то принц Рун либо уже его ждал в назначенном месте, либо же в этот раз не нуждался в охране и присмотре. Внутри Ливита всё клокотало от гнева и ярости, но он постарался подавить это в себе. Не нужно нервничать раньше времени. Может Вальтер действительно занят чем-то важным. В конце концов, он же генерал, прославленный военачальник, у которого всегда хватает дел помимо присмотра за младшим принцем и обхаживанием своего раба… Но стоило заметить, что альфа входит в один из домов, как Ливит тут же про себя решил, что убьёт эту сволочь собственными руками. Не распознать в двухэтажном доме бордель было бы сложно. Особенно бывшему проституту. Вначале было желание войти внутрь, но был риск привлечь к себе лишнее внимание. Поэтому чуть обойдя, Ливит стал заглядывать в высокие широкие окна, через которые был виден холл и парадный зал. Дородная женщина за сорок, облаченная в тёмно-красное бархатное платье подошла к Вальтеру. Любезно улыбаясь, она приняла от мужчины несколько серебряных монет и тут же отступила. А из коридора в зал вышло худое существо в короткой льняной тунике персикового цвета, с молочно-белой густой гривой, что ниспадала на угловатые плечи и ложилась на спину чуть ниже лопаток. Молоденький омега, совсем еще мальчишка, тут же бросился к Вальтеру в объятия. Словно они были давними любовниками. А генерал и не был против, не попытался отстранить от себя мальчика. Ушел следом за ним, скрывшись в коридоре. Всё это время, наблюдая данную картину, Ливит практически не дышал. Рука сжимала рукоять обнаженного кинжала. «Может показалось? — пытался успокоить себя омега, отступив от окна. — Может Вальтер выбрал случайного мальчишку, а тот просто рад, что на него обратили внимание?» Но это не помогло. Ливит не умел себя обманывать. А сейчас хотелось именно этого. Закрыть глаза, выдохнуть. Сделать вид, что он обознался. Что не стоит ревновать к одноразовому увлечению… А к такому уж и одноразовому? Нет, пока нельзя ничего делать. Нужно подождать. Еще немного понаблюдать, последить. Убедиться, что это всё серьёзно. И если опасения подтвердятся, а белокурый мальчишка окажется новой пассией Вальтера, то от него нужно избавиться. И на этот раз осторожно, без свидетелей. Не хватало еще, чтобы Вальтер надумал избавиться от него, как это когда-то сделал Гектор из-за своего Истинного…***
Во рту всё еще першило. И выпитое пару мгновений назад вино не помогло избавиться от противного кома в горле, что душил. — У нас еще есть время, — омега многообещающе улыбнулся, глядя на хозяина горящими желанием синими глазами. Прильнув к нему всем своим разгоряченным телом, не стесняясь, опустил руку вниз, накрыл ладонью пах мужчины, принявшись поглаживать через плотную ткань штанов. — Уже изголодался? — словно издеваясь, Вальтер усмехнулся. Дверь была заперта изнутри, а принц Рун обещал еще нескоро вернуться. У него были кое-какие дела, о которых он не сильно хотел говорить. Так что у хозяина и его раба было время, чтобы побыть наедине. Наконец-то! — Ты совсем перестал брать меня в постель, — жарко выдохнув, Ливит поцеловал мужчину в губы. Принялся расстёгивать на нём одежду. Пальцы предательски дрожали, но не от возбуждения и предвкушения, а от тревоги. — У тебя появился кто-то лучше меня? — Не говори глупостей, — перехватив его руки, останавливая, Вальтер уверенно подтолкнул его к кровати. — Лучше тебя пока никого нет. Это могло бы польстить, хотя Ливит и так знал, что хорош в постели. Вот только зная правду, как-то сложно верить подобным словам. Несколько ночей подряд он следил за Вальтером. И каждый раз видел, что тот, приходя в бордель, снимает одного и того же мальчишку. Омежку звали Дофна, что было весьма символично и очень подходило к его внешности. Он не был особо популярным работником борделя, ибо слишком нежен и неумел. Но именно его Вальтер всегда снимал, порой на час-два, а иногда и на всю ночь. — Если никого нет лучше, то почему же ты не берёшь меня в постель? — злость, ревность и обида заставляли шипеть. — У меня много дел, — холодно ответил Вальтер. — Нет времени для постельных утех. «Нет времени? Как же! Для меня, значит, нет, а для той Блеклой суки есть?» — хотелось бросить в лицо, но омега промолчал. Позволил повалить себя на кровать. С готовностью и охотой ответил на поцелуй, немного грубый, властный, но такой приятный. Грубые руки воина проникали под одежду, шарили по телу, заставляя дрожать. — Пороть тебя надо, — жарко выдохнул альфа, стягивая с любовника штаны. Сам тоже спешно стал избавляться от собственной одежды. — Слишком дерзко разговариваешь со своим хозяином. Забыл, что раб должен исполнять все прихоти и желания господина? — А разве я этого не делаю? — пройдясь кончиком языка по губам, Ливит призывно раздвинул ноги, приглашая мужчину. — Делаешь, но всё равно позволяешь себе слишком многое. Раб не должен включать собственника и ревновать… Синие очи потемнели, стали практически черными. — С чего бы мне испытывать такие чувства? — процедил сквозь стиснутые зубы брюнет. — Я не такой глупый, чтобы поддаваться подобной ерунде. — Оно и видно, — усмехнувшись, Вальтер навис над ним, провёл рукой по правому бедру и нахмурился, заметив свежие синяки, следы от