Калейдоскоп

Чернильно-черная тьма плавно перетекала в сапфировую синь, бледнея до легкой бирюзы, расплываясь в фиалковом мареве, постепенно превращающемся в тонкую, коралловую полоску с неожиданно резкой кровавой линией на самом горизонте. Рассвет, как домашний, безобразно обленившийся котяра, медленно и неохотно вступал в свои права, расползаясь по земле, любопытно заглядывая в птичьи гнезда, пробуждая их обитателей, высеребрив траву каплями росы и остатками ночного холода приближаясь ко мне. Я отрешенно следил за тем, как на небе сменяется цветовая палитра, а мир вокруг меня оживает, приходит в движение, наполняется звуками. Вот в высокой траве мелькнул серый заячий хвостик, еловая ветка качнулась, когда какая-то пичужка отправилась по своим птичьим делам, а я все сидел, обхватив колени руками, положив на них подбородок, глядя в безоблачную высь, слившись с окружающим меня пейзажем, став его частью. Мышцы давно затекли и одеревенели, я продрог до костей, одежда была неприятно влажной от росы, дыхание вырывалось изо рта облачками пара, но все это не имело никакого значения. Уже ничто не имело значения. Я был готов просидеть так хоть целую вечность, как одержимый, всматриваясь в небесную гладь, выискивая среди тысяч звезд одну-единственную точку, неотличимую от других, но такую особенную для меня. И плевать, что день уже начался и до следующей ночи я ничего не увижу, плевать, что мои попытки, возможно, безнадежны, плевать, что сидеть вот так сутками напролет просто глупо, плевать… Я все равно буду её ждать. Смотреть на это безучастное, равнодушное небо, жестоко разлучившее нас и верить данному на прощание обещанию научить меня летать, чтобы однажды мы снова были вместе.