пальцев. И они явно были не от него. Мужчина вмиг переменился в лице. Схватил Ливита за лицо. — Откуда?! Откуда, я тебя спрашиваю, тварь, эти синяки?! — Мне было скучно, — подавив испуг, стараясь придать голосу как можно больше равнодушия, ответил омега. — Да и я не твоя женушка, чтобы верность хранить. Жить без секса трудно. Особенно, когда ты большую часть своей жизни только и делал, что насаживался на чужие члены. Неудовлетворённость вкупе со злостью, обидой и ревностью в итоге толкают в чужие объятия. Но для Ливита случайные одноразовые связи не были чем-то серьёзным. — Но это не означает, что ты можешь вести себя, как последняя шлюха, — Вальтер до боли сжал его лицо, ногтями впиваясь в кожу щек. — Что значит «вести»? — шипел Ливит. — Я такой и есть. Или забыл, кого взял себе? — Нет, не забыл, — он отпустил его, отстранился, нависая мрачной скалой. — Но если ты ведёшь себя, как шлюха, то и обращаться с тобой я буду соответствующе. Забыл, тварь, кто твой хозяин и кому ты принадлежишь? Удар в левую скулу заставил поморщиться. «Чертовы правши! — про себя выплюнул омега. — Всегда в одно и то же место бьют, ублюдки!» Второй удар пришелся в живот, выбил из лёгких воздух. Пальцы левой руки зарылись в черные волосы на затылке, дёрнули, заставили запрокинуть голову назад. Пальцы же правой руки тут же сомкнулись на открывшейся шее, сильно сжали. Стало тяжело дышать. Ливит перехватил правую руку хозяина, попытался отнять от шеи, и тут же ослабил хватку, когда ощутил проникший в зад член. Удивлённо ахнул, принявшись постанывать в такт толчкам. Бросило в жар, по телу пробежали мурашки. Сил сопротивляться как-то разом не осталось. А Вальтер продолжал сжимать горло раба, двигаясь внутри него. — Грязная шлюха, — прорычал он, наклонившись, впиваясь в губы омеги поцелуем-укусом. — Забыл, кому ты принадлежишь? Совсем от рук отбился. Ливит был бы и рад огрызнуться, да не мог. С губ то и дело, что срывались стоны удовольствия. Он приподнял бёдра, двигая ими, сжал коленями Вальтера. Мужчина ослабил хватку, уже не так сильно тянул за волосы и сжимал шею Ливита, но двигался яростно, вбивая в койку. Сам не сдерживал голоса, порыкивая от удовольствия, когда мышцы ануса сокращались, плотно обхватывая член. Ливит задыхался, и в какой-то момент зажал себе рот руками, пытаясь подавить стоны, что грозились перерасти в крики. Слишком было хорошо. — Нет, я хочу слышать твой голос, — Вальтер отнял его руки ото рта, прижал их к постели возле головы. Сжимая запястья едва ли не до синяков, приподнявшись, он продолжил вколачивать раба в койку. В комнате стало жарко. — Ты только мой, — порыкивал альфа, впиваясь в плечо Ливита поцелуем-укусом. — Запомни хорошенько, кому ты принадлежишь и кто твой хозяин. — Как и ты, — хрипло выдохнул брюнет, извиваясь под ним. — А не слишком ли многого ты хочешь? — Вальтер стал зализывать место укуса, оставил яркий засос на шее любовника. Отпустил его руки, пальцами стал теребить соски, сжимая их, покручивая, заставляя омегу извиваться, дёргаться. — В самый раз, — выдохнув, протяжно застонав, Ливит ощутил, как возбуждение завязалось в тугой узел. Бёдра свело судорогой, пальцы на ногах поджались. Жарко, практически нечем дышать. — Кто чей хозяин нам еще предстоит узнать… Альфа вопросительно посмотрел на него. — Что ж, сейчас мы это и выясним, — подхватив ноги раба под коленями, широко их раздвинув и высоко задрав, едва ли не складывая Ливита пополам, Вальтер стал вбиваться в его тело мощными рывками. До конца, по самые яйца. Омега широко раскрыл глаза. Вцепился руками в плечи мужчины, сжимая их, впиваясь ногтями в светлую кожу. Вскрикнув, задрожав всем телом, выгнувшись, Ливит кончил себе на живот. Но продолжал извиваться и стонать, пока член Вальтера таранил его зад. Мышцы сфинктера сокращались, доводили генерала до пика. Так что тот долго не продержался, кончил. И сразу же отстранился. — Что-то не так?.. — тяжело дыша, глядя перед собой затуманенными глазами, Ливит попытался приподняться на локтях, но не вышло. Вальтер рывком перевернул его на живот. Широко раздвинул стройные ноги, навалился сверху, сразу же войдя в растраханный зад до конца. Ливиту только и оставалось, что стонать, уткнувшись в неприятно пахнущий матрас. Въевшиеся в постель запахи пота, мочи и плесени заставляли кривиться, но на удивление не отвлекали от секса. — Ну и кто здесь хозяин? — в затылок простонал-прорычал Вальтер. — Кто из нас хозяин, сучка? Омега стонал, едва ли не скулил от удовольствия. Слишком хорошо. Слишком давно он этого хотел. По спине пробежала волна мурашек. Мышцы едва не начало выкручивать от экстаза, внезапно подступившего и накрывшего Ливита с головой. В ушах звенело, в висках набатом пульсировала кровь, а сердце колотилось где-то в районе пересохшего горла. Тело было тяжелым, неподвижным, будто налитым свинцом. Приходя в себя, всё еще содрогаясь всем телом, Ливит не сразу заметил, как Вальтер обильно кончил в него, простонав имя раба. Омега раскрыл глаза, вмиг отрезвев. Имя… прежде никто из любовников не стонал его имени. Даже с Гектором за все девять лет отношений такого не было. Но с Вальтером… Ливит расплылся в победном оскале. «Кто из нас хозяин?» — Я…